оттого,  что  все  же  уснул,  оказавшись  в  полной  власти
спутников, недоумение, злость. А потом на  смену  всему  этому  многообразию
пришел дикий, панический страх - совсем  близко  от  его  физиономии  чернел
автоматный ствол с толстым дульным набалдашником. Человек  с  автоматом  был
одет во все армейское, с ног до головы, и вовсе не собирался позволять долго
себя разглядывать. Снова от всей души пнул Вадима в бок и заорал:
   - Встать, сука! Пошел!
   Дуло придвинулось к лицу совсем уж  близко.  Взмыв  быстрее  лани,  Вадим
влетел в крохотную комнатку, получив ускорение в виде доброго пинка. Там, на
нарах, прижались к бревенчатой стене разбуженные любовнички - Ника  пыталась
прикрыть бушлатом максимум обнаженных прелестей,  Эмиль  такими  церемониями
пренебрег, зло сверкал глазами, но не  решался,  конечно,  переть  с  голыми
руками против автомата.
   Вадим пролетел комнату из угла в угол наискосок, налетел  на  неподъемную
скамью, даже не пошатнувшуюся. Страх не улегся, наоборот, в голове вертелась
одна-единственная мысль, четкая и страшная: достали! Догнали...
   - К стене, с-сука!
   Он  поспешно  отодвинулся,  вжимаясь  лопатками  в  горизонтальный  рядок
толстых бревен. Автоматчик повел себя немного странно - держа автомат  одной
рукой, второй сцапал со стола полкуска ветчины и вгрызся  так,  что  урчание
слышалось, наверное, снаружи. Жрал так,  что  за  ушами  трещало,  энергично
двигая челюстями, чавкая. У Вадима понемногу отлегло от сердца  -  настоящая
погоня так себя не вела бы, лопает, как с голодного края...
   Правда, успокаиваться рано. Еще неизвестно, вдруг это  и  называется:  из
огня да в полымя...
   Теперь, слегка  успокоившись,  осознав,  что  самого  страшного  пока  не
произошло, он рассмотрел агрессора повнимательнее - на первый взгляд, совсем
пацан, зарос этаким цыплячьим пушком вместо щетины, затравленный зверек. Вот
только автомат у зверька самый настоящий  и  на  поясе  новенькие  ножны  со
штык-ножом. В уголках воротника - защитного цвета эмблемки, которых Вадим  с
ходу так и не опознал  (сейчас  их,  новых,  в  армии  развелось  превеликое
множество), на шапчонке натовского образца  -  такая  же  защитная  кокарда,
нашивка на рукаве. Бравый солдат Швейк, одним  словом,-  только  испуганный,
злой и посему, легко догадаться, опасный...
   Странный гость дожрал ветчину, сгреб со стола кусок колбасы и  разделался
с ней поразительно быстро. Схватил  недопитую  бутылку  коньяка,  с  большой
сноровкой осушил из горлышка, сунул в рот  сигарету.  Похоже,  настроение  у
него слегка улучшилось - но ненамного.
   Он сбросил с плеча тощий  рюкзачишко,  оглядел  троицу  уже  с  некоторой
заинтересованностью:
   - Деньги есть?
   Голый Эмиль пожал плечами в смысле "нет".
   - Есть или нету?
   - Нету...
   - Где это место? Куда я вышел?
   - Ты, браток, не поверишь, но мы и сами не  представляем,-  сказал  Эмиль
осторожно.- Сами заблудились.
   Солдатик таращился на него недоверчиво и подозрительно:
   - Ч„ ты гонишь?
   - Говорю, заблудились,- сказал Эмиль с той  же  осторожностью.-  Вышли  к
этой хатке, заночевали...
   - Вы вообще кто такие? - Он огляделся,  поддел  носком  тяжелого  ботинка
полосатую одежду на полу.- Зэки, что ли?
   - Долго объяснять. Ты сам-то кто?
   - Хрен в пальто! - огрызнулся солдатик.- Кто такие, спрашиваю?
