каблуков?  -  в
норковой шубке и бриллиантовых серьгах, которые сверкали как-то сами  по
себе, независимо от серого бессолнечного ноябрьского  света.  Подошла  и
взяла своего мужа за руку.
   - Вечно у тебя одно и то же,  -  сказала  она  ему  сердито,  -  этих
допросить, тех посадить, а Дудникову - выговор! Ты  что,  в  самом  деле
думаешь, что весь этот... - она обвела глазами следы разрушений,  -  все
это дерьмо имеет отношение к тебе?
   Марта замерла, стиснув пальцами внутреннюю сторону кармана.
   Боже мой!
   С этим человеком нельзя так разговаривать!  Его  жена  ошиблась.  Она
почему-то решила, что он нормальный, что он - как все, что  он  понимает
человеческую речь, что его можно просто так брать  за  руку  и  даже  не
соглашаться с ним! Она посмела не согласиться с  ним!  С  человеком,  от
одного взгляда которого толпа добрых молодцов - охранников дружно жалась
к стене!
   "Ну все, - подумала Марта, и ей вдруг стало холодно в теплом доме,  -
мы пропали. И эта высокая женщина пропала тоже".
   Олигарх  вздохнул  так,  что  пальто  на  нем  колыхнулось  и   пошло
волнообразными складками, и  за  руку  подтянул  жену  поближе  к  себе.
Подтянув, он просунул ее руку  себе  под  локоть,  сложил  ее  пальцы  в
кулачок и накрыл кулачок своей ручищей.  На  толстом  безымянном  пальце
было обручальное кольцо - очень простое.
   - Кать, - сказал  олигарх,  и  в  его  голосе  явственно  послышалась
слоновья нежность, - вечно ты лезешь во что не надо!..
   - Это тебе не надо, - возразила Катя и  вытащила  кулачок,  -  а  мне
надо!
   Тим, это смешно. Ты от своего величия утратил чувство реальности и не
видишь самых простых вещей.
   Марта приоткрыла рот.
   - Леш, ну хоть ты ему скажи,  -  как  ни  чем  не  бывало  продолжила
эмансипированная и строптивая супруга, обращаясь к  приунывшей  "кожаной
спине", - никакие это не сумасшедшие и уж точно не местная  шпана!  Всем
вокруг известно, что этот дом - твой. Об этом только на  прошлой  неделе
три раза упоминали по телевизору и раз шесть в газетах. Я точно  говорю,
потому что  в  твоей  пресс-службе  работаю.  Не  сообщали  только,  кто
архитектор.
   - Я знаю, где ты работаешь.
   - Вот молодец какой! Вся держава в  курсе  строительства,  не  только
местный поссовет и окружающее  бандитье!  Кто  это  осмелится  на  твоей
территории хулиганить?! Да еще просто так, от нечего делать!  Даже  если
найти  главаря  всех  местных  бандитов  и  предложить  ему  полмиллиона
долларов за разгром твоего дома, я уверена, что он лично негодяя скрутит
и приведет на Петровку! Или в твой офис, что еще хуже. -  В  этом  месте
Тимофей Ильич сдержанно хмыкнул. - Да они небось этот дом  лучше  всякой
охраны стерегут, только чтоб ты не прогневался.
   Что они станут делать, если ты прогневаешься?! Массовое  самоубийство
совершат?
   - О чем это все, Кать?
   - О том, что дело не в тебе, хоть ты и величайший из смертных, -  тут
она примерилась и звонко чмокнула олигарха в  синеватую  выбритую  щеку.
Охрана потупилась на этот раз стыдливо, и  лица,  сплошь  состоявшие  из
ледяного бетона, как будто чуть  подались  и  помягчели,  -  что-то  тут
совсем другое, Тим.
   - Катерина Дмитриевна права, Тимофей Ильич,  -  подал  голос  Леша  -
"кожаная спина", - вряд ли тут ваши враги... резвились.
