в состоянии удержать ягодицы в вертикальном положении.
     - Не знаю. Но выглядит это безобразно. - Шеф, похоже, и впрямь испытывал отвращение. - Да-да, жизнь разрушает иллюзии. А вы по какому делу, пани Юдита?
     Я вкратце изложила ему свои финансовые трудности и то, какое пагубное воздействие они оказывают на мою психику, горячо раскаялась в прежних своих выходках, извинилась за угрозы, что поменяю работу, и попросила дополнительные заказы.
     - А может, вы напишете что-нибудь о сексе? - оживился шеф, но прежде чем я успела что-нибудь ответить, он махнул рукой. - Нет, в таком состоянии это бессмысленно...
     - С удовольствием напишу, - выдавила я. Тот, над кем висит неоплаченный долг, способен настрочить что угодно на любую тему, хотя я стала бы тысяча двести пятнадцатым человеком, кропающим о сексе. Если бы все, кто пишет, занялись бы не теорией, а практикой... Просто приятно подумать.
     - Ну и отлично. Хотя, честно говоря, мне бы хотелось вернуться к вечным ценностям в изменчивых превратностях судьбы, - вздохнул главный. - Как сохранить отношения, как прийти к взаимопониманию с партнером... Сейчас есть книги об этом... Словом, напишите. Период отпусков, никто не работает, - вздохнул главный и посмотрел в окно. - Мне тоже придется ехать отдыхать. Ничего не поделаешь, такова жизнь. - Казалось, он был не в восторге.
     Я поблагодарила его и тихонечко удалилась. Разумеется, напишу! Сочиню, буду строчить и строчить, я должна работать, потому что спокойно жить с таким долгом не могу. По дороге домой я зашла в книжный магазин и приобрела массу полезных книжек, которые бы наверняка купила Бриджит Джонс, окажись она на моем месте. Но мне все равно Адасик больше по душе, чем Хью Грант.
     Как его обольстить. Как от него уйти. Как его заманить. Как ему опротиветь. Женоненавистник и женщина, которая любит. Найди общий язык с партнером. Найди общий язык с мужем. Найди общий язык с любовником. Понять, что он говорит. Понять, что он чувствует. Догадаться, чего он не сказал, и так далее. К этим книжкам продавщица отдела добавила еще две. "Знаки Зодиака. Как подобрать спутника жизни, чтобы жить долго и счастливо" - эта показалась мне самой интересной. И еще одну книжку о сексе. Потратила я сто шестьдесят четыре злотых, потому что покупала все в отделе уцененных книг.
     Я подготовлю цикл статей. Главный придет в экстаз и предложит мне вести постоянную рубрику. Воображение уже рисовало заголовок большими буквами: "Советы Юдиты". Нет, все это бессмыслица - когда кто-то кому-то дает советы, люди уж точно не станут это читать. Юдита понимает. Никто этому не поверит. Юдита и ты. Ты и Юдита. Юдита не дает советов. Юдита, которая никогда никому ничего не советует.
     Юдита, которой нужен совет.
     Юдита тебя поймет. Ты, он и Юдита. Обожаемые треугольники. Ты в треугольнике с Юдитой. Твой партнер и Юдита. Любовь Юдиты. Адам и Юдита. Юдита и Адам Голубой. Интересно, как бы выглядела наша общая визитка на двери? Я бы никогда, конечно, не поменяла своей фамилии, тем более на фамилию Адама, потому что Тося носит мою, то есть Экса - нынешнего Йолиного мужа, и ей было бы немножко неловко, если бы я вдруг стала носить фамилию Адама. Ведь Тося, наверное, так скоро не поменяет своей. И я тоже нет. Никогда за него не выйду, потому что не хочу. Я не стану носить никакой дурацкой фамилии какого бы то ни было типа, пусть даже им окажется мой Адасик!
     Я немножко разволновалась. Столько всего на мне. Адам должен был подъехать к пяти на угол Маршалковской и Иерусалимских аллей, и нигде его не было видно. А здесь нельзя парковаться. Я больше не желаю с ним договариваться. Ведь еще совсем недавно я могла на него рассчитывать, он был пунктуален. И ведь даже никакой дурацкой свадьбы у нас не было, после которой мужчины начинают опаздывать, разбрасывать носки где попало и перестают менять прокладки в кранах, чем Адасик занимается с удовольствием и с видом знатока социологии и чего никогда не умел делать мой предыдущий.
