о  колотится  мамино
сердце, пока со звериной жестокостью ее не вырвали из материнских  рук.  Она
осталась одна.
   Испуганный крик застрял в горле при виде ужаса, застывшего в  серебристых
маминых глазах. Они куда-то тащили маму, эти дикари с длинными волосами, чья
грубая медно-красная кожа блестела от пота и грязи. Они волокли ее,  ухватив
за густые,  темные  волосы,  и  мама  кричала,  зовя  ее.  Один  из  дикарей
замахнулся и ударил маму. Мама  захлебнулась  криком  и  упала  ничком.  Она
застыла, глядя на  неподвижное  мамино  тело,  на  синее  бархатное  платье,
измазанное кровью и землей. Жадная рука вцепилась в синий бархат и разодрала
платье до пояса, и она завизжала  от  ужаса.  Нет!  Это  же  любимое  папино
платье! Мама нарочно надела его, ведь вечером их должен был встречать  папа!
Они должны были этим вечером добраться до дома, они были уже совсем близко!
   И вдруг мама пошевелилась!
   Она поднялась на четвереньки и рискнула выползти  из-под  фургона...  Она
уже была рядом с мамой, но грубая рука отшвырнула  ее  в  сторону.  А  потом
снова раздался грохот копыт, и ее вдруг подхватили и бросили поперек седла -
перед другим отвратительно вонявшим полуголым дикарем Она визжала, она звала
на помощь мать, но та не МОГЛА ей помочь. Другой дикарь  схватил  истекающую
кровью, в разорванном платье маму, швырнул на лошадь перед  собой  и  унесся
прочь, в надвигавшуюся тьму...
   - Жанет...
   Гарет оттолкнул отца подальше от Анжелики, с трудом приходившей в себя, и
рявкнул, теряя терпение:
   - Оставь ее, па! Это не  Жанет!  Я  же  сказал,  что  ее  зовут  Анжелика
Родриго! Я привез ее с собой из Реал-дель-Монте.  Она  не  моя  сестра,  она
моя...
   - Гарет! - оборвал его смертельно побледневший Джонатан Доусон.  -  Я  не
знаю, что ты вообразил или как ты повстречался с ней, но эта девушка - Жанет
дю Буи! Ты не был знаком с Селестой.., и ни разу ее не видел. Иначе ты бы не
сомневался, что это именно она!
   - Нет!!!
   - Гарет, спроси у нее! Спроси, кто она такая? Не знаю, что  она  говорила
тебе прежде, но точно уверен, что теперь она все вспомнила.
   - Это ошибка.., совпадение! Анжелика училась у  деревенского  священника!
Она знает несколько языков, и французский...
   - Французский был родным языком ее матери!
   - Нет, черт побери!
   - Спроси у нее, Гарет.
   Анжелика испуганно переводила взгляд с одного  на  другого.  Лицо  Гарета
покраснело и скривилось от гнева - как будто и  не  было  недавнего  нежного
шепота и объятий вот в этой самой комнате.  У  Анжелики  болезненно  сжалось
сердце. Старший, светловолосый, ничем не напоминал своего  сына,  разве  что
той же неукротимостью, что светилась во взоре.
   Новая волна тьмы захлестнула ее и вырвала  из  реального  мира.  Рассудок
изнемогал от страха, легкие разрывались от нехватки воздуха.  Она  сидит  на
полу в тесной хижине,  и  мама  прижимает  ее  к  себе  изо  всех  сил.  Она
чувствует, как вздрагивает мама,  заслышав  грохот  дикарских  барабанов  Их
ритму  невпопад  вторят  дикие  вопли  и  гортанное  пение  Весь  этот   шум
перекрывают неистовые, полные нечеловеческой боли крики,  от  которых  кровь
стынет в жилах. И она снова прячет лицо в истрепанный синий бархат. Да,  она
всегда может там спрятаться. Мама не даст ее в обиду.
