Близился двенадцатый час ночи, а мы все торчали в доме Мерфи.  На  улице,
за ярко-желтыми веревками, которыми оцепили дом, топтались журналисты и пара
сотен знакомых и соседей со всего Уилмингтона. В городке отродясь не  бывало
более тревожной ночи.
   Мы организовали облаву вдоль всего восточного побережья и  на  западе,  в
Пенсильвании и Огайо. Казалось невероятным, чтобы Гэри Сонеджи-Мерфи удалось
ускользнуть во второй раз. Не верилось, что он умудрился спланировать и этот
побег так же, как в Вашингтоне.
   Все дело в том, что один из  малышей  на  празднике  заметил  полицейскую
машину, проезжавшую мимо дома за  минуту  до  нашего  прибытия,  и  случайно
обратил на нее внимание мистера Мерфи. И тот  смылся  -  благодаря  простому
везению. Мы опоздали всего на несколько минут!
   Мы с Сэмпсоном более часа допрашивали Мисси Мерфи, в надежде хоть  что-то
узнать о настоящем Сонеджи-Мерфи.
   Мисси была такой же, как матери ребятишек в Вашингтонской частной  школе:
малость  полновата,  но  симпатичная.  Светлые  волосы  уложены  в   озорную
прическу, в противовес строгому наряду - темно-синей юбке и белой блузке.
   - Вижу, что вы не верите, но уж я-то хорошо знаю Гэри, знаю,  что  он  из
себя представляет, - убеждала она. - Он не похититель!
   Разговаривая, она беспрерывно курила, только этим выдавая свою тревогу  и
боль. Мы сидели на чистой и опрятной,  невзирая  на  празднество,  кухне.  Я
заметил кулинарные книги Бетти Крокер, брошюры о вкусной и здоровой  пище  и
томик ?Медитация для слишком занятых женщин?. На холодильнике - снимок  Гэри
Сонеджи-Мерфи в плавках: типичный американский папаша.
   - Гэри - абсолютно не агрессивный человек, - поясняла Мисси Мерфи,  -  он
даже не в состоянии наказать Рони.
   Это заинтересовало меня: его модель  поведения  в  точности  совпадает  с
моделью социопатов. Некогда я занимался темой ?Социопаты и  их  отношение  к
собственным детям?. Дело в том, что таким  людям  обычно  трудно  наказывать
собственных детей.
   - Он объяснял вам, почему ему трудно наказывать дочку?
   - У него было несчастливое детство, и  для  Рони  он  хотел  лишь  самого
лучшего. Он понимает, что это - компенсация. У него светлая голова.  Если  б
он хотел, давно имел бы степень по математике.
   - А Гэри вырос здесь, в Уилмингтоне? - мягко поинтересовался Сэмпсон.  Он
умеет беседовать с женщинами любезно и просто.
   - Нет, в Принстоне, Нью-Джерси. Он там жил до пятнадцати лет.
   Быстро взглянув на меня, Сэмпсон  сделал  пометку  в  блокноте.  Принстон
совсем  рядом  с  Хоупвеллом,  где  в  тридцатые  годы  похитили  маленького
Линдберга. Мы  до  сих  пор  не  поняли,  почему  Сонеджи  подписывает  свои
послания ?Сын Линдберга?.
   - А его семья все еще живет в Принстоне? Нельзя ли с  ними  связаться?  -
спросил я.
   - Никого из семьи не осталось. У них случился пожар, и все - отец, мачеха
и брат с сестрой - погибли. А Гэри в это время был в школе.
   Здесь нужно тщательно разобраться. На  секунду  я  задумался:  что  такое
пожар в доме, где живет неуравновешенный юноша? Снова погибшая, истребленная
семья - не это ли истинная цель Гэри Сонеджи-Мерфи? Хорошо, а Вивиан Ким? Ее
он убил просто в качестве демонстрации своих возможностей?
   - Вы знали кого-нибудь из членов семьи? - вновь задал я вопрос.