   - Туристы.
   - Что ты мне звездишь?  Вон,  натуральные  зэковские  полосатки,  что  я,
тупой?
   - У зэков нынче полосы по горизонтали,- сказал Эмиль.- А тут, сам видишь,
по вертикали, совсем другой дизайн...
   - Что ты мне вкручиваешь? Какой  дизайн?  -  солдат  прицелился  в  него,
перехватив автомат обеими руками.- Говори, кто такие!
   - Нет, а ты сам-то кто? Домой сорвался?
   - Куда надо, туда и сорвался,- угрюмо сообщил солдатик.- Где  это  место,
спрашиваю? Эмиль досадливо поморщился:
   - А ты откуда сбежал-то, горе мамочкино?
   - Откуда надо.
   - Слушай, я тебе правду говорю  -  сами  заблудились.  Даже  примерно  не
представляем, где сейчас сидим. Не хочешь выдавать военную тайну -  хотя  бы
намекни, какие деревушки поблизости. Или город. Тут где-то поблизости должен
быть Манск...
   - Ни хрена себе - поблизости,- машинально ухмыльнулся  беглец.-  Манск  -
где-то  во-он  там,  а  здесь  -  то  ли  Каразинский  район,  то   ли   уже
Мотылинский...-  Он  совершенно  по-детски  шмыгнул  носом  и  признался:  -
Заплутал, не разберу... По-моему, Мотылинский. Озеро я видел,  мимо  прошел,
если это Бирикчульское - тогда точно Мотылинский.
   - А если нет? Озер тут хватает...
   - Да мать твою! - взревел солдат.- Не трави ты душу, третий день блукаю и
не пойму, где! У вас еще выпить есть?
   - Нету.
   - Звездишь.
   - Не веришь - обыщи. Дело нехитрое... Юный дезертир огляделся -  и  очень
быстро, судя по лицу, пришел к выводу, что в столь спартански  меблированном
помещении и в самом деле никаких бутылок не спрячешь.  Доброго  расположения
духа это ему не прибавило, отнюдь.
   Эмиль это тоже заметил, начал, взвешивая каждое слово:
   - Слушай, давай сядем спокойно и обговорим все. У тебя свои  проблемы,  у
нас свои, но есть у меня впечатление, что их можно поре-шать сообща,  потому
что...
   - На херу я видел твои проблемы! - взвился солдатик.- А ты в мои не лезь.
За мной, бля, как за волком, комендатура шпарит...
   - А ты как ушел-то? По-хорошему или с выкрутасами?
   - Не твое собачье дело.
   Он сцапал очередную сигарету,  жадно  затягивался,  держа  их  под  дулом
автомата. Сморчок был - соплей перешибить, но автомат есть  автомат,  успеет
изрешетить всех троих, прежде чем его достанешь в прыжке, грязный  палец  на
спусковом крючке так и дрыгается...
   - Может, разойдемся? - нарочито безразличным тоном предложил  Эмиль.-  Мы
тебя ловить не собираемся, у самих забот выше крыши.
   - Ага, а потом вы им меня заложите? - осклабился солдатик.- С потрохами?
   - Кому ты нужен, закладывать тебя...
   - Нет уж! - заявил беглец с чрезвычайно хитрым видом.- Один вот позавчера
тоже расстилался мелким бесом - мол, и пожрать дам, и на мотоцикле довезу, а
потом как начал автомат вырывать... Ну и пришлось...- Он спохватился, ерзнул
на лавке.- Кончай мне лапшу на уши вешать!
   "Скверно",- подумал Вадим. Очень похоже, что уходил не просто  так,  а  с
хар-рошими   выкрутасами   вроде   расстрелянного   караула.   Даже   отсюда
чувствуется, что автомат шибает пороховой гарью так,  словно  потрудился  на
совесть...
   Ситуация создалась нелепейшая  -  и  выходов  из  нее  что-то  не  видно.
