перевела дыхание. Нет, все это  глупости!
Ведь не далее как нынешним утром та же самая похоть горела в  обращенных  на
нее глазах Гарета Доусона! Слова нежности.., обещание наслаждений... Словом,
и Гарету Доусону, и Эстебану Аррикальду было нужно от нее одно и то же.
   Плечи ее бессильно поникли, и Анжелика ступила на порог родного дома. Как
никогда прежде, она искала покоя и безопасности в этих неказистых стенах.
   Однако она не сразу решилась толкнуть дверь, опасаясь, что ее  вид  может
напугать родителей.
   Но тут Анжелика услышала из-за двери низкие причитания матери  и  рыдания
Карлоса. Карлос никогда  не  был  плаксой.  Должно  быть,  случилось  что-то
ужасное!
   Анжелика  решительно  толкнула  дверь  и  увидела,  что   мать   пытается
остановить кровь, льющуюся из разбитого носа Карлоса. Однако усилия ее  были
тщетны.  При  звуке  ее  шагов  Карлос  поднял  было  голову,  но   поспешно
отвернулся, однако Анжелика успела заметить и синяк под глазом,  и  глубокие
царапины на бледной щеке и шее.
   Она упала на колени возле брата и сжала слабые тонкие пальцы:
   - Карлос, любимый, что случилось?
   - Ничего, Анжелика, - затряс  головой  мальчик,  старательно  избегая  ее
взгляда. - Право, ничего.
   - Ничего?! Кто посмел это сделать?! -  Она  вопросительно  посмотрела  на
мать. Та украдкой покачала головой и сказала вслух:
   - Ничего страшного, Анжелика. Карлос сейчас придет в  себя  и  отправится
спать. Он сильно устал, правда, Карлос?
   - Да, мама.
   - Хочешь, я почитаю тебе ту книгу,  которую  дал  нам  падре  Мануэль?  -
шепотом предложила Анжелика, не сводя глаз с расстроенного лица  брата,  все
еще избегавшего ее взгляда. - Мы уже пропустили несколько дней.
   - Нет, я устал. Хватит, мама, лучше я пойду лягу. Спокойной ночи.
   Забрав у Маргариты влажную тряпицу и прижав  ее  к  носу,  Карлос  устало
выпрямился и стариковской походкой направился к себе. Едва дождавшись,  пока
за ним захлопнется дверь, Анжелика взглянула на  страдальчески  искривленное
лицо матери:
   - Мама, что случилось? Где папа? И почему у Карлоса...
   - Папа задержится допоздна, он занят в церкви с падре Мануэлем.
   - Так что же стряслось?
   - Сегодня в деревне много говорили о тебе...
   - Что же они говорили? - застыла Анжелика.
   -  Мальчишки  повторяли  слова  своих  матерей..,  про  тебя  с  сеньором
Доусоном. Карлос вступился, сказал, что вас захватил ураган, но его  подняли
на смех. Он потребовал, чтобы они не смели говорить о тебе так, но его снова
осмеяли, и он кинулся в драку.
   Анжелика на миг зажмурилась, и перед глазами возникла ужасная картина: ее
брата избивают здоровые, крепкие мальчишки из деревни.
   - Я должна с ним поговорить...
   - Он и так ужасно расстроен, Анжелика.
   - Я должна!..
   Она решительно вошла в каморку, которую делила с братом, и опустилась  на
колени возле его кровати. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, Анжелика
взяла слабые детские руки в свои. Тут она обнаружила, что  малыш  плачет,  и
ласково отерла влажные дорожки на его впалых щеках. У нее запершило в горле,
каждое слово давалось с трудом.
   - Карлос, мне ужасно жаль, что так вышло. Но тебе  следует  научиться  не
обращать внимания на сплетни. Ведь люди сочиняют их не от большого ума.