   - Нет, они погибли еще  до  нашего  знакомства.  Мы  встретились  уже  на
последних курсах колледжа, в Делавэре.
   - А что рассказывал муж о жизни в Принстоне?
   - Да почти ничего, он очень скрытный. Знаю только, что Мерфи жили далеко,
в нескольких милях от города, и ближайшие соседи были в двух-трех  милях  от
них. До школы у Гэри даже не было друзей. Да и там его не всегда принимали в
компанию, уж очень он робкий.
   - Вы упомянули о брате и сестре...
   - Это были сводные брат и сестра. Они составляли часть его проблем - Гэри
не был с ними близок.
   - А он никогда не говорил о похищении сына Линдберга? Не  читал  книг  об
этом деле? - гнул свою линию Сэмпсон.
   - Нет, насколько мне известно, - мотнула головой Мисси Мерфи. - В подвале
есть комната с его книгами - можете взглянуть.
   - Обязательно! - отозвался Сэмпсон. Я почувствовал облегчение: наконец-то
мы напали на материал, с которым можно работать. До этого не было ничего или
почти ничего.
   - А его настоящая мать жива? - спросил я.
   - Не знаю, Гэри вообще не говорил о ней, просто обходил эту тему.
   - А о мачехе?
   - Он ее не любил. Видно, она слишком много внимания  уделяла  собственным
детям. Он звал  ее  ?Вавилонская  блудница?  -  кажется,  она  из  Западного
Вавилона в Нью-Йорке, это где-то на Лонг-Айленде.
   Много месяцев мы вообще не  имели  информации,  а  теперь  я  не  успевал
формулировать  вопросы.  Все  услышанное  требовало  дальнейших  расспросов.
Напрашивалась мысль: а говорил ли вообще Сонеджи правду своей жене?  Был  ли
он вообще способен говорить правду?
   - Миссис Мерфи, у вас есть предположения, куда он мог направиться?
   - Что-то напугало Гэри. Может быть, это связано с его работой или с  моим
братом - он ведь его босс. Не могу представить,  чтобы  он  поехал  домой  в
Нью-Джерси, но всякое возможно. Он такой импульсивный...
   К нам в кухню заглянул Маркус Коннор, агент ФБР:
   - Нельзя ли на минутку вас обоих?  Извините,  только  одно  мгновенье,  -
любезно обратился он к миссис Мерфи.
   Он повел нас в подвал, где уже дожидались Джерри  Скорсе,  Рейли  и  Кайл
Крейг. В руках у Скорсе была пара толстых носков ?Фидо Дидо? - я узнал их по
описанию родителей Мэгги и по визиту в комнату девочки, где подробно  изучил
все ее наряды и безделушки.
   - Ну, Алекс, что  ты  об  этом  думаешь?  -  спросил  Скорсе.  Он  всегда
интересовался моим мнением, когда дело принимало странный оборот.
   - То же,  что  и  о  розовой  тапочке,  найденной  близ  Вашингтона.  Это
оставлено для нас. Он ведет игру и хочет, чтобы мы поиграли с ним.

Глава 40

   Старый  отель  ?Дюпон?   в   Уилмингтоне   -   удобное   пристанище   для
кратковременного  отдыха,  с  тихим  приятным  баром,  где  мы  с  Сэмпсоном
вознамерились немного выпить в тишине.  Мы  рассчитывали,  что  останемся  в
одиночестве, но обнаружили здесь  же  Джеззи  Фланаган,  Клепнера  и  других
агентов, собиравшихся пропустить стаканчик на сон грядущий.
   Упустив Сонеджи-Мерфи, мы все ощущали усталость и  разочарование,  посему
за  короткое  время  было  выпито  немало   крепких   напитков.   Настроение
восстановилось,  возникли  добрые  чувства  по  отношению  к  партнерам:  мы
стали ?командой?. Мы пошумели, поиграли в покер и учинили в  тихом  местечке
небольшой кавардак. Подобревший Сэмпсон пообщался с Джеззи Фланаган и пришел
к выводу, что она - классный коп. Отведя душу, мы  разбрелись  по  этажам  в
поисках своих комнат.  Джеззи,  я  и  Джеб  Клепнер  поднимались  наверх  по
устланным толстым ковром ступеням.  В  четверть  третьего  утра  в  ?Дюпоне?
