охранить
драгоценное тепло.  По-видимому,  страх  перед  ураганом  привел  девушку  в
полубессознательное состояние, иначе вряд ли она позволила бы себе подобное.
   Его сердце билось как бешеное, снедаемое огнем желания, - и что  несмотря
на непогоду, несмотря на то что он давно окоченел и  продрог  под  холодными
дождевыми струями. Губы горели. Он так  хотел  эту  женщину,  что  с  трудом
сохранял способность рассуждать здраво. И он испугался  не  на  шутку  -  не
столько этого безумного желания овладеть ею,  сколько  еще  более  безумного
желания владеть ею одному, не позволяя никому другому даже смотреть на  нее.
И хотя Гарет отлично понимал безрассудность такого порыва, он ничего не  мог
с собой поделать.
   Анжелику трясло от озноба. Окончательно решившись, Гарет придержал  коня,
отставая и от кареты, и от тянувшегося  следом  фургона.  Видимо,  последний
удар молнии вывел Анжелику из состояния беспамятства - она снова напряглась,
крепко зажмурившись и до боли сжав челюсти  -  бесполезно,  зубы  все  равно
продолжали отбивать частую дробь. Внимательно  всматриваясь  в  окрестности,
Гарет с облегчением различил ответвление  от  главной  дороги.  Пустив  коня
осторожным шагом, он повернул налево. Судя по всему,  Анжелика  не  заметила
этого, и Доусон перевел дух, Но в следующий миг молния ударила где-то совсем
рядом, и Анжелика распахнула глаза и принялась испуганно озираться.
   - А где.., что стряслось с каретой?! - Она так и этак пыталась  заглянуть
назад, но застыла, услыхав ответ.
   - Мы только что свернули с дороги...
   - Свернули с дороги?!
   Едва шевеля непослушными губами, она невнятно спросила:
   - Но.., но зачем было поворачивать? Дом уже близко...
   - Не так уж близко.
   Зоркие глаза Гарета уже различили хижину, на которую обратил его внимание
сеньор Флорес нынче утром. Давно необитаемая, эта  хижина  как-то  послужила
отличным убежищем для сеньора Флореса и дона Энрике, когда по пути на рудник
их также застигла буря. Несмотря на жалкий вид, лачуга оказалась  достаточно
прочной, чтобы устоять перед напором стихии.
   И вот уже Гарет остановил коня возле хижины, соскочил на землю и в тот же
миг стащил с коня  Анжелику  Крепко  прижимая  ее  к  себе,  он  поспешил  к
покосившемуся крыльцу и плечом распахнул дверь. В ноздри ударил резкий запах
плесени.
   Чувствуя, как испуганно застыла у него на руках Анжелика, Гарет как можно
осторожнее опустил ее на пол. Затем вернулся к жеребцу,  чтобы  завести  его
под навес и захватить седельные сумки. В хижине  царила  непроглядная  тьма.
Однако Доусон сумел на ощупь разыскать свечку. Слабый огонек  осветил  почти
пустую комнату. Но зато здесь было сухо.
   В одном углу оказался небольшой очаг, имелся также запас дров. И Гарет не
преминул этим воспользоваться, раздувая огонь собственной шляпой. Лишь после
того, как в очаге заплясало пламя, он оглянулся на Анжелику.
   Она  так  и  стояла  возле  распахнутой  двери.   Мертвенная   бледность,
покрывавшая милое, измученное лицо, поразила Гарета. Он мигом схватил  ее  и
повлек к очагу. Не  тратя  времени  даром,  он  извлек  из  седельной  сумки
бутылку, раскупорил ее и поднес горлышко к бескровным губам.
   - Выпей это.., выпей, Анжелика...
   - Нет... - Она почуяла резкий запах виски. - Нет , не хочу...
   Гарет чуть не лопнул от злости: надо  же,  продрогла  до  костей  и  едва
соображает, а все равно упрямится!
