м
самым любимым на свете людям, тем, кто жертвовал ради нее столь многим.
   По мере того как опускалось  за  горизонт  солнце,  падало  и  настроение
Анжелики. И когда она перешагнула порог непривычно безлюдной кухни, на  душе
у нее было так же пусто и постыло, Кто-то осторожно коснулся ее во  тьме,  и
Анжелика мигом проснулась. Она не сразу различила темный силуэт, стоявший на
коленях  возле  кровати.  Тихий  испуганный  возглас  был  заглушен   жадным
поцелуем, пропитанным незнакомыми запахами табака  и  алкоголя,  и  Анжелика
попыталась вырваться, но не смогла ничего  поделать  с  железными  объятиями
огромной тени. Правда, ей удалось отвернуться, чтобы набрать в грудь воздуха
для испуганного вопля, как вдруг Гарет осведомился заплетающимся языком:
   - Все еще злишься, Анжелика?
   - Гарет?!
   - Ты разочарована?
   - Гарет, ты опять говоришь какую-то ерунду.
   - Неужели? А ну отвечай, когда спрашивают!
   - Нет, я не разочарована.
   - А вот это хорошо, потому что ты отвадила меня от всех остальных женщин,
и за это я собираюсь отвадить от тебя всех остальных мужчин!
   - Гарет...
   Не обращая внимания на ее протесты, Гарет просто  сгреб  ее  в  охапку  и
легко понес к дверям - несмотря на то что  пленница  вырывалась,  как  дикая
кошка.
   - Перестань, Анжелика. - Хотя слова звучали невнятно, тон  его  был  явно
угрожающим. - Ты же знаешь, что привязалась ко мне так же сильно,  как  я  к
тебе. И нам предстоит заключить такую выгодную  сделку,  о  которой  мы  оба
могли бы только мечтать.
   Судя по тому с какой скоростью они  продвигались  по  направлению  к  его
спальне, выпитое виски никоим образом не повлияло на силы Гарета, и Анжелика
затихла у него в руках. Не ей с ним тягаться - что только разозлит  его  еще
больше.
   Но вот за ними закрылась дверь спальни,  и  Анжелика  ощутила  под  собой
мягкий тюфяк. В окно лился яркий лунный свет, и в  этом  серебристом  сиянии
была отчетливо видна мрачная физиономия Гарета.
   - Ну вот, теперь ты там, где тебе и положено быть, - шептал он, торопливо
стаскивая с себя рубашку. - Ты и САМА это знаешь, не так ли, Анжелика?
   - Гарет... - она осторожно  погладила  его  по  груди,  -  я  никогда  не
избегала тебя...
   - Верно, милая, ты не  избегала  меня,  но  и  не  приходила  ко  мне  по
собственной воле. - Гарет выпрямился, снял  рубашку  и  взялся  за  застежку
джинсов. Вскоре и то и другое  было  отброшено  в  сторону,  и  он  поспешил
улечься рядом с Анжеликой. - Когда я уезжал сегодня утром, то готов был тебя
убить.  Надо  же  быть  такой  чертовски  упрямой..,  и  всегда   непременно
добиваться своего. Пока мы добирались в Техас, я успел  привыкнуть,  что  ты
спишь рядом.., что ты стала частью моей жизни. А ты только и твердишь, что я
заплатил за право лежать с тобой. И не желаешь  расстаться  с  ролью  шлюхи,
которая выскакивает из спальни клиента еще до рассвета, чтобы встретить утро
в своей постели.
   Говоря все это, Гарет продолжал ласкать Анжелику, и ей пришлось  бороться
с желанием откликнуться на ласку. Ее глаза обреченно закрылись.