Незваный гость напряжен  и  агрессивен  до  предела,  и  терять  ему,  такое
впечатление, нечего...
   Дезертир заерзал на жесткой лавке. Вадим видел его  вполоборота  и  сразу
определил по маслености взгляда, что мысли беглеца  приняли  несколько  иное
направление.
   Он с толком, с  расстановкой  оглядел  Нику,  старательно  прикрывавшуюся
бушлатом, распорядился:
   - Иди сюда! Кому говорю? Сюда иди, коза! Она отчаянно замотала головой.
   - Иди сюда, хуже будет...- Беглец всецело  поглощен  был  новой  идеей  и
отступать не собирался.- Я тебя не съем, Красная  Шапочка,  только  потрахаю
малость... Отсосешь  -  и  свободна.  Да  ты  не  бери  в  голову,  я  мужик
захолустный, у нас СПИДа пока что нету...
   Ника отползала в угол. Дезертир, рассердившись, рявкнул:
   - Сюда иди, тварь!
   И навел на нее автомат в целях дальнейшего устрашения.
   Кое-что из армейской жизни Вадим помнил хорошо, поневоле  въелось.  Чтобы
автомат выстрелил, надо снять с  предохранителя,  чего  дезертир  делать  не
собирался.
   Они с Эмилем, так получилось, бросились одновременно. Солдатик еще  успел
пискнуть, дернуть стволом, до железного хруста нажимая спусковой крючок,  но
автомат не выстрелил.
   Трое рухнули на пол, беспорядочно молотя друг друга. То есть,  это  Эмиль
лупил, а Вадим озаботился в первую очередь автоматом, вырвал-таки из грязных
рук, выкрутил. Отскочил к стене.
   В два удара приведя дезертира в бесчувственное  состояние,  Эмиль  упруго
выпрямился. Перехватив его взгляд, Вадим вновь убедился, что был  прав  и  у
бывшего друга намерения на его счет насквозь нехорошие: Эмиль  смотрел  так,
словно заранее ждал подвоха от врага. Одними воспоминаниями о несостоявшемся
повешении такого взгляда не объяснишь...
   Подмывало нажать на курок самому, длинной очередью угостить  всех  троих.
Благо неожиданно объявился субъект, на которого можно все и  свалить:  напал
дезертир, завязалась беспорядочная схватка, после которой  в  живых  остался
один из четырех,  прикончивший  беглеца  после  того,  как  тот  успел-таки,
сволочь, застрелить двух мирных странников...
   Его остановило, если честно, чувство страха и малодушия.
   И Вадим по мгновенному  наитию  поступил  иначе:  перехватил  автомат  за
ствол, размахнулся  хорошенько  и  грохнул  им  об  стол  так,  что  приклад
мгновенно отлетел, с лязгом вылетела крышка  затворной  коробки,  за  ней  -
ударник с пружиной...
   - Ты что, идиот? - рявкнул Эмиль.- Что наделал?
   - Да не сообразил как-то...- виновато ответил Вадим, всем  видом  выражая
раскаяние.
   Только автомата в руках Эмиля не хватало. Особенно когда на полу валяется
бесчувственный беглец, на которого многое можно списать...
   Эмиль замахнулся, но не ударил, отвернулся  и  занялся  тощим  рюкзачком.
Отстегнул клапан, взял  за  углы  и  вывалил  содержимое  на  пол.  Невольно
отпрянул - как и Вадим. По полу, глухо стуча,  раскатились  три  гранаты  со
вставленными запалами.  Опомнившись,  Эмиль  быстро  собрал  их,  сноровисто
выкрутил запалы и бросил в угол. Солдат постанывал, не открывая глаз.
   Кроме гранат, ничего  особенно  интересного  в  рюкзаке  не  оказалось  -
новехонький комплект полевой формы, пара  пачек  манской  "Примы",  неведомо
зачем прихваченная беглецом офицерская фуражка и два автоматных рожка.  Судя
по содержимому, дезертир-то ли не планировал бегство заранее,  то  ли,  пока
блуждал по лесу, прикончил скудные запасы съестного.
