делся...
   На всякий случай мы тщательно  осмотрели  пустырь  и  даже  заглянули  на
огороды,  но  ничего,  за  исключением  того  самого  клочка   пиджака,   не
обнаружили.
   Мы вернулись к "девятке", когда на дороге появился  упитанный  мужчина  в
комбинезоне и ярко-желтой бейсболке.
   - Здорово, Петр, - приветствовал его Вадим, они обменялись рукопожатиями,
и наш друг спросил лениво и как бы между прочим:
   - На работу?
   - Ага.
   - А вчера как работал?
   - Часов до двенадцати, на объездной стоял, домой вернулся ближе к трем.
   - Бензовоз здесь ставил?
   - Как всегда.
   - А не заметил ли здесь чего-нибудь необычного? Может, кто в кустах шарил
или еще чего?
   - Тачка стояла, вон там, где сейчас бензовоз,  я  ее  объехал,  у  мужика
аварийка горела.
   - А что за мужик? - обрадовался Вадим, а мы  с  Мишкой  замерли,  как  по
команде.
   - Не из наших. Тачка вроде бы "Фольксваген", я толком не разглядел.
   - А самого мужика?
   - Нет, он, наверное, в машине сидел. А зачем тебе мужик?
   - Так, интересуюсь.  -  Вадим  потерял  интерес  к  разговору.  -  Номер,
конечно, не запомнил?
   - На что он мне сдался? - Петр  направился  к  бензовозу,  а  мы  сели  в
"девятку" и поехали в "Харлей".
   - Что делать думаешь? - вздохнул Вадим.
   -  Убийцу  искать,  пока  труп  не  объявился.  Кому-то  для  чего-то  он
понадобился. Боюсь, как бы вновь не обнаружить его в своей квартире.
   От этой перспективы я пришла в ужас и даже зажмурилась, начав думать, что
теперь трупы будут преследовать меня до конца жизни.
   Возле клуба мы простились, Вадим пожелал нам удачи, напомнил Мишке  номер
своего телефона, и мы покатили восвояси в очень скверном настроении.
   - Если труп забрал убийца, для чего он  ему  понадобился?  -  поразмышляв
немного, спросила я. - Ты в самом  деле  считаешь,  что  он  может  нам  его
подбросить?
   - Я считаю, что это ни на что не похоже, - неизвестно на кого  разозлился
Мишка, на меня-то ему точно злиться не следовало, трупа мы лишились  вместе,
так что не стоило делать вид, что это я одна во всем виновата.
   - Думаешь, он псих?
   - Откуда мне знать... И вообще, помолчи минут десять.
   - Пожалуйста, - обиделась я и поинтересовалась:
   - А куда мы едем?
   - В клуб, естественно. У нас там встреча с шантажистом.
   - Значит, он похитил труп, чтобы нас шантажировать?
   - Труп для этого ему без надобности. Предположим, он  видел,  как  в  дом
вошел Юрка, а назад не вышел. Алиби у нас отсутствует и...  -  Мишка  махнул
рукой и уставился на дорогу.
   - А кто этот Вадим? - опять задала я вопрос.
   - Хороший парень.
   - Это я поняла, и все же...
   - Сидели вместе.
   - Где?
   - О, господи. В СИЗО, конечно.
   - В этот раз или ты еще сидел? - испугалась я.
   - Мне и одного раза за глаза.
   - Сидели вы, и что?
   - Ничего. Я ему жизнь спас.
   - Как это? - заинтересовалась я.
   - Много будешь знать, вырастут ослиные уши.
   Тут мы как раз подъехали к клубу,  возле  подъезда  которого  наблюдалось
оживление, стоянка  была  забита  машинами,  швейцар  в  дверях  не  успевал
раскланиваться, а вот охрана выглядела какой-то пришибленной.