   Возле хижины раздались тяжелые шаги. Мама встрепенулась и  прижала  ее  к
себе. Прикрывавшая вход драная  шкура  распахнулась,  и  в  проеме  появился
силуэт огромного  полуголого  дикаря.  Он  помедлил,  покачиваясь,  а  потом
двинулся внутрь В два счета сломив  сопротивление  слабых  детских  рук,  он
вырвал маму из ее объятий и поволок наружу. Мама кричала и билась, а  дикарь
дернул маму за волосы и повалил на землю у входа, а потом стал сдирать с нее
синее бархатное платье.
   Анжелика видела, как пляшут алые отблески костра на  маминой  белой  коже
видела, какой ужас застыл в маминых глазах, когда голый дикарь навалился  на
нее всем телом. Она слышала, как отчаянно кричит ее мама, и поднялась, чтобы
прийти на помощь, но тут  мамины  пальцы  сомкнулись  на  рукоятке  кинжала,
висевшего на поясе ее мучителя, вытащили его из ножен и раз на разом вонзали
что было сил в блестящую медно-красную спину.
   Брызнула алая кровь, раздался жуткий рев. Дикарь, бешено блестя  глазами,
выхватил у мамы свой кинжал и вогнал  по  самую  рукоятку  в  ее  обнаженную
грудь.
   В  ушах  у  Анжелики  звенели  собственные  отчаянные  крики  она  заново
переживала ужас тех минут. Раненый дикарь уже скрылся куда-то во тьму. А она
встала возле мамы на колени, не спуская глаз с любимого  лица  и  безуспешно
пытаясь прикрыть ее наготу обрывками платья. Повсюду  была  кровь  текла  из
глубокой зияющей раны, кровь капала из  уголка  бледных  маминых  губ.  Мама
дышала тяжело, хрипло, и она затаила  дыхание,  чтобы  расслышать  невнятный
шепот.
   - Жанет не надо бояться, дорогая. Ты не пугайся, когда я покину тебя твой
папа он придет. Да. Он заберет тебя у этих  людей.  Он  любит  тебя,  Жанет.
Он.., он отыщет тебя и увезет домой.
   Каждый вдох давался маме с болью, и эта боль пронзала Анжелику  насквозь:
казалось, это она сама задыхается, это ей не хватает воздуха...
   Но тут ее ушей коснулись мамины последние слова:
   - Скажи ему, Жанет. Скажи папе за меня: "Je t'aime...  Je  t'aime..."  <Я
люблю тебя (фр )>.
   В груди у мамы как будто что-то хрустнуло.., она надсадно закашляла..,  и
перестала дышать. Все было кончено.
   Воспоминания померкли, но остался навеянный ими ужас. Анжелика  лежала  в
залитой ярким солнцем комнате.
   Тревожный, любящий взор ярко-голубых глаз проник к ней в самую душу,  она
беспомощно простерла руки и зарыдала:
   - Je t'aime... Je t'aime, папа Джон! Je t'aime!..
   Гарет опешил настолько, что позволил отцу оттеснить себя от кровати:  его
место занял Джонатан, поспешно прижавший Анжелику к  груди.  Не  веря  своим
глазам, Гарет смотрел, как она прячет залитое слезами лицо  на  груди  отца.
Она рыдала взахлеб и что-то говорила, и отец отвечал ей. Нет, этого не может
быть! Неужели Анжелика - его собственная...
   Боже, только не это! Невероятно, немыслимо! Анжелика.., его Анжелика...
   К горлу подступила тошнота, и Гарет опрометью выскочил вон,  подальше  от
этой пытки. Это все ерунда.., чушь собачья. Он должен успокоиться, чтобы  во
всем разобраться. Горькие рыдания за  спиной  пронзали  ему  сердце,  но  он
заставил себя  сделать  сперва  один  шаг,  потом  другой..,  пусть  пока  с
Анжеликой побудет отец - это ненадолго. Гарет докопается до правды. И  тогда
он скажет отцу, что любит Анжелику.., что она принадлежит ему.  Все  встанет
на свои места, и Анжелика вернется к нему...