   - Держи,- Эмиль бросил форму Нике.- Одевайся  в  темпе.  И  уходим.  Этот
придурок подкинул дельную мысль - нас и в самом деле могут принять за зэков,
нужно искать нормальную одежонку...
   Дезертир застонал,  пошевелился.  Эмиль  нагнулся,  точным  ударом  вновь
отключил его, выпрямился:
   -Живее!
   Отошел к Нике, уже переодевшейся, старательно подвернул штанины  -  брюки
ей, конечно, оказались длинноваты, как и  рукава  рубашки,  пытливо  оглядел
лежащего, словно снимая взглядом мерку, с сожалением пожал плечами:
   - На меня не налезет...- Оглянулся на Вадима:  -  Да  и  на  этого  козла
тоже... Собирай, что осталось, и пошли.
   - Интересно, мне идет? - Ника повертелась, оглядывая себя.
   - Идет-идет,- нетерпеливо бросил Эмиль, мимоходом поцеловал  ее  в  щеку,
нагнулся и сгреб в горсть запалы.- Поживее!
   Запалы он выкинул в ручей.
   Они перебежали на тот берег по влажному бревну и углубились в лес.  Вадим
уже привычно занял место замыкающего, поглядывая  на  торчавшие  из  кармана
Эмиля ножны,- кухонные ножи тот оставил в избушке, прихватив взамен штык. Ну
конечно, им не в пример удобнее и легче списать бывшего босса... Учтем.
   - То ли Каразинский район, то ли Мотылинский...- задумчиво сказал  Эмиль,
обращаясь, естественно, к Нике.- Мог  и  напутать,  конечно,  но  все  равно
привязочка...
   - Ты эти места знаешь?
   - Немного.  Поточнее  бы  привязаться...  И  не  выдержал,  скот,-  снова
оглянулся на Вадима с  нехорошим  прищуром,  поторопился  побыстрее  отвести
глаза. Вадим же  притворился,  что  ничего  не  заметил.  Наган  увесисто  и
обнадеживающе постукивал его по бедру. В конце концов, против нагана никакой
штык-нож не пляшет...
   - Слушай,- сказала Ника.- Его же ищут...
   - И наверняка старательно. Тут  в  старые  времена  была  раскидана  куча
точек...
   -Кого?
   - Точка - это такая военная  микробаза,-  терпеливо  пояснил  ей  Эмиль.-
Ракетная установка, где-нибудь на высотке, локатор, склад го-рючки...  Потом
их здорово подсократили, но все равно  осталось  немало.  Ну,  и  зольдатики
временами бегут... А искать его, наверняка,  будут  старательно.  Но  нам-то
какой толк?
   -  Самый  прямой,-  сказала  Ника.-  Если  они  на  нас  наткнутся,   все
моментально образуется. Солдаты там или милиция, какая нам разница? Главное,
будем в Шантарске...
   - Умница ты у меня,- Эмиль наклонился, чмокнул ее в щеку.
   И, Вадим мог поклясться, в самый последний момент подавил в себе  желание
оглянуться. Ну конечно, в его наполеоновские планы ничуть  не  входит  столь
быстрая встреча с милицией или поднятыми на поимку дизика солдатами. Сначала
надо избавиться от босса, да и Нику подготовить.
   Отсюда следует незатейливый вывод: едва покажутся те, кто  ищет  беглеца,
нужно к ним бежать что было мочи. Не осмелится, гад, при таких свидетелях...
А  уж  в  Шантарске  придумаем,  как  с   бывшим   коммерческим   директором
разобраться...

   ...Очень скоро этот незамысловатый, однако суливший спасение план полетел
к чертовой матери.