   - Жди меня в баре, - как только мы вошли, тихонько шепнул Мишка,  толкнув
меня, а сам скрылся в боковом коридоре. Я  прошла  в  бар  и  устроилась  за
стойкой. Бармен лучился  улыбкой  и  подмигнул  мне,  а  я,  расхрабрившись,
спросила:
   - Юрий Павлович появился? - Парень сразу же посерьезнел.
   - Нет. Уже и домой к нему посылали.
   - А сотовый?
   - Сотовый он на столе забыл. Видно, здорово к тебе торопился.
   - При чем здесь я? - Вышло испуганно.
   - Все говорят, он к тебе понесся точно ошпаренный.
   - Не было меня дома...
   - Да мне-то что? - удивился бармен. -  Я  же  просто  к  разговору.  Если
хочешь знать, думаю, кому-то наш Палыч здорово мешал.
   - Кому? - проявила я жаркий интерес, но тут  к  стойке  подошла  компания
молодых людей, и разговор пришлось прекратить. Когда бармен вернулся ко мне,
о Юрии Павловиче он даже не вспомнил.
   - Мишку твоего выпустили?
   - Выпустили, - кивнула я.
   - Выкрутился, значит. Сидел, сидел и  вдруг  оказался  невиновным.  -  Он
хохотнул и покачал головой, поражаясь человеческой глупости,  а  я,  потеряв
терпение, спросила:
   - Кому мешал Палыч?
   - Что? А-а... ты ж знаешь, он деньги в долг давал.  Полгорода  ему  бабки
должны, так что не  один  человек  перекрестится,  если  выяснится,  что  он
того... - Бармен поднял взор к потолку и вздохнул. - Он деньги дома  хранил.
Я сам в квартире не был, но девки рассказывали, у него в спальне ящик  такой
железный, вроде сейфа, битком набит долларами,  а  ключ  он  на  шее  носит.
Правда? - спросил он с надеждой, так его распирало от собственных фантазий.
   - Откуда мне знать? Я у него в гостях не была.
   Он снисходительно хмыкнул и пошел обслуживать  подошедшую  дамочку,  а  я
призадумалась, поглядывая на вход в бар и поджидая Мишку.
   - Добрый вечер, - услышала я  знакомый  голос,  повернулась  и  мгновенно
покрылась краской, здорово разозлившись на себя за это.  Передо  мной  стоял
Илья и ласково мне улыбался.
   - Здравствуй, - пробормотала я. Он устроился рядом и незаметно пожал  мне
руку.
   - Тебя не было вчера, - шепнул он. - А я надеялся, что мы увидимся.
   - Я... у меня были дела.
   - Я звонил.
   - Сообщений на автоответчике не оказалось.
   - Я не оставляю сообщений, - усмехнулся он. - Как обстоят  дела  сегодня?
Мы увидимся?
   - Мы уже увиделись, - насторожилась я.
   - Это совсем не то, о чем я мечтаю. - В том, что он говорил, как  смотрел
на меня и даже как пожимал руку, было что-то ненастоящее, точно он позировал
перед  камерой.  И  сейчас,  глядя  на  него,  я  удивлялась,  как  мог  мне
понравиться этот тип с лоснящейся физиономией,  косым  пробором  и  дурацкой
ямочкой на подбородке. Я, должно быть, была не в  себе  в  тот  вечер.  Нет,
такие типы явно не  для  меня.  Я  лихорадочно  соображала,  как  прекратить
разговор, и тут появился Мишка,  но  вместо  того,  чтобы  обрадоваться  его
появлению, я еще больше покраснела и, чуть ли не заикаясь, начала:
   - Это мой муж, Михаил.
   - Очень приятно. - Илья сполз с  табурета  и  протянул  руку  Мишке,  тот
равнодушно ее пожал и уставился на меня.
   - Илья - мой знакомый, он иногда здесь бывает... - промямлила я.
   - Да? - Мишка поглядывал неодобрительно и вроде бы даже злился. Положение
спасло появление женщины. Высокая, лет сорока, с иссиня-черными  волосами  и
орлиным носом. Ее можно было бы назвать красивой, если б не выражение  глаз:
необычайно  светлых  и  холодных.  Глаза  придавали  лицу  какое-то  злобное
выражение.
