о  смотрел  в  окно   и
прислушивался к себе: ждал, когда же выветрятся все  тревоги
и  наносные  вредные поля, прилипшие за день к его  могучему
организму,   и   наступит  предвкушение   праздника,   столь
желанного и неожиданного в этот сумасшедший день.
      Муки  совести бывшего разведчика не посещали.  С  этой
переменной, являющейся непреложной частичкой духовного  мира
любого  индивида,  Март давно определился:  ни  он,  ни  его
"иксы"  никогда не трогали чистых и светлых агнцев, невинных
перед господом богом и законом - то бишь простых смертных из
разряда среднестатистического обывателя. Во-первых, их никто
заказывать  не  станет - агнцев. Убивают  в  основном  из-за
больших   денег,   политики  либо   каких-либо   конфликтных
расхождений на почве деловых интересов - а это,  в  конечном
итоге,  опять большие деньги. Во-вторых, если кто-то даже  и
закажет  такого агнца - без явных мотивов, а просто так,  от
великой  дури,  исполнять  его будут  другие  люди.  Март  с
маньяками  дел  иметь  не желает. За свою  бытность  в  роли
теневого  вершителя  судеб Директор  трижды  отказывался  от
таких  немотивированных  вроде бы заказов  -  во  всех  трех
случаях  это  были малоизвестные молодые журналисты,  внешне
ничем  пока что не примечательные, но явно перешедшие дорогу
кому-то из сильных мира сего.
      Чернов  не  выпадал  из  разряда  особей,  ликвидацией
которых занимался Март и его команда. Владимир Николаевич  -
мир  его  праху - был большой сволочью. На его  совести  как
минимум полтора десятка смертей, которыми бензиновый  король
не  дрогнувшей  рукой одаривал твердолобых  конкурентов,  не
&%+  "h(e гибко менять свой персональный курс в соответствии
с  веяниями  времени. Разумеется, сам  лично  он  никого  не
убивал. Но это ничего не меняет. Он заказывал. А это  то  же
самое, как если бы самому всадить жертве пулю в голову...
       Липкая  паутина  насыщенного  событиями  дурного  дня
отпустила  самопроизвольно, как только  миновали  Озерецкое.
Под  пожарным  заревом  заката выскочила  навстречу  могучая
стена вечнозеленого хвойного царства, окаймлявшая блестевшие
тусклым серебром озера, смолистый тягучий аромат сбил  махом
все городские треволнения и надежно засосал в себя Директора
вместе  с "Понтиаком" и водилой. Обогнули по лесной  дорожке
Долгое  и уже в потемках въехали в лесную усадьбу Нестерова.
А  тут уже шумство веселое, радостный гвалт крепких мужиков,
жирный  запах  шашлыка  и  все прочие  атрибуты  предстоящей
разгульной ночи.
      Сегодня - ежегодно отмечаемый день вывода их полка  из
Афганистана. И ничего, что в этом году славная дата пришлась
на  понедельник - от этого хуже никому не стало. Все полчки,
кто  может, в этот день катят в гости к безногому  майору  в
отставке  Нестерову,  который восемь лет  назад  при  помощи
боевых  братьев приобрел в собственность усадьбу  на  берегу
озера. В обычное время здесь отдыхают небедные люди: парятся
в   баньке,   купаются  в  озере,  шашлыки   употребляют   и
развлекаются с привезенными из города длинноногими персявыми
особями.   Нестеров   имеет  от  этого  непыльного   бизнеса
стабильный  доход  - столичным толстомясым дядькам  нравится
уединенный  лесной  уголок, в котором  можно  оттянуться  до
обморочного состояния, вывалиться из бешеного делового ритма
в   ласковые  воды  озера,  позабыв  обо  всем  на  свете  и
почувствовав себя шаловливым дитятей природы-матушки.  Зимой
предприятие не каникулирует: лыжи, "Бураны", все та же баня,
шашлыки и доступные девы. А елки столетние - сами понимаете,
они  же  вечнозеленые, одним цветом, зимой и  летом.  Каждый
день  у  безногого  майора расписан  по  клиентам,  дабы  не
случилось  накладки: у него даже график в сейфе  лежит,  под
строгим  грифом  "Не  замать!",  в  соответствии  с  которым
(графиком, а не грифом) персоны прибывают и убывают  как  по
расписанию.  Но  в  День  части (так ветераны  именуют  дату
вывода  полка - вопреки официальной хронологии, даденной  от
высокого  начальства) Нестеров гонит к чертовой матери  всех
клиентов и по-царски встречает боевых братьев. Всю  ночь  во
дворе горит костер - ночи в эту пору уже довольно прохладны,
а гулять привыкли почему-то именно во дворе, в дом никого не
загонишь.  Стол  ломится  от  хорошего  провианта  и  водки,
немногочисленная прислуга жарит шашлыки и запекает на камнях
дичину,  а  ветераны  до утра гуляют, общаются  и  предаются
боевым   воспоминаниям.  Это  праздник.   Праздник   широкой
солдатской души, очерствевшей и обуглившейся в пекле  войны,
но не утратившей своей первоначальной величавой стати...