   - А почему тогда никто не высказывался, когда  я  спрашивал,  у  кого
какие соображения? - спросил Тимофей Ильич ядовито. - Почему все  ждали,
пока моя жена выскажется?
   - Тим, мы все прекрасно понимаем, почему  никто  не  поделился  своим
мнением, - непочтительно перебила  олигарха  супруга  Катя,  -  лично  я
думаю, что все было проделано исключительно для того, чтобы мы  приехали
и застали Андрея Данилова в разгромленном доме над трупом охранника. Для
того мне и звонили. И время подгадали совершенно точно. Ну что? Разве не
похоже?
   Кольцов искоса взглянул на  жену.  Охрана  застыла  в  своем  ледяном
бетоне.
   Марте стало тошно. Один Данилов остался безучастным. Как всегда.
   - Тим, это просто и логично. Подумай сам.
   - Я уже подумал.  Леша,  сегодня  же  номер  Катерининого  мобильного
сменить.
   - Да, Тимофей Ильич.
   - Значит, - без всяких эмоций сказал Кольцов в  сторону  Данилова,  -
если моя жена права, вы втянули меня в свои проблемы.
   - Да, - согласился Данилов, - боюсь, что так. Марте  показалось,  что
больше нечем дышать.
   - Какого рода проблемы, - помолчав, спросил Кольцов,  -  и  почему  я
должен их решать?
   - Я не могу ответить на этот вопрос.
   - Почему не можете?
   - Потому что я сам пока не знаю. Я должен разобраться, Тимофей Ильич.
   Если вы позволите, - добавил Данилов, чуть запнувшись.
   - У вас часто бывают проблемы?
   - В первый раз, - вежливо ответил Данилов, - до этого никто и никогда
не громил домов, которые я... проектировал.
   - С чего вы взяли, что дом  разгромили  потому,  что  он  ваш,  а  не
потому, что он мой? Только  постарайтесь  не  повторять  слово  в  слово
домыслы моей жены.
   - Никто не знал, что сегодня здесь окажетесь  вы,  Тимофей  Ильич,  -
сказал Данилов негромко. - Вы ни разу не были с начала  строительства  и
могли бы до конца не приезжать. Если бы все это обнаружили  рабочие  или
сменная охрана, до вас скорее всего так ничего и не  дошло  бы.  Кто  бы
стал вас беспокоить по таким пустякам! Все убрали бы, привели в порядок,
восстановили, и никаких следов не осталось  бы.  А  Катерине  Дмитриевне
специально позвонили, как раз чтобы вам было удобно здесь меня... нас, -
тут же поправился он, - застать.
   Теперь вы должны меня в лучшем случае уволить, - сдержанно  продолжал
он, - а в  худшем  посадить  под  арест.  Особенно  если  окажется,  что
охранник... не выжил.
   Где-то капает вода, поняла Марта. Наверное, я плохо завернула кран на
том самом баллоне.
   - Я не хочу разбираться  в  ваших  проблемах,  -  объявил  Кольцов  и
неприязненно сопнул носом. - Если все это затеяли вы сами,  вы  об  этом
пожалеете.
   Он замолчал, ожидая реакции Данилова, не дождался и продолжил:
   - Если нет, разбирайтесь как можно быстрее.
   - Я постараюсь, - вежливо пообещал Данилов, и Тимофей  Кольцов  вдруг
уставился на него во все глаза. Посмотрев недолго,  он  вдруг  почему-то
улыбнулся  -  разжались  мрачные  губы,  и  взгляд  за  стеклами   очков
повеселел. Как у волка, который наконец-то  обнаружил  неподалеку  мирно
щиплющего травку лося.
   Поулыбавшись таким образом, Тимофей Ильич приказал:
   - Леша, оставь здесь человека и  вызови  дополнительную  охрану.  Все
осмотреть и к понедельнику привести в порядок. Ему, -  кивок  головой  в
сторону Данилова, - не мешать. В понедельник все работы должны идти, как
обычно.