   - Анжелика, выпей! Тебе станет теплее.  Обратив  на  него  свои  огромные
серебристые глаза, она лишь едва заметно кивнула.  Дрожащая  ледяная  ладонь
легла поверх его руки, поднесшей к губам бутылку. Первый же глоток  заставил
ее поперхнуться. Однако  как  только  она  откашлялась,  Гарет  заставил  ее
глотать снова и снова, пока наконец не позволил ей усесться возле очага.  Ну
что ж, это только начало.
   Поколебавшись, Гарет все же решился снять с  нее  накидку.  И  озабоченно
нахмурился: она промокла до нитки. В углу на скамейке лежало старое  одеяло:
тщательно встряхнув его, Гарет вернулся к Анжелике:
   - Тебе надо раздеться.
   Ответом был лишь полубессмысленный  взгляд.  Ее  все  сильнее  бил  столь
жестокий озноб, что Гарет больше не смог созерцать чту пытку. Он  решительно
взялся за ворот блузки и стащил с ее плеч мокрую холодную ткань.
   - Постой.., продержись еще немного, Анжелика! Путаясь в  мокрых  рукавах,
он кое-как умудрился освободить ее руки: они оказались ледяными. Едва слышно
попытавшись возразить, Анжелика тем  не  менее  позволила  поднять  себя  на
негнущиеся ноги и стянуть через голову злополучную блузку.
   При виде тугих девичьих грудей Гарет трясущимися руками поспешно  схватил
одеяло и накинул ей на плечи. Настала очередь юбки. Но вот и  она  упала  на
пол мокрой тряпкой. Он старался не думать ни о  чем,  кроме  угрожавшего  ей
холода, однако глаза невольно скользнули по нежному изгибу бедер.  С  трудом
переводя дух, Гарет заставил себя наклониться  и  убрать  в  сторону  мокрые
вещи, затем поспешно закутал Анжелику в одеяло.
   В хижине был единственный стул. Доусон придвинул его к огню и посадил  на
него Анжелику. Однако ее  по-прежнему  бил  озноб.  Не  долго  думая,  Гарет
опустил безвольно поникшую головку себе на плечо, сунул руки  под  одеяло  и
стал растирать ей спину широкими кругообразными движениями. Через  несколько
минут  стало  ясно,  что  массаж  помогает.  Восстановив  таким  же  образом
кровообращение в руках, Гарет до боли стиснул зубы и начал растирать грудь.
   С трудом вынося эту сладостную пытку, он заставил себя выкинуть из головы
неуместные сейчас видения. Постепенно  спускаясь  к  коленям  и  щиколоткам,
Гарет заворожено покачал головой: даже ее ступни казались совершенными! Не в
силах терпеть долее, он наклонился и нежно  поцеловал  один  за  другим  эти
чудесные пальчики.
   Затем Гарет заботливо укутал свою подопечную одеялом от носа до самых ног
и занялся шаткой скамьей в дальнем углу хижины.  Мигом  стряхнув  со  скамьи
мусор, он пододвинул ее к огню.
   Внезапно до Гарета дошло, что он давно обливается  потом.  А  ведь  всего
несколькими минутами ранее он тоже стучал зубами от холода!
   Опасаясь и дальше  копаться  в  собственных  ощущениях,  Гарет  подхватил
Анжелику на руки - и на миг ошеломлен  но  застыл:  она  доверчиво  опустила
голову ему на плечо! Тяжелые веки с трудом приподнялись, и рассеянный взгляд
коснулся его лица:
   - Что.., разве.., разве дождь уже кончился? Мы  сейчас  едем  домой?  Мне
обязательно надо домой. Донна.., донна Тереза удивится.., если...
   Она так старалась говорить внятно, обдавая его запахом виски,  что  Гарет
невольно улыбнулся и покачал головой:
   - Нет, дождь все еще льет, и мы пока никуда не едем. Тебе нужно прилечь и
отдохнуть, а тем временем высохнет твоя одежда. Тогда мы и поедем.