   Охотничков они увидели первыми, выйдя на опушку  густого  сосняка:  перед
ними раскинулась широкая прогалина, в дальнем ее конце стояли два  армейских
"ГАЗ-66" с брезентовыми тентами, возле кучками стояли  вооруженные  солдаты,
виднелись офицерские фуражки, колышущиеся антенны заплечных раций. До  машин
было метров сто, все видно, как  на  ладони,-  похоже,  отцы-командиры  дают
детальные инструкции, все напряжены и злы...
   Вадим приготовился сорваться с места.
   И остался стоять: от крайней справа кучки, не так уж и  далеко  от  него,
вдруг отделились двое солдат, резжо развернулись  к  лесу  и  начали  лупить
длинными очередями по какой-то им одной видимой  цели,  чуть  ли  не  в  том
направлении, где стояли беглецы из концлагеря.
   - Назад! - Эмиль подтолкнул Нику и первым кинулся в лес,  свернул  влево,
по широкой дуге обходя прогалину с грузовиками.
   Ника кинулась следом, не рассуждая. Пришлось и  Вадиму  рысью  припустить
следом. Когда отбежали метров на триста, Ника на бегу удивленно спросила:
   - А почему бежим?
   - Ты же видела,- пропыхтел Эмиль, подхватывая ее, чтобы  не  запнулась  о
корневище.- Лупят на малейшее шевеление. А мы  все  в  армейском.  Может,  и
успеют рассмотреть, что взяли на мушку вовсе не того  салажонка,  но  что-то
меня не тянет экспериментировать. Продырявят сгоряча без всякой  пользы  для
бизнеса и всего прогрессивного человечества, потом с того света  уже  ничего
не объяснишь. Ну, может, и объяснишь через  спиритическое  блюдечко,  только
какой толк?
   - Нет, серьезно?
   - Малыш, тут не красивый город Шантарск. И ты  не  в  импортном  платьице
плывешь по проспекту. Жизнь вокруг незамысловатая и суровая... Очень похоже,
этот сопляк успел натворить дел. И есть уже командочка -  хоть  живым,  хоть
мертвым... А живым его брать никому не интересно, благо закон за охотников.
   - Подожди-подожди... Это, значит, и  нас  могут  принять  черт  знает  за
кого... Не только эти, но и другие...
   - Умница,- вяло усмехнулся Эмиль.- "Принца и нищего" помнишь?  Вот  и  мы
примерно в таком положении - то ли бичи, то  ли  вообще  непонятно  кто.  На
положении, пардон, быдла. Ты это учитывай  и  не  спеши  первому  встречному
бросаться на шею с радостным визгом. И уж тем более  великосветские  ухватки
оставь на потом. Нам еще долго доказывать, что мы - это мы...
   - Ужас какой,- искренне сказала Ника.
   Глава третья. Цивилизация
   Шагавший  впереди  Эмиль   вдруг   остановился,   внимательно,   сторожко
огляделся. Шумно, с облегчением  выдохнул,  вытащил  из  нагрудного  кармана
сигареты и обернулся к Нике, улыбаясь во весь рот:
   - Поздравляю, малыш. Цивилизация замаячила.
   На  взгляд  Вадима,  признаков  цивилизации  вокруг  было  самую  малость
поменьше, чем на поверхности Луны - там  как-никак  попадаются  всевозможное
посадочные ступени, отслужившие свое луноходы и всякие спутники, да вдобавок
отпечатки американских космических ботинок. Здесь же в пределах видимости не
имелось и ржавой  гаечки  -  сплошная  первозданная  природа,  успевшая  уже
осточертеть...
   Точно так же и Ника удивленно завертела головой:
   - Какая цивилизация?
   Хмыкнув с видом нескрываемого превосходства,  Эмиль  сделал  пару  шагов,
вошел в невысокие заросли какой-то светло-желтой  травы,  пошевелил  ладонью
верхушки:
   - А вот, малыш. Сие называется - пшеница.
