не пройдет, на пузо сядет...
   - Зато трактор пройдет. Как раз для "Беларуся". Близится цивилизация, вон
пустые бутылки валяются, это уж самый что ни на есть классический признак...
   Местность вновь стала повышаться, колея вела вверх. Они так и  шагали  по
широкому земляному валу посреди колеи  -  было  довольно  удобно.  Понемногу
колея становилась все  более  неглубокой,  а  там  и  вовсе  пропала.  Эмиль
чертыхнулся:
   - Забрели... Какая-то старая дорога...
   - И что делать?
   - Вперед идти, малыш,- бодро ответил Эмиль.- Хоть дорожка и подвела, ясно
теперь, что деревня близко. Будем искать... Откровенно говоря, это не иголка
в стоге сена, деревня, как ни крути, штука заметная....
   Вообще-то, деревня оказалась не такой уж и заметной - зато искать  ее  не
пришлось, прямо на нее и вышли, перевалив гребень очередной  сопки.  Впереди
тянулся отлогий склон, поросший густыми кучками сосен, он спускался прямо  к
деревушке.
   Больше всего она напоминала очертаниями горизонтальную половинку свастики
- десятка три домов, соприкасавшихся огородами, и еще  несколько  помещались
наособицу. Огороды  были  огромные,  выделяясь  на  фоне  окружающей  зелени
темными прямоугольниками взрыхленной земли. Вокруг - лес,  и  сосны,  и  еще
какие-то неизвестные Вадиму деревья с сероватыми стволами, не  березы  и  не
хвойные - вот и все, что он мог о  них  сказать.  Там  и  сям  -  горушки  с
полосами голого камня по бокам, словно злой сказочный великан ободрал с  них
шкуру. Из деревни выходила светло-желтая укатанная дорога,  почти  сразу  же
разделялась на три, выгнувшиеся в разные стороны,  скрывавшиеся  где-то  меж
сопками, за горизонтом.
   Они  сидели  на  самом  гребне  и  смотрели  вниз.   В   деревне   стояла
совершеннейшая тишина, только порой  для  порядка  побрехивала  какая-нибудь
особо бдительная собака. Из труб не шел дым, на единственной  кривой  улочке
не было ни души.
   - Может, тут и нет никого? - зачем-то шепотом спросила Ника.
   - Глупости,- сказал Эмиль.- Вон,  картошку  только  что  выкопали,  ботва
кучами валяется. Собаки гавкают. Во-он курица прошла. Просто все  при  деле,
тут не город, фланеров не бывает...
   - А вон тот дом совсем на жилой не похож.
   - Молодец, Зоркий Глаз,- вгляделся Эмиль.- Сельсовет или какая контора...
А может, почта, в чем я лично сильно сомневаюсь,- при нынешних  порядках  из
таких вот деревушек и почты убрали, и больнички, и все, что было...
   - Интересно, а телефон там может оказаться?
   - Вряд ли, малыш. Вообще-то, раньше и телефоны в таких аулах водились, но
теперь сомневаюсь... Да и денег у нас нет ни копейки, забыла?
   - Подожди! - Ника торопливо вытащила из нагрудного кармана мятую  зеленую
бумажку.- У меня же сто баксов остались. Те, которые... Когда переодевалась,
вспомнила и переложила.
   - Хозяйственная ты у меня... Увы!  Боюсь,  если  попробуешь  расплатиться
этой денежкой, получишь за доллар, как в известном присловье,  в  морду.  Не
видели тут баксов...
   - Как же можно так жить? Ни телефона, ни баксов...
   - Вот так и живут, милая.  Мир,  знаешь  ли,  Шантарском  и  столицей  не
исчерпывается.
   -  Я  бы  здесь  повесилась,-  искренне  призналась   Ника.-   Тут   ночь
переночевать - и то ужас берет...
   - Обходятся как-то, не вешаются, разве что по пьянке...- Он повернулся  к
Вадиму.- Эй, парашник! Видишь во-он там, левее загона, белье на веревке?