     Я торчу на углу, как дура, и действительно чувствую себя покинутой женщиной. Книги оттягивают мне руки, и наверняка все посматривают на меня и думают: о, взгляните, еще одна брошенная наивная баба. Не буду выставлять себя на посмешище. Подожду еще пару минут и пойду на электричку. Вот как влияет утренний секс на мужчин. Я бросила взгляд на часы - семнадцать сорок. У-у-у, вот так дела! Но хотя бы пару минут он мог бы меня подождать? Было время - ждал. Интересно, долго я тут стою? Минут пять? Собственно, незачем дольше стоять. Он уехал.
     - Моя сладкая крошка, у тебя есть часы?
     Я обернулась и увидела своего ненаглядного Голубого.
     И не подумала устраивать ему скандал из-за того, что я опоздала. Только развела беспомощно руки с двумя тяжелыми пакетами с надписью: "Дешевая книга".
     - Мне пришлось поставить машину возле универмага "Смык".
     - Пошли.
     Он подхватил мои сумки с книгами и заглянул внутрь одной. На самом верху "Секс и все, что ты должна знать о нем".
     Голубой расплылся в улыбке - чертов социолог!
     - Надо было спросить у меня утром, а не литературу на эту тему покупать. Здесь важен эмпиризм. - Когда он хочет меня поддеть, то выражается именно так.
     - Эмпиризм, - начала я, - то есть опыт, следовательно... - Я по-дружески хлопнула его по плечу, ничуть не упрекая за то, что он должен был вчера ждать меня с этим вином. Потому что Адасик очень, ну просто очень классный. Я вообще порой не знаю, как вести себя с ним, потому что даже не могу с ним поссориться, что у меня получалось неплохо с теперешним Йолиным супругом.
     Мы приехали домой поздним вечером. На западе небо струилось оранжевым цветом. Мы сели под ивой и стали обгладывать курочку из какой-то столовки, запивая апельсиновым соком. Адам допил вчерашнее вино.
     - Юта, ты серьезно не хочешь никуда ехать в отпуск? Будем сидеть дома?
     Ну вот так всегда, даже спокойно поесть нельзя, потому что тебе тут же припомнят, что ты сболтнула в минуту слабости. А может, ему на руку то, что я не хочу ехать на этот Крит?
     - А ты хочешь поехать? - спрашиваю его осторожно.
     - Я бы поехал... Но...
     Я замерла. Сейчас он скажет, что не со мной или что хотел бы поехать с одним Шимоном или с бывшей женой, потому что по ней соскучился.
     - Шимону срочно нужен компьютер. Я подумал, если ты действительно не прочь остаться, то хватило бы на компьютер из тех денег, что мы с тобой отложили на отпуск, а мы бы могли махнуть куда-нибудь зимой, как ты и говорила. У меня появилась постоянная подработка на радио, так что расходы быстро возместятся... Что ты на это скажешь?
     Я? Ничего. Не могу же я признаться, что должна Але деньги. Мне пришло в голову, что я могу ему соврать, будто моей маме и моему отцу срочно понадобились деньги и не могли бы мы им... Наврать еще успею.
     - Естественно, - ответила я спокойно, - так и сделаем. Сейчас в теплых странах слишком жарко.
     - Отлично. Шимон обрадуется. Кстати, я подумал, что Тосе тоже пригодился бы свой компьютер. Ведь у нее уже год идут занятия по информатике, а ты ей не разрешаешь пользоваться своим!
     - Разрешаю, - обиделась я. - Конечно, разрешаю, но в пределах нормы.
     - Ну да. - Адам схватил меня за ногу. - Только норма у тебя совсем небольшая.
     - Адам, это моя работа, а не инструмент для игры. Сколько можно держать компьютеров дома? Твой, мой и еще Тосин?
     - Ну, - соглашается Адам, - старый компьютер Шимона, если заменить у него память на более мощную и жесткий диск, станет вполне сносным, и денег на это больших не нужно. Что-нибудь около тысячи двухсот.
     Ровно столько, сколько мне предстоит выплачивать ежегодно в течение ближайших двух лет, если получу этот чертов кредит в банке, чтобы вернуть Але долг. Боже милостивый, что я наделала?
     Скрипнула калитка, и из-за георгинов показался Кшисик. Он взмахнул рукой, указывая в небо.
     - Приглашаю к нам на скромное барбекю, - сказал сосед. - Отпразднуем этот закат.
