му  вернуть
должок. Сумма небольшая, но по нынешним временам с долгами лучше не  тянуть,
брал-то в переводе на зеленые...
   В Новосибирске помолчали.
   - Даже не знаю, как вам сказать... -  протянула  девчонка.  -  А  долг-то
отдавать и некому...
   - То есть как? - спросил он с ненаигранным недоумением.
   - Ну, они ж убились... Насмерть. Он заставил себя  произнести  совершенно
спокойно:
   - Кто?
   - Петр Иваныч и Кира Максимовна. Четыре дня назад. Их и похоронили уже...
   Вопреки расхожим литературным штампам, перед глазами  у  него  не  плыло,
ноги не подкашивались,  стены  вокруг  не  вертелись.  Просто  вискам  стало
невыносимо жарко, а во рту - сухо и как-то  по-особенному  непередаваемо.  И
незнакомо мерзко.
   - Девушка, простите, я не понял, - сказал он, заставляя себя сохранять то
же расчетливое спокойствие. - Как это убились? Как  похоронили?  Я  от  него
намедни письмо получил...
   - А число было какое? В письме?
   - Восьмое, - сказал он после короткого раздумья.
   - Ну вот, а десятого они и разбились. На савельевской "шестерке".  Они  ж
заявление собирались подавать в загс, вы знаете?
   - Слышал.
   - Вот... Он, вообще-то, осторожно ездил, а  тут,  видимо,  понадеялся  на
прежнее  уменье...  Экспертиза  показала,  что  они  оба...  употребили.  На
радостях, наверное. Вот и получилась... не совсем чтобы радость.
   В ее голосе не  слышалось  и  дежурного  сочувствия  -  скорее  уж  азарт
причастности  к  информации,  нерассуждающее   щенячье   любопытство   юного
существа, не осознающего, что такое смерть.
   - Где это случилось? В городе?
   - То-то и оно, что за городом. Километрах в Трех  от  Академгородка.  Там
проселочная дорога, хитрый поворот, он, видимо, решил стороной объехать,  не
светиться перед гаишниками, или как они теперь  там  кличутся...  Машина  не
загорелась, а вот разбило ее качественно. Петра Ивановича.., а вы правда  не
близкий знакомый?
   - Правда. Скорее и не знакомый вовсе. Так, сослуживцы, я же  вам  говорил
уже...
   - В общем, Петра Ивановича опознали только по орденам и документам.  Киру
Максимовну, в общем, не  особенно  приложило,  даже  лицо  целое...  Затылок
главным образом, она, видимо, не пристегнулась  на  проселочной.  Меня  муж,
кстати, всегда заставляет пристегиваться...
   - Значит, похоронили? - перебил Петр.
   - Ну, я же говорю... Мы все ходили. И родители Киры Максимовны были.  Вот
только у Савельева - никого. У вас же там,  в  Шантарске,  его  родной  брат
живет?
   - Да.
   - Только ни у кого его адреса не было... Вы с ним, случаем, не знакомы?
   - Не знаком, - сказал Петр сквозь жар в висках и мерзкий вкус во  рту.  -
Совершенно.
   - И адреса не знаете?
   - Соответственно. Не знаю.
   - Ну, я думала, мало ли... В общем, их вчера похоронили. Вы, кстати, не в
курсе - ордена полагается на одну подушечку класть или каждый на  отдельную?
Мы на одну положили...
   - До свиданья, - сказал Петр.
   Нажал кнопочку "NO". Со стуком отложил телефон на стол, не сразу попал  в
рот сигаретой. Уж за то, что он не спит, а следовательно, происходящее вовсе
не кошмар, можно было ручаться. Не  сон  это,  а  доподлинная  явь.  Явь,  в
которой ему лично, если прикинуть, не оставалось места. Он был жив, но в  то
же время лежал на новосибирском кладбище рядом с Кирой. "Только по орденам и
документам и опознали..." Алкоголь в крови... заявление в загс...
   Нет нужды долго ломать голову,  чтобы  вспомнить,  у  кого  остались  его
документы и ордена. У индивидуума по имени Павел Иванович Савельев.
   Несколько  мгновений  казалось,  что  сквозь  его  голову,  сквозь  мозги
пронесся физически ощущавшийся вихрь. И этот вихрь  все  расставил  на  свои
места. То, что смутными образами гуляло в подсознании, обрело ясные,  четкие
формулировки. То, что не оформлялось в мысли, отлилось.  То,  в  чем  самому
себе было страшно признаться, всплыло на поверхность и звучало в ушах.
