умаю, он Юрию Павловичу  задолжал,
тот с ним очень грубо разговаривал, кричал даже.
   - Вы при этом присутствовали?
   - Нет, я просто подслушала, когда туалет искала.  Я  бы  на  вашем  месте
хорошенько поинтересовалась, где Илья был в ту ночь, когда в  клуб  залезли.
Мишка считает, тип, который в клуб проник, хорошо знал сторожа, тот ему  сам
дверь открыл. Это бы тоже не худо проверить.
   - Какой Мишка? - насторожился сизоносый. - Ваш муж?
   - Я сказала Мишка? Видать, какое-то затмение на меня нашло.
   Дядька озадаченно уставился на  меня,  а  я  на  него.  Так  мы  посидели
какое-то время. Он вздохнул, почесал нос, но, слава богу, про  Мишку  больше
не спрашивал.
   - А ключи Юрий Павлович кому-нибудь доверял?
   - От кабинета?
   - И от кабинета, и от ящика своего железного.
   - Вот этого я не знаю. Мне он точно их не доверял.
   Мы еще немного поболтали, но ничего полезного я для себя из  последующего
разговора не почерпнула. Тепло простившись с сизоносым, я устремилась к бару
и только что ногти от беспокойства не грызла. Ох, неспроста дядька  о  Мишке
спрашивал, значит, нас уже подозревают. Шаль-нов, конечно, свинья и обо  мне
нисколечко не думает, но в тюрьме ему совсем не место, ничего такого, чтоб в
тюрьму садиться, он натворить не успел, а я тем более.
   Откуда-то из бокового коридора выпорхнула Зинка, ухватила меня за  локоть
и,  испуганно  озираясь,  втянула  в   маленькую   прокуренную   комнату   с
единственным креслом, двумя здоровенными жестяными банками  из-под  томатной
пасты, служившими пепельницей.
   - Ну, чего мент выспрашивал?
   - С кем Палыч ссорился и кому ключи доверял.
   - И меня расспрашивал, такой, блин, зануда. А наши знаешь,  что  говорят:
Палыч сам в клуб влез и Гошку того... -  С  этими  словами  Зинка  торопливо
прикурила сигарету, сунула ее мне  в  рот  и  прикурила  следующую,  глубоко
затянулась, а я закашлялась. - Во-во, я тоже подавилась, как  в  первый  раз
услышала, - вздохнула она, хватив меня со всей дури ладонью по спине.
   - А кто говорит-то? - прохрипела  я,  с  огромным  облегчением  зашвырнув
сигарету в банку.
   - Вовка-барабанщик. И многие с ним согласны. На кого-то Палыч наехал,  да
маху дал, ну и на попятный.
   - Чего? - выпучила я глаза, не поняв ни слова.
   - Ну, может, они и правы. Мертвым-то его никто  не  видел,  и  ключики-то
везде его, замки
   Никто не взламывал. Гошку жалко, хороший парень, хоть и пьяница,  его  за
пьянку из охранной фирмы турнули, забыла, как называется. Он хвастал, раньше
с пушкой ходил и вообще, такая крутая фирма, куда там ментам...
   - Да подожди ты с фирмой, - перебила я. - Про Палыча-то что говорят?
   - А чего про него говорить? Либо кокнули, либо удрал куда. Ему кто только
не должен, а народ разный бывает. Пугнул кого, а его в ответ  так  испугали,
что он ноги в руки и до свиданья, мама.
   - Почему же ноги в руки... А вдруг вправду убили?
   - Очень может быть. У меня соседу в прошлом году по башке трубой двинули,
железной, бутылку не поделили с нашим дворником, а  были  друзья  не  разлей
вода.... Вот... Чего я сказать хотела?.. Из головы-вылетело,  короче,  Палыч
либо помер, либо нет.
   - Я тоже так думаю, - кивнула я, а Зинка невероятно обрадовалась.
   - А я что говорю... Ох, с клубом-то что будет? Вышвырнут всех  на  улицу,
как чертей блохастых.