   На сей раз он мог  не  опасаться  очередной  вспышки  протеста  маленькой
забияки. Она снова положила голову ему на плечо и задышала глубоко и  ровно.
Доусон бережно опустил ее на скамью, посмотрел,  как  уютно  она  свернулась
калачиком под одеялом, и  вернулся  к  поджидавшей  его  на  столе  бутылке.
Отхлебнув из нее изрядный глоток, Гарет с наслаждением  ощутил,  как  жидкий
огонь спускается по пищеводу в желудок. Черт побери, до  чего  же  славно!..
Пожалуй,  это  единственный  способ  отвлечь  его  внимание   от   всяческих
соблазнов.
   Покачав головой, Гарет покосился  в  сторону  мирно  спавшей  Анжелики  и
поспешил еще раз прибегнуть к помощи бутылки. Кажется, помогло.
   Тут он вспомнил, что на полу все еще  валяется  мокрая  одежда  Анжелики,
которую следует просушить. Да и он сам  все  еще  ходит  в  насквозь  мокрых
брюках. Хотя какая разница,  если  ему  не  холодно?  Даже  спящая  Анжелика
распаляла его до предела.
   Он подошел к скамье  и  залюбовался  дивной  красотой  ее  лица.  Господь
свидетель, ему не доводилось встречать подобного совершенства! В паху  снова
начало припекать. Проклиная свою слабость, Гарет снова вцепился  в  бутылку.
Затем Доусон кое-как уселся перед очагом, прислонившись к скамье, всего лишь
в нескольких дюймах от безмятежного личика спящей красавицы. Она дышала  еле
слышно. Нежные губы слегка  раздвинулись,  и  под  ними  влажно  поблескивал
ровный ряд белоснежных зубов. Гарет едва не впился в эти губы.
   Ох, пропади она пропадом! Он  снова  сделал  большой  глоток.  Предстояло
коротать долгую, холодную ночь.
   Анжелика с трудом приходила в себя. Ей было тепло.., очень тепло.  Она  с
трудом разлепила веки навстречу сумеречному свету. Где это она? Кажется,  по
дороге домой их застиг ураган. Техасец посадил ее к себе на лошадь...  Потом
она промокла и замерзла.., просто ужасно замерзла!
   Ей  захотелось  пошевелиться,  однако  что-то   этому   мешало.   Кое-как
высвободив руку, Анжелика обнаружила, что буквально спелената одеялом и  что
лежит в нем совершенно голая. Резко обернувшись, она увидела Гарета Доусона:
он лежал рядом! Неловко примостившись на самом краю скамьи, он все еще спал.
Анжелика осмотрела нехитрое убранство незнакомой  комнаты  и  покосилась  на
дверь. В щели между досками пробивался утренний  свет,  и  девушку  охватила
паника. Родители наверняка сходят с ума от беспокойства, а донна Тереза...
   Остатки сонного тумана развеялись в клочья,  и  Анжелика  вспомнила,  как
техасец приказал ей пить.., как заставлял  снова  и  снова  глотать  ужасную
жидкость... Однако больше она не смогла вспомнить ничего, как ни старалась.
   Очаг давно потух, однако перед ним стоял стул, на котором были  разложены
вещи Анжелики вместе с  сюртуком  и  рубашкой  Гарета.  Как  это  произошло?
Последнее, что удержалось в памяти, было ощущение ласкового  тепла,  сначала
согревшего спину и постепенно спустившегося до самых ног.
   Анжелика повернулась и  внимательно  всмотрелась  в  сонное  лицо  Гарета
Доусона.  Оно  казалось  непривычно  спокойным.  Теперь,   когда   выражение
надменности покинуло его, в  нем  улавливалось  нечто  мальчишеское  и  даже
ранимое. Ее взгляд скользнул по  широким  скулам,  выступающему  подбородку.