   -  Здравствуйте,  -  сказала  она  нараспев.   На   Мишкиной   физиономии
отобразилось нечто похожее на недоумение, а Илья расцвел в улыбке и запел:
   - Дорогая, познакомься, это...
   - С Михаилом Степановичем мы знакомы, - заявила женщина,  протягивая  ему
руку. - Вы меня помните?
   - Еще бы, - ответил Мишка и то ли хмыкнул, то ли  улыбнулся  и  пожал  ее
руку совершенно по-мужски.  Не  знаю,  чего  ожидала  дама,  но  в  ее  лице
мелькнула досада, а я мысленно с облегчением вздохнула, потому что  она  мне
сразу не понравилась. И не только выражением глаз. От нее  за  версту  несло
сумасшедшими деньгами  -  простенькое  черное  платье  не  шло  ни  в  какое
сравнение с Катькиными  тряпками,  а  нитка  жемчуга  на  шее,  вне  всякого
сомнения,   была   настоящей.   Если   она   умудрилась    отхватить    себе
красавчика-Илью, который  минимум  лет  на  десять  ее  моложе,  так  нечего
улыбаться Мишке, в конце концов, он  муж  моей  сестры,  хоть  и  бывший.  -
Знакомьтесь, это моя жена, - продолжая не без  ехидства  улыбаться,  заметил
Мишка. - Катерина Юрьевна...
   - Да-да, конечно. По-моему, вы здесь поете?
   - В общем, да, но сегодня вы не сможете  насладиться  моим  пением,  я  в
отпуске, - широко улыбаясь, ответила я, а Илья зачем-то вмешался:
   - Катрин прекрасно знает французский.
   - Да неужели?
   - Точно, - кивнула я. - Вряд ли вы сможете меня проэкзаменовать,  поэтому
просто поверьте на слово.
   - О, я вижу, у вашей жены характер...
   - Ага. Это у нас семейное, - съязвил Мишка и подмигнул мне.
   Повисла пауза, после которой ничего не оставалось, как, кивнув друг другу
на прощание, разойтись, что мы и сделали.
   - Кто это такая? - зашипела я, лишь  только  мы  удалились  на  несколько
шагов.
   - Очень известная стерва в нашем городе. Ее первый муж держал в руках всю
городскую шпану, пока не помер  в  собственном  "Мерседесе"  от  пластиковой
бомбы. Говорят, жена приложила к этому руку. После его кончины  она  здорово
развернулась. Лучшие подряды  на  строительство  -  всегда  ее.  Так  как  я
занимался отделочными материалами, пришлось нам пару раз... встречаться.
   - По-моему, ты ей нравишься, - хмуро заметила я.
   - Да? - Мишка вроде бы удивился. - Возможно.
   - А она тебе? - разозлилась я на такой дурацкий ответ.
   - Чего?
   - Она тебе нравится? - Мишка присвистнул и уставился на меня.. -  Я  тебе
вопрос задала, - напомнила я.
   - Глупый твой вопрос, это не баба, это крокодил зубастый, а  я  не  люблю
хищников. Мне и собаки нравятся только маленькие, чтоб кусаться не могли.
   - Глупости, все собаки кусаются...
   - Конечно, но разница все же есть... Ты  мне  вот  что  скажи,  когда  ты
успела познакомиться с этим типом?
   - С Ильей? - заволновалась я. - И вовсе я с ним не знакомилась. Он принял
меня за Катьку.
   - А чего краснеешь?
   - Я краснею? Вовсе нет, здесь душно и... все.
   - Ага. На  рожу  его  красивую  запала.  Предупреждаю  сразу:  парень  он
никчемный, у жены вместо собаки, за душой ни гроша, живет  в  долг,  а  жену
боится как черт ладана.
   - И зачем ты мне все это рассказываешь? -  презрительно  поинтересовалась
я.
   - Для общего развития.