   - Почему чертей? - думая о своем, спросила я.
   - Ну, собак... какая разница? Тебе хорошо, ты по-французски можешь,  а  я
только ногами Дрыгать, куда меня еще возьмут? Палыч и тот уволить  грозился,
дашь за титьки подержаться - добреет, но все равно как на вулкане. А  теперь
что? Кто меня возьмет? Слушай, а у Равиля в "Стриптизе" места есть?
   - Не знаю.
   -  Может,  туда  податься,  пока  не  поздно.  Платят  неплохо,  конечно,
задницей-то покрутишь... А ты чего планируешь? - встрепенулась она.
   - Подожду, пока с клубом  не  прояснится.  Может,  никуда  и  уходить  не
придется.
   - Тебе хорошо, у тебя муж есть... Слушай, тебя парень спрашивал, красивый
такой, ты с ним еще в прошлый раз шампанское распивала...
   - Илья?
   - Точно.
   - Что ему понадобилось?
   - Откуда мне знать? Просто спросил, будешь ты сегодня или нет.
   - А он здесь?
   - Был здесь, в баре... Пойдешь к нему? А  как  же  Шальнов?  Не  боишься?
Муж-то какой бы ни был, все равно муж. - Зинка еще что-то говорила в том  же
духе, но я поспешила ее покинуть.
   Илья в самом деле сидел в баре.  Выглядел  он  слегка  расстроенным,  но,
увидев меня, заулыбался.
   - Привет, Катрин, -  прошептал  ласково  и  поцеловал  меня  в  висок,  я
дернулась, точно от прикосновения ядовитой змеи, а Илья удивился:
   - В чем дело?
   - Ты сегодня без жены? - съязвила я.
   - Как видишь. - Он пожал плечами и засмеялся, а я в ответ нахмурилась.
   - Рядом с ней ты выглядишь менее любезным.
   - Послушай. - Теперь он взял меня  за  руку.  -  Моя  жена  замечательная
женщина, но, к сожалению, между нами уже давно отсутствует понимание...
   - Но развестись ты  не  можешь,  потому  что  она  смертельно  больна,  -
подсказала я, брови Ильи поползли вверх.
   -  Откуда  ты  знаешь?  -  спросил  он  с  искренним  удивлением,   а   я
почувствовала себя дурой.
   - Вообще-то я съязвила. Она что, действительно больна?
   - У нее рак. Правда, она  еще  об  этом  не  знает.  Эмма  проходит  курс
лечения, ей говорят, что у нее язва, надежда есть, по  крайней  мере,  врачи
так считают. Сама понимаешь, пока это все как-то не разрешится, я не могу ее
волновать.
   Что ответить на все это, я не знала и продолжала  хлопать  глазами.  Илья
сгреб мою руку, поцеловал ее и сказал с чувством:
   - Я думал о тебе.
   - Я о тебе тоже, - кивнула я. - Слушай, в ту ночь, когда  мы  ночевали  у
меня, ты куда-нибудь уходил?
   - Я не очень понял вопрос. - Он выпустил мою руку и отстранился.
   - Чего ж не понять? Я была пьяна в стельку и спала, как  лошадь.  Ты  всю
ночь находился со мной или куда-то уходил?
   - Разумеется, всю ночь, куда я, по-твоему, мог уходить?
   - Ну, не знаю... например, решил прогуляться под дождем. Такое бывает...
   - Я терпеть не могу прогуливаться, да еще  под  дождем.  Слушай,  что  за
глупые вопросы?
   - Вовсе не глупые, - обиделась я. - В ту  ночь  кое-что  случилось,  и  я
подумала, может, когда я спала, ты куда-то уходил.
   - А что случилось?
   - Зачем тебе знать, если ты ни при чем?
   - Слушай, ты меня совсем запутала. Что происходит, имею я право знать?
   - Думаю, что  нет.  Значит,  ты  уверен,  что  провел  всю  ночь  в  моей
квартире?
   - Уверен, - разозлился он.