      Март  издали  осмотрелся  -  ничего  не  изменилось  с
прошлого  года:  двухэтажный бревенчатый особняк,  подсобные
постройки,  узкий  деревянный  пирс,  выводящий  напрямки  к
озеру, - и вся эта красота надежно укрыта от житейских  бурь
пышными  кронами столетних великанов. Горит  костер,  музыка
(#`  %b, молодой азербайджанец в переднике возится у мангала
с  шашлыками, баня выбрасывает в закатный пурпур еле видимую
струйку  последнего дыма - готова уже. А вокруг -  напоенная
духмяной хвойной эссенцией звенящая тишь, на страже  которой
застыли могучие гвардейцы-ели... Ни тебе бензиновой вони, ни
стремительных  железных потоков, ни издерганных  озлобленных
граждан,  спешащих  в  свои бетонные  клетки  после  первого
рабочего дня. Господи, благодать-то какая! Эх, оторвусь!!!
      -  Паркуйся с краю, - Март указал водителю на  полтора
десятка  разнокалиберных авто, выстроившихся как по  линейке
на  правом фланге обширного усадебного двора. - А я пойду  с
мужиками поздороваюсь.
      А мужики уже валили кучей, радостно галдя и распахивая
заранее руки для крепких объятий-..
      К полуночи Марту стало совсем хорошо. До упаду парился
в  баньке,  голяком бегал по пирсу, сигая  в  студеную  воду
озера,  затем совместно с боевыми братьями метнул  подряд  с
десяток тостов - а пили из граненых "соток", традиция  такая
-  и  не заметил сам, как укушался до состояния невесомости.
Напряженный  ритм  сегодняшнего дня и нервозность  последних
нескольких суток, прошедших под лозунгом "А куда  же  делась
Ли?!", давали о себе знать: сознание желало по самую маковку
погрузиться в алкогольный морок и растопить в нем едкую соль
нерешенных проблем...
      Директор сидел, навалившись локтями на стол,  подпирал
голову  рукой  -  сама не держалась, падала  -  и,  блаженно
улыбаясь,  прислушивался к ровному  гулу  застолья,  изредка
вставляя невпопад пришедшие на ум реплики, порой не  имеющие
никакого   отношения  к  предмету  разговора.  Имела   место
невесомость, как уже было отмечено выше. Лица боевых братьев
плавали вокруг в веселом хороводе, слова тоже плавали,  смех
веселый  парил  над  столом, было устойчивое  ощущение,  что
встань сейчас да подпрыгни повыше - полетишь. Красота!
       Март  попробовал:  встать  не  получилось.  Ноги   не
слушались.
      -  Эка я наелся! - вслух удивился Директор - в обычное
время он был чрезвычайно стоек к алкоголю и никогда ранее не
чувствовал  себя  таким  пьяным! -  Старею.  Наверно,  скоро
умру... Так, ну а если теперь в туалет - то как?
      Словно услышав последнее замечание, откуда ни возьмись
появился  давешний молодой азербайджанец-шашлычник,  вежливо
вытянул Директора из-за стола и повел к дому.
      -  Мне  в туалет, - пояснил Март, заметив, что  парень
тащит  его в дом. - Зачем мы в дом? Тут на улице  есть  -  я
знаю где.
     - Видящник нада, - пояснил парень. - Сматрэт нада.
      - При чем здесь видяшник? - пьяно удивился Март. - Мне
только в туалет!
     - Сичас пасмотрыш, - успокоил его шашлычник, проводя по
длинному  коридору и распахивая дверь в просторную  комнату,
уставленную  мягкой  мебелью.  -  Сказал  так:  адын  сидыщ,
смотрыщ, никто не паказываищ. Никто! Харашо?!