Глава 12

   Гарет, упрямо набычившись, стоял возле отцовского стола. Он всего лишь на
миг глянул в сторону Анжелики, напряженно замершую поодаль, и  проклял  себя
за знакомую волну жара, окатившую все его тело. Стараясь взять себя в  руки,
он надменно выпятил  подбородок  и  набрал  побольше  воздуха  в  грудь.  За
последние два дня ему не удалось ни минуты побыть с Анжеликой наедине.  Отец
торчал возле нее неотлучно, и она больше ни с кем не разговаривала. Джонатан
пресекал всякую попытку пробиться к ней, и Гарет не вытерпел. Он потребовал,
чтобы его выслушали немедленно, выслушали оба, и отец вынужден был уступить.
   - Итак, что она успела тебе наплести? - Он еще раз покосился на Анжелику,
которая побелела как мел под этим ненавидящим взглядом. - Что бы там ни было
- я не верю ни единому слову. А ты облапошил  сам  себя  -  ты  поверил  ей,
потому что хочешь, чтобы это было  правдой!  Анжелика  не  может  быть  моей
сводной сестрой, Жанет дю Буи!
   - Гарет.., пожалуйста.., присядь.
   - Я не желаю сидеть! - выпалил Гарет. - Я желаю лишь одного...
   - И не сможешь получить этого, Гарет... - качнул головой отец,  и  в  его
взоре мелькнули смятение и боль. - Тебе.., тебе следует забыть обо всем, что
было между вами. Жанет не знала.., она не могла вспомнить...
   - Перестань звать ее Жанет! - Он опять пронзил ее гневным взглядом и едва
сдержался, увидев, как она в изнеможении опустилась на кресло.  -  Ее  зовут
Анжелика. Анжелика Родри..
   - Гарет!.. Она - Жанет дю Буи! Только так можно  объяснить  воспоминания,
которые с каждым днем все четче...
   - Это все уловки.., хитрости! Я должен был понять! Обратить  внимание  на
то, как быстро она переменилась! Видел бы ты ее в  Реал-дель-Монте!  Она  же
перечила мне на каждом шагу. Она... - Гарет поперхнулся и закашлялся,  слова
не шли у него из горла.
   - Гарет, я не желаю слушать...
   - Нет, черт побери, тебе придется выслушать! Вряд ли стоит описывать, что
я почувствовал, когда впервые увидел ее. Я был сражен наповал. Однако она не
подпускала меня ни на шаг. Она даже этим  ублюдком,  Эстебаном  Аррикальдом,
вертела как вздумается. Никогда не видал ничего подобного! Однако  Аррикальд
добился своего.., уломал поехать с ним в Мехико. А я.., я не в силах  был  с
ней расстаться и предложил поехать сюда. А уж она своего не упустила. Как  я
мог догадаться, что у нее на уме? Дурак, проклятый  дурак,  зачем  только  я
притащил ее сюда.., она свела меня с ума...
   - Гарет, я уже сказал, что не желаю об этом слышать!
   - Ты все еще не понял, к чему я веду речь,  па,  -  решительно  продолжал
Гарет. - Изволь выслушать до конца и попытайся разобраться. Анжелика -  дочь
местной шлюхи, об этом знают все  в  Реал-дель-Монте.  Спроси  у  нее..,  не
стесняйся, спроси! С самого рождения ее жизнь стала  адом,  потому  что  она
была живым доказательством падения матери. Никто не желал иметь с ней  дела,
пока деревенский священник  не  уговорил  сеньора  Аррикальда  взять  ее  на
работу. Она нуждалась в деньгах. И нуждается до сих пор. Когда я приехал, ей
не составило никакого труда узнать о нашем прошлом.., о тебе  и  Селесте  дю
Буи.., о том, что Селеста и Жанет пропали  во  время  индейского  набега  по
дороге в "Круг Д". Ведь то, что известно господам, известно и слугам.