   - А почему твои ботинки были мокрыми?
   - Чего? - У Ильи только что глаза на лоб не полезли.
   - Когда тът от меня уходил, я обратила внимание на твои ботинки. Они были
мокрые. Я еще тогда хотела спросить, но решила, что это не имеет значения.
   - А почему теперь имеет?
   - Я же говорю, кое-что произошло той ночью.
   - С кем? - испугался Илья.
   - С одним человеком.
   - И я имею к нему какое-то отношение?
   - Это я и пытаюсь установить,
   - Так, может, ты расскажешь, в чем дело, а я отвечу?
   - Я не уверена, что ты ответишь правду, меня смущают твои ботинки.
   - При чем здесь какие-то ботинки? - повысил он голос.
   - Я и пытаюсь объяснить. Когда мы возращались из клуба, дождя не было, он
начался позднее, ближе к утру. Я  думаю,  точное  время  установить  не  так
трудно. Когда ты уходил, ботинки были мокрыми, но ты при  этом  утверждаешь,
что всю ночь провел со мной.
   - О господи, дались тебе эти ботинки... Ну, хорошо, я не  знаю,  как  это
объяснить. Я не помню, где я их смог промочить, может, плеснул водой,  когда
умывайся, или еще что-то...
   - Я не помню, потому  что  была  пьяна,  но  ты-то  пьяным  не  был,  что
случилось с твоей памятью?
   -  Слушай,  Катрин,  мне  осточертели  твои  намеки.  По-моему,  ты   все
выдумываешь, чтобы втянуть меня  в  какую-то  гнусную  историю.  Можешь  мне
поверить, этот номер не пройдет. - Он резко поднялся  и  покинул  бар,  а  я
посидела еще немного, разглядывая свои руки, и тяжело вздохнула.
   Решив, что больше мне в клубе делать нечего, я направилась к  выходу,  на
улице обозрела пространство возле клуба с надеждой увидеть такси, но увидела
кое-что получше:  "девятку",  которую  мы  сегодня  приобрели  с  Мишкой.  Я
торопливо зашагала в ту сторону, но Мишки в машине не  обнаружила.  Выходит,
он в клубе. Я повернулась с намерением вернуться в клуб и едва  не  налетела
на Мишку, он стоял за моей спиной.
   - Как дела? - спросил Шальнов, а я подумала и решила не выговаривать  ему
за то, что он безобразно вел себя  при  нашей  последней  встрече.  В  конце
концов, он все осознан и приехал за мной...
   - Я спросила  про  ботинки,  а  Илья  страшно  разозлился  и  не  захотел
отвечать. Миша, я чувствую  -  это  он.  Все  сходится:  Илья  поссорился  с
хозяином клуба, он  мог  взять  ключи,  пистолет,  он  убил  Лося,  а  потом
застрелил Юрия Павловича. Он наверняка должен ему деньги, понимаешь?
   - Лось-то ему зачем понадобился?
   - Чтобы свалить на него убийство Палыча.
   - Это ж глупо, если учесть, что менты не дураки и проведут экспертизу,  а
она покажет: один покойник не мог убить второго, потому как к этому  моменту
уже преставился.
   - Я вот что вспомнила, перед тем как Палыч у нас появился  и  получил  по
лбу лампой, к нему приезжал человек на  "Понтиаке",  они  поговорили,  и  на
хозяина этот разговор произвел впечатление: что-то  этот  тип  ему  сообщил,
понимаешь? После чего Палыч приехал ко мне, успев проверить,  что  у  Катьки
есть сестра, то есть я, и что Катька затеяла какую-то аферу. Он узнал  нечто
важное, именно поэтому и погиб. А что  случилось  накануне?  Убийство  Лося.
Теперь понимаешь? Я просто уверена,  об  убийстве  ему  сообщил  человек  на
"Понтиаке". А дальше убийца все запутывает, крадет труп,  подбрасывает  Лосю
расписки... Надо попытаться установить, существует ли связь  между  Лосем  и
Ильей Дружининым, а главное, найти человека на "Понтиаке".