стояла тишина, как в склепе: движение по центральной магистрали  Уилмингтона
еще не началось.
   На втором этаже Клепнер отстал от нас.
   - Сейчас поищу по телику какую-нибудь порнуху - очень помогает уснуть,  -
поделился он ближайшими планами.
   - Приятных сновидений, - попрощалась Джеззи. - До встречи в фойе  в  семь
утра.
   Зевая, Клепнер побрел по коридору, а мы с Джеззи поднялись  на  следующий
этаж. Стояла такая тишина, что слышалось даже потрескивание  реле  светофора
на улице, когда он переключался с зеленого на желтый.
   - Я все еще напряжен, как пружина, - пожаловался я. -  Все  время  передо
мной стоит Сонеджи-Мерфи, един в двух лицах, как две фотографии.
   - И я в напряжении... Так уж мы устроены. А что бы ты делал, если  б  был
сейчас дома?
   - Пошел бы на террасу побренчать на рояле. Перебудил бы блюзами соседей.
   Джеззи расхохоталась:
   - А давай вернемся в зал - я там заметила старенькое  пианино.  Наверное,
играл кто-то из Дюпонов. Ты побренчишь, а я еще выпью.
   - Бармен смылся через десять секунд после нас. Уже дрыхнет дома.
   На третьем этаже  коридор  заворачивал.  Мы  остановились  под  вычурными
цифрами и стрелками,  указывавшими  постояльцам  нужное  направление.  Около
некоторых дверей была выставлена обувь, чтобы ее вычистили к утру.
   - Я в триста одиннадцатом. - Джеззи вытащила из кармана ключ.
   - А я - в триста тридцать четвертом... Ну, пора спать. Утром все начнется
сначала.
   Джеззи улыбнулась и заглянула мне в глаза.  Впервые  вышло  так,  что  мы
обошлись без слов. Я обнял ее и легонько прижал к себе. Мы целовались,  стоя
в гостиничном коридоре. Давно я никого не целовал таким образом.  Правда,  я
не помню, кто из нас первый начал.
   - Ты прекрасна, - прошептал я, как только  наши  губы  разомкнулись.  Эти
слова пришли сами собой. Не комплимент, а чистая правда.
   Джеззи с улыбкой покачала головой:
   - У меня губы слишком большие и пухлые,  будто  в  детстве  уронили  вниз
лицом. А ты симпатичный. Похож на Мохаммеда Али.
   - Ага, вылитый. После того, как его долго били по морде.
   - Ну, может, самую малость - чтоб характер проявился.  Нужное  количество
тычков. И улыбка у тебя славная. Улыбнись мне, Алекс.
   Я снова поцеловал эти пухлые губки: по-моему, как раз то, что надо.
   Существует множество мифов о стремлении чернокожих мужчин овладеть  белой
женщиной и о некоторых белых женщинах, которые не отказались бы от подобного
опыта. Но Джеззи Фланаган  -  просто  умная,  прекрасная,  во  всех  смыслах
желанная женщина. С ней хорошо общаться и просто быть рядом. И вот мы стоим,
обнявшись, в три часа утра. Конечно, было выпито лишнее, но не много. И мифы
тут ни при чем: просто два одиноких человека в чужом городе, в  тяжелую  для
обоих ночь.
   Именно тогда мне хотелось, чтобы кто-то поддержал, обнял меня. Думаю,  то
же испытывала Джеззи. Она смотрела на меня спокойно и нежно, лишь  иногда  в
глубине зрачков просвечивал какой-то холодок. В уголках глаз краснела тонкая
сеточка лопнувших сосудиков, свидетельствовавшая о сильном утомлении.  Может
быть, перед ней тоже все еще маячил Сонеджи-Мерфи... Он был почти  у  нас  в
руках, мы опоздали буквально на полшага...