     И мы отпраздновали.

Обретаю независимость

     - Вы и в самом деле не хотите никуда ехать? - Голос Конрада прозвучал так зычно, что даже Уля, копавшаяся в земле на своем участке, подняла голову от растеньиц.
     Конрад с женой заехали к нам в субботу днем. Было совершенно очевидно, что я становлюсь зависимой от Адама и пора исправлять положение. Теперь наш дом будет полон гостей.
     "Если ты перестаешь видеться с друзьями, потому что он для тебя всех важнее..."
     - Я им ничуть не удивляюсь. - Жена Конрада окинула взглядом наш садик, который, по правде говоря, еще до конца не обустроен, но всякая всячина уже цветет, например, тыква, посаженная в дальнем углу, протянула к дому шестиметровые плети с чудесными светло-желтыми цветами.
     - Можно узнать, почему? - опрометчиво поинтересовался у супруги Конрад. До сих пор я считала себя слишком болтливой. Это вовсе не так, в сравнении с женой Конрада я могла бы сойти за жену Лота. Прежде чем кому-то из нас удалось предотвратить, казалось, витающую в воздухе ссору, супруга Конрада затрещала со скоростью пулемета:
     - Ох, дорогой, вспомни, как ты заявил, что отпуск мы проведем без детей? В прошлом году... - Вопросы сыпались один за другим, но ответа дама не ждала. - Ты сказал, что они уже вполне взрослые, могут ехать в лагерь или на турбазу, к счастью, нам это по карману, а мы - ну что же, хоть самую малость нам следует подумать и о себе. Ты ведь именно так говорил, дорогой, разве я не права? И представь себе. - Тут она обратилась ко мне, слегка подавшись в мою сторону корпусом. - Дети уехали, а он принес рекламные проспекты туристических фирм, сказал, раз уж это наш столь долгожданный медовый месяц, то экономить не станем. Помнишь, милый?
     Конрад хотел ее остановить, но я заметила, как Адам одернул его под столом. И Конрадова половина продолжала:
     - У нас нет кровати. Ведь правда, дорогой? До сих пор. А знаете отчего? - Она обвела нас торжествующим взглядом. - Оттого, что он, - она выставила указательный палец и жестом обвинителя почти ткнула им в грудь мужа, - утверждает, что воспоминания важнее новой кровати. На двуспальную мы копили деньги с прошлого года, когда наша старая развалилась, и с тех пор мы спим на матрасе для йоги, купленном лет двенадцать назад! Разве не так, дорогой?
     - Но... - пытался отважно защищаться Конрад, и это все, что ему удалось вставить.
     - У этого матраса с одной стороны торчат пружины, кто бы мог подумать, что нечто подобное в нем есть, зато с другой образовалась яма. Прикинь, неужели на этом можно спать, а? - Последняя реплика была снова адресована мне.
     Я согласно кивнула, бросив взгляд на Адасика. Он слушал с непроницаемым лицом. Супруга Конрада просияла.
     - Мы присмотрели очень миленькую кровать за две тысячи триста, к сожалению, без ящика для постели. Но мой благоверный считает, - ведь правда, дорогой, - что кровать может подождать! Проспекты - просто фантастика! Мы вырвемся на свободу! Почувствуем себя независимыми! Все будет так, как когда-то мы себе рисовали в мечтах! Ну и отличная погода обеспечена, например, в каком-нибудь Египте! А перелет на самолете? Первый раз в жизни! Полный улет! Были спецпредложения на туры в Египет, к деньгам, отложенным на кровать, две тысячи добавила свекровь, и, наверное, это был единственный в жизни ее подарок нам, верно, дорогой?
     - Не правда! - Конрад чуть-чуть рассердился на жену. Борис вырыл себе ямку неподалеку от плакучей ивы и улегся прямо на календулу.
     - Ах да, еще эта кофеварка, просто сердце кровью обливается. Конрад разбил об нее заварочный чайник, и кофеварки до сегодняшнего дня у нас так и нет! - Конрадова женушка развела руки и рассмеялась. - Ты прав, милый.
     Мы с Адамом переглянулись. Наши взгляды встретились на миг, и я поняла, что мы на Крит не поедем. Никогда.
     - Мне стало плохо уже в самолете, не так ли, дорогой? - Благоверная Конрада неумолимо продолжала.