   -Ну.
   - Хрен гну. Если мне зрение не изменяет, там  среди  простынь  и  прочего
барахла сушатся вполне приличные портки. И рубашки есть.
   -Вижу...
   -  А  если  видишь,  отправляйся  туда.   Огородами-огородами   -   и   к
Котовскому...
   - Зачем?
   - Тупеешь на глазах. Потому что пора менять полосатку на что-нибудь более
элегантное. И в самом деле, примет какая-нибудь дубовая голова за зэков - не
отмоешься потом.
   Это в старые времена для беглых каторжан выставляли на приступочку молоко
с хлебушком, а нынче и хлебушек едят  недосыта,  и  нравы  стали  далеки  от
прежней идиллии.- Эмиль мечтательно  прищурился.-  Самый  лучший  вариант  -
забраться в какой-нибудь домишко, там отыщется  и  одежда,  и  пара  скудных
рубликов. Вот только поди угадай, где  точно  не  осталось  ни  старого,  ни
малого. А то поднимут  хай,  мы  вдобавок  местности  совершенно  не  знаем,
влетим, как кур в ощип... Что стоишь? Пошел!
   - А он, часом, не сбежит? - серьезно спросила Ника.
   - Куда ему бежать,- пожал плечами Эмиль,- коли уж я и сам  не  знаю,  как
эта деревушка называется и где расположена. Кишка тонка  в  одиночку  и  без
копейки Робинзона изображать... Ну, шагай!
   Вадим, не пререкаясь, направился вниз по склону. Он и  в  самом  деле  не
собирался  бежать,  справедливо  предвидя  при  этом  обороте   лишь   новые
сложности. Вряд ли пейзане, столь милые и услужливые в другое  время  и  при
других обстоятельствах, снабдят деньгами на  дорогу  до  Шантарска.  Властей
здесь, надо полагать, нет никаких -  какие  там  государственные  чиновники,
милиция, госбезопасность. Как марсианин на планете Земля, честное слово. Вот
уж поистине - принц в роли нищего...
   Миновав последние деревья, он двигался так,  чтобы  меж  ним  и  крайними
домами деревушки оставался большой сарай из потемневших  бревен.  Добравшись
до этого сарая, постоял, чутко вслушиваясь.
   Лениво побрехивали собаки - но в отдалении. Еще  дальше,  на  самом  краю
деревни, послышался человеческий голос и  тут  же  умолк.  Кажется,  кого-то
звали обедать. А в том дворе, где висело белье,  собаки,  очень  похоже,  не
имелось...
   Он  осторожно  выглянул  из-за  угла  сарая.  Что-то  шумно  и  незнакомо
выдохнуло, завозилось. С колотящимся сердцем Вадим отпрянул. Вновь  выглянул
- и облегченно вздохнул, выругался шепотом. В загородке  из  толстых  жердей
стоял маленький черно-белый бычок размером с крупного дога. Тьфу,  это  ведь
теленок, видел их пару раз в жизни, но последний раз был чертовски давно...
   В доме не слышно ни шагов, ни разговоров.  Оглянулся.  Высоко,  у  самого
гребня, различил два пятнышка -  если  бы  не  знал  заранее,  что  они  там
остались, ни за что бы не догадался, что это люди. Пятнышки вдруг исчезли за
гребнем - есть такое подозрение, не ради вульгарного секса уединились...
   Решился. В четыре прыжка достиг веревки, принялся  сбрасывать  деревянные
прищепки, содрал с веревки широкие штаны из темного материала, обе  рубашки,
скатал в ком - и  припустил  назад  за  сарай  мимо  удивленно  взмыкнувшего
теленка.
   Постоял там. Никто за ним не гнался, никто не кричал - похоже,  обошлось.
Направляясь назад к лесу, он гордился этой мизерной, но удачной кражей  так,
как в свое время не гордился контрактом с "Бастер инджиниринг", где  впервые
его подпись стояла под документом, сулившим фирме прибыль в миллион  баксов.