   Гарет не удержался и снова посмотрел на Анжелику.  Она  сидела  тихо  как
мышь, с застывшим лицом. Темные круги, залегшие под печальными  серебристыми
глазами, делали ее лицо трогательным и прекрасным.
   - Она сказала, что отдалась мне первому, потому что я - богатый  техасец.
- У Гарета вырвался горький  смешок.  -  Я  не  пытался  ее  переубедить.  Я
подумал, что по сравнению  с  ней,  с  ее  вопиющей  нищетой,  действительно
выгляжу богатым. Но лучше бы я признался  в  своей  бедности.  Я  недооценил
ее.., и поверил ей. Мы заключили сделку, и мне хватило  глупости  надеяться,
что она выполнит то, что обещала. Но у нее имелся гораздо лучший  план.  Она
не собиралась удовлетвориться жалованьем простой кухарки. О нет, она  метила
в настоящие леди... Таким образом можно завладеть всем  -  и  ни  с  кем  не
делиться. Она смогла бы избавиться и от меня...
   - Гарет...
   В ответ на невольное восклицание он лишь  на  миг  замялся  и  прожег  ее
гневным взглядом. А потом снова обратился к отцу:
   - Поразмысли над этим, па. Вы болтали на протяжении  целых  двух  дней  -
верно? И за все это время  она  не  сообщила  ничего,  что  нельзя  было  бы
вообразить, имея кое-какую информацию, не так ли? Разве  она  сообщила  хоть
одну деталь, которую могла бы припомнить только Жанет? Разве  она  объяснила
тебе, как сумела обзавестись семьей: каким-никаким отцом, матерью и братом -
в Реал-дель-Монте?
   Гарет умолк, с трудом переводя дыхание. Он ждал ответа.
   - Нет, Гарет. Жанет не может вспомнить все разом. В ее памяти по-прежнему
много провалов, но я убежден...
   - И я убежден, па! Я убежден, что она лгунья и готова на все ради  денег,
а ты ведешь себя как дурак, если веришь каждому ее слову!
   - Нет, сын, я не собираюсь верить ей на  слово...  Гарет  замер.  Он  уже
решил, что тратит время попусту.  Но  тут  в  сердце  вспыхнула  надежда.  А
вдруг...
   - Жанет сама хочет знать правду. Она уговорила  меня  написать  тамошнему
священнику, падре Мануэлю. Я согласился - хотя бы ради того, чтобы помочь ей
прийти в себя. Вчера Бретт отвез письмо на почту. Она уверена, что священник
знает, что было на самом деле, и она сказала...
   - Довольно, - перебил Гарет, - мне надоело слушать, что она  успела  тебе
наговорить. Мне надоело, что ты выступаешь от ее лица. Я хочу  услышать  все
это от нее самой.  Скажи  мне,  Анжелика.  Скажи,  зачем  тебе  понадобилось
уговорить отца написать падре Мануэлю?
   В ответ с бледных губ слетел едва различимый шепот:
   - Гарет, все, что ты говорил обо мне, не правда Я не  составляла  никаких
планов, я не собиралась тебя предавать И  если  я  предала  тебя  -  значит,
предала и себя тоже. Я мне необходимо понять, что означали эти  сны.  Потому
что если я - Жанет,  то  кто  такая  Анжелика  Родриго,  откуда  она  вообще
взялась? - Не в силах усидеть на месте, она вскочила и подошла  к  Гарету  -
Мне необходимо это знать, Гарет Мне необходимо знать,  действительно  ли  ты
мой брат - Я тебе не брат! - взорвался Гарет. Он был противен сам  себе,  он
ничего не мог поделать с  диким,  неподвластным  рассудку  желанием  прижать
Анжелику к груди, чтобы утешить,  чтобы  прогнать  из  прекрасных  очей  что
затравленное выражение. Ему было наплевать на все на  ее  коварство,  на  ее
планы - он по-прежнему хотел только ее, ее одну. Он не  понимал,  зачем  она
уговорила отца написать старому священнику Падре Мануэль не мог быть с ней в
сговоре. Он беседовал с Гаретом резко, не скрывая неприязни, и был при этом,
без сомнения, совершенно искренен.  Скорее  всего  Анжелика  надеется  таким
способом протянуть время. Когда из Реал-дель-Монте придет ответ, она  успеет
окончательно заморочить отцу голову - и будет  уже  не  важно,  что  напишет
священник.
