ая, что генералу необходимо  высказаться.  Тем
более что рядом сидело высокое начальство из министерства.
   - Нужно было тщательнее готовить  операцию,  -  продолжал  негодовать
генерал, - тогда вы бы не понесли такие потери.
   - Разрешите объяснить? - спросил Звягинцев и, заметив  утвердительный
кивок генерала, начал рассказывать:
   - Мы получили срочное сообщение из  уголовного  розыска  о  возможном
местонахождении известного рецидивиста Коробкова и  его  сообщников.  Мы
выехали туда ночью, чтобы иметь возможность внезапно захватить Коробкова
и его людей. Наши сотрудники действовали по заранее утвержденному плану.
Преступники оказали вооруженное сопротивление, в результате чего один из
них был убит. А еще один получил ранение, когда мы врывались в квартиру.
   - В рапорте написано, что там  погибли  три  человека,  -  недовольно
заметил Панкратов.
   -  После  того  как  мы  ворвались  в  квартиру  и  начали   проверку
документов, один из оказавшихся в квартире людей  попытался  выброситься
из окна, - пояснил Звягинцев, -  и,  воспользовавшись  общей  суматохой,
Коробков открыл огонь, ранив нашего офицера Дятлова. Мы  вынуждены  были
применить оружие, и Коробков был убит. А свидетель выбросился из окна.
   - Что-то у вас все слишком ладно получается, - грозно  сказал  первый
заместитель министра, - один выбросился, другого застрелили.  Может,  вы
специально выбросили человека в окно уже после того, как туда ворвались?
   - Товарищ генерал, - посмотрел на него Звягинцев, - с  нашей  группой
неотлучно находилась журналистка, которая все видела. Полковник  Горохов
передал ваш приказ взять журналистку на боевую операцию.  Хотя  я  лично
возражал против этого. Она все видела.
   - Рассказывайте дальше, -  потребовал  Панкратов  после  наступившего
непродолжительного молчания.
   - Самоубийца оказался неким Скрибенко, который приехал в квартиру  на
встречу с Коробковым. Во время обыска в его автомобиле, стоявшем рядом с
домом на стоянке, мы обнаружили крупную сумму денег - восемьдесят  тысяч
долларов.
   Скрибенко  работал  в   секретариате   Кабинета   Министров   рядовым
сотрудником, но машина ему не принадлежала. Мы выяснили, что автомобилем
владеет Липатов Георгий Сергеевич -  заведующий  секретариатом  Кабинета
Министров.
   На этот раз молчание было более продолжительным. Начальник уголовного
розыска перестал дышать. Оба генерала  посмотрели  друг  на  друга.  Все
понимали масштабы скандала.
   - Вы точно проверили?  -  спросил  наконец  Панкратов.  -  Может,  вы
ошиблись?
   - Машина все еще стоит на стоянке, - покачал головой подполковник,  -
вы можете проверить. А в доме дежурят сотрудники уголовного розыска.
   Панкратов  посмотрел  на  заместителя  министра,  откашлялся,   потом
сказал:
   - Вы не объяснили, как погибли ваши сотрудники.
   - Мы решили сами все проверить, и несколько наших офицеров выехали  к
Метелиной, сообщившей нам о Коробкове. Но, к  сожалению,  это  оказалось
ошибкой.
   Метелина работала на уголовный розыск, давая агентурную информацию, и
мы не рассчитывали на какую-либо неожиданность.  Однако  нас  опередили.
Кто-то увез Метелину из дома за несколько  минут  до  нашего  появления.
Наши  офицеры,  попытавшиеся  войти  в  дом,  взорвались  -   там   была
установлена  бомба.  -  Звягинцев  закончил  говорить   и   выжидательно
посмотрел на Панкратова.
   - У вас все?
   - Почти.
   - Что значит почти? - разозлился Панкратов.
   - Еще до того, как делом занялись следователи,  мы  решили  проверить
все самостоятельно, - выдохнул Звягинцев, -  в  общем,  наши  сотрудники
решили провести обыск на квартире Скрибенко.
   - Без санкции прокурора? - окончательно разозлился Панкратов.
   - Речь шла об исключительном случае, - напомнил Звягинцев,  -  мы  не
могли ждать.
   - Что-нибудь обнаружили? - спросил заместитель министра.
   - Нет,  -  с  некоторой  заминкой  сообщил  Звягинцев,  -  ничего  не
обнаружили. - Он  все-таки  решил  в  последний  момент  не  говорить  о
фотографии. На какую-то секунду тень неудовольствия отразилась  на  лице
высокого   гостя.   Или   он   почувствовал   неуверенность   в   словах
подполковника.