   Катерина, мы уходим.
   - Не переживайте, Андрей, - сказала жена олигарха, не поведя и  ухом,
- конечно, это ужасное скотство, но все  можно  поправить.  Если  только
охранник останется жив, - добавила она мрачно.
   - Спасибо, - поблагодарил Данилов.
   - Катерина!
   - Сейчас, Тим. Я знаю,  как  вам  нравится  этот  дом.  Нам  он  тоже
нравится.
   - Она улыбнулась и стала похожа на  десятиклассницу.  -  Мы  ждем  не
дождемся, когда он будет готов. И дети ждут.
   - У вас десять дней, - объявил Кольцов Данилову, - через десять  дней
мой начальник службы безопасности доложит мне, что на самом  деле  здесь
случилось. Вам ясно?
   - Да.
   - Вышли бы на улицу, - посоветовала Марте похожая на  десятиклассницу
супруга олигарха, - вы совсем зеленая, смотреть страшно. Тут  же  дышать
невозможно!
   - Катерина, мы уезжаем.
   - Я уже слышала. Хотите, мы отвезем вас в Москву?
   - Да, - неожиданно ответил Данилов, - поезжай, Марта. Это будет лучше
всего. Я пока не могу уехать.
   Даже просто мысль о том,  что  в  Москву  ее  повезет  Тимофей  Ильич
Кольцов, вызвала у Марты панику.
   - Нет-нет, спасибо большое! Я хотела бы остаться с Андреем,  если  вы
не возражаете, - забормотала она, вытащила руки из карманов, выпрямилась
и уставилась  куда-то  мимо  любезной  жены  олигарха,  и  кандидата,  и
магната, и депутата, и, кажется,  даже  губернатора.  Интересно,  почему
нельзя сказать "губерната"?
   - Точно не поедете? - продолжала  приставать  жена,  а  сам  олигарх,
кандидат и магнат вдруг вздохнул протяжным страдальческим вздохом.
   Марта перепугалась не на шутку.
   - Спасибо, большое спасибо, я сейчас выйду на улицу, погуляю немного,
и мне станет лучше. Просто я переволновалась, а в  Москву  я  не  поеду,
спасибо, нет...
   - Это она тебя боится, - проинформировала мужа Катерина. -  Тебя  все
боятся. Какой-то ужас.
   - Поедем, а? - попросил ее муж почти жалобно. - Черт  возьми,  первый
раз за неделю вдвоем, и тут на тебе!.. Хватит, Кать.
   - Пока, - попрощалась Катя с  Мартой  и  Даниловым  и  взяла  Тимофея
Ильича под руку. - Андрей, я позвоню вам и сообщу свой  новый  мобильный
номер. Сегодня же.
   - Спасибо, - сухо поблагодарил ее Данилов.  Два  гигантских  джипа  -
"Лендровер" и совсем уж экзотический "Хаммер" - казались по сравнению  с
машиной Данилова океанскими лайнерами рядом с портовым  буксиром.  Сыпал
мелкий снег, белые шарики отскакивали от полированных крыш.  Воздух  был
холодный и влажный, какой-то острый.
   Катерина запахнула шубу и некоторое время постояла, дыша ртом.
   - От вони голова заболела, - сказала она  негромко  и  оглянулась  на
Тимофея. - Надо было столько краски вылить! А полы были сказочные, Тим!
   Особенно в гостиной. Данилов все нарисовал и собирал эту керамику  по
кусочку. И лестница. На ней специальное покрытие положили,  чтобы  Машка
не полетела со ступенек. Она же носится, как щенок...
   - Носится, - согласился Тимофей Ильич и взглянул на жену внимательно.
- Ты что, Кать? Плачешь?!
   Охрана отошла от них, чтобы не слышать, о чем  они  говорят.  Тимофей
покосился на нарочито безразличные спины и  за  отвороты  шубы  притянул
жену к себе.
