х "такого" ничего  нет,  -  глядя  в
сторону, ответила Алиса, слегка опечаленная скоропалительным
отъездом бойфренда. - Ты как-то неожиданно удираешь - я даже
и не знаю...
      -  Ничего страшного - скоро буду, - подмигнул Рудин и,
желая ободрить даму, вернулся к приятной для нее теме:
      -  Что  -  получается,  я зря старался?  Совсем-совсем
ничего?
     - Если бы эти бумаги попали по назначению, скажем, пару
столетий  назад,  это было бы что-то, -  оживленно  сверкнув
глазами,  сообщила Алиса. - Барон, сволочь  этакая,  собирал
всю  эту  грязь  по крупицам, не жалея сил  и  средств.  Тут
интимные признания, гадские поручения, за которые не то  что
перед потомками стыдно, но и на виселицу угодить можно было,
любовные  письма компрометирующего свойства  и  куча  всякой
разной  дряни  подобного же рода. Соль в том,  что  все  эти
бумажонки  писаны рукой влиятельнейших вельмож  Европы  того
времени, среди коих, кстати, немало государственных деятелей
самого  высокого  ранга  и  членов  монарших  домов  доброго
десятка   стран.  Можно  с  определенной  долей  уверенности
утверждать,  что  тот,  кто владел  этими  бумагами,  был  в
состоянии      организовать      пару-тройку      бескровных
государственных  переворотов  и  уничтожить   целую   плеяду
аристократов в ряде стран Европы.
      - Короче, компромат, - презрительно скривился Рудин. -
Этот   Остерман,   я  так  понял,  ничем  не   хуже   нашего
Березовского.
     - Вольно мыслите, коллега, - усмехнулась Алиса. - Разве
можно  сравнивать? Это же вещи совершенно  разного  порядка!
Барона  можно  сравнить, допустим, с  Макиавелли.  Но,  надо
отдать  ему должное, он держал в руках судьбы многих больших
людей,  чьи  имена  теперь  знает  весь  мир,  и...   и   не
воспользовался  этим своим знанием. Так что  молодец  барон.
Аплодисменты! Хотя подозреваю, что на этих своих бумажках он
заработал  немалые деньги либо добился значительных  уступок
по ряду политических вопросов.
       -  Это,  конечно,  все  интересно,  но...  Нам  нужно
отправляться, - тактично завершил беседу Рудин, окончательно
утратив интерес к бумажному хламью двухсотлетней давности.
      -  Сейчас я приведу все в порядок, и поедем,  -  Алиса
принялась бережно укладывать манускрипты в ларец.
      -  Нам некогда, солнышко мое! - воскликнул Рудин и для
убедительности постучал по часам. - Ты оставь все на  столе,
завтра  придешь, уберешь. Дверь захлопнем, чтобы  ризены  не
ворвались,  а  больше эти писульки никому  даром  не  нужны.
Поехали, свет очей моих, - темнеет уже...

                             ***

      ...Давным-давно,  еще в пору своей  беспечной  юности,
Лиховский   смотрел  иностранный  фильм   с   многообещающим
названием  "Шантаж". Фильм ему понравился, а  люди,  которые
там  вот этим самым шантажом промышляли, - не очень. Вредные
они  какие-то были, в морально-этическом аспекте  безнадежно
отсталые.  Сержу никогда не приходило в голову отождествлять
себя  любимого  с такими мерзкими людишками, коих  и  жалеть
никто   не   станет,  если  вдруг  с  ними   что   нехорошее
приключится.
      Спустя много лет, продавая разным зарубежным отпрыскам
известных   семейств   древние   документы   нелицеприятного
свойства, Лиховский также ни на секунду не задумывался,  что
он  -  милый  и  добрый  малый - так  или  иначе  занимается
шантажом.  Помилуйте, господа отпрыски, какой такой  шантаж-
монтаж!  У  меня  есть товар, у вас присутствует  необоримое
желание    этот   товар   приобрести,   мы,   к    обоюдному
удовлетворению, заключаем сделку и расходимся, сохраняя друг
о друге приятное впечатление.
      Даже  в  тот  злополучный вечер, когда в голову  Сержа
пришла  идея продать доставшийся ему в наследство видеоархив
безвременно усопшей женушки, он в своих путаных размышлениях
ни   разу   не   напоролся  на  зловеще  брызжущее   шипящей
аллитерацией  слово "шантаж", не ощутил его могильный  холод
разгоряченным  архивным  рассудком.  Есть  товар,   и   есть
человек, который готов этот товар купить, - так мыслил Серж.