     - Только без подробностей, моя пчелка. - Конрад пытался урезонить жену. Безуспешно.
     - А когда мы приземлились, обдало жаром, как из раскаленной печи. По дороге в гостиницу нас просто атаковала ватага смуглых ребятишек, клянчивших бакшиш. У детишек был такой жалкий вид, что я дала им конфет.
     - Ну конечно. Ты никогда не слушаешь, что говорит гид. Он же четко предупредил: ничего не давать. - Конраду весьма удачно удалось воткнуть одну фразу перед очередным потоком слов. Мой социолог помалкивал с вежливым видом, чего не скажешь про мой видок, но, похоже, гости этого не заметили, во всяком случае, это не остановило рассказчицу.
     - Ну конечно, дорогой. Ребятишки - кошмар, до чего грязные и оборванные, а ты им ничего не давай! Узнаю мужиков. А я, дорогуша, все-таки женщина. - Конрадова половина расправила плечи и, взмахнув руками, изобразила что-то вроде кругов в районе бюста. А потом, скривившись, добавила:
     - С тех пор они нам нигде не давали проходу. Мы ни на минуту не оставались одни. В гостинице вышел из строя кондиционер, поэтому мы не спали из-за духоты. Муж не послушал гида, который предупреждал: не есть никаких сырых фруктов. Яблочки оказались хороши, не правда ли, милый? Ну и свершилось. - Она трагически понизила голос. Конрад съежился за столом. - Муж захворал!
     Меня так и подмывало расхохотаться во весь голос, но это было бы неприлично. В конце концов, гость тоже человек и имеет право, любит говорить мой отец.
     - Следующие два дня он провел в кровати, которая, по правде говоря, была намного удобнее той, что дома, похудел, наверное, килограммов на пять. А все дело в яблочках! Невообразимо. Я сидела возле него, задыхаясь от жары. И завидовала детям, которые остались где-то там, в милой зеленой стране, где идут дожди и можно отдохнуть, - иначе говоря, в Польше. Через два дня нас запихнули в туристический автобус. Экскурсия в Долину царей - я обрадовалась. Три автобуса с туристами и три машины с вооруженными солдатами, которые должны были защищать нас от террористов! Вот так выглядела наша свобода! Потому что, как тут же выяснилось, два месяца назад там произошло нападение на туристов, а мы прозевали это сообщение в новостях. Мужу нездоровилось, а я молилась Богу, чтобы благополучно вернуться домой. У входа в Долину царей есть туалеты, ну и Конрад туда зашел по нужде и...
     - Дорогая! - Конрад схватил супругу за руку. - Пожалуйста!
     - ...и те самые яблоки по-прежнему давали о себе знать. А я все время озиралась по сторонам, не прячутся ли где террористы с бомбами наготове, а потому мало что видела. Через неделю мы были при последнем издыхании. Сорок градусов в тени. Дожди пойдут через полгода. Время не самое лучшее для отдыха, это признал даже наш гид, но он выразил нам благодарность за то, что мы воспользовались предложением его фирмы. Когда мы вернулись из этого путешествия, муж взял еще три дня к отпуску, чтобы отдохнуть, не так ли, дорогой? А потом оказалось, что его мать не собиралась нам дарить эти две тысячи, а всего лишь одолжила. Я вышла на работу и всем расписывала, каким чудесным было наше свадебное путешествие в Египет. - Она на миг затихла, а потом от души рассмеялась:
     - Однако, скажу вам откровенно, когда я увидела зависть в глазах у своих сослуживиц, стало намного проще смириться с мыслью, что ближайший год мы проведем на нашем стареньком матрасе. А потому я совсем не удивляюсь тому, что вы не стремитесь на Крит. Ведь у вас здесь так прелестно!
     Мы очень мило провели вечер. И договорились, что хотя на Крит Конрад и его супруга поедут без нас, но мы как-нибудь непременно встретимся за партией бриджа, они обожали эту, правда, уже немодную игру. Жена Конрада, прозванная им пчелкой, распрощалась со мной очень тепло.
     - Вообще-то я думала, что ты рыжая, Адам любит рыжих. Но ты мне ужасно понравилась. Приезжай как-нибудь ко мне одна, дорогая, - сказала она. - Мужики ведь слова вставить не дают, хоть поболтаем в свое удовольствие.
     Адам стоял у нее за спиной и строил мне дурацкие мины. Закатывал глаза, изображая, будто теряет сознание.
