вартира,  и
они могли догадаться. Мы бы не успели все вывезти за  пять  минут.  Дело
закончилось  тем,  что  там  был  устроен  небольшой  фейерверк  и  двое
сотрудников спецназа погибли. Вы еще и об этом тоже не знали?
   - Не знал, - испуганно шевельнул губами Александр Никитич.
   - С этой минуты вы будете заниматься только этим делом. Я надеюсь, вы
понимаете меня правильно? Его гость тяжело кивнул головой. Он  встал  со
стула и слушал слова сидевшего молодого человека как приговор.
   - Мы не можем завалить порученное нам  дело,  -  неумолимо  продолжал
молодой человек, - ваша задача выяснить, почему так повел себя полковник
Горохов. И несколько остудить пыл спецназовцев. И самое неприятное:  они
уже догадываются, что вся затея с деньгами - одна большая провокация. Но
пока не знают, против кого и во имя чего  она  затевалась.  Если  они  и
дальше будут суетиться, нам придется продумать комплекс других мер.
   - Они не оформили деньги? - внезапно оживился  Александр  Никитич.  -
Может, стоит зацепить их за это нарушение?
   - Это мы оставим на крайний случай, -  рассудительно  сказал  молодой
человек, - я еще не сказал вам, что  после  того,  как  погибло  столько
людей, приехал сам Кочетов. А они даже ему не показали денег и не  взяли
его санкции на обыск в доме Скрибенко. Но это  все  оставим  на  крайний
случай, если мы не сможем остановить их своими силами. Но пока  ситуация
еще под нашим контролем.
   - Кочетов тоже там был? - почти простонал Александр Никитич.
   - Он приехал скандалить, - успокоил его молодой человек, - он в любом
случае не союзник Звягинцева и его людей. Но мы не думали, что  все  так
сложится. Сейчас важно, чтобы  они  вышли  на  Липатова  и  после  этого
свернули бы свою деятельность. Пусть поиском связей Липатова и Скрибенко
занимаются следователи прокуратуры.
   - Погибла вся группа Коробкова?
   - Почти вся. Один ранен и в больнице. Судя  по  всему,  он  может  не
дожить до завтрашнего утра. А это  нас  никак  не  устраивает.  Мы  ведь
рассчитывали, что они останутся  в  живых  и  расскажут  о  том,  почему
Скрибенко принес им деньги.
   - Может, он еще выживет, - несмело предположил гость.
   - А кто ему поверит без самого  Скрибенко?  Да  еще  эта  фотография,
найденная так не вовремя. Одно дело, если бы ее нашли  потом,  во  время
следствия, тогда Горохов не успел бы ничего рассказать.  Совсем  другое,
когда ее нашли теперь.
   - Я все понял, - сглотнул Александр Никитич, - я не уйду  сегодня  из
кабинета, пока не разберусь с этим вопросом.
   - Мне так и передать?
   - Да, да, конечно. Так  и  передайте.  -  Гость  выдохнул  воздух  и,
повернувшись, пошел к вешалке. Взяв  плащ,  он  долго  надевал  его,  не
попадая в рукава.  И,  уже  подойдя  к  входной  двери,  вдруг  повернул
обратно. Молодой человек по-прежнему сидел за столом.
   - Я хотел спросить, - нерешительно начал Александр Никитич, -  откуда
вы так знаете все подробности сегодняшней ночи? Откуда  вы  знаете,  что
говорил Горохов членам группы Звягинцева?
   Молодой человек усмехнулся и, глядя в глаза гостю, спросил:
   - А как вы думаете?
   - У вас есть там свой человек, -  понял  Александр  Никитич.  Молодой
человек смотрел ему в лицо, по-прежнему нагло усмехаясь.
   - До свидания, - кивнул гость, выходя из гостиной.
   "Интересно, - подумал он уже в кабине лифта, кто из людей  Звягинцева
мог так полно их информировать?"

Глава 11

   - Это невозможно, - пробормотал чиновник, в ужасе хватаясь за сердце.
- Вы не понимаете, что здесь работают ответственные  работники  Кабинета
Министров.
   Я не могу позвонить Липатову. Это грубое нарушение субординации.
   Почему они все такие пугливые, эти ответственные сотрудники?  Честное
слово, самые большие трусы на свете - это высокопоставленные чиновники и
политики, больше всего в жизни боящиеся проколоться и слететь  со  своих
постов.
   Петрашку повернулся к хозяину кабинета.
   - Перестаньте, - сказал он,  возьмите  себя  в  руки.  Как  пройти  к
Липатову?
   - Но вас туда не пустят, - взмолился чиновник, - вы не  понимаете.  У
нас существуют свои порядки. Я просто не могу ему сам позвонить.
   Петрашку посмотрел на женщину. Она пожала плечами.
   - Он прав. У нас не принято звонить высокому начальству.
   - Всегда бывают исключения, - резонно возразил Ион,  -  а  может,  вы
позвоните Липатову?