   - Ты что? - спросил он, близко глядя в серые несчастные глаза, полные
слез.
   Нос вздрогнул, покрасневший кончик уткнулся ему в ладонь.  Только  на
одну секунду, но и этого было достаточно, чтобы он вдруг испытал острый,
тайный, умильный всплеск любви к ней.
   Он все никак не мог привыкнуть к тому, что так ее любит.
   - Ты что? - повторил он и встряхнул ее, чтобы  это  острое  и  тайное
чуть-чуть отпустило его.
   Он  не  умел  ни  от  кого  зависеть,  всесильный,  богатый,   умный,
бесстрашный, расчетливый, очень  хладнокровный,  очень  успешный,  очень
занятой человек.
   Он теперь зависел от Катерины, знал это и боялся этого.
   От Катерины и детей. Как это получилось, что он так влип? -  Господи,
он мне так нравится, этот дом! - заговорила она рядом с его ухом. -  Мне
все в нем нравится! Я уже  придумала,  куда  мы  елку  поставим.  И  это
покрытие на лестнице для Машки! Все же было почти готово, Тим! Кем  надо
быть, что так все... испоганить?! И она шмыгнула носом.
   - Я сегодня же поручу Дудникову, ион к завтрашнему дню  скажет  тебе,
кем надо быть, - предложил Тимофей, - и даже покажет. И ты сама  набьешь
ему морду.
   А?
   Она улыбнулась, и ему полегчало.
   - Тим, с тобой разговаривать невозможно. Ты слишком... однозначный.
   Конкретный, как это теперь называется.
   - Зачем ты так навязывалась со своим участием?  Тебе  не  все  равно,
поедет она в Москву, эта барышня, или не поедет? И этого...  как  его?..
утешать кинулась!
   - Я не кинулась его утешать. Ему этот дом нравится даже  больше,  чем
мне. Дом разгромили, чтобы выбить из-под ног  почву  именно  у  него,  у
Данилова.
   Мне, .например, это совершенно ясно и понятно. К тебе таким  способом
не подберешься. Ты вообще мог ни о  чем  не  узнать,  это  он  правильно
сказал.
   - Ну и что?
   - Ну и то. У него есть какой-то враг.  И  это  такой...  лютый  враг,
который не побоялся втянуть в свои дела Тимофея Кольцова. Самого Тимофея
Кольцова!
   - Ты что, - спросил он подозрительно,  -  смеешься?  Или  решила  мне
польстить?
   - Да что тебе льстить, - вздохнула Катерина, достала из сумочки пачку
сигарет и быстро закурила, - ты сам все про себя знаешь. В этом как  раз
твое основное преимущество перед остальными людьми.
   - В чем? - спросил он глупо. Спрашивать не следовало бы, но уж больно
хотелось послушать про "преимущество".
   - В том, что ты все знаешь о себе. Знаешь все свои слабые  и  сильные
стороны. Сильные ты холишь и поощряешь, а слабым вздохнуть не  даешь.  -
Она затянулась, искоса взглянула на дом и продолжила, понизив голос:
   - Я думаю, что дело серьезное, Тим. Серьезное и неприятное.
   - Помогать никому не стану, - тут же сказал он, - можешь не  намекать
и жалостливо не смотреть. Пусть он сам разбирается... как его...
   - Ты давно запомнил, что он Данилов, - начала Катерина язвительно, но
муж не принял подачу.
   - Это не мои проблемы. И тем более не твои. Достаточно  того,  что  я
дал ему десять дней. Если за десять дней он не решит  свои  проблемы,  я
уволю его и забуду о нем навсегда. И ты о нем забудешь тоже.
   - А если его убьют?
   - Значит, убьют, - сказал Тимофей равнодушно. - Еще  не  хватает  мне
заниматься такими делами!.. Из-за его личных дел почему-то пострадал мой
дом!
