етилось понимание.
   - Что, с ментами проблемы? - участливо спросил он.
   Родион мотнул головой.
   - Да ладно, не ври. Вижу, что проблемы... Пойдем, я тебе  одно  место
покажу...
   Каждый шаг давался с огромным трудом. Но Родион шел. Не знал куда, но
шел. Потому что надо уйти от ментов...
   - Я ведь тоже когда-то за хулиганку чалился, - говорил мужик. - Ни за
что менты повязали. Три года дали. За злостное  хулиганство...  Ненавижу
ментов с тех пор... Не знаю, какие у  тебя  с  ними  проблемы.  Но  тебе
помогу. Лишь бы мусора с носом остались...
   Его болтовня раздражала Родиона. Он готов был убить мужика,  лишь  бы
не слышать этот треп. Но на то, чтобы убить, не было сил. Да и не мог он
без этого мужика, который тянул его за собой, как на буксире...
   Родион не помнил, как долго они шли. Плохо помнил,  как  спускался  в
какой-то колодец.  Какие-то  трубы,  обмотанные  теплоизолятором.  Место
темное, но сухое и теплое.
   - Здесь теплотрасса проходит, - сказал мужик. - Трубы теплые.  Матрац
тут у меня. Ложись, грейся...
   Родион  с  удовольствием  принял  предложение.  Улегся  на   грязный,
вонючий, но такой уютный матрац. Глаза закрылись сами по себе.
   - Ты не думай, я не бомж, - гудел в ухо мужик. - У  меня  все  как  у
людей. Сантехником работаю, квартира есть, жена... Вот из-за нее  иногда
приходится здесь ночевать. Из дома гонит, стерва, когда выпью. А рука  у
нее тяжелая... Как даст!..  Эй,  слушай,  а  у  меня  водочка  есть.  На
опохмелку с собой прихватил. Жалко, конечно. Как от сердца  отрываю.  Но
поделюсь. Совсем тебе хреново. Водочка поможет...
   Родион почувствовал, как в рот лезет горлышко бутылки.  Водка  пилась
легко. Может, это вода?..  Но  нет,  вода  не  согревает  кровь.  А  эта
согрела. Хорошо!..
   - А может, тебе к врачам надо? -  откуда-то  из  тридесятого  царства
донесся голос мужика.
   Родион мотнул головой. Врачи - это опасно.  А  потом,  ему  вовсе  не
хотелось никуда ехать. Так хорошо было  ему  на  этих  трубах,  на  этом
матраце... Еще бы одеяло. Чтобы согреться. Но мужик говорит,  что  трубы
горячие. Почему ему тогда так холодно? Почему тело так трясет изнутри?..
Но все это ерунда по сравнению  с  тем,  что  у  него  есть  возможность
спать...

***

   Не меньше недели Родион провел в колодце. Это были  ужасные  дни.  Он
трясся в ознобе, метался в горячечном бреду. Временами не хотелось  жить
- так было тошно. Рана горела и болела. Не давала покоя...
   Скорее всего он бы сдох в этом колодце, как подстреленная собака.  Но
Петрович - так звали мужика -  проявил  заботу.  Родион  отдал  ему  все
деньги, какие у него были.
   Обещал дать еще, во много раз больше. Верил ему Петрович или нет,  но
ухаживал он за  ним  исправно.  Йод  купил,  стрептоцид,  спирт,  бинты.
Обработал рану. Перевязал. Понимал, что никакой  это  не  нож,  а  самый
настоящий огнестрел. Но молчал. И никому больше  не  говорил.  Иначе  бы
нашли Родиона менты или боксерская братва. Или  свои,  родные  пацаны...
Иногда Родиону хотелось, чтобы  случилось  последнее.  Можно  было  дать
Петровичу отмашку, чтобы он сдал  его  братве.  Но  он  терпел.  Как  ни
хреново ему, он должен терпеть. И довести свою игру до конца...
   Рана постепенно подживала, затягивалась. Родиону  становилось  легче.
