ановить,  девочка
умрет, - заявил он тоном, не допускающим возражений.
   -  Этого  не  произойдет,  -  заверил  я.  -   Безопасность   девочки   -
единственное, что нас волнует.
   Я надеялся, что обе стороны настроены именно так. Не далее  как  утром  я
виделся с Даннами. Они мечтали только об одном: увидеть  дочь  в  целости  и
сохранности.
   Пот лил с меня градом. Ничего не поделаешь: температура выше восьмидесяти
градусов  плюс  высокая  влажность.  Меня   беспокоило,   что   какое-нибудь
непредвиденное  обстоятельство  может  все  испортить.  Мы   не   готовились
производить операцию по захвату в центре парка, в гуще толпы отдыхающих.  На
всякий случай я предупредил его:
   - Послушайте, если  фэбээровцы  увидят,  что  мы  выходим,  к  нам  могут
подойти.
   - Надеюсь, этого не произойдет, - покачал он  головой.  -  Это  грубейшее
нарушение правил.
   Кто бы он  ни  был,  его  хладнокровие  просто  поражало.  Интересно,  не
случалось ли ему и раньше проворачивать подобные дела? Мы явно двигались  по
направлению к оранжевым вагончикам - один из  них  увезет  нас  обратно,  за
пределы парка. Именно в этом и состоит их план?
   Мне казалось, что Сонеджи должен быть  куда  более  хрупким,  нежели  мой
спутник. Возможно, здесь играет роль грим и всевозможные  накладки.  Так  он
все-таки актер? Я молил Бога,  чтобы  человек  рядом  со  мной  не  оказался
самозванцем.
   В делах с похищением такое нередко случалось: кто-то мог узнать,  чем  мы
занимаемся во Флориде, связаться с нами  под  видом  Сонеджи  и  явиться  за
выкупом.
   - Федеральное бюро! Руки вверх! -  раздался  голос.  У  меня  перехватило
дыхание. Какого черта? О чем они думают?
   - Федеральное бюро!
   На стоянке машин нас окружили с полдюжины вооруженных  агентов.  Один,  с
винтовкой, держал на прицеле мужчину в шляпе и, соответственно, меня.  Среди
них я увидел Томпсона, а ведь он только что уверял меня, что согласен на все
- лишь бы вернуть девочку.
   - Уходите! Убирайтесь! - заорал я, теряя соображение. -  Ко  все  чертям!
Вон отсюда!
   Я еще раз всмотрелся в лицо мужчины в  широкополой  шляпе.  Это  не  Гэри
Сонеджи - теперь я был уверен. Впрочем, сейчас это уже не имело  значения  -
даже если его сфотографировали в  Орландо  и  опознают.  Но  почему  он  так
спокоен?
   - Если я буду арестован, девочка  умрет,  -  заявил  он  агентам  ледяным
тоном, глядя на них ничего не выражающими глазами. - Ничто ее не  спасет.  Я
ничего не смогу поделать. И вы тоже. Она умрет.
   - А сейчас она жива? - Агент Томпсон сделал шаг по направлению к мужчине,
еле сдерживая ярость. Он готов был убить его на месте, да и не только он.
   - Жива. Два часа назад я ее видел. Она была бы свободна, если бы  вы  все
не изгадили. Любите вы это дело... А ну, вон  отсюда,  убирайтесь,  как  вам
детектив велел! Вон, к чертовой матери!
   - Как вы докажете, что работаете именно на Сонеджи? - настаивал Томпсон.
   - Во-первых, десять миллионов. Во-вторых, Диснейленд: Орландо - Волшебное
Королевство. В-третьих: Парк Плутон 24.
   Он слово в слово пересказал текст послания, но Томпсон стоял на своем:
   - Давайте договоримся об освобождении девочки. Просто договоримся,  и  вы
кое-что сделаете по-нашему.