   Я никогда не надеялся так близко увидеть лицо Джеззи, провести пальцем по
гладкой нежной коже  щеки.  У  нее  шелковистые  на  ощупь  волосы,  а  духи
напоминают запах полевых цветов. Но промелькнула мысль: не начинай того, что
не сможешь довести до конца.
   - Ну, Алекс, - Джеззи подняла одну бровь, - что, неразрешимая проблема?
   - Только не для таких гениальных копов, как мы с тобой.
   Мы повернули налево и двинулись к триста одиннадцатому номеру.
   - А может, следует еще подумать? - на всякий случай предложил я.
   - А может, я уже подумала, - шепнула в ответ Джеззи.

Глава 41

   Гэри  Сонеджи-Мерфи  вышел  из  мотеля  в  Рестоне,  штат  Вирджиния,   в
полвторого ночи, ловя в стеклянной двери  свое  отражение.  Оттуда  на  него
глядел новый Гэри -  сегодняшний:  пышный  черный  парик,  кудрявая  борода,
пыльный  фермерский  комбинезон.  Уж  он-то  сумеет  разыграть  эту  роль  -
подладиться под их дурацкий тягучий говорок. Сможет столько, сколько  нужно,
а это не так долго. Ну, не зевайте, ребята!
   Гэри забрался в свой старенький ?фольксваген?, трепеща от напряжения. Эту
часть плана он обожал больше жизни, впрочем, он уже не разделял  фантазии  и
реальность.  Да,  наступает  самое  смелое  приключение,  воистину,   высший
пилотаж.
   Что со мной такое, думалось ему, неужели я волнуюсь из-за того, что  меня
ловит эта свора копов и фиберов со всей  Америки?  Или  из-за  того,  что  я
похитил этих двух богатых выродков и один откинул копыта?  Или  из-за  Мэгги
Роуз? Нет-нет, о ней и о том, что с ней случилось, лучше не думать...
   Темнота постепенно сменилась серым бархатом рассвета. Он с трудом подавил
желание со всей силы нажать на газ и не отпускать педаль. Когда он  проезжал
Джонстаун в Пенсильвании, замелькали первые оранжевые блики утра.  Здесь  он
остановился у кафетерия размять  ноги  и  полюбоваться  своим  отражением  в
боковом зеркальце ?фольксвагена?. Оттуда на него глядел совсем другой  Гэри:
грубый сельский увалень с походкой ковбоя, которого лягнула лошадь.  Он  все
время  сует  руки  в  карманы  или  заправляет  большие  пальцы  за  ремень,
расчесывает пятерней патлы и плюет куда попало.
   Он хлебнул в кафетерии кофе, хотя, возможно, этого делать  не  стоило,  и
съел маковую булку с двойной порцией масла. Утренних газет пока не было.
   Его обслуживала тупая идиотка, которой так и хотелось засветить в глаз. В
течение пяти минут он фантазировал, как выволакивает  ее  на  середину  этой
вонючей забегаловки. Сними-ка, дорогая, свою  эту  форменную  белую  блузку.
Спусти до пояса, О?кей, придется убить тебя. А может, и нет. Ну-ка, поговори
со мной по-хорошему, попроси. Тебе сколько - двадцать,  двадцать  один?  Это
твой главный аргумент. Скажи: я слишком молода, чтобы умереть в этой грязной
дыре.
   В конце концов, Гэри оставил ее в живых. Любопытно,  что  девчонка  и  не
подозревала, что находилась на краю гибели.
   - Счастливо, приходите еще! - приветливо попрощалась она.
   - Лучше не надо.
   Проезжая по Двадцать второму шоссе, Сонеджи-Мерфи позволил себе дойти  до
такой  степени  бешенства,  до   какой   он   давно   не   доходил.   Хватит
сентиментальничать! На него не обращают внимания, как он того заслуживает, -
так вот вам! Эти болваны и бездельники  воображают,  что  смогут  остановить
его? Поймать? И показать  по  телевизору?  Ну,  он  им  покажет,  что  такое
настоящее величие! Пора, пора устроить то, чего никто от него не ждет.