   - Может, Скрибенко случайно  оказался  в  этой  квартире?  -  спросил
Панкратов. - Такой вариант вы исключаете?
   - Судя по всему, это не было случайностью, - упрямо сказал Звягинцев,
- найденные деньги и поступок Скрибенко свидетельствуют об обратном.
   - Вы хотите сказать, что и Липатов замешан в связях  с  бандитами?  -
угрюмо спросил начальник московской милиции, уже пожалевший, что  затеял
этот допрос в присутствии стольких свидетелей.
   - Я уверен, что  Липатов  тоже  замешан  в  этой  истории,  -  заявил
подполковник.
   - Откуда такая самоуверенность, - снова вспыхнул  генерал,  -  может,
вам стоило  больше  заботиться  о  безопасности  своих  офицеров,  а  не
выдвигать свои домыслы.
   Звягинцев молчал, понимая, что лучше не возражать.
   - Вы будете отстранены от руководства группой, -  продолжал  бушевать
генерал, - сначала  вы  без  санкции  прокурора  проводите  обыск,  хотя
прокурор и приехал ночью на место случившегося. А потом лезете  куда  не
надо и получаете двух убитых офицеров. Вы будете наказаны, подполковник.
Это только ваша личная вина.
   Неожиданно вмешался первый заместитель министра:
   - По-моему, не стоит  так  сурово  относиться  к  подполковнику.  Они
все-таки сумели обезвредить Коробкова  и  его  банду.  По-моему,  нужно,
чтобы они и дальше занимались расследованием совместно со следователями.
Так будет правильнее.
   Панкратов удивленно посмотрел на своего гостя, но не стал возражать.
   Просто спросил у Звягинцева:
   - Что предлагаете мне  делать?  Звонить  премьер-министру  и  просить
разрешения  на  арест  заведующего  секретариатом?  Или  сразу  идти   к
Генеральному прокурору? Или в Государственную  думу,  если  Липатов  был
депутатом?
   - Никуда не нужно ходить, - выдохнул  Звягинцев,  -  Липатов  сегодня
утром умер.
   - Как это умер? - не понял Панкратов. - Откуда вы знаете?
   - Мы проверяли, кому принадлежит автомобиль,  и  вышли  на  Липатова.
Когда наши сотрудники хотели с ним поговорить,  выяснилось,  что  он  не
вышел сегодня на работу. Несколько часов  назад  его  нашли  мертвым  на
даче.
   - Его убили?
   - Не знаю., - во второй раз соврал Звягинцев, - говорят, что он  умер
от инфаркта. - Ему опять не  понравилось  выражение,  промелькнувшее  на
лице первого заместителя министра внутренних дел.
   - Только этого  не  хватало,  -  с  большим  облегчением  пробормотал
Панкратов, посмотрев на своего гостя. Но тот почему-то не так откровенно
радовался.
   - Значит, Коробков убит, - специально для высокого гостя подвел  итог
генерал Панкратов, - а пришедший с ним на связь Скрибенко выбросился  из
окна.
   Машина, на которой приехал Скрибенко, принадлежала Липатову.  Но  сам
Липатов умер от инфаркта. Значит,  с  этим  все  ясно.  Теперь  остается
выяснить, кто взорвал ваших офицеров. - Ему, явно хотелось исключить  из
расследования ответственных сотрудников  Кабинета  Министров.  Начальник
городской милиции зависел от многих людей. От настроения президента,  от
желания премьера, от расположения мэра города и  его  администрации,  от
мнения министра внутренних дел и его заместителей. И он очень  не  хотел
громкого скандала. Но сидевший рядом с ним первый заместитель министра в
отличие от него почему-то хотел дальнейшего детального расследования.  И
это несколько нервировало генерала.
   - Мы решим, что нужно делать, - подвел он  итог,  -  в  любом  случае
воздержитесь от активных  действий  и  передайте  все  дела  сотрудникам
следственного управления. Вы не прокуроры и не следователи. Не забывайте
об этом. Можете быть свободны.
   Когда оба офицера вышли из кабинета, он вытер  пот  и,  посмотрев  на
своего гостя, осторожно спросил:
   - Как вы думаете, мне нужно позвонить министру?
   - Пока нет, - подумав, ответил первый заместитель министра,  -  будет
лучше, если вы доложите уже по конкретным фактам.  Он  сам  просил  меня
уточнить, как погибли двое офицеров.
   - Хорошо еще, что это дело не попало на страницы  газет,  -  вздохнул
Панкратов, - нужно будет проследить, чтобы никто не узнал о случившемся.