   - Что? И девочку убьют? - раздался  возмущенный  голос  Джеззи  Фланаган,
неожиданно возникшей из-за спины Томпсона. - А ну, опустить пистолеты! Пусть
детектив Кросс производит  обмен.  Если  вы  сделаете  по-своему  и  девочка
погибнет, я сообщу об этом прессе. Лично расскажу каждому журналисту страны!
Клянусь, Томпсон, я это сделаю!
   - И я, честное слово! - заверил я специального агента.
   - Но это не Сонеджи! - с отвращением произнес Томпсон, взглянув на агента
Скорее в надежде на поддержку. - Ладно, отпустить его. Кросс везет  выкуп  к
Сонеджи - остановимся на этом.
   Мы продолжили свои путь. Меня трясло. Люди смотрели нам  вслед,  пока  мы
пробирались к оранжевым вагончикам.
   - Козлы, чуть не изгадили все дело, - пробормотал мой спутник,  когда  мы
уселись рядом.
   Он впервые выражал свои эмоции.
   В  секции  Утенка  Дональда  в  шестом  ряду  нас  поджидал   новехонький
темно-голубой спортивный ?ниссан?. Внутри было пусто. Усевшись за  руль,  он
повел автомобиль к выходу  1-4.  Помнится,  он  что-то  говорил  о  пляже  -
интересно, что имелось в виду? Мы явно двигались к международному  аэропорту
Орландо.  Все  попытки  разговорить  мужчину   потерпели   крах.   Возможно,
невозмутимость была притворной, и его  тоже  вывела  из  равновесия  выходка
фэбээровцев, едва не сорвавших нам всю операцию... Впрочем,  поразмышляв,  я
пришел к выводу, что с их стороны это был блеф  с  целью  сделать  последнюю
попытку мирно договориться об освобождении Мэгги Роуз.
   Уже через полчаса мы  оказались  в  частном  ангарчике  в  паре  миль  от
аэропорта Орландо. Стало ясно, что обмен будет произведен не в Диснейленде.
   - В послании было сказано, что все завершится в тринадцать пятнадцать,  -
заметил я, вылезая из машины. По взлетному  полю  гулял  жаркий  тропический
ветерок, в воздухе витал тяжелый  смрад  дизельного  топлива  и  плавящегося
асфальта.
   - А это было вранье, - невозмутимо сообщил мужчина. -  Вот  наш  самолет.
Теперь, когда мы одни, уж постарайтесь быть поумнее, чем  эти  ваши  фиберы.
Надеюсь, это не слишком сложно.

Глава 24

   -  Итак,  откиньтесь  на  спинку  кресла  и  расслабьтесь,  наслаждайтесь
полетом, - пошутил вымогатель, - вообразите, что пилот -  ваш  лучший  друг.
Ну, может, не самый лучший.
   Он приковал меня наручниками к подлокотникам одного  из  четырех  кресел.
Вот и я стал заложником. Может, сумею выдернуть  подлокотник?  Не  больно-то
прочная конструкция из металла и пластика...
   Наверняка посланец Сонеджи был профессиональным летчиком. ?Цессна? плавно
вырулила на взлетную полосу, разогналась и поднялась в воздух. Мы летели  на
юго-восток, миновали восточную часть Орландо и Санкт-Петербурга. На земле  я
знал, что мы под постоянным наблюдением, а сейчас все зависело  от  прихотей
Сонеджи и его связника.
   Сперва мы молчали: откинувшись  на  спинку  кресла,  я  наблюдал  за  его
работой, стараясь запомнить все детали полета. Он вел себя как профессионал:
управлял машиной легко и умело, без  всяких  признаков  волнения.  Когда  мы
пролетали  над  Флоридой,  меня  осенило:  ведь  Голдбергам  угрожали  члены
колумбийской наркомафии... Не совпадение ли? В них я уже не верил.