   Мы уже некоторое время сидели за  столом  и  продолжали  пререкаться,  не
обращая внимания на официанта, который терпеливо стоял рядом.
   - Ты ужинать будешь? - спросил Мишка.
   - А у тебя деньги есть? - осведомилась я.
   - Есть, - скривился он.
   - Тогда заказывай.
   Заказ  он  сделал,  официант  удалился,  а  Мишка  продолжал  хмуро  меня
разглядывать.
   - Чего уставился? - не выдержала я
   - Сравниваю тебя с Катькой, в смысле вашего сходства.
   - Ты любишь мою сестру? - решилась  я,  Мишка  опять  протяжно  свистнул,
привлекая внимание общественности к нашему столу.
   - Честно? Я ее терпеть не могу, не в обиду тебе будет сказано.
   - Все-таки это странно. Ты ведь на ней женился.
   - Точно. Девять месяцев назад. Одиннадцать с половиной дней мы жили почти
счастливо.
   - А потом?
   - А потом суп с котом.  Твоя  сестрица  не  может  пропустить  ни  одного
мужика, у которого  в  кармане  чуть  больше  десяти  баксов.  При  этом  ей
совершенно не важно, черный он или белый, умный или дурак, лишь бы деньги из
его кармана перекочевали в ее карман. Выиграй Катька миллион, все  равно  не
успокоится и при первом же удобном случае урвет десятку. Тут  уж  ничего  не
поделаешь, как говорится, медицина бессильна.
   - И ты узнал об этом через одиннадцать с половиной дней?
   - Точно. До того момента она изо всех  сил  изображала  несчастную  овцу.
Чужой  город,  плохие  дяди.  Две  косы,  прямой  проборчик,  глаза   святой
невинности... Если б мои  мозги  двадцать  часов  в  сутки  не  были  заняты
работой, я бы, конечно, сообразил, что  все  это  чистой  воды  притворство,
потому что актриса Катька никудышная. Но  мне  частенько  было  не  до  нее,
оттого я не особенно утруждал себя размышлениями на этот счет.  Ей  хотелось
замуж, и я женился, в конце концов, мне скоро тридцать, а  Катька  красивая,
веселая девчонка... На двенадцатый день после свадьбы я застал ее в компании
одного парня и просто обалдел, и даже не потому, что меня  потрясла  измена.
Многочисленные дружки давали ей какие-то гроши, она их прятала и радовалась,
чем умиляла меня до слез. Я нашел у нее коробку, доллары сложены стопочками,
ни одной купюры больше десяти баксов. Думаю, она их собирала на черный день,
хотя могла тратить сколько угодно, деньги мне всегда были по барабану,  и  я
их особенно не считал. Когда я понял, что это  патология,  то  перебрался  в
другую спальню и перестал обращать внимание на твою сестрицу. Но через сорок
восемь  дней  оказался  в  тюрьме.  Ты  не  поверишь,  что  Катька   наплела
следователю.  А  все  потому,  что  хотела  оставить  себе  квартиру.  Из-за
трехэтажной кучи дерьма упечь человека в тюрьму. Твоей сестре надо лечиться,
жаль, что медикаментов от ее болезни еще нет.
   Я не знала, что на это ответить, Катька всегда была меркантильной особой,
но все-таки она моя сестра...
   - Думаю, ты преувеличиваешь, - пробормотала я.
   - Щадя твои родственные чувства, я сильно преуменьшил.
   - Иди ты к черту, - отмахнулась я и занялась ужином, благо он  уже  начал
остывать.
   - Ты что, из тех, для кого  родственные  чувства  дорогого  стоят?  -  не
унимался Мишка.
   - Не знаю. Никогда об этом не думала.
   - Но помогать-то ты ей согласилась.
   - Она обещала мне путевку в Париж. Я всю жизнь мечтала о Париже, и Катьке
об этом прекрасно известно. Так что взялась я ей помогать  не  безвозмездно.
Можешь считать, что продажность у нас общая черта.