- Его собеседник задумчиво теребил лежавшую перед ним ручку.
   - Главное - не газеты, самое важное - все  точно  узнать.  Мы  должны
помочь Звягинцеву. Но он неискренен, и это очень опасно.
   - Почему? - не понял Панкратов.
   - Он не сказал самого главного, - хмуро пояснил гость, -  что  именно
они нашли в квартире Скрибенко.
   - А что они там нашли? - почему-то тихо спросил генерал.
   - Этого он не сказал. Но у меня есть точные сведения,  что  во  время
обыска они изъяли какие-то фотографии.
   - Откуда вы знаете?
   - Мои люди уже побывали в квартире Скрибенко.  Раньше  он  работал  в
отделе административных органов.
   - Вы  считаете,  что  Звягинцев  мог  что-то  спрятать?  -  испугался
Панкратов. - Это на него не похоже. Он очень дисциплинированный офицер.
   - Я не говорю, что они спрятали. Может,  они  изъяли,  но  просто  не
обратили на них внимания. Вы позвоните и спросите у Звягинцева  прямо  -
не находили ли они каких-нибудь фотографий в квартире  Скрибенко.  Пусть
отдадут все карточки следователям, которые начали расследование.
   Хозяин кабинета удивленно посмотрел на своего собеседника, но  поднял
трубку:
   - Соедините меня со Звягинцевым. - Через несколько  секунд  Звягинцев
взял трубку.
   - Подполковник Звягинцев, - громко спросил Панкратов, - вы ничего  не
нашли на квартире  у  Скрибенко?  Может,  вы  забыли  нам  рассказать  о
фотографиях, найденных в квартире погибшего? Были фотографии или нет?
   - Были, - растерялся Звягинцев.
   - А почему вы об этом не сказали?
   - Я не придал этому значения, товарищ генерал, - сквозь  зубы  сказал
Звягинцев.
   - А надо придавать. А то я могу подумать, что вы бываете забывчивым и
в других случаях. Вы запротоколировали выемку фотографий?
   - Да, конечно.
   - Не  забудьте  передать  все  фотографии  по  акту  следователям,  -
напомнил Панкратов, вешая трубку. Звягинцев закрыл глаза.
   - Что случилось? - спросил Петрашку.
   - Наше дело воняет все  сильнее,  -  задумчиво  сказал  Звягинцев  и,
подняв трубку, позвонил в приемную:
   - Кто-нибудь есть у Панкратова?
   - После того как вы вышли, никто не заходил.  Там  по-прежнему  сидит
только Александр Никитич, Звягинцев опустил трубку.
   - Александр Никитич, - растерянно пробормотал он. - Откуда он узнал о
фотографии?

Глава 17

   Вызвав свой автомобиль, Горохов попросил довезти его до метро.
   Водитель, знавший  о  многих  странностях  полковника,  не  удивился.
Горохов часто отпускал машину, добираясь до дома пешком.  Он  вообще  не
любил, когда его возил водитель, часто предпочитая собственную машину. И
теперь, выйдя из автомобиля, он  вошел  в  метро  и,  спустившись  вниз,
проехал несколько остановок, отмечая, нет ли  за  ним  наблюдения.  Лишь
убедившись, что все в порядке, он вышел из метро и,  остановив  попутную
машину,  поехал  в  сторону  центра,  где  было  назначено  свидание   с
Бурлаковым.
   Полковник ждал его у машины. Это была обычная серая "волга".  Горохов
подошел и сел в автомобиль. Бурлаков сел за руль.
   - Как ваши дела? - спросил он Горохова.
   - Плохо, - поморщился полковник, - пришлось врать ребятам. Видели  бы
вы их лица. Это же хорошие, порядочные парни.
   - Среди этих парней есть Иуда, - сказал Бурлаков, глядя перед собой.
   - Какую сторону вы представляете?
   - Сторону прагматиков. Скажем так. Во всяком случае, мы  противостоим
злу. Вас устраивает такой вариант? Если хотите, мы альтернатива греху.
   - Красиво, - кивнул Горохов, - но хотелось бы узнать  о  самом  грехе
побольше.
   Бурлаков вел машину, не смотря в сторону  сидевшего  справа  от  него
собеседника.
   -  Мы  получили  точные  сведения  о   готовящейся   крупномасштабной
провокации против  ряда  высших  должностных  лиц  в  государстве.  Цель
провокации  -  смещение  целой  группы  высокопоставленных  лиц.   Самых
высокопоставленных, - добавил Бурлаков, - и для этого была задействована
и группа Звягинцева. Как я и говорил вам, Метелина работала не только на
МВД, два года назад, работая в "Метрополе", она сотрудничала  и  с  ФСБ.