Оказывается, и голыми руками, в непривычной среде кое на что  способны.  Еще
бы ухитриться выжить...
   Он все продумал заранее - еще спускаясь красть белье. Круто взял  вправо,
чтобы выйти  в  стороне  от  того  места,  где  оставил  клятых  спутничков.
Достигнув гребня, разулся, положил грубые ботинки рядом с бельем, хорошенько
заметил место и бесшумно, прямо-таки на цыпочках стал красться меж стволов.
   Другого столь удобного случая, чтобы без помех и свидетеля посоветоваться
об э_т_о_м, у Эмиля с Никой долго  не  будет.  Если  его  подозрения  верны,
начался совет в Филях.
   Он все-таки взял левее, не приучен был ориентироваться  в  тайге.  Хорошо
еще,  издали  заметил  нечто  шевельнувшееся  зелено-пятнистое  -  один   из
камуфляжных бушлатов. И услышал тихие голоса. Остановился,  пригнулся,  стал
подкрадываться, ставя босые подошвы в  мох  с  превеликим  тщанием.  Похоже,
банальная фраза, встречавшаяся во множестве романов, сейчас как нельзя более
удачно отражала положение дел - оттого,  останется  ли  он  незамеченным,  и
впрямь зависела его жизнь...
   - ... не по себе.
   - Милая, а мне - по себе? Ты лучше вспомни, с каким кайфом он нас  вешал.
Он ведь не знал, что комендант всего-навсего решил повеселиться...
   В голосе Ники сразу зазвучало искреннее отвращение:
   - Бог ты мой, какая скотина...
   - Ведь все пойдет прахом, если доберется до Шантарска. Оба мы огребем  по
первое число. Всему конец. Или сомневаешься?
   - Господи, ничуть не сомневаюсь,- вздохнула Ника.-  Ох,  Эмиль...  Я  его
знаю даже лучше, чем ты думаешь.  Подленькая,  злобная  скотина...  Но  ведь
нужно все обставить так, чтобы комар носа не  подточил?  Я,  конечно,  чисто
теоретически рассуждаю.
   - Пора рассуждать не теоретически, а...
   Дальше Вадим не собирался слушать. Хватило и услышанного.  Никакой  мании
преследования, никакой шизофрении, пустых страхов. Страхи оказались вовсе не
беспочвенными.  Отточенный  интеллект  опытного  бизнесмена  просчитал   все
безошибочно. Ну ладно, мы еще  посмотрим,  кто  выйдет  в  Шантарск,  а  кто
останется, у них все равно не хватит времени придумать точный план...
   Он отыскал приметную сосну, где оставил добычу, обулся, подхватил  одежду
и быстро, ощущая странную смесь страха и злой отваги, пошел  к  тому  месту,
где сидели заговорщики.
   Они увидели его первым, замолчали. Эмиль оглядел штаны, держа перед собой
на вытянутых руках, одобрительно хмыкнул:
   - Благодарю за службу... Великоваты, но сойдут. И рубашка тоже.- Не теряя
времени, он сбросил полосатку, стал переодеваться.
   - А я? - искренне возмутился Вадим. Оставшаяся рубаха - чего он  второпях
не заметил - годилась разве что на десятилетнего ребенка.
   - А ты, получается, перебьешься,- безмятежно фыркнул Эмиль.- Сам подумай:
если отдать тебе рубашку или штаны - оба мы сохраним  в  гардеробе  элементы
полосатости, что выглядеть будет нелепо.  При  моем  же  варианте  полосатым
остается только один, что где-то и гармонично...