Суровые складки возле уголков рта разгладились, губы мягко  приоткрылись.  И
она вспомнила, какие они бывают горячие и нежные одновременно...
   Рассердившись на то, что дала  волю  фантазии,  Анжелика  заставила  себя
отвести взгляд...
   Где-то внизу живота зародился  беспокойный  трепет,  и  Анжелика  сердито
зажмурилась и затрясла головой. Проклятый техасец! Ей давно  пора  вернуться
на асиенду - если еще никто не догадался, где и  с  кем  она  провела  целую
ночь! Ни в коем случае нельзя давать пищу новым сплетням. Ее положение и без
того слишком ненадежное. Сейчас, сию же минуту она встанет и оденется.
   Стараясь не потревожить сон Доусона, Анжелика принялась  выпутываться  из
одеяла  Прежде  всего  следует  одеться  А  уж  потом  разбудить  техасца  и
потребовать, чтобы он доставил ее домой Затаив дыхание,  девушка  попыталась
соскользнуть со скамьи, однако не успела продвинуться и на долю  дюйма,  как
обнаружила, что край одеяла не  пускает  ее  Она  раздраженно  обернулась  и
увидела, что  это  Гарет  навалился  на  одеяло  всем  телом  Сосредоточенно
нахмурившись,  Анжелика  слегка  потянула  край  на  себя  Одеяло  вроде  бы
подалось, и она потянула смелее Ну же,  еще  пару  дюймов  -  и  она  сможет
спокойно покинуть скамью!
   С ее губ уже  был  готов  сорваться  облегченный  вздох,  но  тут  вперед
метнулась широкая ладонь, возвращая пленницу  на  место  -  И  куда  это  ты
собралась?
   Анжелика вздрогнула и наткнулась на  настороженный  взгляд  Едва  заметно
улыбнувшись, Гарет подтащил ее поближе, возродив  воспоминания,  от  которых
Анжелика предпочла бы избавиться  вовсе  -  Дорогая,  по-моему,  ты  слишком
спешишь Так чудесно проснуться, сжимая тебя в объятиях Мне  кажется,  что  -
Поверьте, меня совершенно не волнует, что  вам  кажется,  сеньор  Доусон!  -
выпалила Анжелика - Зато меня очень волнует, что могут подумать другие и как
что отразится на моей работе У меня нет желания давать  донне  Тереке  повод
для увольнения  -  Анжелика,  а  ты  не  запоздала  с  сожалениями  о  своей
загубленной репутации? По-моему, подумать о ней следовало задолго  до  того,
как в Реал-дель-Монте приехал я Может, в этом случае тебе и удалось бы  хоть
кого-то заставить поверить, что ты на самом деле невинная малютка -  Я  ведь
уже сказала вам, что мне безразличны ваши домыслы, -  язвительно  улыбнулась
Анжелика Ни за что на свете она не позволит техасцу догадаться, как  глубоко
ранят его слова! - Ну, с вашего позволения, я сейчас встану...
   Гарет моментально убрал руку с ее спины, но продолжал сжимать край одеяла
и с напускным простодушием заверил:
   - Да разве я тебе мешаю?
   Скрипнув зубами от ярости, Анжелика взглядом указала ему на одеяло.
   - Стало быть, ты у нас целомудренная девица? - Лицо Гарета окаменело, как
и рука, сжимавшая одеяло. И, с оскорбительным выражением окинув ее взглядом,
он добавил:
   - Может, хватит притворяться?
   Чувствуя, что сейчас взорвется, Анжелика попыталась вложить во взгляд всю
свою ярость, но вскоре отвела глаза.  Техасец  явно  был  способен  поверить
только тому, чему хотел верить. Ну что ж,  вольному  воля.  Нарочито  лениво
прикрыв глаза, Анжелика заметила, что техасец  напрягся  от  возбуждения,  и
рассмеялась низким грудным смехом:
   - Конечно, я просто веду  умелую  игру,  чтобы  заставить  вас  заплатить
столько, сколько захочу. Не так ли?