В  разговоре с Директором он просто предложил то, что  волею
случая  оказалось  у  него в руках. Ни о  каких  карательных
санкциях  в  случае  отказа  от приобретения  речи  не  шло:
Лиховский  просто  дал  о  себе знать,  обозначил  стоимость
b." `  и назначил срок. Вы можете мне не поверить, уважаемый
читатель,  но кабинетно воспитанный архивариус действительно
не  помышлял  ни  о каких санкциях. Если бы случилось  вдруг
так,   что   Директор,  не  желая  отвлекаться  от  веселого
гульбища,  сказал Сержу что-то типа: "Да идите вы в  задницу
со   своим  видеоархивом  -  недосуг  мне..."  -  архивариус
извинился бы за беспокойство и докучать занятому человеку не
стал. Никаких санкций - боже упаси!
      Но  Директор,  как  мы с вами уже знаем,  отреагировал
должным образом. И не стал возражать против названной Сержем
совершенно наобум суммы. Архивариус понятия не имел,  каковы
возможности потенциального покупателя, предполагалось  лишь,
что  он  человек небедный, коль скоро .владеет таким хорошим
заведением  и  втихаря занимается весьма прибыльным  убойным
бизнесом.   Сказав   "три",  Серж  был  заведомо   готов   к
возражениям и собирался достойно торговаться, "падая"  до...
ну,  скажем, пятисот тысяч долларов. Тоже ведь ничего сумма.
И то, с какой легкостью "клиент" согласился с его условиями,
поначалу приятно удивило архивариуса.
     - Вот это ты мне подарок сделала, супруга моя законная!
Даже и не ожидал, что это может столько стоить...
      Свой  видеоархив Ли вручила Сержу для хранения  что-то
около  полугода назад. В очередной раз приехав в Питер,  она
положила   в   личный  сейф  архивариуса  шесть   компактных
видеокассет,  одну обычную, "зиповский" диск  в  пластиковой
упаковке и сказала примерно следующее:
      -  Ты эти кассеты не смотри, Лиховский. Пусть лежат до
поры. Это мой страховой полис.
      -  Что за "полис"? - праздно поинтересовался Серж -  в
тот  момент он был всецело занят невеселыми размышлениями  о
предстоящем ритуальном марафоне по Гостиному двору.
      Тут  Ли  прозрачно намекнула, что мир, в  котором  она
параллельно существует наряду с обычной жизнью, полон тревог
и  опасностей, которые подстерегают ее на каждом шагу.  И  в
любой  момент  с  ней  могут произойти  различные  неурядицы
летального  характера.  Пояснение  сопровождалось  вручением
Сержу фотографии Директора, на обороте которой были написаны
от  руки  подробные  данные о нем: ФИО,  адрес,  электронный
адрес, учреждение, куча телефонов, факсы, пейджер.
      -  Очень  хотелось бы, чтобы до этого не  дошло,  -  в
завершение  сказала Ли. - Но если вдруг так  получится...  В
общем, я хочу, чтобы ты меня подстраховал.
      - Что я должен делать? - с готовностью поинтересовался
Серж, втуне ожидавший, что сейчас последует просьба примерно
такого  характера:  если  вдруг  что,  нужно  выдвинуться  в
столицу и убить этого симпатичного мужичка. Архивариус  даже
успел  мысленно  прогнать  комбинацию:  коль  скоро  таковая
просьба  когда-нибудь воспоследует, придется  обращаться  за
помощью  к  Витьку. О том, чтобы убить кого бы  то  ни  было
самому,  не могло быть и речи - не годен был Серж для  таких
лихих дел.
      -  Может случиться так, что в один прекрасный  день  я
позвоню тебе и без предисловий скажу одно слово: "Архив",  -
Ли   с   некоторым  сомнением  смотрела  на   мужа,   словно
"'"%h(" + , стоит ли привлекать его к такого рода процедуре.
- Запомнил? "Архив".
      - Что тут запоминать? - удивился Серж. - Вся моя жизнь
связана с архивом. И запоминать нечего.
      -  Так  вот, я позвоню, скажу "Архив" и передам трубку
этому  человеку, - Ли ткнула пальчиком в фото,  лежавшее  на
столе.  -  А  ты должен сказать примерно следующее:  "Андрей
Владимирович,  голубчик!  Слушайте  меня  внимательно!  Ваша
подружка,  наряду  с  прочими  идиотскими  заскоками,  имеет
этакую маленькую слабость. Она записывает все свои акции  на
видео.   И  таким  образом  создала  небольшой,  но   весьма
интересный видеоархив. Он у меня. Вы меня не знаете, никогда
в  жизни не видели и понятия не имеете, кто я такой. А я все
про   вас   знаю.   Даже   при  вашей   проницательности   и
оснащенности,  вам  меня никогда  не  найти.  Я  для  вас  -
"Х"...". Повтори!