   - Я вот подумал: а что, если и  вправду  идти  дальше  одному?  -  сказал
Вадим, добросовестно изображая святое неведение.- И я вам в  тягость,  и  вы
мне глаза не будете мозолить. Уж как-нибудь доберусь, не в Антарктиде  и  не
на Таймыре даже... Пока я там  крал  бельишко,  мелькнула  гениальная  идея:
пойду к крестьянам и признаюсь,  что  сбежал  из  шантарской  тюряги.  Бить,
может, и не будут, зато непременно найдут в округе какую-нибудь власть.  Или
милицию. Повезут в Шантарск, скорее всего.  Конечно,  чревато  определенными
неудобствами, но не такими уж...
   Ага! Можно поаплодировать себе мысленно. У Эмиля мгновенно проявились  на
физиономии и разочарование, и даже  растерянность.  Уж  такого  оборота  он,
безусловно, не ожидал...
   - Не дури,- наконец сказал  Эмиль,  овладев  собой.-  Идти,  так  вместе.
Добудем мы тебе одежду, в самом-то деле...
   - Ладно...- пробурчал Вадим, делая вид, что одержим  раздумьями.-  А  что
там с "козлом" и "парашником"?
   - Ну, погорячился, погорячился! - блеснул зубами Эмиль.-  А  ты  на  моем
месте марципанами угощал бы? После известных событий? Пошли, не дури!
   - Уговорили,- Вадим притворился,  что  покончил  с  колебаниями.-  Только
кончайте эти штучки, я имею в виду и хамство, и все прочее. Можете  хотя  бы
на глазах не обжиматься? Насчет развода  в  Шантарске  поговорим...  Черт  с
вами.
   - Конечно, поговорим,- облегченно вздохнул Эмиль.-  Обо  всем  поговорим,
как цивилизованные люди, в Шантарске... Стоп! Вон, видите?
   Глава четвертая. Триллер а-ля пейзан рюсс
   Он резко развернулся в сторону чащобы, выхватил нож.  Теперь  Вадим  тоже
услышал резкое железное бряканье.
   - Тьфу ты, черт...- Эмиль вымученно  улыбнулся,  спрятал  нож  и  смахнул
явственно видневшиеся на лбу капли пота.- Совсем одичали, я и забыл...
   Там, неподалеку, из леса вышла очень спокойная корова  с  болтавшимся  на
шее  ржавым  колокольчиком  размером  с  кулак  -  он  и  гремел.  Мимоходом
покосилась на них и потащилась. дальше по своим немудреным делам.
   - Сто лет уже  ботала  не  слышал...-  Эмиль  протянул  Вадиму  сигарету,
демонстрируя полнейшее дружелюбие и отсутствие отныне всякой конфронтации.
   Покурили, сидя под деревом. Взглянуть со стороны - царило полное согласие
и единение, прежние конфликты списаны на истрепанные  нервы  и  забыты.  Вот
только Вадим временами украдкой  перехватывал  смятенный  взгляд  Ники:  без
особого протеста согласилась, стервочка, со светлой  идеей  насчет  отправки
мужа на тот свет, но долгое промедление с реализацией  идеи  ее  нервировало
страшно... Гуманистка сраная.
   - А поглядите-ка...- сказал вдруг Эмиль. Они поднялись  на  ноги.  Внизу,
откуда-то  справа,  появился  темно-синий  "зилок"  с  обшарпанным  кузовом,
почтенный годами ветеран, каких давно уже не выпускают. Он медленно ехал  по
единственной неширокой улочке, выписывая зигзаги,- из-под колес едва  успела
выскочить  с  отчаянным  визгом  маленькая  лохматая  собачонка.   Грузовик,
наконец, остановился почти напротив того дома, где Вадим крал одежду,  встал
косо, едва не вломившись углом кузова в ворота.
   Распахнулась дверца, наружу вывалился шофер - даже  на  таком  расстоянии
видно было, как его шатает, болезного. Со двора тут  же  выскочила  женщина.