   В работе копа, в моей работе, есть одна важная закономерность, о  которой
нельзя  забывать  ни  на  минуту:  девяносто  пять  процентов   преступлений
удавалось раскрыть только потому, что преступник  допускал  ошибку.  Сонеджи
пока не допустил ни одной, не оставил нам ни единой зацепки. Но время ошибок
близилось: обмен может стать для него роковым.
   - Все отлично распланировано, - обратился я к пилоту. Мы уже  летели  над
Атлантикой, все больше удаляясь от берега. Интересно, куда  и  зачем  летим?
Для обмена ли?
   - Вы правы. Все продумано вплоть до мельчайших деталей.
   - Девочка и вправду в порядке? - Я пытался завязать разговор.
   - Я уже сказал вам утром. Ни единого волоска с головы не упало.
   - Верится с трудом, - признался я. - Особенно после того, что  сталось  с
Майклом Голдбергом.
   - Хотите - верьте, хотите - нет, - пожал  плечами  пилот.  Его  это  мало
волновало.
   - Мальчика изнасиловали. Как же я  могу  верить,  что  девочке  ничто  не
грозит, - не отставал я.
   По его косому взгляду  я  почувствовал,  что  он  не  знает  о  том,  что
стряслось с Майклом Голдбергом. У меня возникло чувство,  что  он  вовсе  не
партнер Сонеджи, что у того вообще не может быть партнеров. Возможно,  пилот
- просто наемник, тогда у нас есть шанс спасти девчушку...
   - Уже после смерти Майкл был зверски избит и изнасилован, - настаивал  я.
- Так что знайте, во что вы ввязались. И кто ваш партнер.
   Он почему-то ухмыльнулся:
   - Я понимаю вашу озабоченность, но  хватит  намеков  и  вопросов.  Сидите
спокойно. Девочку не избили и не изнасиловали. Слово джентльмена.
   - Но вы не можете этого знать, - возразил я. - С утра вы ее не  видели  и
понятия не имеете, что делает с ней этот маньяк, Сонеджи или как его там...
   - Что поделаешь, всем нам приходится верить партнерам на слово. А  теперь
помолчите. В связи с тем, что наш экипаж не полностью укомплектован, мне  не
удастся обеспечить вас закуской и прохладительным во время полета.
   Почему ж он так чертовски спокоен? Почему так уверен в  себе?  Участвовал
ли раньше в похищениях? Не привлекался ли к ответственности?  Не  мешало  бы
проверить.  И  я  это  сделаю,  если,  конечно,  вообще  буду  иметь   такую
возможность...
   Я посмотрел в иллюминатор: ?Цессна? плыла над океаном. С тех пор  как  мы
покинули Орландо, прошло чуть более получаса. Море слегка штормило, несмотря
на ясную погоду. Одинокое облачко отбросило тень  на  стальную  гладь  воды.
Зыбкое отражение самолетика мелькало в волнах. Думаю, ФБР засекает наш  путь
с помощью радара, и пилот не может не знать об этом. Похоже,  его  ничто  не
волнует. Какая-то жуткая игра в кошки-мышки... Как он поведет  себя  дальше?
Где Сонеджи и Мэгги Роуз? Куда мы направляемся?
   - Где вы так  научились  управлять  самолетом  -  во  Вьетнаме?  -  вдруг
сорвался  вопрос,  давно  не  дававший  мне  покоя.  Возраст  у  него  самый
подходящий - под пятьдесят, хотя выглядит  он  изрядно  потасканным.  Я  уже
сталкивался с ветеранами Вьетнама, способными на что  угодно:  такие  вполне
могли заняться киднеппингом.
   Вопрос явно задел его,  но  он  предпочел  промолчать.  Странно:  никаких
признаков волнения или беспокойства - а ведь один из  похищенных  детей  уже
мертв. Почему же он так самоуверен?
   Что известно ему такого, чего не знаю я? Кто такой Гэри Сонеджи? А сам он
кто? Какая между ними связь?
   Через  полчаса  ?Цессна?  пошла  на  снижение.  Внизу  зеленел  островок,
окаймленный песчаными пляжами.