      Серж  послушно  повторил - как школьник  при  зубрежке
домашнего задания. Он даже и не пытался возражать -  раз  Ли
говорит, что так нужно, значит, это правильно.
       -  Потом  скажешь,  что  у  тебя  всего  восемнадцать
видеофрагментов и по две копии на каждый, которые хранятся в
двух   надежных  местах,  -  продолжала  Ли.  -   Предложишь
просмотреть  один  из  них,  -  дама  привстала  из  кресла,
протянула  руку  к  раскрытому сейфу и постучала  поочередно
пальчиком по стандартной кассете и "зиповскому" диску. -  Он
записан здесь, две копии. Если Март согласится - это  я  его
так  зову  -  Март,  ты уточнишь, где он находится.  Если  в
"Абордаже",  ты  все  бросишь, возьмешь  диск,  помчишься  в
"Интернет-кафе" на Невском, арендуешь на полчаса терминал  и
отправишь  вот  по  этому электронному  адресу  запароленный
видеофрагмент. Пароль скажешь по телефону. Повтори.
     Серж опять повторил - дело несложное, все понятно.
      -  В этом "Интернет-кафе" тебя не должны запомнить,  -
предупредила  Ли. - А копия на кассете - на крайний  случай.
Вдруг случится так, что... в общем, если что - придется тебе
придумать, как в кратчайший срок передать эту кассету Марту.
И   сделать  это  таким  образом,  чтобы  он  не  смог  тебя
вычислить. Контакта быть не должно.
     - Иначе что? - заинтересовался Серж.
      -  Никаких "иначе"! - возвысила голос Ли. - Иначе тебя
будут  долго  пытать, ты все выложишь, и потом  тебя  просто
убьют. Я понятно излагаю?
      -  Понятно,  -  легкомысленно  кивнул  Серж  -  он  не
воспринимал всерьез то, что сейчас говорила Ли. Это была  ее
жизнь, в которой он, архивный червь, принимал лишь косвенное
участие, не вдаваясь в подробности. - Все сделаем, как надо,
милая, не волнуйся...
      Вот такой разговор состоялся полгода назад. А примерно
за  неделю  до  появления  в  усадьбе  Рудина  с  Алисой  Ли
вызвонила Сержа по телефону и закатила домашний скандал:
     - Ты почему не предупредил меня о том, что переезжаешь?
      - Я это... Ну, тебя же не было, вот я и... - промямлил
Серж,   не  понимая,  отчего  вдруг  возникли  такого   рода
претензии:  Ли  никогда не оставляла ему своих  координат  и
,.#+   отсутствовать по месяцу и более, так что найти  ее  и
предупредить не представлялось возможным. - Я оставил Витьку
свой  адрес новый и телефон сообщил. А теперь я здесь  живу,
и... А что?
      - Да живи на здоровье, - разрешила Ли, сбавляя тон.  -
Это  даже  лучше - что в деревне. Природа, уединение  и  все
такое   прочее.  Хотя,  думаю,  что  Питера  мне  будет   не
хватать...  Витек  сообщил мне твой  новый  телефон,  все  в
порядке. "Страховой полис" при тебе?
     - Какой полис? - не понял было Серж, но, услышав на том
конце линии возмущенный возглас, тотчас же поправился:
      -  Архив,  в  смысле?  Да, разумеется,  все  при  мне,
спрятано в надежном месте.
     - Храни его получше, - порекомендовала Ли и не терпящим
возражений голосом распорядилась:
     - Все бросай, садись на машину, поезжай в Белогорск. Ты
мне  нужен. Завтра вечером жду тебя на въезде в город, сразу
за постом ГАИ.
      - А как туда проехать? - промямлил не ожидавший такого
оборота  Серж. - Я представления не имею, где это! А  может,
их два или три в России, этих Белогорсков!
      -  Купи  автомобильную карту и посмотри, - невозмутимо
посоветовала  Ли.  -  Белогорск - крупный  областной  центр,
перепутать  сложно. Сержик, не дури - ты  мне  очень  нужен!
Приезжай...
      К  вечеру следующего дня Лиховский встретился с  Ли  в
пригороде   Белогорска.   Коротко   обняв   мужа   на   фоне
загустевающего пунцового заката, дама бросила ему:
       -   Помоги-ка...  -  и  без  лишних  слов   принялась
отстегивать  от  своей  машины небольшой  одноосный  прицеп,
прикрытый сверху брезентом.