   Добравшись до Уилкинсбурга, Гэри остановился у первого же ?Макдональдса?.
Ведь все детишки любят ?Макдональдс? - обожают еду, веселье и толпежник. Все
идет по расписанию - по действиям Плохого Мальчишки можно часы сверять.
   Подошло время ленча, поэтому у дверей ?Макдональдса? была обычная суета и
столпотворение.  Они  погрязли  в  своей  ежедневной   рутине   и   дурацких
развлечениях типа глотания мерзких бутербродов и жирной картошки. Как там, в
той старой песне Хутеров - обо всех американских зомби? ?Все  они  зомби.  И
ходят как зомби...? Что-то в этом  роде  -  о  миллионах  зомби,  живущих  в
Америке. Впрочем, цифра здорово преуменьшена.
   Неужели только он один живет, согласуясь с собственными потребностями?  -
недоумевал Мерфи. Похоже, именно так оно и было. Только он  один  таков,  по
крайней мере, себе подобных он не встречал.
   Гэри завернул в обеденный зал, где пожирались  триллионы  биг-маков,  где
сновали тупицы в униформах и слонялись табуны  мамаш  с  отвислыми  грудями.
Пошлые наседки с прожорливыми выродками. Торчало там и шестифутовое изваяние
Рональда Макдональда из черствого теста.  Ну  и  денек  -  рандеву  Рональда
Макдональда с мистером Чипсом!
   Заплатив за две чашки кофе, Гэри  протиснулся  сквозь  толпу.  Он  ощущал
сильнейший прилив крови к голове и шее, казалось, что голова вот-вот лопнет.
Он вспотел, в горле пересохло.
   - Вам плохо, сэр? - поинтересовалась девица за кассой.
   У него и в мыслях не было удостоить ее ответом. Это вы  мне?  Роберту  Де
Ниро? Он, без сомнения, новый Де Ниро, только еще лучший актер.  Его  амплуа
шире. Де Ниро, Хоффман, Пачино - никто из них не рисковал  и  не  напрягался
по-настоящему.
   Эти мысли и ощущения набросились на него с какой-то разрушающей силой. Он
как будто дрейфовал в океане отдельных частиц, фотонов и  нейтронов...  Если
бы эти люди  хоть  на  секундочку  оказались  на  его  месте,  они  были  бы
поражены...
   Отходя от прилавка, он нарочно толкал публику.
   - Ах, извините, - съехидничал он в очередной раз, пнув кого-то в бедро.
   - Эй, мистер, поосторожнее! - предупредил обиженный.
   -  Сам  будь  поосторожнее,  ты,  козел!  -   заорал   Сонеджи-Мерфи   на
ошарашенного лысого господина. - Что с тобой сделать,  чтобы  научить  вести
себя в обществе? Башку продырявить?
   Он заглотнул обе чашки кофе, пока шел сквозь ресторан. Да, именно  сквозь
- сквозь толпу, сквозь столы, сквозь стены. Он все  пройдет  насквозь,  если
захочет по-настоящему. Неспешно Гэри Сонеджи-Мерфи  достал  из-под  ветровки
револьвер  с  коротким  дулом.  Вот   оно:   начало   пробуждения   Америки.
Представление для мамаш с детками. Все уставились на него как  завороженные.
Оружие - вот это они понимают.
   - Эй вы, недоумки гребаные! - заорал он на весь ресторан. - Просыпайтесь,
подходите! Вот вам кофе горячий! Вот вам! А ну, нюхни!
   - Смотрите, у  него  пистолет!  -  изумился  один  умник,  держа  в  руке
истекающий соком биг-мак. Странно, что он умудрился что-то разглядеть сквозь
жирный столовский туман.