   А еще там настойчиво присутствовала цитата, уж  и  не  вспомнить  откуда:
"голая, как правда". Как правда. Голая...
   Если набраться смелости и взглянуть фактам в лицо, голая  правда  такова:
брательник Пашка -  явный  сексуальный  маньяк,  субъект  с  подозрительными
связями, шантажист, мошенник и... Наберись смелости  хоть  теперь  пойти  до
конца - и убийца, как ни страшно это произносить пусть про себя.  И  убийца.
Врач Николай Петрович  мог  и  в  самом  деле  попасться  вечером  на  глаза
обкурившейся шпане. Марушкин мог и в самом деле вогнать  себе  убойную  дозу
героина. Но в сочетании с только что услышанным сообщением об аварии...
   Нет тут случайностей. Никаких. Доктор - один  из  немногих,  кто  знал  о
подмене. Марушкин - один  из  немногих,  кто  знал,  что  под  "Панкратовым"
скрывается нечто иное. Одному холсту - за триста, двум  другим  -  за  сотню
лет. Что же там, интересно? Точнее, кто? Все документы на вывоз  в  порядке,
за границу вот-вот уплывет нечто дорогое...  а  как  же  иначе?  Зачем  было
огород городить? В точности как в деле  Хромченко,  вот  только  у  генерала
Хромченко  не  хватило  ни  ума,   ни   решимости   пристукнуть   художника,
намалевавшего поверх Айвазовского и Врубеля весьма  аляповатые  пейзажики...
предположим, генерала и смерть мазилки не спасла бы...
   Дело, конечно, не в картинах. Скрытые под  современной  живописью  старые
мастера - отнюдь не главное. И денежки Бацы - пожалуй что, не главное.  Есть
еще Тарбачанский проект. Сто пятьдесят миллионов  долларов.  Сто  пятьдесят.
Миллионов. Долларов...
   "Бог ты мой, - смятенно подумал Петр, - Пашка и в  самом  деле  методично
рубит хвосты..."
   Попробуем  разобраться  с  нашей  математикой.  До  сих   пор   братовьев
Савельевых  в  полном  соответствии  с  законами  природы  было   двое,   но
нежданно-негаданно их стало трое. Один мертвый Петр и два живых Павла.  Это,
разумеется, непорядок. Это неправильно. Но уравнение  мгновенно  вернется  к
равновесию, если один из Павлов откинет копыта,  склеит  ласты,  даст  дуба,
окочурится, одним словом, выпадет из списка живых не на бумаге, а в  серьез.
Лучше, если он растает в воздухе, пополнив ряды пропавших без вести...
   Нет и нет!
   Ошибка в уравнении. Выглядеть оно должно совершенно иначе.
   Один мертвый  Петр.  Один  мертвый  Павел.  И  третий  живой,  который  -
Непонятно Кто.  Физически  он  -  настоящий  Павел,  юридически  же  -  Иван
Суходрищев.  Или,  скажем,  Костас  Василидис.  Или  даже   Токтахудыйберген
Кажепежегельмесов. Не суть важно... Главное, юридически все в порядке.  Петр
спьяну разбился на машине. Павел... с Павлом  что-то  приключится  в  скором
времени. Останется третий, который никому ничего не должен, свободен от всех
обязательств и долгов, которого никому и не придет в голову  искать,  потому
что о его существовании никто и не подозревает, кроме немногих  посвященных,
чьи ряды катастрофически редеют...
   Это и есть ответ. Другого в этой ситуации быть просто не может.  Разбился
Петр, покинул наш мир Павел -  и  третий,  словно  выпорхнувшая  из  куколки
новорожденная бабочка, радостно и весело,  беззаботно  и  вольно  порхнет  к
сияющим горизонтам.
   Нет   другого   ответа,   нет   другого   объяснения.   Понятно,   почему
новосибирского "Петра" опознали только по документам  и  орденам  -  как  же
иначе? Коли это вовсе не Петр? А вот Павел должен, очень  похоже,  погибнуть
так, чтобы его хладный труп видело и опознало как можно больше народа. Чтобы
никаких сомнений не осталось...
   "ЧТО Я ПОДПИСЫВАЛ? - обожгла его незатейливая мысль, которой прийти бы  в
голову пораньше - ЧТО Я, ПРИДУРОК, НАПОДПИСЫВАЛ? Ведь это я все  подписывал,
я, Павел Иванович Савельев...