      Отстегнув  прицеп, они присоединили его к  "99"  -  ке
Лиховского,  и  Ли тотчас же, не отходя от  заднего  колеса,
подробно проинструктировала муженька:
      -  Отдыхать  будешь  ночью, когда  пересечешь  границу
области.  В  поле  не  вставай - заночуешь  рядом  с  первым
попавшимся  постом  ГАИ. Я понятно  излагаю?  В  поле  могут
ограбить.  Только  у ГАИ. Поспи и езжай  прямиком  в  Питер.
Деньги есть?
     - Есть, но не так уж и много, - обескураженно пробурчал
Серж, который надеялся на более радушный прием. - До Питера,
боюсь, не хватит... Милая моя: я проделал такой долгий путь!
Мне  нужно  принять  ванну,  поужинать,  отдохнуть...  И   я
соскучился  по  тебе!  Может,  поедем  в  гостиницу,  снимем
хороший номер, пообщаемся, по...
      - Потом общаться будем, - нетерпеливо оборвала его Ли.
- Потом, когда все сделаем. Загляни под брезент.
      Серж  заглянул.  Прицеп был доверху набит  крепенькими
зелеными яблоками местного производства.
      - Руку засунь - до самого дна, - скомандовала Ли. Серж
с трудом разгреб возле борта местечко и нащупал дно.
     - И зачем это все? - с недоумением спросил он.
     - Ничего не заметил? - хитро прищурилась Ли.
      - Заметил яблоки и дно, - устало вымолвил Лиховский. -
Lожет, ты скажешь, что все это значит?
      - Здесь деньги, - Ли постучала ладошкой по брезенту. -
В  рублях.  Ровным  слоем, под куском  фанеры.  Двойное  дно
получилось. Если не присматриваться, ничего не заметно. Сама
выпиливала - три часа возилась.
     - Деньги? - Серж от удивления разинул рот. - И что - по
всей площади прицепа... И сколько тут денег?
      -  Много,  - Ли махнула рукой. - Много, Сержик,  я  не
считала.  Это деньги местной мафии - я их реквизировала.  За
свои  деньги  они  нас  с тобой могут на  кусочки  порезать.
Поэтому  такая спешка - ты уж извини. Твоя задача: перевезти
их в Питер, перекинуть в баксы и переправить на свои счета в
Швейцарию. Сделать это нужно как можно быстрее: бакс  растет
с каждым часом, рубли, соответственно, падают - Теперь скажи
мне - как ты это будешь делать?
     Серж думал недолго. Единственный человек, который может
в  данном  случае оказать содействие, - Витек. Универсальное
средство от всех напастей. Но ведь за бесплатно этот  хлопец
ничего не делает! Придется делиться.
      -  Витек,  -  неуверенно  выдал  Лиховский.  -  Больше
вариантов нет. Но он обязательно возьмет проценты.
      - Пусть берет, - согласно кивнула Ли. - Если это будет
даже  в  пределах  до половины всей суммы  -  соглашайся  не
задумываясь. Нам выбирать не приходится.
      -  Еще  же  ведь  довезти надо! - воскликнул  Серж,  с
тоскливой обреченностью глядя на жирно краснеющий  с  каждой
минутой   закат.   -   В  пути  меня  могут   останавливать,
обыскивать...
      -  Останавливать  - конечно, - согласилась  Ли.  -  Но
обыскивать  -  вряд  ли. Ты везешь яблочки  больной  маме  в
неплодородный  Питер.  Вид у тебя -  извини  меня  -  как  у
последнего  тюфяка.  Одна  плешь  чего  стоит.  Никто   тебя
обыскивать не станет. Верь мне - все получится...
      И  действительно - получилось. Никто на всем  пути  от
Белогорска   до  Питера,  обыскивать  Сержа  не  удосужился.
Останавливали  несколько раз гаишники,  проверяли  прицеп  и
тотчас  же  отпускали. Один раз напоролся на каких-то  левых
дорожных  рэкетиров,  но те, выслушав  версию  насчет  яблок
больной  матери,  махнули на плешивого  простофилю  рукой  н
тотчас  же  переключились на кстати подоспевший дагестанский
"КамАЗ".
      Витя  обрадовался старому приятелю и секунды не думал,
когда  похудевший от тревог и усталости Серж попросил помочь
разобраться с деньгами.
      - Ну ты красавчик! - восхищенно воскликнул коммерсант,
когда они вдвоем разгрузили в одном из его гаражей прицеп  и
сняли  второе дно. - Вот так ни хрена себе... Банк, что  ли,
взял?