Появился аппетит. Петрович приносил пожрать. И выпить  приносил.  Водка,
утверждал он, самое лучшее лекарство. Родион с ним соглашался...
   Однажды Петрович не вытерпел - поинтересовался:
   - Это, конечно, не мое дело... Но ты случайно не киллер?
   - Чего?! - спросил Родион так, что мужик аж вздрогнул.
   И невольно подался к лестнице, по которой  мог  быстро  выбраться  из
колодца.
   - Не киллер, спрашиваю, случайно? - робко повторил он.
   - Случайно можно матерью стать, - усмехнулся Родион.  -  А  киллерами
случайно не становятся... Не киллер я, успокойся... И вообще,  откуда  у
тебя эта бредовая мысль?
   - Так это, в тот день, когда тебя.., порезали...
   - Ну чего ты сам себя обманываешь? Не порезали меня, а подстрелили...
   - Ну да, подстрелили... Так вот, в тот день в городе шумели много.  В
смысле стреляли...
   - Стреляли, - кивнул Родион. - По мне стреляли...
   - А ты?.. Ты ни в кого не стрелял?
   - В кого я мог стрелять?
   - Не знаю...
   - И я не знаю. Ни в кого я не стрелял...
   - Вот и хорошо. - Петрович успокоился и вернулся на место.  -  В  тот
день, говорят, крупного авторитета убили.
   Толика Бешеного...
   Родиону стоило больших усилий остаться невозмутимым.
   - А кто это такой? - безразлично спросил он.
   - Говорят, самый главный мафиози в городе.
   - Кто говорит?
   - Да мужики говорят... Ну и сам слышал...
   - А точно убили?
   - Точно. Прямо в голову. Снайпер постарался.
   - Ну вот, снайпер, сам говоришь... А какой же я снайпер? Ты  винтовку
мою видел?
   - Так винтовку на месте преступления можно бросить.
   - И такое бывает... Только я еще раз тебе говорю - не киллер я.
   - Да я что, верю... Тут это, говорят, еще  одного  авторитета  убили.
Кличка у него интересная. Спелый...
   Родион был в шоке. Вот, значит, как все обернулось.
   В ночь, когда он наводил справки об Аркаше, убили Толика.
   Ясно, кто постарался. Боксер. Теперь вот грохнули Спелого.
   Кто  же  займет  место  Родиона?  Самбист?..  Если  он,  то  на  этом
кровопролитие  не  закончится.  Будет  уничтожаться   старая   Родионова
гвардия. Чтобы Боксер вкупе с Самбистом утвердили полную и безраздельную
власть над городом.
   Прогнозы Родиона сбывались...
   - Вообще, в городе, говорят, не все  спокойно,  -  продолжал  бухтеть
Петрович. - Да что там говорят, по тебе вижу... Да нет, не киллер ты. Но
в тебя же стреляли.
   -  Стреляли.   Козлы   какие-то,   отморозки.   С   кем-то,   видать,
перепутали...
   -  Ага,  перепутали,  -  с  сомнением  скривился  мужик.  -  Ну   да,
перепутали... Слушай, мне пора. Завтра утром я к тебе снова приду.
   - Приходи, - кивнул Родион. - Буду ждать...
   Только никого ждать он не собирался.  Не  понравилось  ему  поведение
Петровича. Не получил тот исчерпывающих ответов на свои вопросы. Как  бы
не пошел к ментам их искать.
   Родион собрался уходить. Но еще не знал  куда.  В  тот  дом,  где  он
отлеживался после первого ранения, идти опасно.
   Как бы кто не проведал о его хижине. Куда же тогда идти?..
   У него еще раньше была мысль дать знать о себе Кире.
   Но  как  это  сделать,  если  при   ней   постоянно   охрана?   Перед
телохранителем Родион светиться не  хотел...  К  матери  можно  было  бы
податься. А если кто-то из сильных мира сего сомневался  в  его  смерти?
Что, если дом в Рябиновке под наблюдением?