   - Нет, Анжелика, не делай этого. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня.  -  И
как только пушистые ресницы приподнялись,  Гарет  легонько  поцеловал  ее  в
губы. - Милая, у меня полно давнишних приятельниц в салуне "Оазис". Они были
просто счастливы снова увидеть  меня.  И  мне  казалось,  что  я  непременно
поднимусь  наверх  с  той  подругой,  воспоминания  о  которой  были  самыми
возбуждающими. Я  честно  попытался  все  это  проделать  -  и  знаешь,  что
обнаружил? У меня не хватило сил даже на то, чтобы отвести Люси наверх -  не
говоря об остальном. И до меня дошло, что я зря  трачу  время.  Единственная
желанная для меня женщина осталась здесь, а  я  позволил  глупому  упрямству
взять верх. Ну, я выпил посошок на дорожку и попрощался с  друзьями.  -  Его
губы скользнули по гладкой шее и теперь щекотали груди. - А на обратном пути
твердо решил, что заставлю тебя сходить с ума от желания - так, как  тебе  и
не снилось прежде, и что потом ты останешься со мной.., здесь.., в этой  вот
кровати - до самого утра. Я решил, что утром мы  спустимся  отсюда  рука  об
руку и не станем обращать внимания на чьи-то взгляды, потому что только  так
и должно быть...
   Анжелика тихонько застонала,  ошеломленная  его  неистовым  натиском,  но
Гарет оставался неумолим. Ласково,  но  настойчиво  он  добивался  своего  и
расправлял один за другим лепестки ее желания, пока оно  не  превратилось  в
пышный,  ослепительный  цветок.  То,  что  возникло  между  ними,   казалось
восхитительным, невероятным чудом, и сердце Гарета было  готово  разорваться
от любви, а руки, язык и губы тем временем не пропускали  ни  единого  дюйма
несравненного, дивного тела Анжелики.
   Она давно уже содрогалась от сладостной, волшебной пытки и дышала так  же
глубоко и неровно, как и сам Гарет.  А  он  умело  и  целенаправленно  повел
Анжелику дальше по тропе блаженства.
   Ее руки беспомощно простирались во тьму, стараясь привлечь его поближе, а
глаза удивленно распахнулись.  В  сумерках  его  шепот  прозвучал  хрипло  и
напряженно:
   - Скажи, что ты хочешь меня, Анжелика. Я хочу слышать, что нужен тебе  не
меньше, чем ты мне. Скажи, что тебе никто не нужен, кроме меня.
   - Гарет.
   - Скажи это, Анжелика. Скажи немедля, не то, клянусь, я уйду сию минуту и
оставлю тебя одну. И тебе самой придется выбираться отсюда, чтобы попасть  в
свою треклятую душегубку, которой ты так добивалась.
   - Гарет, пожалуйста...
   В ответ Гарет посмотрел ей в глаза и взмолился:
   - Скажи мне, Анжелика.., скажи, черт бы тебя побрал... Дай выплеснуть всю
страсть, что накопилась во мне. Позволь отдать ее тебе, милая...
   Анжелика утратила способность рассуждать. Тонкие руки поднялись  в  немой
мольбе, но Гарет повторил:
   - Скажи, что ты хочешь меня, Анжелика...
   - О, я хочу тебя, хочу безумно, Гарет...
   - Скажи, что я тебе нужен... - Ты мне нужен...  -  Как  сильно?  -  Очень
сильно.., очень...
   Скажи, что у тебя никого больше нет. Никого больше...
   - У меня никого больше нет, Гарет... И никого не было...
   - И никого не будет...
   - Гарет... - Ее глаза растерянно распахнулись, но он хрипло потребовал:
   - Скажи и что! Я так хочу. Я хочу этого сильнее, чем - Гарет, пожалуйста!
Я не могу...
   Но он больше не в силах был сдерживаться. Он припал  к  ней  и  пил,  пил
нектар любви, пока судорога, потрясшая ее тело,  не  сказала  о  наступлении
вожделенного мига.
   Она все еще задыхалась и  вздрагивала,  когда  во  второй  раз  оказалась
подхвачена волшебным водоворотом страсти, пока мир вокруг них  не  взорвался
тысячей ослепительных осколков.