   Мишка все это молча выслушал, затем кивнул и тут же совершенно неожиданно
обнял меня и принялся целовать, успев шепнуть на ухо:
   - На нас смотрят.
   Я ухватила его за шею, с жаром ответив на поцелуй,  одновременно  пытаясь
решить, кто на нас смотрит и почему на чужие взгляды мы  должны  реагировать
подобным образом.
   Когда Мишка наконец отпустил меня, я с трудом отдышалась и  тоже  шепотом
спросила:
   - Кто смотрел?
   - Да все. Лучше им считать, что мы помирились, понимаешь? -  Я  не  очень
понимала, но согласно кивнула.
   - Что теперь? - спросила я трагическим шепотом.
   - Теперь заглянем на стоянку и поболтаем с охранниками.
   Так как особого наплыва посетителей В клуб в этот  день  не  наблюдалось,
машин на стоянке было не так  много.  Двое  охранников  прохаживались  вдоль
низкого ограждения и явно скучали.
   - Этот парень дежурил в ту ночь, когда нас хотели кокнуть, -  обрадовался
Мишка и направился к охраннику, а я потрусила следом. - Привет, - кивнул  он
парню и протянул ему руку, тот пожал ее, а Мишка спросил:
   - Слышал, что с моей машиной случилось?
   - Разумеется. Мой дружок за рулем был.
   - Вот-вот, тормоза отказали, любопытно, с чего бы вдруг?
   - Думаешь, кто-то постарался? - враз посерьезнел парень.
   - Думаю.
   - Менты со мной говорили... Я рассказал, как все было...
   - Я тоже рассказал. Не думаю, что менты носами  землю  роют,  а  мне,  по
понятной причине, по ночам дурные сны снятся.
   - Ничего подозрительного в ту ночь не было, - сказал парень. - Если б кто
возле тачки крутился, мы бы увидели. Клиенты практически одни и те же,  всех
знаем... в общем, ничего такого.
   - Но тормоза-то накрылись...
   -  Мало  ли  что...  -  вздохнул  парень.  -  Эта  ночь  была  спокойная,
подъезжали, уезжали, все как обычно.
   - И никто в машине вещей не оставлял, не выходил, чтобы  что-то  забрать?
Парень неожиданно нахмурился.
   - А ведь было... точно. Я машину выпускал, а Димка, ну, напарник, говорит
вдруг: "Кто это там бродит?" и пошел взглянуть. Тут машины одна  за  другой,
ну, мне не до болтовни, я еще разозлился, что один стою. Димка  вернулся,  я
спросил "чего там", а он: "Мужик в машине барсетку оставил".
   - А что за мужик, не сказал? - встрепенулся Шальнов.
   - Нет. И теперь не скажет, потому как это Димка в твоей тачке разбился...
   - А где приблизительно тачка стояла, в которой мужик барсетку забыл?
   - Думаешь - он?
   - Конечно, думаю. А ты бы что подумал? Пойми ты, у меня нормальная  тачка
была, исправная...
   - Он вон туда пошел, - кивнул парень и зашагал по направлению к клубу, мы
устремились за ним. - Сюда свет фонаря не доходит, видно плохо, потому Димка
и заволновался.
   - Отлично, - хмыкнул Шальнов. - А вот здесь моя  тачка  стояла.  -  Затем
перевел взгляд на здание клуба, окно холла как раз выходило  на  стоянку.  -
Темновато для того, чтобы вам от ворот  заметить,  что  здесь  творится,  но
света от окна вполне достаточно, чтоб фонарик не зажигать.
   - Но ведь его могли из окна увидеть.
   - Вряд ли. Машины стоят довольно плотно, да  и  кому  надо  здесь  что-то
разглядывать. А вот он мог видеть в окно, как мы подъехали.  Если,  конечно,
не знал номер моей машины, в чем я, признаться,  сомневаюсь.  Ты  ментам  об
этом рассказывал? - встрепенулся Шальнов.