   С поднятым пистолетом Гэри обратился к залу:
   - Никому  не  выходить!  Проснулись  все?  Врубились?  Готовы  теперь?  -
выкрикивал он. - Слушайте меня! Смотреть всем сюда!
   Гэри выстрелил прямо в жующую физиономию одного из  клиентов.  Тот  успел
дотронуться до головы и тяжело скатился  со  стула.  Наконец-то  он  привлек
всеобщее внимание. Вот настоящая жизнь с настоящими пулями и пистолетом!
   Какая-то негритянка с визгом кинулась бежать. Сонеджи  уложил  ее  ударом
рукоятки по голове. Отлично, хладнокровный жест! В стиле Стивена Сигала.
   - Я - Гэри Сонеджи! Собственной персоной!  Это  не  сон  и  не  бред!  Вы
присутствуете при явлении величайшего в мире  похитителя  детей!  Бесплатный
спектакль! Торопитесь! Смотрите внимательно - авось  научитесь  чему-нибудь.
Гэри многое видел и много знает, уж поверьте.
   Он медленно допил остатки кофе, наблюдая поверх края  чашки,  как  дрожат
любители пообедать на скорую руку, затем внушительно объявил:
   - Итак - налицо чрезвычайно опасная ситуация, захват заложников.  Похищен
Рональд Макдональд! Теперь, господа, вы сделались частью истории.

Глава 42

   Местные патрульные Мик Фескоу и Бобби Хатфилд как раз намеревались  войти
в  ?Макдональдс?,  когда  из  зала  донеслись  выстрелы.  Пальба?  Днем?   В
?Макдональдсе?? Что за черт?
   Фескоу - высокий увалень  лет  сорока  четырех,  Хатфилд  моложе  лет  на
двадцать и служит всего один год. Несмотря на разницу в возрасте, они быстро
сблизились на почве черного юмора и даже стали закадычными друзьями.
   - Боже милостивый, - прошептал Хатфилд, слушая треск выстрелов. Он быстро
занял недавно освоенную позицию для стрельбы, которую пока еще не доводилось
использовать вне тира.
   - Послушай, Бобби, - обратился к нему Фескоу.
   - Да?
   - Иди к тому выходу, - он указал на дверь возле прилавков, -  а  я  слева
зайду. Без меня не начинай действовать: жди, пока не подойду к нему  близко.
Тогда стреляй, если он никем не прикроется. Не думай ни о чем, просто жми на
курок, ладно, Бобби?
   - Понял, - кивнул Хатфилд.
   Они  быстро  разошлись.  Обежав  здание  ресторана  кругом,  Мик   Фескоу
остановился отдышаться. С силой вжимаясь в кирпичную стену, он  ругал  себя,
что снова не в форме. Давно пора худеть: чуть-чуть пробежался - и вот одышка
с легким головокружением. Это сочетание совершенно ни к чему,  когда  ведешь
игру вот с таким подонком. Он приник к стеклянной  двери,  слушая,  что  там
выкрикивает психопат. Странно, этот шиз движется как заводной, такие  резкие
рассчитанные движения... И голос странно высокий - все  время  срывается  на
мальчишеский фальцет.
   - Я - Гэри Сонеджи! Усекли? Я - ТОТ САМЫЙ!  Вы,  ребята,  как  говорится,
нашли меня. Вы тут все - великие герои.
   Возможно ли такое, мысленно изумился Фескоу, чтобы здесь, в Уилкинсбурге,
и вдруг - Сонеджи? Кто бы он ни был - в руках у него оружие. Один уже убит -
вон мужчина лежит без движения, раскинув руки.
   Раздался еще один выстрел, и сразу вслед за ним - крики ужаса.
   - Надо что-то делать! - крикнул ему мужчина в светло-зеленой парке.
   - Это ты мне  говоришь,  -  пробормотал  Мик  Фескоу.  Люди  очень  смело
распоряжаются жизнью копов. Сперва вы, командир, ну, валяйте.  Ведь  это  вы
рискуете жизнью з