   Тут же, не давая передышки, Гарет повторил свою удивительную атаку. Он не
успел насытиться ею.., он не мог насытиться. Потому что в ушах все еще стоял
невнятный, страстный шепот Анжелики:
   - Я хочу тебя. Я не могу без тебя... Мне  никто  не  будет  нужен,  кроме
тебя... Никто...
   Гарет лежал на спине, закинув руки за голову. Он не мог  оторвать  взгляд
от обнаженной  фигуры  Анжелики,  которая  стояла  напротив  распахнувшегося
настежь окна, наполнявшего комнату солнечным светом. Утренний ветерок  играл
концами рассыпанных по плечам шелковистых волос. Анжелика была прекрасна.  И
счастье обладать ею наполнило смыслом его жизнь.
   Они провели долгую, восхитительную ночь. Он до  сих  пор  вздрагивал  при
воспоминании о нашептанных Анжеликой обещаниях,  о  ее  неистовых  стонах  и
страстных ласках. Гарет твердо знал, что нынешнее утро должно стать решающим
для их  отношений,  а  потому  не  поленился  встать  прежде,  чем  Анжелика
проснется, спуститься в ее каморку и принести ее платье. Они  выйдут  отсюда
вместе, рука об руку, а позже, когда  все  будут  заняты  обычными  дневными
хлопотами, он перенесет наверх ее нехитрые  пожитки,  не  привлекая  особого
внимания. Это поможет Анжелике осознать свое место в его жизни - так,  чтобы
она больше не воспринимала себя как нечто  отдельное.  Они  стали  настолько
неразделимы, как если бы он уже произнес перед алтарем свои клятвы.
   Он с восхищением следил, как с легким шорохом скользит по  изящному  телу
кружевная рубашка. Несмотря на протесты Анжелики, он все-таки купил ей новое
нижнее белье, однако до сих пор был лишен возможности им полюбоваться. Нынче
утром он впервые не спеша мог разглядеть Анжелику при ярком свете дня.  И  в
который раз был потрясен ее красотой.  Тем  временем  она  надела  платье  в
сине-белую полоску и изящно  выгнулась,  чтобы  застегнуть  ряд  пуговиц  на
спине. Гарет моментально оказался рядом.
   - Позволь мне сделать это, милая, - улыбнулся он.
   Анжелика повернулась к нему спиной, а Гарет  осторожно  перекинул  ей  на
грудь тяжелый водопад волос и поцеловал в шею.
   В ту же секунду Гарет обнаружил, что поступил опрометчиво.  Бушевавшие  в
нем всю ночь страсти мигом ожили, и стоило немалого труда сдержать их.  Нет,
сейчас Анжелика слишком торопилась вниз. Выполнять свою часть работы в  этом
доме, где никто не сидел сложа  руки,  было  для  нее  делом  чести.  Гарету
удалось преодолеть первую ступень. И теперь не стоит торопиться, всему  свое
время.
   И как ни хотелось ему пробежаться ласковыми пальцами  по  молочно-бледной
коже, он принялся застегивать одну за другой мелкие пуговицы.
   - Милая, я знаю, что ты торопишься. У меня тоже есть срочные дела.  Я,  к
примеру, не помню, позаботился ли  как  следует  о  Майоре,  когда  вернулся
домой. Мои мысли были заняты совсем другим, а старый друг не заслужил  такой
небрежности. А еще я очень  надеюсь,  что  Мария  поторопится  с  завтраком.
Просто умираю от голода...
   Анжелика  смущенно  потупилась,  и  ее  взгляд  машинально  скользнул  по
туалетному столику.
   - Гарет, мне придется воспользоваться твоей расческой... - робко  сказала
она.
   То, что Анжелике приходится извиняться  из-за  всякой  ерунды,  почему-то
ужасно разозлило Гарета. Ну надо же, одной  фразой  она  восстановила  между
ними прежнюю дистанцию! Он  потянулся  за  своей  одеждой,  напялил  джинсы,
сапоги и взялся за рубашку - когда почувствовал на себе напряженный  взгляд.