   - В конце концов, вы сестры, - развеселился Мишка,  а  я  разозлилась  и,
чтоб некоторое время не видеть его физиономии, удалилась в туалет.
   Я  встала  перед  зеркалом  и  с  крайней   неприязнью   принялась   себя
разглядывать. Дверь открылась, а я вздрогнула, памятуя свою встречу здесь  с
Юрием  Павловичем.  Правда,  теперь  он   находился   вдали   от   клуба   и
самостоятельно передвигаться не мог, но все равно я насторожилась, однако  в
туалете появилась жена Ильи, чье имя я так и не удосужилась узнать.  Прикрыв
дверь, она привалилась к ней спиной и стала насмешливо меня разглядывать.  Я
повернулась к ней и, сложив руки на груди, улыбнулась. Не знаю, чего ожидала
эта стерва с водянистыми глазами, но я не  задрожала,  не  побледнела  и  не
упала в обморок.
   - Если есть что сказать, говори, - хмыкнула я. - Или проваливай.
   - Чертова дрянь, - очень тихо сказала она. - Думаешь, я не знаю, чего  ты
хочешь?
   - Я хочу выйти из туалета, - сообщила я.
   - Имей в виду, если я узнаю, что ты вертишь хвостом перед моим  мужем,  я
тебя...
   - Ты б не спешила давать обещания, - перебила я. - И если тебе так  дорог
твой муженек, нечего на чужих пялиться. Привяжи его к себе покрепче, чтоб не
сбежал, и торопись делать деньги. Еще пара лет - и  бесплатно  на  тебя  уже
никто не взглянет.
   - Ах ты, гадина, - взвыла она, а я рявкнула:
   - Будешь цепляться к моему мужу, глаза выцарапаю.
   - С ума сошла, - растерялась женщина, я не очень вежливо отодвинула ее и,
распахнув дверь, выскочила из туалета.
   Мишка хмуро поглядел на меня, когда я устроилась напротив.
   - У тебя такой вид, - не выдержал он, -  точно  ты  прямиком  с  Ледового
побоища.
   - Иди ты к черту, - рявкнула я, а он пожал плечами и замолчал  как  рыба.
Такое поведение кого  хочешь  выведет  из  себя.  -  Долго  мы  здесь  будем
прохлаждаться? - спросила я.
   - Пока шантажист не объявится,  -  удивился  Мишка,  а  я  вспомнила  про
записку и покраснела от досады. - Ты что, в туалете встретила привидение?  -
все-таки поинтересовался Шальнов.
   - Как зовут эту  дамочку?  -  кивнула  я  в  сторону  стола,  за  которым
устроились Илья с супругой.
   - Эмма Станиславовна, - сообщил он. - Так это встреча с ней произвела  на
тебя такое впечатление?
   - Она мне угрожала.
   - Тебе?
   - Катьке, конечно, я-то здесь при чем? - Вспомнив, что я  как  раз  очень
даже при чем, я покраснела и уткнулась в тарелку.
   - Ага, - заявил Мишка удовлетворенно, это его дурацкое "ага" уже  здорово
действовало мне на нервы. - Думаешь, у них что-то было?
   - Откуда мне знать? - разозлилась я.
   - Странно, - пожал плечами Мишка. - У  Илюшки  за  душой  одни  долги,  а
Катька такие вещи за версту чует. Не  похоже,  чтоб  она  запала  на  такого
парня.
   - Что ты имеешь в виду? - насторожилась я.
   - Сдается мне, ты темнишь и что-то утаиваешь.
   - Что, например?
   - Пока  не  знаю.  Но  узнать  не  проблема.  Я  задумалась  и  не  сразу
сообразила, что грызу ноготь. Мишка пялился на меня во все глаза,  и  как-то
чувствовалось,  что  теперь  не   отстанет.   Я   вовремя   вспомнила,   что
чистосердечное признание облегчает душу, и сказала со вздохом:
   - Видишь ли, в первый вечер, когда я здесь появилась...