   - Нет, - пожал плечами парень.
   - Расскажи. Позвони и поведай, что вспомнил. Дружка твоего убили, хоть  и
по ошибке.
   Мишка, подхватив меня за локоть,  зашагал  к  нашей  машине,  а  я,  едва
дождавшись, когда мы покинем стоянку, возбужденно зашептала:
   - Это Илья.  Вне  всякого  сомнения.  Когда  мы  в  тот  вечер  сидели  в
ресторане, я в туалете встретилась с Дружининой, мы еще немного  повздорили.
Илья оставался один, ничто не мешало ему  в  этот  момент  покинуть  клуб  и
заглянуть на стоянку.
   - Пять баллов за сообразительность. Пока ты была в туалете, я от безделья
башкой вертел и точно помню: за их столом никого не было.
   - Вот видишь, все просто. Идем в милицию?
   - С чем? У нас даже трупа нет.
   - Как нет, а Лось?
   - Подожди ты с Лосем, у меня за наш труп душа болит. Между прочим, мы его
утопить хотели и как мы свое желание в милиции объясним? За  это  тоже  срок
положен.
   - За что? - испугалась я.
   - За сокрытие трупа.
   - Господи, какая же я дура, что тебя послушала, надо было  оставить  Юрия
Павловича на месте...
   - Конечно, тогда бы мы в настоящее время не болтались по  городу  в  свое
удовольствие, а сидели бы преспокойненько  в  тюрьме,  ожидая,  когда  менты
соизволят хоть что-то  разузнать.  Можешь  мне  поверить,  не  очень-то  они
напрягаются. Зарплата у них маленькая, а трупов пруд-пруди.
   - Как же нам  быть?  -  испугалась  я,  напоминание  о  тюрьме  неизменно
вызывало во мне легкие судороги.
   - О черт, - неожиданно вздохнул Мишка. - Жди в  машине,  а  я  сбегаю  на
стоянку.
   - Зачем? - насторожилась я.
   - Про "Понтиак" забыл спросить.
   Мишка удалился, а я, устроившись на переднем сиденье,  пялилась  в  окно.
Наконец он вернулся.
   - Ну, как?
   - На "Понтиаке" никого не припомнит.
   - Но если к Юрию Павловичу приезжал кто-то из друзей,  его  здесь  должны
знать. Что, если у швейцара спросить? Он очень любопытный...
   - Что ж, это идея, - согласился Мишка и, сдав назад, подкатил  к  крыльцу
клуба. Швейцара не было видно, но это меня не смутило, я твердо  настроилась
вывести на чистую воду всех городских убийц.
   Я вошла в клуб и огляделась, в трех шагах от меня  стоял  Илья  и  курил,
заметив меня, он отвернулся. Я в долгу  не  осталась  и  одарила  его  равно
душным взглядом. Обменялись, значит, любезностями по полной программе.
   Занятая Ильей, я совершенно забыла про швейцара. К счастью,  он  появился
из бокового коридора, оглядываясь и на ходу закусывая.
   - Ты мне нужен, - шепнула я, и мы вместе покинули клуб.
   - Узнала что-нибудь? - заволновался старикан.
   - Насчет чего? - растерялась я.
   - Как насчет чего? Насчет клуба, естественно. Что с Палычем?  И  если  он
богу душу отдал, кто будет за главного и чего ждать?
   - Где, по-твоему, я должна была все это узнать?
   - Ты ж с милиционером говорила?
   - А он знает?
   - Так нашли они Палыча или нет?
   - Ищут и не волнуй меня, ради бога, - попросила я. - Слушай, в тот  день,
когда Палыч пропал, к нему кто-то приезжал на "Понтиаке". Ты машину видел?
   - А как же, возле крыльца стояла.
   - Номер не запомнил?
   - Вот мне только номеров не хватало.
   - Хозяина машины знаешь?