   Но ведь  сколько  времени  прошло.  Телохранитель,  может,  при  жене
остался. А вот дом Алексея Яковлевича с наблюдения, должно быть, снят...
   Все, хватит отлеживаться в этой берлоге.  Рана  все  еще  мешает.  Но
ходить Родион может. И этого достаточно, чтобы свалить отсюда...
   Собака неслась к нему черной тенью. Тихо, без рычания. Еще мгновение,
и ротвейлер вцепится ему в глотку.
   Тогда труба... Как же Родион мог забыть о Черныше,  которого  Алексей
Яковлевич спускал с цепи на ночь?
   Но Черныш не вцепился ему в глотку. В самый последний момент  взял  в
сторону, пронесся мимо него, на ходу развернулся мордой к нему.  Оскалил
зубы, тихо зарычал. Но это уже не страшно. Пес признал Родиона, вспомнил
его запах.
   Да и как его не вспомнить, если запах от него бьет  ключом.  Даже  не
запах, а вонь. Шутка ли, сколько времени  не  менял  белье.  И  от  раны
гнилью несет.  Вон  даже  у  Черныша  нос  от  чересчур  резких  запахов
зачесался. Как бы нюх у него не пропал...
   В Рябиновку Родион добрался к утру. Тяжело было идти, больно.  Но  он
крепился, терпел. Во двор  дома,  где  жила  мать,  попал  через  забор.
Ничего, получилось. Вот и с собакой сладил. Хотя еще и не совсем.
   - Черныш! Черныш! - ласково позвал он.
   Протянул псу руку. Тот угрожающе  зарычал.  И  даже  гавкнул.  Родион
сделал движение к дому. И чуть не поплатился за  это.  Ротвейлер  крепко
вцепился зубами в штанину.
   Час от часу не легче...
   - Фу, Черныш, фу! - послышался голос Алексея Яковлевича.
   А вот и он сам. Стоит в дверях дома, в руках охотничье ружье.
   Собака  отпустила  Родиона,  отступила.  Из  пасти  вырывался   тихий
звериный рык.
   - Руки подними! - приказал Алексей Яковлевич. - Спиной ко мне!..
   - Яковлевич, это ж я... - воззвал к нему Родион.
   - Кто я?.. Руки, говорю, подними... Спиной ко мне...
   - Ты что, не видишь, призрак я. Привидение!
   -  Сейчас  пальну  из  обоих  стволов,   и   призраком   станешь,   и
привидением... Родион, ты?!
   - Он самый... Тихо, мать разбудишь...
   - Ты откуда?
   - С того света. В рай за грехи не пустили, в ад тоже не попал - черти
на переучет закрылись... Эй, ты только не думай, что я призрак.  Смотри,
не пальни ненароком...
   - Не пальну. - Алексей Яковлевич опустил стволы.
   Даже в темноте была видна бледность на его лице. Если лоб  потрогать,
наверняка рука мокрой от испарины станет.
   Непривычное это дело - лицом к лицу с покойником сталкиваться.
   Где-то у соседей закричал петух.
   - Вот видишь, петухи запели. А я  не  исчезаю...  Живой  я.  Ну  чего
встал, Яковлевич? Иди к матушке. Подготовь ее.
   Скажи, что я слегка живой...
   Уже через пять минут Родион барахтался в объятиях матери.
   - А я знала, что ты не погиб, - говорила она.
   Знала она, догадывалась. Может  быть.  Но  слезы  радости  все  равно
ручьями катятся по щекам.
   - Плохо мне, мама. На ногах еле держусь, отпусти...
   Мама его отпустила. А потом опустила.  В  горячую  ванну.  Вода  была
настолько грязная, что ее пришлось менять.
   Но этим занимался Алексей Яковлевич.  У  Родиона  не  было  сил  даже
вытащить заглушку из ванны.
   Ранами занялась  мама.  Обработала  и  перевязала  едва  затянувшуюся
пробоину на боку. С заживающей раной на ноге проблем было меньше. Но и с
ней пришлось повозиться.