   - Ничего не понимаю. Где мы? Что это за остров?
   - Малый Абако, - отозвался пилот. - Ну что,  у  нас  кое-кто  на  хвосте?
Фиберы? Небось засекли  нас  своими  радарами?  Вы,  поди,  утыканы  разными
передатчиками?
   - На мне абсолютно ничего нет.
   - Значит, они  чем-то  обработали  денежки,  -  продолжал  он,  -  может,
флуоресцентным порошком?
   Ему знакомы все хитрости нашей работы.
   - Мне, во всяком случае, об этом неизвестно, -  откровенно  признался  я.
Действительно, от фэбээровцев можно ожидать всего, они не посвящали  меня  в
свои планы.
   - Надеюсь, вы не лжете. Трудно вам доверять после истории в Парке Диснея.
Пригнать столько копов и фиберов - и это после нашего предупреждения. Да,  в
наше время никому нельзя верить.
   Его, разумеется, не заботило,  насколько  мне  не  нравились  эти  шутки.
Сейчас он производил впечатление человека, окончательно  утратившего  всякие
надежды, которому представился последний шанс заработать. И ему плевать, что
это будут самые грязные деньги в мире.
   На берегу просматривалась узкая посадочная полоса - плотно  утрамбованная
дорожка, протянувшаяся на несколько  сот  ярдов.  Самолет,  ведомый  опытной
рукой, плавно приземлился и вырулил к ближайшим пальмам. Отличный план - все
на месте, все срабатывает без сбоев.
   Вокруг не намечалось никаких признаков жилья, лишь холмы, покрытые пышной
тропической растительностью, высились невдалеке. Никто  не  появлялся  -  ни
Сонеджи, ни Мэгги Роуз.
   - А девочка здесь? - снова завел я.
   - Хороший вопрос! Поживем - увидим. Отсюда все отлично просматривается.
   Он выключил  мотор,  и  началось  долгое  томительное  ожидание.  Никаких
ответов на мои вопросы не последовало. Стояла изнуряющая жара. Оттого что  я
изо всех сил сдерживал желание выдрать подлокотник и  врезать  ему,  у  меня
разболелась голова.
   Взор пилота был устремлен в безоблачное небо. Сквозь  лобовое  стекло  он
преспокойно любовался расстилающимся пейзажем, в то время как я  изнывал  от
духоты и исходил бешенством.
   Здесь ли девочка? Жива ли Мэгги Роуз? О, черт бы тебя подрал!
   На стекла иллюминаторов садились  какие-то  жуки,  пару  раз  промелькнул
пеликан. Больше ничего не происходило в этом глухом краю. Жара  усиливалась,
как это бывает, когда машина долго стоит на солнцепеке, но мужчина как будто
ничего не замечал. Видимо, он привык  к  жаркому  климату.  Минуты  ожидания
превратились в час, потом в два... Я совершенно взмок  и  умирал  от  жажды,
безуспешно стараясь отвлечься от  своего  состояния.  Надеюсь,  фэбээровский
радар, установленный в Мексике, засек нас. Чем же все это закончится?
   - Мэгги Роуз здесь?
   Я  несколько  раз  повторил  свой  вопрос,  но  ответа  не  получил.  Мое
беспокойство нарастало.
   Он не отвечал на вопросы, будто вовсе не слышал меня. Он  не  смотрел  на
часы, не ерзал,  не  вертелся.  Уж  не  впал  ли  он  в  транс?  Что  вообще
происходит?
   Я с вожделением глядел на подлокотник, к которому был  прикован,  впрочем
понимая, что могу  совершить  ошибку,  которую  однажды  уже  совершили  мои
коллеги. Вполне можно было выдернуть его, такой  он  старый  и  расшатанный.
Если до этого дойдет, я навлеку на себя опасность. Впрочем,  другого  выхода
нет - стоит рискнуть...
   Вдруг ?Цессна? тронулась с места и покатилась в сторону взлетной  полосы.