   На его месте я бы немедленно повесился. Кстати, ты обратила внимание,
что он совсем не удивился, когда ты сказала, что это скорее всего именно
его проблемы?
   - Обратила.
   - Выходит, он заранее знал или  предполагал  что-то  такое!  Все-таки
Дудникова я уволю к...! Почему служба безопасности ни  черта  никого  не
проверяет?!
   - Она проверяет, Тимыч. Андрей Данилов один из лучших архитекторов  в
Москве. И в России, наверное. Он не очень знаменит, но благонадежен, как
английский завтрак. Кстати, он  родной  сын  Михаила  Данилова.  Что  ты
смотришь? - подозрительно спросила она. - Не знаешь?!
   Он молчал.
   - Тим, это даже ты должен знать. Михаил Данилов.  Писатель.  Господи,
его   в   школе   проходят!   Ну,   про   Северный   морской   путь    и
моряков-подводников.
   Тимофей Ильич решительно не знал никаких подводников.
   Раньше -  до  Катерины  -  собственная  медвежья  дремучесть  его  не
смущала, он даже бравировал ею слегка. Когда шесть лет назад он женился,
эта самая дремучесть перестала ему нравиться.
   Он раздражался, когда теща с тестем - тесть, ясное  дело,  профессор,
теща -  доктор  наук,  -  жалостливо  смотрели  на  него  или  понимающе
переглядывались, когда он опять попадал  впросак.  Есть  еще  бабушка  с
манерами вдовствующей  императрицы.  В  этом  году  ей  должно  стукнуть
девяносто, она пребывала в полном рассудке и  ничего  ему  не  спускала,
особенно когда была в язвительном настроении.
   Он долго не мог взять в толк, что такое "растекаться мысью по древу".
   Что за "мысь"? Почему по древу?
   Эту "мысь" очень любил поминать тесть Дмитрий Степанович. Чаще  всего
поминал,   когда   смотрел   Евгения   Киселева,    занимавшего    своей
респектабельностью весь телевизионный экран.
   "Слово о полку Игореве" проходят в третьем классе  церковноприходской
школы, мой милый. Вы в какой-нибудь школе случайно не учились?"
   Вспомнив про бабушку и про ее надвигающиеся  девяносто  лет,  Тимофей
внезапно  пришел  в  хорошее  настроение,  и  ему  стало  наплевать   на
незнаменитого сына знаменитого писателя.
   Что бы такое ей подарить?
   Шубу? Бриллианты? Картину?
   Шубу дарить неинтересно. Бриллианты у нее есть. В картинах он  ничего
не понимает.
   "Подарю  компьютер,  -  решил  Тимофей  неожиданно.  -  Компьютер   и
Интернет-карту". Она  до  смерти  любит  всякие  сплетни,  особенно  про
политику и знаменитостей. Теперь этих сплетен у нее будет навалом, а  он
сможет сколь угодно язвить, пока она научится пользоваться его подарком.
   Ну и отлично.
   Тимофей  открыл  дверь  "Лендровера".  Охрана  метнулась  по  местам,
побросав бычки, водители пришли в готовность номер один, а Катерина  все
рассматривала тонированные стекла дома.
   - Катька!
   - Как же сильно нужно ненавидеть человека, - сказала она задумчиво, -
чтобы просто так пойти и разгромить всю его работу!
   - Это не только его работа,  -  буркнул  Тимофей,  подталкивая  ее  в
салон, - это еще и мой дом. Леш, кто там остался?
   - Остался Дима, Тимофей Ильич.
   - Пусть вечером доложит. И узнайте, что там в больнице!
   Дверь за ним захлопнулась как  будто  сама  собой,  Леша  вскочил  на
переднее сиденье. "Лендровер", развернутый тупым рылом к воротам,  мягко
тронулся и стал выбираться на дорогу.
   - Мне все это очень  не  нравится,  Тим,  -  сказала  Катерина  после
некоторого молчания, - правда не нравится. Ты... видел надпись на стене?