   Продолжая логично и трезво рассуждать в том же направлении, находим ответ
и на этот вопрос: вероятнее всего, подмахивая гору бумаг, чье содержание  до
сих пор остается  тайной,  ненароком  подписал  пару-тропку  документов,  по
которым все полномочия распоряжаться  Тарбачанскими  инвестициями  в  случае
каких-либо  недоразумений  с  П.И.  Савельевым   просто-таки   автоматически
переходят к некоему третьему лицу. облеченному всеми нужными полномочиями  и
доверием. Только так. Иначе не стоило и огород городить. Могучие  финансовые
потоки словно бы  невзначай  изменят  направление,  незнамо  как  свернут  в
сторону оффшорных банков, пропетляют по бумагам и электронным сетям, а там и
ухитрятся раствориться в безвестности...  И  не  такие  суммы  пропадали  за
пределами многострадального Отечества, словно вода в раскаленный песок...  -
ЧТО ЖЕ Я. ИДИОТ, НАДЕЛАЛ?
   Влез в расставленную ловушку, вот  что.  Как  лишенная  страха  сибирская
птица каряга, к которой можно преспокойненько подойти,  накинуть  на  голову
петлю и стащить с дерева - а она и не почует своей  единственной  извилиной,
что пришли кранты...
   Сам  сунул  голову.  Поверил.  Сначала  полсотни  тысяч   баксов   отбили
соображение  и  прежнюю  наработанную  подозрительность,   а   там   остатки
соображения вылетели из башки после дозы сладкого  дурмана  по  имени  Катя,
Катенька...
   А ведь и она может погибнуть  на  пару  с  незадачливым  супругом...  Так
гораздо надежнее. Чтобы не осталось никого, тесно общавшегося с подменышем и
способного вспомнить о некоторых странностях... Врача уже  нет.  Катя,  быть
может, Марианна, Надя... Фомич? Елагин? А ведь отлучки Елагина совпадают  по
времени с новосибирской "аварией" и кое с чем еще...
   И покушения, покушения! Дважды коварный убийца покушался  на  Павла  свет
Иваныча неудачно - а в третий гаду повезло. Подфартило.  Не  промахнулся  на
сей раз. Елагин  -  снайпер,  прошедший  хорошую  школу.  Именно  такой  мог
виртуозно  пустить  пулю  возле  самого  уха,  создавая  иллюзию,  буто  это
всего-навсего промах...
   Смешно и странно, но у него нет ни капли злобы  -  ни  на  Пашку,  ни  на
Пашкиных  сообщников.  Проистекало  это  не  из  доброты  душевной,   а   из
проснувшегося  житейского  прагматизма.  Инстинкта   самосохранения,   грубо
говоря. Некогда сыпать проклятьями - нужно в лихорадочном темпе  сообразить,
как устроить так, чтобы не умереть во второй раз, окончательно...
   Ну, предположим, пара дней у него в запасе есть. Пока "Павел Иванович" не
поставил последних, окончательных подписей на всех документах, никто его  не
тронет, пылинки с него сдувать будут. Зато потом... Сколько времени они  ему
отвели для потом?
   Вряд ли особенно много. У них тоже есть нервы. Ставки очень уж велики. Ни
одна операция, сколь бы  светлыми  умами  она  ни  планировалась,  не  может
развиваться в точности по написанному. Гладко было  на  бумаге...  Ди  эрсте
колонне марширт... Марушкин не  утерпел,  выломался  из  сроков,  за  что  и
поплатился. Баца  тоже  выломался,  наверняка  заставив  этих  не  на  шутку
поволноваться. Возможны и другие накладки, вовсе  уж  непредсказуемые,  наши
достаточно умны, чтобы это отчетливо  понимать.  Значит,  будут  форсировать
события. Времени мало, для пущего душевного спокойствия лучше  считать,  что
его совсем нет...
   А вот рассиживаться здесь далее - не стоит. Как бы Фомич не  встревожился
- что, собственно говоря, "Павлу" тут делать?"
   Он вернулся в кабинет, почти не видя окружающих, прошел мимо  дернувшейся
было что-то  сказать  Жанны,  хлопнул  дверью.  Постоял,  не  сводя  глаз  с
портрета: теперь Катя уже не казалась ему надменной королевой. Теперь-то  он
понимал смысл той картины, что висела дома, в кабинете.  Пленница  и  Зверь.
Пленница и Палач.
   Открыл сейф, чтобы достать револьвер с резинками. Глупое было  побуждение
- чем эта игрушка поможет против винтовке с оптикой или  иного  аналогичного
сюрприза? Однако офицерская душа, мятущяяся и  угнетенная,  искала  покоя  в
прикосновении пусть к подобию боевого оружия...
   Рука нелепо замерла в воздухе.