   -  Это  Хосе  Моралес  болтал  про  тебя  всякие  гадости,  Анжелика.  Он
подслушал, как его мать говорила тетке, будто тебя вышвырнут  с  асиенды  за
шуры-муры с тем техасцем. Он сказал,  что  теперь  всем  стало  ясно:  донне
Терезе не следовало брать тебя на  асиенду.  И  после  того,  как  ты  стала
путаться с ее гостями, ни одна приличная семья тебя и на порог не пустит.  А
еще он сказал...
   Анжелика ласково прижала палец к его губам, чувствуй как часто  и  тяжело
он дышит. Но Карлос отбросил ее руку добавил:
   - И тогда я сказал Хосе, что его мать - дура.., что все Женщины в деревне
завидуют тебе, потому что ты такая красивая. Я сказал, что его мать и сестра
- настоящие уродины и мечтают, чтобы все остальные тоже были уродами, и...
   - Карлос, ты не мог такое сказать!
   - Но я сказал это, Анжелика, потому что  это  правда!  Ты  красивая,  как
ангел, поэтому мама и дала тебе такое имя. Ты чересчур красива для них.
   - Карлос...
   - И я никому не позволю болтать про тебя гадости...
   - Карлос, тебе это не удастся. Ты же не сможешь драться со всеми подряд.
   - Ну тогда я скажу сеньору Доусону, и с ним будет драться  он!  Он  такой
большой, сильный...
   - Тссс, Карлос! - подавляя рыдание, выдохнула Анжелика. -  Сеньор  Доусон
нам не помощник. Он скоро совсем уедет из Реал-дель-Монте. Это положит конец
сплетням, и все встанет на свои места. А  тебе,  милый,  надо  научиться  не
обращать внимания на злые языки - как это делаю я.
   Наступила тишина, а затем Карлос решился спросить:
   - Анжелика, ведь это не правда? Тебя не прогнали с асиенды...
   - Конечно. Карлос. Сеньора сама поговорила  со  мной  этим  утром,  но  я
сумела ей  все  объяснить,  и  теперь  все  в  Я  порядке.  Тебе  не  о  чем
беспокоиться, милый.
   - Я скажу им завтра.., всем скажу! Скажу, что они  все  наврали!  Что  ты
по-прежнему работаешь на асиенде, и сама сеньора...
   - Нет, Карлос, ты ничего никому не скажешь. Они сами все увидят и поймут,
что болтали глупости.
   - Но, Анжелика...
   - Они поймут,  что  согрешили,  Карлос.  В  ее  голосе  прозвучала  такая
уверенность, что мальчик задумчиво умолк, а потом с сомнением пробормотал:
   - Да, Анжелика...
   Она легонько поцеловала малыша в лоб и почувствовала, что он горит.
   - Карлос, ты хорошо себя чувствуешь?
   - Да, просто я сильно устал. Завтра мне будет лучше.
   - Выспись как следует, милый. Анжелика медленно выпрямилась  и  вышла  из
каморки, аккуратно притворив за собой дверь.
   Чей-то надсадный, хриплый кашель вывел Анжелику из забытья. Она не  сразу
проснулась и сообразила, что происходит, но уже в следующий  миг  сидела  на
кровати с бешено колотящимся сердцем. Звуки неслись из того угла, где  лежал
ее брат. Она поспешно отбросила покрывало и кинулась к нему:
   - Карлос, что с тобой? Мой хороший... Едва различимое в  темноте  бледное
лицо повернулось к ней. Запавшие глаза Карлоса широко распахнулись.
   - Я.., я не могу дышать... Анжелика... И без  того  испуганная,  Анжелика
обмерла - таким жаром горел его лоб.  Она  приложила  руку  к  худой  груди,
которая ходила ходуном в безуспешных  попытках  протолкнуть  в  легкие  хоть
каплю воздуха. Маленькое сердце из последних сил  колотилось  о  ребра,  как
будто рвавшаяся на свободу птица.