Очевидно, каким-то лицам удалось выйти на нее и убедить выдать Коробкова
вашим сотрудникам. Все было рассчитано  идеально.  Она  сообщила  точный
адрес только вчера ночью, чтобы вы не успели подготовиться.
   Выехавшая  на  место  группа  Звягинцева  должна  была  обнаружить  и
арестовать Скрибенко. О фотографии вы уже  знаете.  Но  ее  должны  были
найти только после того,  как  вас  уже  не  было  бы  в  живых.  Вы  бы
"застрелились". Вам к тому времени кто-нибудь бы помог. И  получился  бы
громкий  политический  скандал,  в  котором  были  замешаны   сотрудники
аппарата правительства и руководство московской милиции.
   - Но почему решили подставить именно меня? - не понял  Горохов.  -  Я
всего лишь один из заместителей. И никогда не занимался  политикой.  Они
могли бы найти кандидатуру получше.
   - Нет. Нужны были именно  вы.  Вас  в  лицо  знает  каждый  сотрудник
уголовного розыска и группы Звягинцева. Вы  ведь  курируете  именно  их.
Важно было, чтобы фотографию нашли  только  после  вашего  самоубийства.
Она, конечно, искусно сработанная фальшивка, но никто  не  стал  бы  это
проверять после вашей смерти. Она сыграла бы свою роль, и скандал был бы
гарантирован. Но мы узнали обо всем слишком поздно. И не смогли  уберечь
людей Звягинцева.
   - Будем считать, что я вам поверил, - кивнул Горохов, - хотя я думаю,
что их смерть вам тоже была нужна. Для  ответного  скандала.  Или  я  не
прав? - Бурлаков затормозил машину у светофора и повернулся к Горохову.
   - Вы поразительно быстро все схватываете.
   -  Против  кого  готовили  преступление?  -  спросил  Горохов.  -  Вы
говорили, что Скрибенко привез деньги, чтобы  Коробков  убрал  какого-то
политического деятеля. Вы знаете, кого?
   - Почему это вас так интересует?
   - Я попытаюсь вычислить, на чьей стороне  вы  играете  и  кто  играет
против вас. Хотя слово "игра" в данном случае не очень подходит. Скорее,
война.
   - Мы не знаем многих подробностей, но пока узнали лишь о Скрибенко  и
машине, на которой он приехал. Люди Звягинцева об этом уже  тоже  знают.
Это  был  автомобиль  заведующего   секретариатом   Кабинета   Министров
Липатова, который сегодня утром скоропостижно скончался.
   Горохов сделал невольное движение рукой.
   - Его убили?
   - По-видимому, да. Но не  мы.  Его  просто  убрали.  Он  был  заранее
обречен.
   И когда Скрибенко выбросился из окна, решили,  что  и  Липатову  пора
умирать от инфаркта.
   Горохов устало кивнул головой:
   - Что мне теперь делать?
   - Постараться выйти из игры. Раз они решили подставить  вас,  значит,
на этом не остановятся. Вам нужно хотя бы на день выйти из игры.
   - Каким образом? Что я скажу своему начальству? Панкратов не поверит,
что я мог просто так исчезнуть из города. Что я скажу дома жене,  детям?
Это нереально.
   - У вас есть автомобиль? - неожиданно спросил Бурлаков..
   - Вы имеете в виду личный? Да, есть.
   - Вы поедете сейчас домой, возьмете свой автомобиль и, возвращаясь на
работу, попадете в автомобильную катастрофу. Не волнуйтесь,  мы  оплатим
все расходы за причиненный ущерб.
   - Вы хотите устроить мне автомобильную катастрофу? - не поверил своим
ушам Горохов. - Как это возможно?
   - Вы возьмете машину и поедете на работу. Я покажу вам место, где  вы
столкнетесь с другой машиной. Вы будете виноваты,  но  в  другой  машине
никто не пострадает. Ваше поведение будет  объяснимо:  вы  всю  ночь  не
спали и заснули за рулем.
   - А как я объясню, зачем я возвращался так срочно на работу?
   - Вас уже ищут, - усмехнулся Бурлаков, - звонили несколько раз. К вам
в ГУВД приехал первый  заместитель  министра  внутренних  дел.  Они  уже
начали расследование,  потребовав  объяснений  у  Звягинцева.  И  теперь
срочно ищут вас.
   - Откуда вы знаете? Вы прослушиваете мои телефоны?