   Гарет неожиданно схватил ее за волосы и  наклонился  так  близко,  что  у
Анжелики захватило дух. Затем он хрипло прошептал:
   - Милая, но тогда ты действительно теряешь время.  Ибо  я  отлично  успел
рассмотреть все, что ты могла бы предложить!
   Покраснев,  Анжелика  не  сразу  нашлась   что   сказать   и   попыталась
отодвинуться.
   - Ах, значит, вы наконец-то смогли дать волю рукам?
   - Дать волю рукам... - бесстрастно повторил  Гарет.  -  То,  что  я  спас
кое-кого от урагана, вам, мэм,  угодно  назвать  распусканием  рук!  И  мне,
наверное, стоит покорно поблагодарить за такой комплимент? - Гарет продолжал
все более запальчиво:
   - Но не воображай, будто я  овладел  тобою,  пока  ты  не  понимала,  что
происходит! Ни разу в жизни мне не приходилось брать  женщину  силой.  И  не
думай, что я изменю своим правилам ради тебя - будь ты в сознании  или  без.
Нечего тешить себя иллюзиями, будто тебе удастся распалить  меня  до  такого
состояния! Как бы я ни желал тебя, у меня всегда хватит сил вежливо  поднять
шляпу и сказать "адью" - прежде, чем я дойду до такого.
   Сильно сомневаясь про себя, что действительно способен  на  такое,  Гарет
заглянул ей в лицо. Сначала в серебристых глазах полыхал один лишь гнев,  но
вот они решительно сверкнули.
   - Ну что ж, сеньор Доусон, вам удалось убедить меня, а значит, нет  более
нужды заботиться о приличиях.
   И  Анжелика,  набравшись  дерзости,  одним  движением  скинула  одеяло  и
вскочила. Ее колени вот-вот  могли  предательски  задрожать  и  подогнуться,
однако она изо всех сил делала вид, будто  ей  все  нипочем.  Она  не  спеша
полюбовалась его растерянной физиономией, широкими плечами и  грудью,  затем
взгляд ее скользнул ниже.
   - О да, сеньор Доусон, теперь я вижу, что вы  безупречно  владеете  своим
телом. И доказательство этого становится все больше с каждой минутой!
   Физиономия  техасца  заалела  как  маков   цвет,   и   Анжелика,   ехидно
рассмеявшись, потянулась за одеждой, очень надеясь, что он не  заметит,  как
дрожат ее руки.
   Одевшись, она решилась снова повернуться к  Гарету,  который  тоже  успел
натянуть рубашку и сюртук, но все еще не мог вымолвить ни слова и не отводил
от нее горящего взгляда.
   - А теперь я бы хотела  вернуться  на  асиенду,  сеньор  Доусон.  Это  не
значит, что я прошу вас везти меня до самого  дома  ,  достаточно  оказаться
где-то поблизости. Потом я с удовольствием пройдусь пешком.
   - Ну уж нет, Анжелика. Я непременно удостоверюсь, что  ты  попала  домой.
Мне нелегко было привести тебя в чувство прошлой ночью, и я не желаю,  чтобы
все пошло насмарку. А кроме того, вряд ли имеет смысл делать вид,  будто  ты
провела ночь не со мной. Твои старики, должно быть, давно привыкли  к  таким
вот неожиданным отлучкам...
   Анжелика прикусила язык. Поскольку  не  имело  смысла  тратить  время  на
бесплодные  споры,  она  попросту  направилась  к  двери.   Выйдя,   она   в
нерешительности застыла возле огромного жеребца, не желая снова унижаться до
просьб. Однако через минуту сильные руки посадили ее на  спину  коня.  Затем
Гарет ловко приторочил на место седельные сумки, вскочил в  седло,  обхватил
ее за талию, и они тронулись.