   - Милый мой, хороший, постарайся успокоиться. Тебе  нечего  бояться.  Это
скоро пройдет, и тебе станет легче...
   - Анжелика... Ради  Бога..,  не  уходи  от  меня...  К  горлу  подступили
рыдания. Однако Карлос не спускал с нее огромных умоляющих  глаз,  и  нельзя
было показать ему  свой  страх,  затопивший  холодной  волной  ее  рассудок,
лишавший способности размышлять здраво. Нет, она не станет вспоминать  слова
падре Мануэля о том, чем может закончиться очередной приступ...
   - Карлос, ты у нас храбрый, ты не должен бояться...  -  дрожащим  голосом
произнесла она. Пришлось начать заново - предварительно взяв себя в руки:
   - Мне нужно выйти на минутку. Я позову маму с папой. Они посидят с тобой,
пока я сбегаю за падре Мануэлем.
   - Нет.., не хочу.., останься...
   Карлос,  сотрясаясь  от  нового  приступа,  отчаянно  цеплялся   за   нее
слабеющими пальцами. Анжелика бессильно прижалась щекой к его руке.  Нельзя,
нельзя ждать... Нужно немедленно отправиться за падре Мануэлем!
   - Карлос, я умоляю тебя, наберись храбрости! Ты ведь  сделаешь  это  ради
меня, милый? Ты не будешь бояться, пока я приведу маму с папой?  Карлос,  ты
сумеешь побороть свой страх - для меня?
   - Да... Иди. Я.., не боюсь.
   Помедлив еще секунду, Анжелика наконец  решилась  выскочить  из  комнаты.
Разбудить родителей было делом одной минуты. При виде Карлоса  на  их  лицах
отразился тот же страх, что терзал и  ее,  и  Анжелика  снова  почувствовала
панику. Она ничем не могла помочь малышу, которому становилось все хуже. Вот
между судорожно сжатых белых зубов появилась тонкая струйка крови и  потекла
по бледной щеке.
   Ужас будто подбросил ее. Поспешно накинув что-то поверх  ночной  рубашки,
Анжелика схватила лампу и понеслась к церкви. Задыхаясь, не  чуя  под  собой
ног, она мчалась, мчалась что было сил по  знакомой  тропинке,  пока  чьи-то
сильные руки не схватили ее.
   Едва узнавая склоненное над ней лицо Гарета Доусона, девушка закричала:
   - Отпустите! Мне надо идти... - Куда это тебе понадобилось, Анжелика? Что
за важное...
   - Карлос! Ему плохо... Надо  привести  падре  Мануэля.  Черт  побери,  да
отпустите же меня!
   Не замечая, что лицо ее залито слезами, Анжелика стала  молча  вырываться
из железных объятий. Вцепившись одной рукой в лампу, она молотила другой  по
его сильной груди.
   - Анжелика, хватит! Хватит!
   Что-то в его тоне заставило Анжелику подчиниться, она  сразу  обмякла,  и
только судорожные рыдания сотрясали все тело. Гарет взял у нее лампу и обнял
за плечи:
   - Тебе не следует бегать по  ночам  одной.  Я  пойду  с  тобой  за  вашим
священником. Пойдем.
   И он пошел за Анжеликой, стараясь приладиться к ее  неровному  поспешному
шагу. В  этот  миг  главным  его  желанием  было  помочь  этой  беспомощной,
растерянной девушке. Казалось, тропинка никогда не кончится - но вот впереди
замаячила громада церкви. Они подошли к стоявшему на отшибе небольшому дому,
и Анжелика забарабанила в дверь. На стук ответили не сразу, и Гарет отступил
в тень, не спуская глаз с миниатюрной фигурки. В лучах лампы были ясно видны
нежные точеные черты. Волна роскошных черных волос металась по плечам в такт
порывистым движениям. Щеки были еще влажны, однако слезы иссякли.  В  широко
распахнутых глазах застыл страх. Дверь внезапно открылась. На  пороге  стоял
невысокий плотный человек в темной рясе.