      С  этими  словами азербайджанец вытащил  из-за  пазухи
пакет,  протянул его Марту и покинул комнату,  захлопнув  за
a.!.)   дверь.  Директор  вскрыл  пакет  -  там   находилась
видеокассета,  на  ярлычке которой  печатными  буквами  было
выведено:  "Тов.  Мартынюку,  лично".  Март  пожал  плечами,
осмотрелся - в углу комнаты стоял "Сони" с. плоским экраном,
и в комплекте к нему - одноименный видеомагнитофон.
     - Никто не паказываищ! Адын сидыщ! - дурашливо погрозил
Март  пальчиком своему отражению, расплывающемуся  в  темной
поверхности   экрана,  не  без  труда  вставил   кассету   в
видеомагнитофон,  ухватил  со  стола  "лентяйку"  и,  тяжело
плюхнувшись в кресло, включил воспроизведение...
     На открытой террасе обедает импозантный мужчина средних
лет.  Хорошая  камера - Март даже спьяну, наметанным  глазом
определил,  что  рабочая точка оператора  располагается  как
минимум  в  двухстах метрах от усадьбы. Ни  один  мастер  не
возьмется  производить детальную съемку с такого  расстояния
обычной  любительской или даже полупрофессиональной камерой.
Домашняя  обстановка:  мужчина  в  халате,  густой  плющ  по
проволоке, кошара откормленная персидская гуляет  по  лавке,
трется о локоть хозяина, средних лет женщина в фартуке тащит
что-то  на  стол. Оператор сноровисто зыркнул объективом  по
сторонам   -  показал  четверых  вооруженных  охранников   в
спортивных  костюмах,  гулявших  чуть  поодаль  по  двору  и
смотревших,  казалось, прямо в объектив. Съемка  велась  без
звука  -  по всей видимости, автор "фильма" имел целью  лишь
запечатлеть какой-то факт, не предназначенный для восприятия
посторонними.
      Вот  плавный  наезд на хозяина (для  молодых  бандитов
поясняю - к вашим "наездам" данное понятие не имеет никакого
отношения  - это обычный операторский прием, используемый  в
ходе  съемок). Март вдруг смутно озаботился -  лицо  мужчины
показалось  ему знакомым. Легкая тревога кольнула  откуда-то
изнутри  тупой  иглой,  пробуя на прочность  наполнившее  до
отказа  организм Директора всепьянейшее тупое  благодушие  -
наподобие   того,   как  вредный  хулиган  на   демонстрации
подбирается к ярким шарикам глазеющей по сторонам детворы.
     Объектив круто спланировал вниз - теперь было ясно, что
оператор  сидит  на  дереве: внизу  раскачивался  кустарник,
обступавший видимый фрагмент соснового ствола.
      Рывок!  Кустарник внизу метнулся от  ствола  дерева  и
тотчас  же  качнулся  обратно. Такое  может  быть  только  в
случае, если оператора дернуло назад в результате...  отдачи
оружейного  приклада!  Март  начал  резко  трезветь   -   он
вспомнил, кем являлся этот мужик, завтракавший на террасе.
      Камера  вернулась в рабочее положение, крупным  планом
представляя  взору зрителя гнусную картину: сваленный  набок
стол,   залитый  кровью  пол  террасы,  недвижное   тело   с
разнесенной  вдребезги головой и застывшее  в  маске  немого
ужаса  лицо  немолодой женщины, рухнувшей рядом с  телом  на
колени.
     Март щелкнул "стоп" на лентяйке, воровато осмотрелся по
сторонам  и, выдернув кассету из видеомагнитофона, сунул  ее
за  пазуху. На несколько мгновений застыл в нерешительности,
соразмеряя  тяжесть обрушившегося на него удара. -  Господи,
что  же  это  такое?!  Откуда? Кто?! Мужик  на  террасе  был
.!j%*b.,,  который Ли исполняла немногим более  года  назад.
Задание,  разумеется,  давал  лично  Март  и,  как  водится,
внимательно ознакомился с данными заказанного, изучил его со
всех  сторон,  прежде  чем браться за  работу.  Вне  всякого
сомнения,  съемку  вела сама Ли - трудно было  предположить,
что  с ней в обнимку на огневой позиции сидел кто-то другой.
Вопрос  - зачем эта мерзкая дрянная девчонка снимала  акцию,
которую сама же и осуществляла, в настоящий момент был чисто
риторическим  и  особой роли в развитии  событии  не  играл.
Гораздо важнее было узнать, к кому попала эта кассета и  что
этот кто-то имел в виду, демонстрируя ее Директору.
      А вообще, безо всяких вопросов и условностей, это была
катастрофа. Впервые за много лет функционирования информация
о тщательно законспирированной деятельности "Х" ушла в чужие
руки.