   - Врача бы тебе надо, - после охов и ахов сказала она.
   - Не надо. На мне как на собаке заживает.
   - Бедный ты мой. Сколько ж тебе пришлось вытерпеть.
   Бывает и хуже, подумал Родион. Хотя ему казалось, что  сказал  вслух.
Чистый, распаренный, со стерильными бинтами на  обработанных  ранах,  он
утопал в тепле и уюте. Усталость и боль отступили. Хотелось спать.
   - Не по той дорожке ты пошел, сынок. Не по той... - причитала мама. -
Сворачивать тебе надо, сынок. Сворачивать, пока не поздно...
   Поздно, засыпая, подумал Родион. Уже поздно...
   Он так и не понял, сам проснулся или его разбудили.
   Похоже, сам.
   - Здорово, шеф!
   Но почему рядом с ним сидит Колдун? Наверняка  это  он  тряхнул  его,
чтобы вырвать из сна.
   - Откуда ты взялся? - спросил Родион.
   И слишком резво вскочил с дивана. Раненый бок пронзила  острая  боль.
Чтобы стерпеть, пришлось стиснуть зубы.
   - Не надо  резких  движений.  Я  не  враг,  если  ты  вдруг  на  меня
грешишь...
   - Как ты узнал, что я здесь?
   Родион предупредил домашних, чтобы никому не вздумали говорить о  его
"воскрешении". Ни Кире, ни Светке.
   Никому.
   - Твой отчим сказал, - как о чем-то само собой  разумеющемся  сообщил
Колдун.
   Аккуратная прическа, свежее, чуть грубоватое лицо.
   В глазах непроницаемая завеса, за которой спрятаны его чувства.
   - Я же просил никому...
   - А он никому и не говорил. Только мне... Это  называется  правильная
организация работы с людьми. Ты же сам дал мне  карт-бланш  на  вербовку
агентов везде, где только можно...
   - Значит, Алексей Яковлевич твой агент?
   - Скажем так, сочувствующий... Все,  что  касается  тебя,  он  должен
сообщать мне.
   - Значит, ты и меня под колпаком держал?
   - Ну, не под колпаком...
   - Под ненавязчивым таким контролем.
   - Это моя работа.
   - Хорошо работаешь.
   - Плохо... Шустрика вот прозевал. Обхитрил меня, гаденыш... У него на
стороне спец по мокрым делам был. О нем никто не  знал.  Вот  он  его  и
использовал...
   - Использовал. Сухо это как-то звучит, протокольно...
   Да его уроды чуть решето из меня не сделали. Колька завалили...
   - Значит, Колька мы вместо тебя похоронили?
   - Его.
   - Это  ты  хорошо  придумал.  Все  свое  ему  отдал,  даже  ключи  от
квартиры...
   - И зубы свои золотые...
   - Да знаю, читал заключение судмедэкспертов... Вы с  Кольком  зубы  у
одного стоматолога лечили, так?
   - Ну да, он мне своего знакомого зубодера подсуетил.
   - Ты и это учел, правильно... И то, что "умер", тоже правильно...
   - Знаю, Бешеного завалили. Спелого тоже... Или врут?
   - Да нет, - уныло вздохнул Колдун. - Не врут. Нет  больше  Толика.  И
Вадика тоже нет... Скоро на кладбище целая  аллея  из  "братских"  могил
будет. Аллея бандитской славы... Ты бы, кстати, туда точно  попал.  Если
бы не "помер"...
   - Кто? Кто пацанов наших мочит?
   - Слонцевские...
   - Как-то неуверенно ты говоришь.
   - Ну а кто еще может  быть,  кроме  них?  Толик  их  условия  принять
отказался. Вадик тоже... В городе "бригада" киллеров. Носом  землю  рыл,
хотел дотянуться до них. Но не смог...
   - Надо смочь.
   - Ты думаешь, я могу?.. Нет, не могу. Я теперь в этом городе никто.
   - Не понял.