     Почему жена Конрада ожидала, что я рыжая?!!
     Это Реня рыжая. Может, мне покраситься?
     Почему же все-таки Адасик передумал ехать со мной в отпуск? Хотя, с другой стороны, только все распланируешь, как что-нибудь обязательно сорвется. Помню, как еще до свадьбы с будущим Йолиным мужем мы четко все распланировали. Всю нашу совместную жизнь в деталях: трехкомнатную квартиру (была двух-), окна на восток и на запад (были на юг), зеленые кушетки (он ненавидел кушетки, и я долгое время обходилась жесткой табуреткой), сосновые книжные полки (он сам купил белые пластиковые). Пока все ограничиваюсь планами, наши мнения во всем совпадали. И вот наступил тот памятный июнь. Нынешний Йолин муж хотел ехать в горы, я - на море. Мы поссорились. Но потом я опомнилась. Компромисс - самая лучшая вещь, скрепляющая союз, даже будущий (если это будущее - не пустые прожекты), и я подумала: если хочу, чтобы все было чудесно, место не имеет значения, только бы с ним, можно поехать и в горы. Окрыленная, я помчалась на очередное свидание и объявила своему будущему мужу, ставшему теперь Йолиным, что согласна и на горы.
     - Как так? - удивился он. - Мне казалось, что ты хочешь на море. Ты как-то определись.
     - Тогда, может быть, на Мазуры? - промолвила я робко, ведь будущая совместная жизнь - это компромисс.
     - Мазуры? Еще минуту назад ты говорила, что мы едем в горы.
     - Ладно, пусть будут горы, - согласилась я.
     - Что значит "ладно"? - обиделся он. - Я ведь тебе ничего не навязываю.
     Мы поругались. Он купил розы - мы помирились.
     - Так куда мы поедем?
     - Поедем, куда хочешь ты, - пролепетала я, потому что была молодой и глупой.
     - Как это - куда хочешь? Мы должны это вместе решить. Я вижу, ты еще всего не обдумала. Куда хочешь ты?
     - Я хочу на море, - выдохнула я.
     - На море? Мы вроде уже выяснили, что ты хочешь на Мазуры, но если ты снова что-то передумала...
     В июне мы купили палатку. Отъезд катастрофически приближался.
     - Так куда же мы едем? - спросил мужчина, позже отошедший к Йоле. - У меня есть прекрасная идея, вот только не знаю, не станешь ли ты возражать, ведь с тобой вообще невозможно договориться.
     - В любое место, - пробормотала я, - лишь бы с тобой.
     Страшно подумать, что я такое говорила. Иначе-то я не могла.
     - Ну вот, - возмутился он, - с тобой так всегда. Разве нам может быть все равно?!
     Это были очень славные каникулы. Я провела их с Элей, ее парень тоже ей дал отставку. Мы поехали в За-копане, и там среди гор я встретила Болека, но потом, когда я вернулась с отдыха, тот, будущий Йолин, признался, что любит меня больше жизни. И что необходим компромисс.
     Почему я вышла за него замуж? Дурацкий вопрос, и у меня нет на него ответа. Важнее, пожалуй, до конца разобраться в причинах развода, чем брака.
     Может, оно и к лучшему, что мы с Адамом отложили отпуск. К тому времени, возможно, произойдет чудо - я заработаю эти чертовы десять тысяч и никогда больше не возьмусь ни за какое дело, сулящее быстрое обогащение.

***

     Я сидела дома и билась над текстом о женоненавистниках и их партнершах, который требовал от меня шеф. Женоненавистник - это мой Эксик, то есть мужчина, не любивший меня, а значит, и других женщин. Если я напишу этот текст и мне заплатят, это будет единственная польза, которую я извлеку из своего брака, который давно следовало бы вычеркнуть из памяти, но он не вычеркивается. Я как раз дошла до середины одной из книг, купленных на прошлой неделе, там было четко написано, что мужчина - хоть ты тресни - не сможет удовлетворить всех потребностей женщины. И что лучше всего найти себе другое хобби. Хобби сплачивает союз. Есть о чем побеседовать вечерами, это то, на чем строится будущая семейная жизнь. И когда у меня уже почти вертелся на языке текст, готовый вылиться в яркое бытописание наших супружеских отношений, в которых я являла пример унижаемой женщины, зашла Ренька.
     - Ты можешь кое-что для меня сделать?
     - Естестве