   - Падре.., скорее! Карлос! Ему плохо, намного хуже, чем в прошлый раз!
   Священник кивнул, переведя взгляд с искаженного паникой лица Анжелики  на
молчаливого Гарета. Не сказав ни слова, он скрылся в доме и  вернулся  через
несколько минут с маленьким кожаным саквояжем. Решительно  захлопнув  дверь,
падре Мануэль зашагал в сторону деревни.  Анжелика  обернулась  к  Гарету  и
забрала у него лампу.
   - Падре, пожалуйста, погодите! Слишком темно на дороге!
   И она поспешила вперед, высоко подняв над головой лампу.
   Не чувствуя,  как  колют  камни  босые  ноги,  она  торопилась,  стараясь
выбросить из головы все мысли и чутко вслушиваясь в шаги священника  у  себя
за спиной. Сейчас, еще немного - и они будут дома,  и  тогда  падре  Мануэль
достанет из своего саквояжа лекарства и  поможет  Карлосу.  Удушье  пройдет,
дыхание станет ровным, и малыш заснет до утра. Правда, в ближайшие несколько
дней он будет очень слаб, но постепенно все пройдет.
   Так всегда бывало раньше - после приступа Карлос сильно ослабевал, но  со
временем это проходило. А потом они с родителями накопят денег на поездку  в
Мехико, и Карлоса  отвезут  к  тому  доктору,  про  которого  говорил  падре
Мануэль.  Они  пробудут  там  столько,  сколько  понадобится,  чтобы  Карлос
полностью выздоровел и вернулся в Реал-дель-Монте совсем другим человеком.
   Да, именно так и будет.  И  нечего  сомневаться.  Ведь  уже  давным-давно
Анжелика поклялась, что Карлос выздоровеет. Господь милосердный не  позволит
Карлосу расстаться с жизнью раньше, чем он пройдет положенный ему  жизненный
путь.
   Не оборачиваясь, зная, что  падре  Мануэль  следует  по  пятам,  Анжелика
взбежала на крыльцо и заглянула в каморку. Тут же стало  ясно,  что  Карлосу
все так же плохо. Боже, как затянулся этот приступ! И сколько  еще  выдержит
его храброе сердечко?
   Подавив рыдание, Анжелика скользнула испуганным взглядом по осунувшемуся,
посеревшему маленькому лицу. На  подушке  разлилось  алое  пятно.  Маргарита
пыталась  вытереть  алую  струйку,   упрямо   появлявшуюся   в   углу   рта.
Кровотечение..,  а  ведь  падре  Мануэль  говорил,  что  именно  такое   вот
кровотечение - самая большая угроза для жизни... В чту ночь  кровь  пошла  у
него горлом в  первый  раз...  Но  тут  Анжелика  слегка  воспрянула  духом.
Кровотечение никак не унималось, однако было не таким  уж  обильным.  А  эта
тоненькая струйка не такая уж  страшная..,  вряд  ли  от  нее  Карлос  может
умереть.
   Она хотела как-то ободрить брата,  однако,  судя  по  всему,  он  потерял
сознание. С ужасом Анжелика взглянула в Скорбные лица родителей.
   Падре Мануэль торопливо рылся в саквояже.  Вот  он  поднял  на  Маргариту
тревожные глаза:
   - Какой ужасный приступ! А ведь нынче днем, когда я его  навещал,  Карлос
чувствовал себя совсем неплохо. Что его так потрясло? Должно было  случиться
нечто из ряда вон выходящее, чтобы вызвать приступ такой силы.
   Маргарита Родриго промолчала, однако Анжелика и так знала: это  ее  вина.
Она виновата в том, что  случился  приступ.  Ведь  это  детская  беззаветная
любовь Карлоса довела его до отчаяния...