   Ника с сомнением оглядела заросли  травы.  Вадим  полностью  разделял  ее
недоумение: по его смутным впечатлениям, основанным  на  случайно  увиденной
кинохронике, полотнам Левитана и Шишкина, а также кадрам  из  кинофильмов  о
тружениках села, настоящая пшеница  должна  была  золотиться,  расти  густо,
колосок к колоску, и колоски повинны быть  большущие,  однотипные,  толстые.
Здесь же не было ничего даже  отдаленно  похожего:  чахлые  стебельки  росли
вразнобой, ничего  похожего  на  пресловутую  золотую  ниву,  вовсе  они  не
золотистые, бледные какие-то, смахивающие цветом  на  выцветшую  под  дождем
пачку "Кэмела", враскосяк стоят, одни гнутся к земле, другие вовсе  полегли,
колосья при вдумчивом рассмотрении удается узреть, но  они  какие-то  хилые,
меленькие...
   - Самая настоящая пшеница,- сказал Нике Эмиль, сорвал один колосок, потер
в ладонях.- Такая она в наших широтах и бывает. Настоящая. Не  штат  Айдахо,
вообще-то. И не Кубань... Вот из этого и делают булочки, малыш.
   - Надо же...- Ника, глядя по сторонам с неподдельным интересом,  пригнула
несколько колосьев.- Интересно как... Я и не знала.
   - Корова - это животное с четырьмя ногами по углам,- хмыкнул  Эмиль.-  Из
коровы делают котлеты, а картошка растет отдельно...
   - Нет, ну картошку-то я знаю,  ее  из  земли  копают...  Значит,  деревня
где-то близко?
   - Вот именно,- сказал Эмиль, но что-то в  его  голосе  Вадим  не  услышал
надлежащей  веселости.-  Только  погоди  визжать  от  счастья,  малыш.   Про
дезертира не забыла? Наверняка тут о нем уже наслышаны - а то и наследил...
   - Но по нам же сразу видно, что никакие мы не солдаты...
   - Классику надо читать, милая. Крестьянин,  знаешь  ли,  во  все  времена
одинаков и меняется с течением веков не так уж сильно. Подденут  сгоряча  на
вилы - и будьте здоровы. Говорю тебе авторитетно,  как  бывший  крестьянин,-
тут следует с оглядочкой... Крайне дипломатично. Власть  а  таких  местах  -
понятие абстрактное, она где-то далеконько, и никто ее толком не видел.
   - Ты серьезно?
   - Я серьезно,- кивнул Эмиль.- В общем,  к  деревеньке  будем  подбираться
осторожненько, как диверсанты к немецкому гарнизону.  Повторять  подвиг  Зои
Космодемьянской и поджигать колхозную конюшню не рекомендую...-  он  ласково
взъерошил Нике волосы.- Я тебя обязан доставить к цивилизации  в  целости  и
сохранности...
   И снова, скоты, слились в нежном поцелуе, ничуть не смущаясь присутствием
Вадима. И не подозревали, их счастье, что он решает в уме простой вопрос:  а
не достать ли наган, не положить ли  обоих,  таких  красивых,  в  эту  хилую
пшеницу?
   То ли осторожность пересилила, то ли не смог... Стоял на краю  пшеничного
поля, гадая, чем же можно разжечь в себе столько ненависти  и  злобы,  чтобы
решиться наконец?

   ...Вскоре признаки пасторальной цивилизации стали попадаться чаще,  не  в
пример более наглядные: сначала они увидели какой-то странный  агрегат,  два
огромных железных колеса, а между ними вал  с  длиннющими  кривыми  зубьями,
нечто вроде великанских грабель, снабженных колесами.  Эмиль  объяснил  Нике
мимоходом, что марсианский агрегат именуется бороной,  но  она  не  выразила
особенного желания узнать подробнее, для чего эта штука предназначена. Потом
обнаружилась  узкая,  разбитая  колея  с  довольно  высоким  земляным  валом
посередине.
   - Совсем хорошо и понятно,- прокомментировал Эмиль для Ники.- По-здешнему
это именуется "автострада".
   - Тут же ни одна машина