   Раньше здесь этого не было. На верхней полке лежал толстый  прямоугольный
пакет размером с книгу. Весьма даже  небрежно  завернутый  в  белую  бумагу,
кое-где встопорщенную - ни печатей, ни бечевки, так и тянет развернуть...
   Почему бы и нет? Вряд ли там  бомба.  Скорее  -  очередной  ход  в  хитро
закрученной партии. Значит, кто-то еще знает код...
   В пакете оказалась  обычная  видеокассета  без  всяких  надписей,  однако
перемотанная наполовину. Бегло осмотрев ее  и  убедившись,  что  это  именно
видеокассета, Петр пока что отложил находку  на  стол.  Развернул  сложенные
вдвое листки белой плотной бумаги, то ли покрытые машинописью, то ли вынутые
из принтера.
   "Прокурору г. Шантарска В.О. Шабурову от Савельева П.И., проживающего...
   Уважаемый Василий Олегович!
   Вынужден  обратиться  к  Вам  официально  по  крайне  деликатному   делу,
требующему полной конфиденциальности.
   Как мне недавно стало известно, бывший водитель так называемой разъездной
машины моей фирмы Дмитрий  Николаевич  Елагин,  пользуясь  моим  доверием  и
свободой   действий,   втайне   от   меня   и   моей   жены   принудил   мою
несовершеннолетнюю  падчерицу  Н.Д.  Дьяконову   к   развратным   действиям,
заставляя удовлетворять его  извращенные  сексуальные  потребности.  Девочка
призналась, что впервые интимная связь меж ними состоялась в  момент,  когда
ей еще не исполнилось четырнадцати.  Следовательно,  действия  Д.Н.  Елагина
всецело подпадают под  соответствующую  статью  Уголовного  кодекса  РФ.  По
прилагаемым видео- и  фотоматериалам,  обнаруженным  у  падчерицы,  Вы  сами
можете себе представить характер этих, с позволения сказать, забав. Не  буду
подробно углубляться в  обстоятельства,  при  которых  мне  удалось  вызвать
девочку на откровенность, однако могу Вас заверить:
   Во-первых, она со всей определенностью заявляет, что  все  вытворяемое  с
ней Елагиным  происходило  и  происходит  не  добровольно,  а  в  результате
запугивания с его стороны - угрозы касаются нанесения увечий, убийства.
   Во-вторых, девочка готова  подтвердить  все  вышеизложенное  при  условии
полной конфиденциальности.
   Несколько дней назад я попытался по-мужски поговорить  с  Д.Н.  Елагиным,
однако тот в ответ на просьбу оставить ребенка  в  покое  и  вернуть  другие
материалы, которые,  по  рассказам  падчерицы,  у  него  имеются,  в  крайне
нецензурной форме  заявил,  что  не  намерен  это  прекращать,  более  того,
собирается,  по  его  собственным  словам,  "добраться  и  до  твоей  бабы".
Фактически  между  нами  произошла  драка,  прерванная  лишь  вмешательством
сотрудников охраны. Я немедленно  уволил  Елагина,  однако  это,  боюсь,  не
снимает проблем.
   Поймите меня правильно. В другом случае, когда  речь,  допустим,  шла  бы
исключительно о моей жене, я постарался разобраться бы  сам.  Однако  в  эту
грязь оказалась замешана четырнадцатилетняя  девочка.  Кроме  того,  у  меня
возникло стойкое убеждение, что за обоими  инцидентами  последних  дней,  то
есть выстрелами в меня, сюит опять-таки Елагин.  Человек,  как  мне  сообщил
один  из  шантарских  медиков,  имеющий  серьезные  нарушения  в  психике  -
возможно, последствия контузии, полученной в боевых действиях.
   Признаться, у меня есть основания всерьез опасаться за свою жизнь и жизнь
близких. Мне доподлинно известно, что бывший офицер Российской армии  Елагин
прошел серьезную подготовку и числился  в  составе  спецподразделений.  Если
прибавить к этому явные нарушения психики,  возникает  ситуация,  когда  мне
приходится"
   Текст обрывался.  Ни  запятой,  ни  многоточия.  Должен  быть,  по  идее,
следующий листок, но его-то как раз и нет. Впрочем,  и  того,  что  имеется,
достаточно.
   "Хорошая версия,  -  холодно  и  отстранено  оценил  Петр.  -  Прямо-таки
железобетонная. Есть ведь куча свидетелей, которые в момент подтвердят,  что
Елагин наглейшим образом,  прилюдно  цеплялся  к  Кате,  что  покойный  П.И.