   Анжелика выскочила на кухню, не в силах думать об этом. Только теперь она
вспомнила, что встретила Гарета Доусона, и выглянула в сад. Однако техасца и
след простыл. А ведь он явно специально поджидал ее.
   Неужели ей от него не избавиться? Ни с помощью Хуаниты, ни Эстебана?
   Анжелика села у очага, безумно глядя на языки пламени. Но и сейчас до нее
доносились звуки хриплого дыхания Карлоса.
   Непроглядная темнота ночи медленно сменилась  серым  рассветом.  Анжелика
по-прежнему сидел за кухонным столом, пряча в ладонях лицо. Но вот негромкий
разговор за спиной заставил ее поднять голову. Падре Мануэль в сопровождении
родителей вышел из каморки На матери лица  не  было,  и  Анжелика  испуганно
рванулась к Маргарите.
   - Я в порядке, Анжелика. Просто устала - как и падре Мануэль и твой отец,
- женщина попыталась улыбнуться.
   Анжелика  пододвинула  ей  стул  и  жестом  пригласила  садиться  отца  и
священника, а сама разлила по чашкам  крепкий  бодрящий  кофе.  Все  еще  не
решаясь спросить о главном, она присела на краешек стула, не  сводя  глаз  с
падре Мануэля:
   - Падре, Карлос.., он поправится? Священник устало пожал плечами:
   - Кто знает?
   В комнате повисла напряженная тишина. Чувствуя, как пристально смотрят на
него три пары глаз, священник по-прежнему молчал.
   - Но.., вы ведь сами говорили, что Карлос поправится... И что его вылечит
тот доктор, из Мехико...
   - Анжелика, отпущенное Карлосу время на исходе. Он слабеет.  Вряд  ли  он
вынесет еще один такой приступ.
   - Но.., но мы скоро накопим  деньги,  чтобы  повезти  его  в  город.  Мое
жалованье на асиенде... - Анжелика в поисках поддержки посмотрела на отца. -
Не пройдет и года, как мы накопим денег на лечение...
   - Дитя мое, я боюсь, что это будет слишком поздно.
   - Слишком поздно?!
   Анжелика застыла, не в силах вымолвить  ни  слова,  не  в  силах  отвести
полный ужаса взор от лица священника.
   - Кто знает, Анжелика? Все в руках Божьих...
   - Нет!!! - Она вскочила с места и упрямо задрала голову:
   - Нет, Карлос не умрет! Я не позволю ему умереть! Не позволю!
   Она отпихнула стул, который  с  грохотом  повалился  на  пол,  подхватила
накидку и выскочила вон. Оставаться далее в этом пропитанном горем доме было
выше ее сил. Мгновение - и она скрылась из виду.
   В доме стояла полная тишина,  когда  Анжелика  вернулась.  Рассвет  давно
вступил в свои права, густую зелень осветили первые  солнечные  лучи.  Птицы
затеяли шумную возню у нее над головой, но девушка ничего не  замечала.  Она
перешагнула порог кухни. Отец дремал в кресле  возле  очага,  запрокинув  на
подголовник седую голову.
   Анжелика  неслышно   прошла   в   свою   каморку.   На   подушке   белело
мертвенно-бледное лицо погруженного в тяжелый сон Карлоса.  На  глаза  снова
навернулись слезы. Он слишком юн и невинен, он не должен умереть! Она готова
сделать все, чтобы помочь брату выжить. А ведь она способна  на  многое,  не
так ли?
   Подавив  возникшее  было  желание  поцеловать  малыша  в  щеку,  Анжелика
потихоньку оделась, накинула на ноги сандалии, собрала  в  узелок  кое-какие
вещи с полки над кроватью и выскользнула за дверь.
   Решение созрело. Карлосу не придется  дожидаться  целый  год  денег,  она
раздобудет их намного быстрее.