      Ощущая  внезапно вспотевшей спиной неприятно  липнущую
ткань  рубашки, Март выглянул в коридор. Азербайджанец сидел
в холле, напротив выхода, и терпеливо ждал.
      -  Кто передал? - ровным голосом поинтересовался Март,
приблизившись к шашлычнику. - Когда? Как выглядел?
     - Толка щто и пэрэдал, - азербайджанец пожал плечами. -
Сразу тэбэ атнасыл. Ти зачэм такой бледьний? Тэбэ пльох?
      -  Мне  очень, очень хорошо, - сквозь зубы пробормотал
Март,  чувствуя,  что без малого литр хорошей  водки  в  его
организме  начисто  аннулирован  разрушительными  бактериями
смертельной   опасности,  заползающими  в  каждую   клеточку
сознания. - Как он выглядел?
      -  Щтурмовка бил, - шашлычник опять пожал  плечами.  -
Пазвал,  рука  на забор прасунул, сотня дал,  касета  дал  -
сказал,  щто дэлат. Морда капущон бил - нэ мог смат-рэт.  А!
Ищо сказал - как посматрэт будищ, хады на свой мащин, трюбка
жды. Он пазваныт будит... Все нармалны?
     - Ага, усе у полном порядке, - пробормотал Март, выходя
из дома и направляясь к своей машине.
     От стола его окликнули сразу несколько веселых голосов.
Директор  машинально что-то ответил -  мол,  сейчас,  я  по-
быстрому сбегаю до ветру и вернусь. Боевые братья продолжали
веселиться, не подозревая, в какую передрягу угодил один  из
них - они были бессильны чем-либо помочь товарищу.
      Добравшись  до  машины, Март сел на переднее  сиденье,
захлопнул  дверь  и,  выдернув из ячейки мобильный  телефон,
принялся  ждать. Увесистый мобильник, прохладный и скользкий
на   ощупь,   показался  вдруг  какой-то  опасной   гадиной,
способной в любую секунду вонзить свои ядовитые зубы в  руку
хозяина.  Март положил телефон на соседнее сиденье  и  вытер
вспотевшие руки о рубашку. Враг был где-то рядом - за  столь
ничтожный  промежуток  времени он не  мог  уйти  или  уехать
далеко.  Но искать его в необъятных просторах хвойных  лесов
было  абсурдом  - тут нужна как минимум рота специалистов  с
собаками-..
     Телефон зазвонил минут через пять.
     - Да, я слушаю, - отчеканил Директор.
      -  Андрей Владимирович? - Голос абонента был  довольно
приятным  -  этакий  кабинетный  баритон,  отработанный   на
,-.#.g(a+%--ke  совещаниях  или  лекциях.  Март  лихорадочно
прокрутил  в памяти всех своих знакомых и пришел  к  выводу,
что  никогда  ранее не имел счастья беседовать с  полуночным
звонарем.
     - Да, это я. С кем имею честь?
      - Пусть для вас я буду "икс"... - Директор напрягся  -
что это? Случайное совпадение или грубый намек? - Вы одни?
      -  Я один, нас никто не слушает, говорите по существу.
Что вы хотите?
     - Вы просмотрели кассету, которую я вам послал?
     - Смотрел. Дальше?
     - Ну и как вам?
      -  Хреновина  какая-то. Вы, "икс",  большой  выдумщик.
Зачем вы мне это показали?
      -  Ваша  эта... ммм... подружка ваша, наряду с прочими
дурными  привычками,  имела этакую маленькую  слабость.  Она
записывала  все свои специфические развлечения на  видео.  И
таким образом создала небольшой, но весьма интересный архив.
Понимаете, о чем я?
      -  Понимаю, - Март почувствовал, что от злости у  него
немеет  корень  языка.  Не на звонаря,  нет.  Ли,  дрянь  ты
такая!!!  Ты  что  же это натворила, гадина?!  Какой  маньяк
надоумил тебя снимать акции на видео?!
      - Так вот, раз понимаете, давайте обсудим ситуацию,  -
абонент,  похоже, удивился покладистости Директора.  -  Этот
видеоархив  у меня. Вы меня не знаете, никогда  в  жизни  не
видели  и  понятия не имеете, кто я такой. А я все  про  вас
знаю.  Ну,  если  не все, то очень многое.  Даже  при  вашей
проницательности и имеющихся в вашем распоряжении  средствах
вам меня никогда не найти. Вы понимаете это?
      - Ага, - безропотно согласился Март. - Дальше. Сколько
вы хотите?