Савельев с ним и в самом  деле  чуть  не  подрался  принародно,  прежде  чем
уволить. Потом из личного сейфа покойного извлекут письмо, которое он,  надо
полагать, не успел дописать и отправить... И кассету. И снимки".
   Знакомые снимочки из альбома "маэстро Пабло" - с  полдюжины.  Старательно
отобраны те, что не носят и намека на высокое эротическое искусство, -  Надя
в самых бесстыдных позах, поневоле заставляющих поверить, что  у  снимавшего
извилины заплелись в морские узлы. И кассета...
   Он вставил ее в проем видака, перемотал. Вдавил кнопку так, что она  едва
не сломалась.
   Изображение нерезкое, расплывчатое - видно лишь,  что  девушка  сидит  на
широком подоконнике, подтянув колени к подбородку, так,  что  подол  летнего
платья высоко задрался. Зато кусочек двора за высоким окном оказался  заснят
четко.
   Снимавший меняет фокус - теперь девушка обретает  четкость,  а  заоконный
пейзаж, наоборот, расплывается. Надюшка, конечно. В руке  держит  цветок  на
длинном стебле, покачивает им у рта, прикусывает лепестки,  но  выглядит  не
особенно веселой.
   В кадр вплывает еще одна насквозь знакомая личность - свет  наш  Митенька
Елагин собственной гнусной  персоной.  Присаживается  рядом  на  подоконник,
небрежно, в две секунды  сажает  девчонку  к  себе  на  колени,  оглаживает,
расстегивает, раздевает. Подхватывает на  руки,  спрыгивает  и  чуть  ли  не
бросает добычу на узкую постель, поставленную меж подоконником и  камерой...
Петр  смотрел  ровно  столько,  чтобы  убедиться:  никакой   имитации,   все
происходит всерьез. И не заметно у соплюшки ни особой  страсти,  ни  особого
энтузиазма - добросовестно подчиняется, и только. Пленку самолучшим  образом
можно  подверстывать  к  заявлению  в   прокуратуру.   Соответствует   общей
тональности. Плюс - снимки.
   Значит, вот так это должно выглядеть.  Сексуальный  маньяк,  поехавший  к
тому же крышей на боевых, гнусно  попользовался  юной  девочкой,  падчерицей
босса, не  удовлетворившись  этим,  стал  с  теми  же  целями  приставать  к
хозяйской супруге, а когда она, пылая  благородным  гневом,  рассказала  обо
всем мужу и тот в два счета уволил нахала. Перед  этим  псих  Елагин  дважды
пытался разделаться с боссом. Оба раза не  получилось.  Зато  в  третий  раз
повезло.
   Ошибки быть не может. Версия выстроена правильно. Цинично говоря,  именно
так и действовал бы сам Петр, окажись он на месте братца,  козла  безрогого.
Да, шокирующе. Да, сенсационно. Но в кропотливо выстроенном Пашкой спектакле
нет ничего неправдоподобного. Вполне жизненно.  Вполне  житейская  коллизия.
Случалось  похожее  и  в  нашем  богоспасаемом  Отечестве,  и  под   другими
географическими широтами. Чертовски жизненно, надо признать, комар  носа  не
подточит. Все замотивировано.
   Однако, чтобы план удался полностью, погибнуть должны трое. Подменыш - по
известным причинам уже и мотивам, Катя с Надей - для полной завершенности  и
стопроцентной гарантии. А это...
   А это обстоятельство -  погибнуть  должны  все  трое,  -  ежели  вдумчиво
прокачать, обязательно сужает возможности противника, ограничивает число его
ходов и построений. Рациональнее всего - выбрать ситуацию, когда трое гибнут
разом. И это должно быть именно покушение, с огнестрельным оружием. Никакого
циана  в  компот.  Свихнувшийся  маньячок  Елагин  должен,  судя   по   двум
предшествующим эпизодам, и в третий раз применить навыки призового  стрелка.
Еще и потому, что настоящий маньяк строго следует однажды выбранному методу.
Опять-таки игровое поле противника выглядит суженным...
   Елагин, очень похоже, совершенно не понимает, что  ему  с  самого  начала
уготована роль такого же манекена, каким оказался Петр, - Пашка  должен  был
впарить своему убийцу какую-то  чертовски  убедительную  липу.  А  на  деле,
конечно же, позаботится,  чтобы  исполнитель  не  пережил  жертв.  Так,  это
направление мы пока не разрабатываем, не время...
   Он вдруг поймал себя на  том,  что  не  может  вспомнить  Киру.  Какие-то
взгляды, жесты, повороты головы помнит, походку, волосы, смех, а представить
всю решительно не в состоянии. Жалость к ней,