   - Конечно, - без тени смущения заявил Бурлаков, -  а  как  мы  должны
были, по-вашему, поступить? Подождать,  пока  вас  убьют?  По-моему,  вы
должны испытывать к нам чувство благодарности.
   - Считайте, что я им переполнен.
   - Не иронизируйте. Все очень серьезно. Нужно, чтобы вас  поместили  в
госпиталь МВД, где будет  своя  охрана.  Мы  тоже  позаботимся  о  вашей
безопасности, но лучше, если это будет больница,  где  достаточно  много
ваших коллег. Так будет надежнее.
   - Все так серьезно?
   - Очень. Речь  идет  о  государственном  перевороте.  А  это  гораздо
важнее, чем ваша или моя жизнь.
   - А что будет с людьми Звягинцева? Бурлаков переключил скорость.
   - Они в мертвой зоне, - пояснил он, - на ничейной земле.  Достать  их
оттуда мы уже не можем. Они в зоне обстрела с обеих сторон, и им  трудно
помочь.
   - Они не виноваты, - горько сказал Горохов.
   - Я понимаю. Никто не виноват. Если им повезет, они  останутся  живы,
если нет - им не поможет никто, даже мы.
   - Тогда я не согласен.
   - Не понял.
   - Я не стану делать то, что вы хотите. Я никогда не был предателем. И
не могу обманывать  доверившихся  мне  людей.  Неужели  это  так  трудно
понять?
   Бурлаков затормозил и посмотрел  на  Горохова.  Долго  молчал,  потом
сказал:
   - Вы меня все-таки не совсем поняли, полковник. Ничего от вас уже  не
зависит. Вы в любом случае уже не сможете работать в своем кабинете.  Мы
не допустим, чтобы вы туда попали. Но если даже вы сумеете нас  обмануть
и проникнете в кабинет, то у вас не будет никаких шансов. Ни одного. Вас
просто пристрелят. Неужели вы этого не поняли? - Горохов молчал.
   - Я предупрежу Звягинцева, -  решительно  сказал  он,  -  пусть  хоть
.знает, что ему нужно быть осторожным.
   - Он и так достаточно осторожен. Но лучше  не  звоните  ему,  он  вам
может не поверить: вы ему сегодня дважды соврали. Сначала сказав, что не
видели эту фотографию, потом признав ее. Согласитесь, что он  может  вам
не поверить.
   - Черт бы вас всех побрал, - зло сказал Горохов, - кажется, я начинаю
ненавидеть обе стороны.
   - Не нужно так драматизировать, - посоветовал Бурлаков, -  сейчас  мы
поедем к вам, и вы возьмете машину.
   Бурлаков свернул  и  мягко  затормозил.  Сразу  за  ними  в  переулок
свернула темно-коричневая "мазда". Не выходя из машины, Бурлаков  поднял
руку, и из автомобиля кто-то вышел. Горохов обернулся. Это была  женщина
лет сорока. Она подошла  довольно  уверенной  походкой.  Открыла  заднюю
дверцу и села в машину.
   -  Познакомьтесь,  -  сказал  Бурлаков,   -   она   будет   управлять
автомобилем, с которым вы столкнетесь.
   - Надеюсь, вы ударите  мою  машину  не  очень  сильно,  -  улыбнулась
женщина.
   - Вы знаете. Бурлаков, - повернулся к полковнику ФСБ Горохов, -  я  в
милиции работаю столько лет, но, оказывается,  ничего  не  знаю.  У  вас
ужасные методы работы, вам этого никто не говорил?

Глава 18

   Вечером мы снова собрались вместе. Я приехал в пятом часу, когда  все
уже были на месте.
   Проехать в центре Москвы после четырех  вечера  почти  невозможно.  Я
попал в ужасную пробку у Белорусского вокзала и почти час  добирался  до
работы.
   Хонинов и ребята подъехали чуть позже. Они пробыли в "Украине"  почти
три часа, всех опросили, всех перепотрошили, но  нашли  лишь  нескольких
человек,  помнящих  Метелину.  Зато  Петрашку  и  Маслаков  сияли,   как
новогодние елки. Они сравнили фамилии в записной  книжке  Липатова  и  в
списках  владельцев  "хонды"  и  обнаружили  одну.  Каково   было   наше
удивление, когда нам сообщили,  что  обладатель  фамилии  -  офицер  ФСБ
Валерий Шурыгин.
   Маслаков говорил об этом с гордостью, мы все радостно кивали.  А  вот
Михалыч, наоборот, сидел задумчивый и серьезный. Я