Мы снова в пути.
   Самолет летел низко, на высоте не более тысячи футов. Меня освежал свежий
прохладный воздух, а рев пропеллеров просто-таки убаюкивал. В иллюминатор  я
наблюдал, как солнце плавно опускается за горизонт и потихоньку исчезает  из
виду. Прекрасное и одновременно зловещее зрелище, в  полном  соответствии  с
обстоятельствами. Я понял, чего он дожидался, - ночной тьмы. Он  предпочитал
работать ночью. Сонеджи обожал ночь.
   Через полчаса после того, как стемнело, самолет плавно пошел на снижение.
Внизу замелькали огоньки  -  похоже,  это  небольшой  городок.  Приближается
решительный момент: здесь должен быть произведен обмен.
   - Ни о чем не спрашивайте, я не отвечу, - предупредил пилот, не отрываясь
от пульта управления.
   - Неудивительно, - громко проворчал я, делая вид, что ворочаюсь в кресле,
пытаясь устроиться поудобнее, а на самом деле с силой тянул подлокотники  на
себя, с радостью чувствуя, как  он  поддается.  Оторвать  его  совсем  я  не
рискнул.
   Мелькнуло небольшое летное поле и посадочная полоса  -  хорошо,  что  они
вообще были. Невдалеке я приметил еще два небольших самолета. Пилот ни  разу
не связался с наземной службой по радио. Мое сердце бешено колотилось.
   На крыше здания  аэропорта  болтался  старомодный  летный  знак  ?А?.  Мы
остановились, но никто не вышел навстречу. Ни Гэри Сонеджи, ни  Мэгги  Роуз.
Никого. Пока. Где же они, черт побери? Надеюсь, нас не потеряли из виду.
   - Мы произведем  обмен  здесь?  -  громко  поинтересовался  я,  незаметно
раскачивая подлокотники.
   Мужчина встал с кресла и прошагал  мимо  меня  к  выходу,  держа  в  руке
чемоданчик с десятью миллионами.
   - Прощайте, детектив Кросс.  Извините,  мне  пора  бежать.  Не  трудитесь
прочесывать окрестности - девочки здесь нет. Кстати, мы снова  в  Штатах.  В
Южной Каролине.
   - Где девочка?! - взревел я, с силой дернув наручники, приковавшие меня к
креслу. И где только носит фэбээровцев? Неужели они намного отстали?
   Нужно было срочно что-то  предпринимать,  действовать.  Я  напрягся  всем
телом и рванул оба подлокотника -  раз,  другой.  Сначала  края  отогнулись,
затем хилая конструкция с треском сломалась пополам. Я их выдернул с корнем,
как дантист больной зуб.
   В два прыжка я оказался у выхода. Мужчина тем временем  уже  выбрался  из
самолета и намеревался удрать с чемоданчиком. Я прыгнул на него  сверху.  Во
что бы то ни стало нужно его задержать до прибытия фэбээровцев. Наконец-то я
врежу этому подонку, ну я ему устрою...
   Я накинулся на него, как ястреб на  полевую  крысу.  Мы  боролись  молча,
тяжело дыша. У меня на руке  болтался  наручник  с  куском  подлокотника,  и
металлический конец полоснул мужчину по лицу.  Показалась  кровь.  Свободной
рукой я схватил его за горло.
   - Где Мэгги Роуз? Где она? - заорал я во всю мощь своих легких.
   Откуда-то слева, где  невозмутимо  мерцала  морская  гладь,  приближались
огоньки. Ну наконец-то фэбээровцы настигают  нас.  Это  их  разведывательные
самолеты спешат на помощь.
   В следующую секунду я почувствовал крепкий удар по позвоночнику,  и  тело
моментально налилось свинцом. Но я вырубился не сразу. Сонеджи? - безуспешно
вопрошал мой внутренний голос. Второй удар по затылку добил меня - я  так  и
не узнал, кто и чем его нанес.