      - Тебе дама звонила - мой телефон спрашивала, - молвил
потерявший  ко всему интерес Серж, отрешенно уставившись  на
калькулятор в руках приятеля. - Помнишь?
      -  Ну, было. - Витя насторожился. - И че? Че эта краля
тебе?
       -  Это  ее  деньги,  -  не  стал  ничего  придумывать
Kиховский.  -  Я только выступаю в роли банкира,  не  более.
Сколько процентов будешь брать?
      -  Эх,  где  ж  мне такую кралю взять-то -  завистливо
присвистнул Витя. - Вот ты везунчик - я не могу... Ну  ты...
Ну,  двадцать процентов - думаю, по-божески. Не  нравится  -
сам пробуй:
     - Нравится, - не стал привередничать Серж. - Очень даже
нравится.  И  как мы будем это делать? Надо  же  сначала  на
доллары поменять, потом уже...
      - Ничего менять не надо, - Витя небрежно махнул рукой.
-  Сейчас  делаем  так:  все  считаем,  я  забираю  двадцать
процентов, потом твои "бабки" делим на три части и везем  по
очереди  в  разные  места.  А там  сразу,  без  волокиты  их
пересчитают  на  баксы и переведут на  твои  счета.  Но!  За
конфиденциальность операции они возьмут сверх нормы еще кое-
что.  В  целом  это  будет опять двадцать процентов  от  той
суммы,  что  у  тебя  осталась после  вычета  моих  двадцати
процентов. Как тебе это?
      Любой другой на месте Сержа обязательно воскликнул бы:
да  это  же  грабеж  посреди бела дня! Но бедный  архивариус
только робко поинтересовался:
      -  Эмм...  После всех этих процентов у меня  останется
половина того, что есть сейчас?
      -  О  чем  разговор, братишка! - оптимистично вскричал
коммерсант. - У тебя больше останется! Гораздо больше - я те
отвечаю!
     - Ну, я не знаю... - на миг замялся Серж.
      - Не, ты смотри - если не нравится, я рубля не возьму,
делай сам, - поспешил заверить Витя. - И, естественно, никто
об этом не узнает - ты меня знаешь!
      -  Нет-нет,  давай как договорились, -  Серж  согласно
махнул рукой. - Давай считать...
      - Ну вот и молоток, - одобрил Витя. - Побудь здесь,  я
по-быстрому  сгоняю за счетной машинкой.  А  то  мы  вручную
будем двое суток перебирать...
      На  пересчет денег ушло что-то около пяти с  половиной
часов.   Уставший  от  дорожных  мытарств  Серж  в  процессе
монотонной работы окончательно впал в прострацию:  употребив
предусмотрительно   прихваченные   Витьком    три    бутылки
"девяточки" с пятью пачками чипсов, архивариус доверил  счет
коммерсанту,  а  сам засел на заднем сиденье  своей  машины,
тупо  смотрел  в  одну  точку  и периодически  расслабленным
голосом стонал:
     - Скоро там, а? Сил нет уже...
      -  Вот что у нас получилось... - по окончании подсчета
возбужденно доложил Витя. - Вот курс - смотри. Мы взяли тот,
что будет через два дня - сегодня суббота, операций нет. Они
будут все оформлять только в понедельник. У нас получилось -
я  пересчитал сразу на баксы - всего два "лимона"  восемьсот
штук  баксов. Ну ты и деньжищи огреб - я не могу...  Пятьсот
пятьдесят  я  забрал - вот они. Вот эти три  кучи,  примерно
поровну  - это все твое. Из каждой кучи я сразу для верности
отнял  по двадцать процентов - вот они, три кучки.  Всего  у
тебя останется чистыми - "лимон" семьсот... Нормально?
      -  Почему три кучи? - неожиданно прорезался  Серж,  не
поднимая глаз на коммерсанта.
      -  Не  понял... - насторожился Витя - а  глазки  сразу
забегали,  зашмыгали по сторонам - видать, в процессе  счета
таки надул старого приятеля! - В смысле - "почему три"?
      -  У меня четыре счета, - голосом проржавевшего робота
продекламировал Серж. - Почему не четыре кучи?
      -  А-а,  вон  что!  Это  ты уже гонишь,  -  облегченно
вздохнул Витя и промокнул рукавом белоснежной сорочки отчего-
то вдруг вспотевший лоб. - У тебя, может, и четыре счета, но
у  меня  в завязке только трое банкиров. Потому три  кучи  -
каждому понемногу. А они уже переведут куда скаж