   Тем временем она свернула на укромную тропинку и  пошла  вдоль  ручья,  в
задумчивости не замечая его веселого шума.  Ноги  сами  несли  ее  вперед  и
вперед, пока не остановились возле небольшого, но глубокого пруда. Узелок  с
вещами упал на травянистый берег.
   Не обращая внимания на утреннюю прохладу, она быстро разделась и вошла  в
ледяную воду.  Охватившая  тело  свеч  жесть  немного  остудила  воспаленный
рассудок. Девушка замерла, вслушиваясь в благословенную тишину,  впитывая  в
себя безмятежную красоту окружающего, затем двинулась дальше.
   На  самом  глубоком  месте  она  нырнула,  раскрыла  глаза  и   принялась
разглядывать  незнакомый  подводный  мир.  Солнечный  свет,  преломляясь  на
поверхности воды, окутывал глубины  мягким  золотистым  сиянием.  Диковинные
растения приветливо покачивали изумрудными листьями Мальки играли в пятнашки
между камнями, сверкая словно капельки ртути  Самые  отважные  рыбешки  даже
подплыли поближе к незнакомой гостье, но стоило той  протянуть  руку,  мигом
пустились  наутек  Анжелика   постаралась   расслабиться,   раствориться   в
прохладном безмолвии Ее чудесные черные волосы ласкало едва заметное течение
Здесь было так красиво  и  тихо!  Отступили  все  заботы,  ничто  не  мешало
наслаждаться красотой и покоем Но вот от недостатка воздуха заломило грудь и
зазвенело в ушах, однако она не позволила  себе  вынырнуть  Анжелика  хотела
остаться здесь  в  объятиях  кристально  чистой  влаги,  которая  смоет  все
несчастья и заботы.
   Гарет снова шагал по той же тропинке что и несколько часов  назад  Он  не
стал задерживаться, когда проводил Анжелику со священником до ее дома Драма,
разворачивавшаяся на его глазах, никоим образом его не касалась, он не желал
в это вмешиваться Доусон и сам не  мог  взять  в  толк,  что  заставило  его
оказаться той ночью возле  дома  семьи  Родриго  Впрочем,  свою  роль  здесь
сыграла бессонница и неотступно преследовавший его образ Анжелики Но почему,
почему судьбе было  угодно  сделать  Гарета  столь  уязвимым  для  чар  этой
мексиканки, ничтожества, о котором он наверняка позабудет в тот же миг,  как
покинет Реал-дель-Монте?
   И почему он готов взорваться при одном воспоминании  о  том,  как  грубые
руки Эстебана сжимали что дивное тело?  Гарет  не  сомневался,  что  Эстебан
нарочно старался причинить ей боль А еще Доусон успел заметить  страх  в  ее
глазах Только тогда он поверил, что Аррикальд способен пустить в ход кинжал,
и остановился.
   Теперь он изнывал от желания поговорить с Анжеликой и убедиться, что  она
действительно выбрала Эстебана Если так, то Гарет  не  станет  им  мешать  и
позабудет о страсти, от  которой  в  последние  дни  стал  сам  не  свой  Он
непременно так и сделает непременно Прошло всего несколько часов после того,
как он расстался с Анжеликой, но на что время ему пришлось бессчетное  число
раз вскочить с кровати и ополоснуть лицо холодной водой в бесплодной попытке
прийти в себя Проведя ладонями по влажным щекам, он посмотрел  в  зеркало  и
задумался Интересно знать, что видит Анжелика, когда смотрит на него? А ведь
его никогда не волновало, что подумает о нем его очередная женщина  Не  было
на свете такой, чье мнение могло бы его взволновать Так почему эта  красотка
взяла над ним такую власть?
   Гарет давно понял его странными поступками движет  не  только  физическое
влечение Он не находил себе места всю ночь, он должен был снова  отправиться
к ней, чтобы  удостовериться,  что  ее  брату  стало  лучше  Он  должен  был
погово