   - Нет, и врать не буду... раньше его, кажись, не  было.  Солидный  мужик,
борода лопатой, костюм добротный, ботинки сияют. Но вот был ли он у  Палыча,
сказать не могу, в клуб зашел - это точно, задержался минут  на  пятнадцать,
не больше.
   - А еще "Понтиак" ты здесь видел?
   - В тот день? Нет.
   - А когда видел? - теряя терпение, спросила я.
   - Сегодня.
   - О господи, он опять приезжал?
   - Нет, я его утром видел, когда в магазин пошел.
   - Да где видел-то?
   - Во дворе нашего  гастронома.  Там  еще  новый  дом  поставили,  недавно
заселили.
   - Адрес скажи, - рявкнула я.
   - Свой?
   - Зачем, гастронома.
   - Зачем тебе гастроном?
   - А твой адрес мне для какого хрена?
   Старичок весело подмигнул и попытался ухватить меня ниже  талии,  но  тут
подъехала машина, и он устремился к дверям, и я вместе с ним.
   - Где гастроном? - прошипела я отчаянно.
   - На остановке "Площадь Свободы". Он занялся клиентами, а я со  всех  ног
бросилась к Шальнову.
   - Старикан к тебе неравнодушен, - заявил он.
   - Не ко мне, а к Катьке. Слушай  про  "Понтиак".  Мужик  с  бородой,  имя
неизвестно,  но  сегодня  утром  швейцар  видел  похожую  машину  во   дворе
гастронома на площади Свободы.
   - Что ж, заглянем туда, - кивнул Мишка.
   Площадь Свободы оказалась в двух троллейбусных остановках  от  клуба,  мы
въехали во двор и увидели трехэтажный дом наподобие Мишкиного,  но  попроще.
Два подъезда и ворота в подземный гараж.
   - Неплохой домик, - удовлетворенно заметил Шальнов, мы  объехали  его  по
кругу и позади дома обнаружили маленький скверик,  обнесенный  металлическим
заборчиком, и никакого намека на "Понтиак". - Дядя  с  бородой  либо  где-то
отдыхает, либо тачку в гараж поставил и спит, - заметил Мишка. -  Кстати,  и
нам пора. Которую ночь без сна, у меня уже  шарики  в  обратном  направлении
крутятся.
   Так ничего толком не  узнав,  мы  вернулись  домой,  и  Мишка  потребовал
подробный отчет о разговоре с Ильей.
   - Очень интересно, - заявил он, когда  я  закончила  рассказ.  -  Ботинки
произвели впечатление, значит, рыльце в пушку.
   - Если окажется, что Илья был знаком с Лосем, а также с  убитым  сторожем
клуба - считай, убийца у нас в кармане.
   - Ага, - Мишка почесал затылок и весело посмотрел на  меня.  -  Ложись  в
моей спальне.
   - С чего это вдруг? - насторожилась я.
   - С того, что парня мы до смерти напугали, как  бы  он  сгоряча  чего  не
сделал. Один раз он попытался нас укокошить.
   Я опустилась на стул, чувствуя, что бледнею.
   - Ты думаешь, он может?..
   - Конечно, он же форменный маньяк. На его счету уже  три  трупа,  влегкую
догонит до пятка.
   - У тебя есть пистолет?
   - Есть, но нет патронов, то есть осталось только два. Но это  на  крайний
случай, когда положение станет совсем безвыходным, один мне, другой,  так  и
быть, тебе.
   - В каком смысле? - проблеяла я.
   - Давай не будем о грустном, - вздохнул
   Мишка, поднялся, взял меня под руку и повел наверх. Мы вошли в спальню, и
он сразу же полез целоваться, а я поняла,  какая  я  дура,  что  слушаю  его
болтовню.
   - Оставь меня немедленно, - рявкнула я, освобождаясь.
   - Не валяй дурака, а? - обиделся Мишка.
   - Что значит "не валяй дурака"? Убирайся отсюда.
   - Я в своей спальне, - проворчал  он.  Я  стрелой  вылетела  из  комнаты,
заперла свою дверь и в отчая