   Но он вернет ее во что бы то  ни  стало.  Когда  придет  ответ  от  падре
Мануэля, все встанет на свои места, и тогда можно будет начать все заново.
   Прекрасная, коварная Анжелика. Он любит ее. И он хочет  ее  Черт  побери,
как же он ее хочет!
   - Гарет Шепот Анжелики вырвал его из задумчивости она приблизилась еще на
шаг. От непролитых слез ее глаза превратились  в  два  бездонных  серебряных
озера. Трепетные руки сотрясала дрожь, и Гарету до  боли  захотелось  обнять
ее. Однако он не сдвинулся с места. Он повторял про  себя,  что  Анжелика  -
непревзойденная актриса. Она сумела околдовать его.  Больше  этот  номер  не
пройдет - Гарет Мне так жаль я так хотела - Чего же ты хотела,  Анжелика?  -
рявкнул Гарет, не помня себя от гнева Она отшатнулась, как от удара,  и  все
внутри у Гарета закричало  от  боли:  Джонатан  поспешил  обнять  и  утешить
Анжелику. Гарет резко развернулся и выскочил вон:  смотреть  на  это  дальше
было свыше его сил. Только захлопнув за собой дверь, он осмелился  перевести
дух. В доме царила непривычная тишина, он как будто вымер.  Эта  напряженная
атмосфера возникла с того дня, как вернулся отец, и Гарет с тоской  подумал,
что вряд ли  она  развеется,  покуда  не  будет  полностью  разгадана  тайна
Анжелики.
   Скорее бы уж пришло письмо от падре Мануэля! Придется ждать месяц.., а то
и два! Да это же целая вечность!.. Вечность, которую придется прожить вблизи
от Анжелики, но не имея возможности к ней прикоснуться. Никакая она не Жанет
дю Буи! Он бы наверняка узнал.., он бы почувствовал... Боже милостивый,  она
не могла быть ему.., не могла...
   Дверь за Гаретом захлопнулась, и  Анжелика  приникла  к  груди  Джонатана
Доусона. Воспоминания вновь проснулись, когда  сильная  рука  стала  ласково
гладить ее. Туманная завеса слегка поредела, и ожили забытые картины.
   Полусонная,  она  уютно  свернулась  клубочком   у   отца   на   коленях,
привалившись  к  широкой  сильной  груди.  Стоило  приподнять  веки,  и  она
встречала любящий взгляд ярко-голубых глаз. Широкая ладонь гладила по спине,
и эти медленные кругообразные  движения  убаюкивали,  навевая  дремоту.  Она
улыбнулась и провела ладонью по его щеке. Немного колется, но  от  этого  ей
еще уютнее Она потерлась носом о его грудь - и видение рассеялось.
   Анжелика подняла взор и повстречала взгляд тех самых  ярко-голубых  глаз.
Это не могло быть ошибкой, и с невольным рыданием она прошептала:
   - Это правда, ведь так? Я - Жанет дю Буи. Иначе это не объяснишь.
   - Разве это так плохо, Жанет? - Джонатана Доусона потрясла боль,  которая
прозвучала в ее голосе.
   - Не знаю... - еле слышно выдохнула она.
   - Ты о Гарете... Да, для него это тяжело. Он успел привязаться к тебе  не
на шутку. Однако со временем наверняка...