   - Ты познакомилась с этим хмырем...
   - Я не знала, что он женат. К тому же я ужасно нервничала и...
   - Ясно, - хмыкнул Мишка. - К концу вечера вы оказались в одной постели.
   - И вовсе нет, - взвизгнула я.
   - Чего уж нет, - вздохнул Мишка и отбросил в  сторону  салфетку  с  таким
видом, точно прощался с жизнью. - Почему  это  баб  вечно  тянет  на  всяких
придурков?
   - Ты будешь сам говорить или дашь рассказать мне?
   - А ничего рассказывать не надо. Ты сидела в баре...
   - Я пошла взглянуть на игру...
   - Ага, а он подошел, легонько толкнул тебя под локоть, фишки рассыпались.
   - Откуда ты знаешь? - испугалась я.
   - О господи, да я раз сто так с бабами знакомился. Вы принесете мне удачу
и прочая чушь в том же духе, потом идем отмечать  выигрыш  или  проигрыш,  а
дальше дело техники.
   Самое противное, что Мишка был прав,  а  у  меня  тогда  не  хватило  ума
понять, что все это не более, чем притворство.
   - У нас ничего не было, - заявила я, чуть не плача.
   - Да неужто? - скривился Мишка.
   - В конце концов, это не твое дело, - рявкнула я и мысленно пожелала  ему
провалиться ко всем чертям.
   Неожиданно возле нашего столика появилась рыжая Зинка,  чмокнула  меня  в
щеку, а я вспомнила, что мы теперь подруги, схватила ее  за  руку  и  начала
уговаривать посидеть с нами.
   - Нет, - покачала она головой. - Перерыв скоро кончится. Я платье  купила
на бретельках и шаль, можно носить как чалму,  а  можно  на  плечах.  Хочешь
взглянуть?
   - Конечно, - обрадовалась я, и мы направились в ее грим-уборную.
   Комната была маленькой, разделенной пополам шаткой перегородкой, задвижка
на двери отсутствовала, но Зинку это ничуть не смущало, она стянула  с  себя
платье и теперь расхаживала в одних колготках.
   - С Шальновым помирились? - хитро поинтересовалась она.
   - Помирились, - со вздохом ответила я.
   - Не боишься, что он, в конце концов, голову тебе оторвет?
   - Не думаю, что дойдет до этого.
   - Конечно, Мишка мужик неплохой, но уж очень  крут  под  горячую  руку...
Слушай, а как теперь твой старикашка, неужели кинешь? Ты говорила:  денежный
мешок.
   - Какой старикашка? - заволновалась я, почувствовав, как сердце  в  груди
екнуло и странно заныло, точно в предверии страшной тайны.
   - Да ладно, чего прикидываешься, я же не Шальнов.
   Тут дверь распахнулась, и в комнате возник Мишка собственной персоной.
   - В самом деле, Зиночка, что за старикашка? - ласково  пропел  он.  Зинка
испуганно перевела взгляд с него на меня и сказала растерянно:
   - Я в ваши дела не лезу, и вообще...
   - Зина, - сказал Шальнов, поймав  ее  за  руку,  -  ты  сама  только  что
сказала, под горячую руку я могу и начудить. Давай не зли меня.
   - Я ничего не знаю, - пискнула Зинка.
   - Даже имя? Спорим, отгадаю с третьего удара?
   - Пусти, придурок, - заорала она, но Шальнов держал ее крепко.
   - Что за выражения... Ну, так как зовут благодетеля?
   Взгляд ее метнулся в мою сторону, я пожала плечами:
   - Да скажи ты ему, пусть подавится.
   - Вот сама и говори.
   - Он тебя хочет поколотить, а не меня, чего ж напрягаться.
   - Ну, Катька, - взвыла Зинка, вздохнула и сказала почти спокойно:
   - Имя я не знаю, не помню, то есть какое-то старинное, вроде Герасима.  У
нее спрашивай, если очень интересно. Он звонил  сюда,  я  трубку  бра