      -  Три,  - собеседник на секунду запнулся. - Да,  три.
Думаю, это будет вполне по-божески.
      -  Три - чего? - уточнил Март. - Три штуки баксов? Три
контейнера с героином?
      -  Три  миллиона  долларов, -  абонент  прокашлялся  и
торопливо добавил:
      -  Я  тщательно изучил ваше это... ммм... материальное
положение, теперешнее состояние ваше и все такое прочее. Это
не  последние крохи, я вас уверяю. Вы вполне потянете  такую
сумму.
       -   Сколько  у  вас  там  видеофрагментов?   -   вяло
поинтересовался Март.
      - Восемнадцать, - голос "икса-самозванца слегка повело
хрипотцой  -  видимо,  не ждал, что  Директор  так  запросто
сдастся. - А что?
      -  Да  ничего  - так, - Март не возмущался,  не  топал
ногами,  хотя  сумма была названа просто возмутительная.  Он
принял  решение уже в тот момент, когда собеседник  сообщил,
что  у  него находится взрывоопасный архив Ли. Этот чижик  -
кто  бы он ни был - совершил непоправимую глупость. Если  бы
Март  заполучил подобный видеоархив, он немедленно уничтожил
бы   его  и  удрал  от  места  заполучения  как  минимум  на
/`.b("./.+.&-cn сторону Земли. Лучше бы, конечно, улететь  в
космос  -  но  это  уж у кого как получится.  Шантажист  был
обречен изначально, как только коснулся своей грязной дланью
первой кассеты. Директор уже сейчас, за полминуты, в штрихах
наметил  план действий. При передаче денег посредника  будут
"вести"  два  десятка специалистов, уход из зоны  наблюдения
исключен. Пусть будет даже пять посредников - это ничего  не
меняет.  В конечном итоге один из них обязательно выведет  к
конечному  пункту  -  нерадивому  шантажисту.  Если  же   он
пожелает  перевести деньги на счет какого-нибудь  островного
банка в Тихом океане, Март с "иксами" отравится и туда  -  и
все  равно  они  его найдут, поскольку в данном  случае  это
вопрос  жизни  или смерти. А потом его будут  долго  пытать,
чтобы доподлинно выяснить, не успел ли горемыка поделиться с
кем-нибудь летальной информашкой. Затем окровавленный  кусок
мяса, начисто утративший все человеческие качества, навсегда
исчезнет   с  лица  земли...  Да,  участь  шантажиста   была
предрешена. Теперь Директора больше занимал другой вопрос.
      -  Что с ней? Если архив оказался у вас, значит, с нею
что-то случилось... Скажите, не томите душу.
      -  Я  понятия  не  имею, какова ее судьба,  -  похоже,
шантажист действительно говорил правду - в голосе  его  Март
не  уловил характерных вибраций неискренности. - Архив попал
ко мне случайно, с вашей подружкой я знаком не был. Так что,
извините,  ничем помочь не могу. Вы это... вам  хватит  пять
дней, чтобы подготовить всю сумму к передаче? Ну, на крайний
случай - семь. Управитесь?
     - Две недели, - внес коррективы Март. - У меня наличкой
нет и десятой части. Нужно активно поработать: съездить кое-
куда, перевести деньги со счетов и так далее. Потом, у  меня
горе  -  похороны,  хлопоты, сопряженные с утратой  близкого
человека...
      -  И  вам  необходимо съездить в Белогорск, -  проявил
незаурядную  осведомленность шантажист. - Разобраться,  куда
подевалась ваша подружка и чего она там напортачила.
     - Так точно, - не стал отпираться Март, в очередной раз
удивившись: человек так много знает, а до сих пор  еще  жив!
Это чудовищное недоразумение нужно экстренно исправить.
     - Хорошо, я подожду две недели, - согласился абонент. -
Ровно  через две недели, в это же время, я перезвоню  вам  и
расскажу, как мы будем производить обмен. Да - деньги должны
быть   в  сотенных  купюрах,  и  я  проверю  каждую  бумажку
детектором.
      - Насчет утечки информации, - напомнил Март. - Надо ли
рассказывать, чем это чревато?
       -   Обижаете!  -  воскликнул  абонент.  -  Вы  -  мое
индивидуальное  предприятие. Я стратег, а не бандит.  Можете
спать спокойно, об этом архиве будем знать только вы и я.  А
засим прощаюсь - встретимся через две недели...
      Абонент  отключился. Март долго  слушал  гудки,  затем
выключил телефон и вставил его в ячейку. Шантажист - мерзкий
человечишко  -  испор