   Придя в сознание, я обнаружил, что маленький аэропорт  в  Южной  Каролине
весь сияет от полицейских  мигалок.  Фэбээровцы  и  местные  копы  развивали
бурную деятельность. Кругом сновали люди, и стояло целое стадо машин ?Скорой
помощи? и пожарных машин. Тем не менее пилот  вместе  с  десятью  миллионами
бесследно исчез, не оставив ни следов, ни отпечатков пальцев. Все прошло  по
плану, блестяще разработанному Сонеджи.
   - А малютка? А Мэгги Роуз? - слабым голосом спросил  я  лысого  эскулапа,
который обрабатывал мне рану на голове.
   - Не нашли, сэр, - ответил тот протяжным басом. - Малютка пропала.  Нигде
никаких следов Мэгги Роуз Данн.

Глава 25

   Над Крисфилдом, что в  Мэриленде,  нависли  тяжелые  свинцовые  тучи.  По
размокшей проселочной дороге под дождем, зарядившим с утра, неслась одинокая
полицейская машина с включенной сиреной. Внутри  восседали  Арти  Маршалл  и
Честер Дилс. Дилсу только-только стукнуло  двадцать  шесть,  а  Маршалл  был
ровно на двадцать лет старше. Как и всякий юный деревенский коп, Дилс лелеял
мечту вырваться из провинции. Эти мечты  согревали  его  еще  в  то  суровое
время, когда он был слушателем Высшей полицейской школы в Уайлд-Лейк.
   Но время шло, мечты оставались мечтами, а Дилс все торчал в  Крисфилде  -
втором Твин-Пиксе, как он подчас называл эту дыру с населением в три  тысячи
человек.
   Дилс жаждал стать офицером полиции Мэриленда, но это была задачка  не  из
простых, поскольку на экзаменах, особенно по математике, к будущему  офицеру
предъявлялись очень высокие требования. Зато, мечталось ему, став  офицером,
он сразу же рванет отсюда куда-нибудь подальше - может, даже в Солсбери  или
Честертаун.
   Ни Дилс, ни мягкосердечный Арти Маршалл не знали,  что  стоят  на  пороге
известности, что буквально за углом их ждет слава. Это случилось  тридцатого
декабря днем. В полицейское отделение на Олд-Херли-роуд  позвонили.  Местные
охотники заметили кое-что  подозрительное  по  пути  к  Танджер-Айленд,  где
обычно  останавливались  на  ночлег.  Они   обнаружили   брошенный   голубой
микроавтобус, на каких детей возили в школу. А в последнее  время  все,  что
вызывало хоть малейшее подозрение, немедленно  связывалось  с  вашингтонским
похищением детей. Дилсу и Маршаллу поручили все выяснить на месте.
   Уже смеркалось, когда автомобиль с двумя копами свернул на  роуд  413  по
пути к заброшенной ферме. Им стало жутко, когда  они  проезжали  по  изрытой
старой дороге.
   - Что здесь - какая-то ферма? - нарушил молчание Дилс. Он сидел за рулем.
По этим колдобинам приходилось ползти со скоростью пятнадцать миль в час.
   - Ага, похоже, совершенно необитаемое местечко. Едва ли мы тут что-нибудь
обнаружим, - ответствовал Арти  Маршалл,  втайне  мечтая  поскорее  убраться
оттуда.
   - В этом вся прелесть нашей работы, - отозвался Честер Дилс. - Никогда  в
точности не знаешь, что тебя ждет. Всегда можно нарваться на крупное дело.
   Он обожал  все  окружать  ореолом  таинственности  и  романтики,  жить  в
предвкушении осуществления грандиозных  планов.  Флегматичный  Арти  Маршалл
полагал, что это все молодой задор, которого хватит ненадолго.
   Вот и полуразвалившийся сарай.
   -  Ну  что,  сделаем  вылазку,  -  бодро  предложил  Маршалл,  подыгрывая
энтузиазму юного на