На той, где раньше был гобелен?
   Он ничего не ответил, и, помедлив, Катерина оглянулась.
   Тимофей Ильич смотрел в окно, за которым летел снег и бешено  мчались
назад темные подмосковные елки.
   Марта осторожно пробралась по разгромленной гостиной к  выходу  и  за
толстым дверным  стеклом  увидела  Тимофея  Кольцова  и  его  жену.  Они
разговаривали вдвоем, охрана отошла от них, и как она потерлась носом  о
его ладонь, Марта видела, и как  он  притянул  ее  к  себе  за  отвороты
щегольской шубенки, и как она оглядывалась на дом, то ли тревожно, то ли
печально, а он вроде бы утешал ее,  -  Марта  разглядела  все,  стоя  за
темным бронированным стеклом.
   Ей стало так грустно, что она опять чуть не заревела,  как  вчера  на
кухне у Данилова.
   "Бедная я, бедная. Нет у меня ладони, в которую можно ткнуться носом,
если пришла беда. Никто не притянет меня к себе за отвороты шубы,  чтобы
утешить.
   Данилов не в счет.
   Я сильная, я сама по себе, я принимаю решения не только за себя, но и
за маму с тех пор, как не стало отца, и еще у меня будет ребенок,  и  за
него мне тоже придется отвечать и принимать решения. Мне одной".
   Вовсе не об этом следовало думать, стоя за толстым  дверным  стеклом,
еще не отмытым от какой-то строительной дряни. Нужно было думать о  том,
что произошло в этом сказочном доме и почему Данилов решил, что имеет  к
погрому какое-то отношение, да  еще  так  легкомысленно  убедил  в  этом
монстра и динозавра Тимофея Кольцова!
   - Зря ты не уехала, - сказал за ее спиной Данилов, - я сейчас не могу
тобой заниматься. Совсем.
   - Мной не нужно заниматься. - Марта  подышала  на  толстое  стекло  и
старательно протерла рукавом запотевшее  место.  -  Ты  бы  лучше  собой
занялся.
   Зачем ты им сказал, что это твои проблемы? Разве это  твои  проблемы,
Данилов?!
   - Когда громят мой дом, это только мои проблемы.
   - Дом не твой, а Тимофея Ильича Кольцова.
   - Если бы у Тимофея Ильича были проблемы, его  бы  не  пригласили  на
экономический форум в Давос. Впрочем, я не уверен, что даже это для него
проблема. Вылить на полы в его  доме  несколько  ведер  краски  для  его
врагов мелковато, Марта.
   -  Хорошо,  а  хулиганы?  Почему  не  может  быть,  чтобы  мимо   шли
какие-нибудь хулиганы и решили, что им нужно немедленно  безобразничать?
И влезли в первый попавшийся дом.
   - Этот дом не первый попавшийся! - возразил Данилов с досадой.  -  До
него три километра По дороге, а кругом лес. Со стороны  поселка  к  нему
зимой вообще не подобраться, только на снегоходе. И ворота были открыты.
Зачем охранник их открыл? Чтобы хулиганам было удобнее... хулиганить?  И
еще машина.
   - Какая машина? - насторожилась Марта.
   - Машина, которая выехала с лесной дороги. Здесь почти никогда никого
не бывает. Конечно, может быть, просто кто-то устроил тайное свидание...
   - Тайное свидание!..  -  фыркнула  Марта.  Иногда  Данилов  выражался
как-то на редкость старомодно.
   - Кроме того, они приехали, потому что кто-то  позвонил  Катерине  на
мобильный, сказал, что это я, и попросил их приехать на дачу. Зачем? Она
предположила совершенно правильно - чтобы застать здесь меня.
   Возразить было нечего,  но  Марте  очень  хотелось  возразить  именно
потому, что Данилов был скорее всего прав, а это  означало,  что  пришла