Сердце замерло у него в груди: Анжелика шагнула к нему и  несмело  погладила
по плечу.
   - Гарет, ты опять на меня сердишься. Честно говоря,  я  никак  не  пойму,
отчего у тебя так быстро меняется настроение. Кажется,  я  тебя  уже  хорошо
понимаю - а в следующий миг ты опять превращаешься в незнакомца. Неужели мне
так и не удастся постигнуть твой образ мыслей?
   Гнев Гарета мигом растаял.
   - Образ мыслей тут ни при  чем,  Анжелика.  Нет,  дело  в  ином...  -  Он
внезапно смешался, осознав, что не смеет сейчас признаться в своей любви,  и
хрипло добавил:
   - Но скоро, очень скоро ты все поймешь,  милая.  Разгадка  здесь,  совсем
близко, и ждет своего часа...
   Анжелика уже собрала волосы в узел, и он погладил  ее  по  голове,  легко
касаясь блестящего теплого шелка. Еще один поцелуй - и пора идти. Он оделся,
обнял ее за талию и вывел в коридор. Шагая рука об руку с Анжеликой,  Доусон
внезапно ощутил удивительную уверенность, что все кончится хорошо.
   Анжелика  разложила  на  противне  последнюю  порцию  бисквитов.  Сегодня
приготовления к ленчу начались почти сразу после  того,  как  помыли  посуду
после завтрака. С утра за столом царила непривычная  тишина  -  по-видимому,
сказалось похмелье. Анжелика не подала виду, что заметила  косые  взгляды  и
перемигивания ковбоев в  момент  ее  появления  в  столовой.  Все  наверняка
обратили внимание, как непривычно рано Гарет вернулся накануне из города,  и
успели заметить, с какой теплотой обращается он к Анжелике сегодня.
   Ей стоило немалого труда заставить себя снова войти в столовую как  ни  в
чем не бывало -  рано  или  поздно  все  равно  придется  привыкать  к  этим
двусмысленным взглядам. Гарет больше не позволит ев  ночевать  отдельно.  Он
дал это понять достаточно ясно, и Анжелика в какой-то мере  даже  была  рада
возникшей ясности.
   А пока Анжелика  с  благодарностью  подумала  о  Марии  и  Софи,  которые
встретили ее появление на кухне как обычно, без  тени  осуждения.  Наоборот,
женщины скорее сочувствовали юной товарке.
   - Анжелика..
   Обернувшись, она увидела, как Мария кивает в сторону чистых тарелок.
   - Пора накрывать стол для ленча.
   - Но.., но ведь еще рано? - Анжелика  машинально  взглянула  на  часы  на
каминной полке.
   - Верно, однако нынче ленч будет  подан  раньше  обычного.  Мистер  Гарет
нарочно дал ковбоям работы поменьше, чтобы не так мучиться от головной боли.
У нас на ранчо это неписаный закон, и рабочие это очень ценят. Однако  после
полудня хозяин потребует работать в полную меру.
   Анжелика кивнула и проворно принялась за работу. Теперь-то  ясно,  почему
ковбои все утро крутились где-то поблизости. Она как  раз  зашла  на  кухню,
чтобы взять чашки, когда со двора, со стороны парадного  крыльца,  раздались
приветственные крики. Она замерла, прислушиваясь, и по лицам  Марии  и  Софи
поняла, кого так радостно встречают. Женщины улыбались - тогда как  Анжелика
обмерла от тревоги.
   Мария подтвердила ее предположение:
   - Мистер Джон.., он вернулся домой! Софи, скорее выкладывай мясо!  Мистер
Джон наверняка голоден. Не станем же мы морить его голодом!