Слова сюда не долетали, но хватало энергичной недвусмысленной  жестикуляции,
чтобы понять очень быстро: имеет место втык. Мужичонка  лениво  отмахивался,
дражайшая половина, на голову его повыше  и  гораздо  шире,  уже  перешла  к
рукоприкладству. В конце концов сгребла за шиворот и  молодецким  толчком  -
есть женщины в русских селеньях! - прямо-таки закинула в калитку, откуда  он
больше не появился. Видно было сверху, как, далеко не сразу встав с карачек,
поплелся в дом. Супруга погрозила вслед  и  направилась  куда-то  в  дальний
конец деревни.
   - Пошли,- распорядился Эмиль.- Сомневаюсь я,  что  здесь  ключи  с  собой
забирают. А ГАИ обычно и близко нет...
   Они прошли той же дорогой, что давеча Вадим, миновали мычащего теленка  -
Ника  на  скорую  руку  умилилась  и  посюсюкала,-  прислушались.  Тишина  и
безлюдье.
   Эмиль первым распахнул калитку, вышел  на  улицу  и,  словно  бросаясь  в
холодную  воду,  одним  прыжком  оказался  у  грузовика.  Распахнул  дверцу,
заглянул, махнул рукой. Вадим с Никой  бросились  туда,  обежали  машину  со
стороны кабины.
   Надсадно  проскрежетал  стартер,  мотор  заработал.  В   окне   мелькнула
физиономия шофера - кажется, он так до конца и не сообразил, что  происходит
на его глазах. Вадим пропустил Нику вперед - чтобы  был  барьер  меж  ним  и
Эмилем,- на  всякий  случай,  запрыгнул  последним,  захлопнул  разболтанную
дверцу.
   Грузовик сорвался с места,  свернул  направо,  деревня  осталась  позади.
Навстречу  протарахтел  обшарпанный  синий  "Беларусь",   тащивший   большой
металлический прицеп, но тракторист не обратил  на  встречных  ни  малейшего
внимания. Оказавшись на росстани, Эмиль, не колеблясь, помчался  по  средней
дороге - видимо, оттого, что она была самой  широкой  из  трех.  По  здешним
меркам - магистраль.
   Вадим высунул локоть в окно  и  закурил,  довольный  краткой  передышкой,
когда не нужно ежесекундно ожидать удара ножа под ребро.
   - Хреново,- сквозь зубы процедил Эмиль.
   - Что такое? - встревожилась Ника.
   - Бензин почти на нуле, вот что...
   - А заправка?
   - Какие тут заправки. Где-нибудь на центральной усадьбе,  но  поди  найди
ее. В кузове канистры нет, я смотрел...
   Через пару километров на пути  попалась  столь  же  крохотная  деревушка,
Эмиль  сбросил  скорость,  проехал  ее  медленно,  крутя  головой.   Пояснил
вскользь:
   - Хоть название бы спросить, вдруг и сможем привязаться...
   Но ни единого аборигена они так и не увидели. И ничего, хотя бы отдаленно
напоминавшего заправку, не встретилось. Впрочем, неизвестно еще, как  бы  на
заправке отнеслись к их единственной кредитке, сотне баксов...
   Эмиль все чаще косился на приборную доску - Вадим  по  привычке  подумал,
что бензина еще достаточно, коли не вспыхивает лампочка, но потом сообразил,
что никакой лампочки в этой "Антилопе-Гну" оказаться не может,  это  вам  не
иномарка с кучей удобных мелочей...
   - Ну-ка, назад посмотри,- бросил Эмиль. Вадим высунулся в  окно.  Зеленое
пятно нагоняло с нехорошей быстротой.
   - Есть там что?
   - Ага,- сказал он удрученно.- Мотоцикл. Чешет, как бешеный...
   - Неужели так быстро спохватились? Что-то не похоже не  нашу  глубинку...
Сколько там народу?
   Вадим снова высунулся:
   - Вроде... Точно, один.
   - Ну, это не  столь  уж  печально...-  оскалился  Эмиль.-  Я-то  думал  -
полдюжины с дрекольем.
   И прибавил газу. Мотор пару раз  чихнул,  но  пока  что  тянул  исправно.