   - Я устала, - смущенно пробормотала Анжелика. Рассуждать  дальше  на  эту
тему казалось святотатством. - Пожалуйста,  прости  меня,  но  я  бы  хотела
побыть одна, вот только поговорю с Марией.  Все  это  время  я  пренебрегала
своими обязанностями. И хочу сказать ей...
   - Жанет, отныне не может быть и речи о каких-то  твоих  "обязанностях"  в
этом доме, - отчеканил Джонатан. - Ведь ты не служанка.
   - Пожалуйста, папа Джон, - взмолилась Анжелика,  -  не  отнимай  этого  у
меня! Мне нужно хоть что-то.., какое-то занятие, чтобы отвлечься!
   - В этом доме ты вольна идти куда  угодно  и  заниматься  чем  угодно,  -
ласково сказал Джонатан. - Вот только "обязанность" тут  ни  при  чем.  Если
кто-то что-то "обязан" - так что я, поскольку  являюсь  твоим  отцом.  -  Он
умолк на минуту и добавил с пониманием и сочувствием:
   - Жанет, постарайся успокоиться. Со временем  Гарет  сумеет  смириться  с
твоим новым положением в "Круге Д".
   Рыдания сжали горло Анжелики. Только оказавшись в  коридоре,  она  сумела
запоздало прошептать в ответ:
   - Да, он смирится - а вот смирюсь ли я?..

Глава 13

   Эстебан,  устроившись  в  заднем  ряду  просторного   зала,   внимательно
разглядывал заполнявшую его толпу. Привычный к изысканным  нарядам,  пошитым
на заказ, он чувствовал себя весьма неуютно в дешевом костюме,  купленном  в
магазине готового платья.  Техасские  шмотки..,  простая  хлопковая  рубака,
джинсы, широкополая шляпа да жилетка - и ни стежка вышивки, никакой отделки,
придающей мексиканской одежде ее неповторимый  колорит!  Избегая  любопытных
взоров, он  старался  держаться  в  тени.  Одного  взгляда  в  зеркало  было
достаточно, чтобы убедиться: несмотря на маскарад, трудно не  узнать  в  нем
истинного аристократа, которому и в подметки не годится местная деревенщина.
Ни нелепая одежда,  ни  нарочно  отпущенная  двухдневная  щетина  не  скроют
настоящую голубую кровь!
   Приходилось утешаться тем, что он только  что  прибыл  в  этот  техасский
портовый город, Бразорию, и пока никому здесь не известен. О да.  Санта-Анна
наделил его на сей раз чрезвычайно широкими полномочиями... При  этой  мысли
Эстебан с трудом сдержал довольную ухмылку Несмотря на то что недальновидные
действия капитана Томпсона успели привести к  необратимым  последствиям,  на
Антонио  произвела  немалое  впечатление  прозорливость  Эстебана.  То,  что
капитану Томпсону все-таки хватило глупости атаковать  "Тремонт",  потерпеть
неудачу и угодить в плен к американцам, которые держали его теперь в  тюрьме
в Новом Орлеане, заметно прибавило  веса  суждениям  молодого  Аррикальда  в
глазах Санта-Анны.
   В качестве награды  за  свое  рвение  Эстебан  получил  приказ  господина
президента  следить  за  вышедшим  на  свободу  Стивеном  Остином.   Антонио
надеялся, что известный своей умеренностью во взглядах Остин  последует  его
предостережениям и убедит земляков повиноваться требованиям правительства.
   Случись это на полгода раньше.., да Эстебан ни за что  бы  не  взялся  за
подобное задание. Зато теперь оно вполне соответствовало его  личным  целям.
Пожалуй, не пройдет и месяца, как полковник Эстебан Аррикальд  станет  одним
из вершителей судеб этого ничтожного штата. Тем не менее успех его планов во
многом зависит от предстоящего нынче вечером выступления Стивена Остина.
   В зале было негде  яблоку  упасть.  З