   - Да все ты понял... Разговор был, кто  вместо  Спелого  "общину"  на
себя возьмет. Так никто не  хотел...  Уже  решили  разъединяться.  Чтобы
каждый по себе. А тут Самбист. Я, говорит, мог бы  взяться.  Ну,  братва
согласилась...
   - Значит, все-таки Самбист. Пришло его время...
   - Он, родимый... Сейчас он у руля. Только я ему  оказался  не  нужен.
Иди, говорит, в пень. У него, мол, свой человек.
   - Не у него, а у Боксера... Боксер за Самбистом стоит.
   Не под Самбиста наши пацаны отошли, а под Боксера...
   Кончилась наша власть. Теперь бал будет править Боксер...
   - Очень может быть, - не стал спорить Колдун.
   - Это Боксер, гад, наших пацанов мочил. Тихой сапой землю рыл... А мы
на слонцевских грешили. "Бригада" неуловимых киллеров из  Москвы.  Туфта
все это. Была "бригада". Только не столичная, а наша, местная. Боксер ее
создал.
   И зашифровал ее конкретно.
   - Не мог Боксер под собой тайную "бригаду" держать.
   Он у меня со всех сторон был просвечен. Я о нем все знаю.
   Даже... - Колдун запнулся.
   - Что даже? - поторопил его Родион.
   - Знаю, что ты коньяк с ним в кабинете пил. И  Элону,  жену  его,  ну
это...
   - Не было ничего такого, - сурово нахмурил брови Родион.
   - Не было. Конечно, не было, - легко согласился Колдун.
   - Но факт остается фактом. Боксер в самом деле у тебя под  конкретным
колпаком был... Но ведь и Шустрик тоже был под колпаком.
   - Был.
   - Проморгал ты его.
   - Проморгал.
   - И Боксера ты мог прозевать.
   - Мог.
   - Зато меня ты не прозевал. Я целиком в твоих руках.
   - Мне кажется, ты не доверяешь мне.
   - Дай ствол. Вот прямо сейчас  дай.  И  я  не  буду  тебя  ни  в  чем
подозревать...
   - Ясно, - понимающе кивнул Колдун.
   И преспокойно вытащил из наплечной кобуры пистолет.
   -  "Глок",  боевой,  заряженный,  без  глушителя.  Два  магазина   на
семнадцать патронов каждый... Держи!
   Родион взял пистолет. Выщелкнул обойму. Полная.
   Вставил обратно.
   - С кобурой, если можно...
   Пришлось Колдуну расстаться и со "сбруей".
   - А как же ты сам?
   - А у меня еще есть, - улыбнулся он.
   Задрал штанину. Кобуру, закрепленную на голени, тяжелил револьвер.
   - Шестизарядный "ругер". Неплохая вещь, между прочим...
   - Свечи тушить может?
   - Не понял.
   - Боксер у нас нынче бал правит. Так?
   - Получается, так.
   - Закончен бал. Пора тушить свечи. Вернее, гасить...
   - Понял. Теперь понял... Одна проблема.
   - Да.
   - Я один. Нет у меня бойцов. И ты один. Двое нас всего...
   - Это проблема? - хищно блеснул взглядом Родион. - Это  не  проблема.
За Жука, за Жеку, за Толика, за Вадика я рассчитаюсь лично...
   - Правильно, - кивнул Колдун. - Пацаны тебя поймут... Если,  конечно,
поверят, что ты вернулся с того света.
   - Поверят. Если ты подтвердишь.
   - Я-то подтвержу.
   - Значит, ты со мной?
   - А куда мне деваться? Без тебя я никто. С тобой...
   С тобой не знаю. Оставишь ты меня при себе потом или нет?..
   - Оставлю... Если не подведешь... Если подведешь,  не  при  ком  тебе
будет оставаться.
   - Понял, не дурак... С чего начнем?
   - С обеда. Жрать хочу - сил нет...