   До кухни донесся гул  мужских  голосов.  Не  дожидаясь  приглашения,  все
ввалились в столовую. Туда же поспешили Мария с  Софи.  Как  только  женщины
переступили порог, их приветствовал звучный мужской голос. Отец Гарета... Ее
сердце стучало как бешеное От неопределенных  предчувствий  Анжелику  начала
бить крупная дрожь, и  она  бессильно  зажмурилась,  слушая  звучный  голос,
болтавший о каких-то пустяках  с  радостно  возбужденными  ковбоями  Но  вот
заговорил Гарет Испуганная, растерянная, она не  в  состоянии  была  уловить
смысл его слов, однако от последовавшей  за  тем  напряженной  тишины  кровь
застыла у нее в жилах Нет она  не  смела  выйти  к  нему  сейчас,  на  людях
Растерянность переросла в панику, где-то в  глубине  зашевелилась  удушливая
тьма Она постаралась выровнять дыхание Нет, она не позволит  новым  кошмарам
преследовать ее при свете дня в реальном мире!
   Гарет окликнул ее, и Анжелика еще раз глубоко вдохнула Ей следует хотя бы
выглядеть спокойной - какие бы страхи ни терзали душу  Она  сделала  шаг  по
направлению к столовой Гарет позвал ее снова, и она  решилась  на  еще  один
шаг, и еще Уже возле самых дверей она услышала взволнованный голос Гарета.
   - Па, я хочу тебя кое с кем познакомить.
   Анжелика  перешагнула  порог  столовой,  не  отрывая  глаз  от  седеющего
светловолосого мужчины, который обернулся в  ее  сторону.  Он  уставился  на
Анжелику, не веря своим глазам, пока она шагала ни жива  ни  мертва,  словно
некая неведомая сила толкала ее в спину, все ближе и ближе к этому человеку.
Его лицо стало белее мела - впрочем, как и ее собственное.
   Она не заметила,  как  кинулся  к  ней  Гарет  -  и  застыл  на  полпути,
остановленный негромким восклицанием отца - Гарет  Боже  правый  где  ты  ее
нашел?! И в следующий миг Джонатан Доусон обнял ее, отчего  в  груди  сладко
заныло, и снова потрясение спросил у Гарета - Гарет!  Где  ты  отыскал  свою
сестру?! В столовой воцарилась мертвая  тишина  Анжелика  едва  не  лишилась
чувств, с трудом выдерживая пытливый взгляд ярко-голубых глаз. Слезы обильно
струились по его лицу, такому до боли знакомому. Она вяло  тряхнула  головой
Нет, это не могло быть правдой - Ты  ведь  вспомнила  меня  правда  дорогая?
Когда мы расстались ты была уже большой девочкой тебе было почти восемь лет.
Ты наверняка должна помнить меня. Скажи мне  что-нибудь  Жанет!  Скажи,  что
узнала Но тут налетел Гарет, бешено сверкая глазами - Нет па ты ошибся!  Это
не Жанет! Как тебе вообще могло  прийти  в  голову  -  Он  растерянно  умолк
Анжелика  едва  дышала,  зажатая  в  тиски  все  той  же  неведомой   силой,
заставлявшей ее смотреть не отрываясь, на бледное  лицо  Джонатана  Доусона.
Озадаченно нахмурившись, он едва слышно выдохнул - Это наверняка Жанет.  Она
же вылитая Селеста - юная и живая. Ни у кого не было таких прекрасных  глаз,
как у Селесты. Только у Жанет только она могла сравниться  с  ней  красотой.
Скажи ему сама Жанет. Скажи Гарету кто ты что ты - моя дочь  и  его  сестра.
Скажи ему, дорогая Скажи мне.