   Ярко-синее небо безмятежно сияло у них над головами - как будто вчерашней
бури не было и в помине. О недавнем разгуле  стихий  можно  было  догадаться
разве что по необычной чистоте и свежести омытой дождем  природы  и  крупным
каплям, там и сям  сверкавшим  всеми  цветами  радуги.  Анжелика  попыталась
прикинуть, как высоко успело подняться на небе солнце, и с трудом сдерживала
нетерпение - как назло, техасец пустил коня едва ли не шагом.
   Они проделали изрядную часть пути, как вдруг Гарет переложил поводья в ту
руку, которой придерживал свою спутницу, и запустил пальцы в тугой  узел  ее
волос. Анжелика упрямо молчала, пока ей на лицо не упали первые пряди.
   - Что вы делаете? -  безуспешно  пытаясь  отвести  в  сторону  его  руку,
воскликнула Анжелика.
   Однако Гарет как ни в  чем  не  бывало  продолжал  свое  занятие,  покуда
получившие свободу чудесные локоны не рассыпались  по  плечам.  Тогда  он  с
наслаждением запустил пальцы в шелковистые темные пряди.
   - Мне больно! Перестаньте!
   - Ты же сама твердишь, что тебе на меня наплевать,  -  ответил  Гарет.  -
Однако тебе не наплевать на то, что другие могут  заподозрить,  будто  нынче
утром у тебя на уме было что-то иное, кроме обычного туалета.
   - У меня на уме?! - Анжелика чуть не задохнулась  от  ярости.  Бесполезно
делать вид, будто он тратит слова попусту, ведь лежавшая у  нее  под  грудью
рука отлично уловит каждый толчок бешеного биения сердца. -  Сеньор  Доусон,
нынче утром "что-то иное" было на уме вовсе не у меня!
   Он неожиданно схватил ее за подбородок и развернул к губе.
   - Моя неукротимая Анжелика! Да ведь твои мысли  блуждали  тогда  рядом  с
моими, и ты  сама  это  знаешь!  Мой  сон  чрезвычайно  чуток,  дорогая.  Не
требуется  особой  догадливости,  чтобы  понять,  о  чем  ты  думала,   пока
разглядывала меня!
   - Так вы не спали?! - Понимая, что невольный румянец выдает ее с головой,
она попыталась вырваться.
   - Ну что ты, милая.., я и сейчас еще сплю. И  он  внезапно  припал  к  ее
губам. Застигнутая врасплох, она и охнуть не успела, а его  язык  уже  вовсю
хозяйничал у нее во рту. Затем Гарет легкими поцелуями коснулся ее лба, щек,
бормоча:
   - Анжелика, я так хотел сделать это с того самого момента, как проснулся,
и ты тоже, не возражай, ты ждала этого не меньше меня! Да, ты хочешь меня не
меньше, чем я тебя, дорогая. Не знаю, чего именно ты от меня добиваешься, но
могу пообещать, что буду честен и щедр.., и сумею  доставить  тебе  истинную
радость. Я уже сейчас чувствую, как бьется твое сердечко.  Сильно,  часто..,
так же, как и мое. Нам будет хорошо вдвоем.., действительно хорошо...
   Анжелику словно околдовал этот низкий, прерывающийся от страсти шепот,  и
она покорно приоткрыла губы навстречу  новому  поцелую.  По  спине  побежали
мурашки, и вот уже все ее тело затрепетало.
   Почувствовав сильную боль в плече, Анжелика  рванулась  прочь,  но  Гарет
схватил ее и горячо зашептал:
   - Тебе больно, милая? Я не хочу делать тебе больно. Я хочу любить тебя!
   Он торопливо осмотрелся и увидел узкую тропку, уходившую в густые заросли
возле дороги. Направив туда коня, он прошептал:
   - Вот здесь, на поляне, так красиво и свежо! А если ты озябнешь, я  сумею
тебя отогреть