   Отменный  аппетит  свидетельствует  о  хорошем  здоровье.  Не   будет
отлеживаться Родион в теплой  постели.  Сразу  задело.  Потому  как  при
нынешнем криминальном раскладе дорог каждый день. Даже час.

Глава 8

   Бывший мент знал толк в конспирации. Был у него человек.  Свой  среди
чужих. Можно  было  с  ним  по  сотовому  связаться.  Но  Колдун  выбрал
телефон-автомат. Разговор занял несколько секунд.
   - Ресторан "Заволжье". Боксер сейчас там, - сообщил он Родиону.
   - Кушать изволят-с?
   - Точно так-с... Можно подавать десерт.
   - Будет ему десерт, - кивнул Родион. -  Информация  насчет  ресторана
точная?
   - Обижаешь.
   - Ну вот, а говоришь, ты один-одинешенек. А у тебя, оказывается, весь
город агентурой набит.
   - За что ты и должен меня ценить.
   - Я тебя сейчас больше за твою машину ценю...
   Свое личное авто Колдун оставил дома.  Зато  где-то  раздобыл  старый
"жигуль". Вроде бы развалюха, но ход у нее легкий и  быстрый.  Будет  на
чем к ресторану подъехать.
   Пешком Родиону ходить пока тяжеловато.
   Колдун остановил машину в квартале от ресторана.
   - Может, не надо? - с сомнением спросил он. - Вдруг не получится?
   - Не ссы в компот, все будет путем.
   Родиону и самому было не по себе. Слишком дерзким был его план. И так
не хотелось стрелять. Одно дело  убить  человека,  защищаясь.  И  совсем
другое - нападать самому и стрелять в упор. Моральная сторона  угнетала.
А потом, Боксер не один. С ним вооруженная охрана. Как бы не спутала она
Родиону карты...
   "Глок" он оставил в машине. Хорошая "пушка", не хотелось  разменивать
ее  на  разовом  деле.  Для  этого  у  него  есть  "ТТ".  И  не  только.
Оказывается, у Колдуна в запасе был целый арсенал.
   Прежде чем выйти из машины, Родион накрутил  на  ствол  металлический
цилиндрик, дослал патрон в патронник. И вывалился из теплого  салона  на
мороз. Двинулся к ресторану.
   Он бы очень не хотел, чтобы ему на пути попалось большое зеркало.  Не
хотелось пугаться собственного вида.
   Белый плащ нараспашку, белая рубаха, белые брюки.
   И даже белая шляпа. Только  пистолет  черный.  Но  он  прикрыт  полой
тонкого плаща. Слишком легко одет Родион для зимней поры. Только ему  не
холодно. Где вы видели привидение, которое мерзнет?
   Специальная люминесцирующая косметика на лице усиливала его  сходство
с  восставшим  мертвецом.  Именно  такое  впечатление  он   должен   был
произвести на людей.
   Именно это должно было спасти его от пули.
   В ресторан он вошел через черный ход. И тут же нос к носу  столкнулся
с метрдотелем, которого знал лично.
   - Родион Сергеевич... - бледнея, пробормотал тот.
   И бухнулся в обморок. Первая жертва потустороннего миража...  Один  -
ноль в пользу Родиона.
   Зал ресторана был погружен в искрящийся полумрак.
   И музыка с эстрады звучала как на заказ.  Блатная  песня  -  тоска  о
погибшем друге с элементами похоронного марша.
   Родион не шел, а плыл -  как  подобает  призраку.  Он  продвигался  к
столику Боксера. Вот он, в центре зала.  Люди  испуганно  шарахались  от
него в стороны, какая-то дамочка истерично взвизгнула. Его  узнавали.  И
принимали за покойника. Все было на руку Родиону. В том числе  и  фактор
изрядного подпития, в коем находились посетители ресторана.
   Боксер был не один. Элона с ним. Красивая, холодная.
   Она бы составила Родиону блестящую пару. Снежная королева  и  призрак
из ада...
   - Родион?! - вскрикнула она.
   В глазах застыл ужас. По лицу разлилась мертвенная бледность. Если бы
Родион