   Звук его голоса эхом отдавался  в  ее  ушах,  пробуждая  к  жизни  давние
видения Анжелика хотела что-то скачать - но горло свело судорогой Словно  со
стороны  она  слышала  протестующие  водилась!  Гарета  и  негромкие  ответы
Джонатана Все поплыло перед  глазами  рассудок  затуманила  знакомая  липкая
тьма. Слышалось чье-то тяжелое хриплое дыхание, и она  в  страхе  распахнула
глаза Как будто снова вернулось детство  и  она  превратилась  в  потерянную
испуганную маленькую девочку. Последнее, что мелькнуло и надвигавшейся  тьме
-  сияние  ярко-голубых  отцовских  глаз.  И  прежде   чем   провалиться   в
беспросветную бездну она выкрикнула непослушными губами - Папа  Джон!  Спаси
меня!!! - и еще какие-то слова на незнакомом языке.
   Бездушная тьма понемногу отступала. По лбу и щекам скользнула  освежающая
прохлада, и Анжелика попыталась открыть глаза. Однако попытка не удалась,  и
она запаниковала. Опять одна потерялась заблудилась.
   - Анжелика, милая, тебе лучше? Открой глаза поговори со мной.
   Знакомый голос Гарета прибавил сил, и вот уже проблески  света  потеснили
жадную  тьму.  Мало-помалу  она  приходила  в  себя.  Из   памяти   стерлись
подробности неожиданного обморока, и по привычке  Анжелика  искала  опоры  и
утешения в Гарете, не спускавшем с нее напряженного взгляда.
   Она лежала в его спальне... Той самой, где они провели нынешнюю ночь. Как
только ее взгляд прояснился, Гарет погладил ее по влажной щеке и прошептал:
   - Тебе лучше, милая? Ну же, поговори со мной.., скажи, что тебе лучше...
   - Гарет...
   Но тут перед ее взором возникло еще одно лицо: за спиной у  Гарета  стоял
высокий светловолосый мужчина. Увидев его, Анжелика  охнула.  Ее  снова  бил
озноб, и Гарет буркнул через плечо:
   - Она боится тебя, па! Лучше тебе уйти.
   - Нет. Я должен с ней поговорить. Жанет.., разве ты не...
   - Черт побери, сколько раз повторять, что  это  не  Жанет!  -  с  яростью
возразил Гарет.
   - Не правда, это она! Разве ты не слышал, что  она  сказала,  прежде  чем
потеряла сознание? Она назвала меня папой  Джоном.  Так  всегда  звала  меня
Жанет. А потом она заговорила на  родном  языке  своей  матери  <Прежде  чем
перейти под  юрисдикцию  США,  Новый  Орлеан  был  французской  колонией,  и
креольская часть населения считала родным французский  язык.>.  Она  просила
меня спасти ее.., сказала, что любит меня. - И Джонатан взмолился:
   - Скажи ему, Жанет. Скажи сама, чтобы все встало на свои места.  Ты  ведь
вспомнила меня, верно, дорогая?
   Анжелика  тяжело  сглотнула.  В  мозгу  снова  замелькали  неясные  тени,
послышалось чье-то тяжелое дыхание.., но  в  центре  жуткого  тумана  возник
какой-то свет.., свет, невероятно похожий на  ярко-голубые  глаза  Джонатана
Доусона. И тут она вспомнила.., она вспомнила...
   - Жанет, поторопись. Ты собрала свой сундучок? Мы скоро уезжаем.
   - Да, мама.
   - Папа нас ждет не дождется. Наконец-то мы будем дома...
   Картинка исчезла, и  она  заплакала.  Затем  солнце  осветило  бескрайнюю
равнину, однако вид у нее был совсем  не  мирный.  Пыльный  воздух  сотрясал
грохот выстрелов, дикие вопли, топот копыт и стоны умирающих.  Земля  гудела
под ногами индейских лошадей, скакавших галопом мимо  фургона,  под  которым
она спряталась. Выстрелы гремели все ближе,  от  них  заложило  уши,  и  она
зарылась лицом в подол маминого платья из синего бархата. Она  цеплялась  за
него, не думая о том,  что  платье  может  помяться  или  испачкаться.  Мама
судорожно прижимала ее к себе. Она  слышала,  как  бешен