Тяжелый  грузовик  мотало  на  поворотах,  временами   колеса   вылетали   с
раскатанной колеи. Мотоцикл не отставал. Его стрекот слышался все ближе.
   - Эмиль! - вскрикнул Вадим, втягивая голову в кабину.- Он в форме, точно!
   - Военный?
   - Милиционер, похоже.
   - Тьфу ты,- фыркнул Эмиль, но скорости  не  сбавил,  наоборот,  притоптал
газ.- Оказался поблизости на нашу голову...
   Мотоцикл  сблизился  с  ними  настолько,  что  теперь   не   было   нужды
высовываться - в зеркальце заднего вида с отколотым верхним краем  прекрасно
видно,  что  на  старомодном  зеленом  мотоцикле  восседает   милиционер   с
непокрытой  головой,  отчаянно  машет   рукой   и   что-то   кричит.   Гонка
продолжалась. Мент не отставал.
   - Эмиль...- сказал Вадим потерянно.- У него кобура на поясе, еще стрелять
начнет...
   - Замучается стрелять в  такой  позиции...-  Эмиль  пытался  наддать,  но
машина, похоже, выдавала все, на что  оказалась  способна.  Тогда  он  начал
петлять, загораживая мотоциклу дорогу. И на какое-то время в этом преуспел -
зеленый мотоцикл возникал то  справа,  то  слева,  шарахался,  седок  что-то
остервенело орал, но потом настал момент, когда  двигатель  принялся  чихать
уже беспрерывно, машину сотрясло пару  раз,  словно  на  глубоких  рытвинах.
Мотор безнадежно заглох.
   Хорошо еще, милиционер не стрелял - трудновато было  бы,  правую  руку  с
газа не снимешь, а левой вряд  ли  попадешь  по  колесам...  Эмиль  вывернул
катившую по инерции машину на обочину, затормозил. Вполголоса распорядился:
   - Не дергайтесь, не лезьте с речами. Посмотрим, чем обернется, авось...
   Первым выпрыгнул  на  дорогу.  Мотоцикл  пронесся  мимо,  метрах  в  трех
затормозил.  Милиционер  шустро  соскочил,  извлек  из  коляски  фуражку   и
нахлобучил, тщательно поправив, чтобы сидела лихо, как  у  царских  казаков.
Одернул китель, загоняя складки под ремень, похлопал по кобуре  и  бодренько
прикрикнул:
   - Па-апрашу документики!
   Вадим тоже вылез, уставился на служивого. Тот был постарше их  с  Эмилем,
лет  сорока,-  самая  простецкая  белобрысая  физиономия,   расплывшаяся   в
довольной улыбке загнавшего дичь охотника. Стандартный, классический мент.
   Только помятая форма старого образца, советского, да и фуражка без  орла,
с  отмененным  гербом  СССР.  Впрочем,  и  в  Шантарске  в  последнее  время
милиционеры помоложе, рядовые и сержанты, взяли моду цеплять на фуражки  бог
весть где раздобытые кокарды старого образца, полагая их более  красивыми  и
внушительными, нежели новые, триколорные...
   Зато  кобура  многозначительно  распухла  -  был  там  пистолет,  никаких
сомнений... Форма хоть и помята, но пуговицы со старым гербом сияют,  словно
очередная теледурочка, открывшая для себя "Олвейз-классик".
   - Ай-яй-яй...- протянул старшина (лычки тоже сияли, как  ясно  солнышко),
оглядел их так, что стало ясно: беседа надолго затянется и  ничего  хорошего
не сулит.- Вы зачем это Васькин грузовик угнали?  Это  уже  статья,  господа
хорошие, уголовная статеечка...
   С совершенно неуместным в данную минуту злорадством  Вадим  отметил,  что
Эмиль пребывает в  полной  растерянности,  не  в  силах  соврать  что-нибудь
подходящее. И, неизвестно чем побуждаемый, решил вступить В игру:
   - Да разве это Васькин грузовик?
   - Васькин, Васькин...- с ласковой укор