   Чиновник охнул, но благоразумно промолчал.
   - Если это действительно нужно...
   Я сколько раз убеждался, что бабы храбрее мужиков. Особенно  в  таких
вопросах, когда  нужно  рисковать  не  своей  жизнью,  а  карьерой.  Для
чиновников жизнь синоним карьеры.
   - Это не просто нужно. Сейчас важна каждая минута.
   Она поднялась с  кресла,  подняла  трубку,  набирая  номер,  покачала
головой.
   - Не отвечает.
   - У него в приемной секретарь, - подсказал я.
   - Да, конечно, - кивнул чиновник, сам поднимая трубку.
   - Где товарищ Липатов?
   Интересно,  что  эти  чиновники  до  сих  пор  называют  друг   друга
"товарищами". Хотя по уровню жизни и  своим  доходам  давно  переплюнули
любых "господ".
   - Его нет, - сообщил нам чиновник.
   - Спросите, где он, - потребовал Ион.
   - Где он? - безнадежно спросил чиновник.
   - Говорят, что сегодня он не вышел на  работу,  -  повернулся  к  нам
чиновник, - он плохо  себя  чувствовал.  -  Мы  с  Ионом  переглянулись.
Наверно, мы подумали об одном и том же: там что-то случилось.
   - Где он живет? - спросил Ион.
   - Я не знаю, - чиновник уже положил трубку.
   - Позвоните и спросите.
   - Они мне не скажут, - испугался чиновник.
   - Звоните, - повысил голос Ион.
   - Нет, - крикнул чиновник, - это переходит все границы.
   Напрасно он это сказал. Ион положил руку на пояс. И  хотя  у  нас  не
было оружия, грозно сказал:
   - Если сейчас не позвонишь, гнида, я тебя пристрелю.
   Чиновник снова поднял трубку, набирая номер.
   - Это  снова  я,  -  испуганно  зашептал  он,  -  где  живет  Георгий
Сергеевич?
   Да, у меня очень важное дело. Я хотел бы  к  нему  заехать.  Нет,  по
телефону нельзя. Нужно, чтобы он ознакомился с бумагой лично. Спасибо, -
он положил трубку.
   - На правительственной даче, - выдохнул чиновник.
   - Позвоните ему и дайте мне трубку.
   - Позвоните сами, - попросил чиновник.  -  Я  действительно  не  имею
права.
   -  Он  раскрыл   какую-то   книжку   и   прошептал   номер   телефона
правительственной связи. Ион набрал номер.  Долго  ждал.  Потом  положил
трубку.
   - Вы знаете точный адрес? - спросил Ион.
   - Конечно, нет. Но там при въезде будет охрана,  которая  знает,  кто
где живет. Вас туда не пустят, - быстро вставил чиновник, но мы его  уже
не слушали.
   - До свидания, - сказал Ион на прощание женщине, и я  вежливо  кивнул
ей, не посмотрев на сидевшего  в  своем  кресле  хозяина  кабинета.  Он,
наверно, сегодня вечером получит свой инфаркт, подумал я злорадно. Когда
мы уже сидели в автомобиле, Ион спросил меня:
   - Что думаешь?
   - Не знаю, - честно признался я, - да  и  думать  не  особенно  хочу.
Может, он знал про деньги. А может, дал своему  сотруднику  свою  личную
машину. Мы все равно ничего не сможем доказать. Даже если это  он  стоял
за всем этим. А куда сотрудник поехал - это уже не его дело.
   - Да-а, - процедил Ион, - мы ему ничего доказать не сможем.
   - Он, наверно, сидит дома и ждет, когда к нему приедет Скрибенко.
   - Увидим, - строго сказал Ион, глядя вперед. Потом вдруг добавил:
   - Может, заедем к себе и возьмем оружие?
   Тут даже я не выдержал.
   -  Ты  с  ума  не  сходи,  капитан.  Здесь  тебе  не  Приднестровская
республика.
   Вылетим  из  органов  в  два  счета.  И  так  у  нас  будут   большие
неприятности, когда этот чиновник побежит жаловаться. Хорошо еще, что он
не догадался об оружии. И когда будет жаловаться, над ним  все  смеяться
будут. С оружием бы нас в здание ни за что не пустили.
   -  Очень  ты  рассудительный  стал,  Никита,  в  последнее  время,  -
пробормотал Ион, выворачивая руль, - про оружие я, конечно, погорячился.
Но и ты про Приднестровскую республику лучше не вспоминай.  Я  не  люблю
говорить на эти темы. Будь они все прокляты, эти политики. - Наверно,  о
семье вспомнил.
   Напрасно я так пошутил. У него мать в другом государстве. Какие здесь
шуточки.
   Он поэтому все время такой бешеный.
   - Нужно позвонить и доложить Михалычу об автомобиле, - предложил я, -
может, он уже вернулся.
   - Нет, - посмотрел на часы Ион, - еще рано.  Но  вообще-то  позвонить
нужно. - Ион притормозил у телефона-автомата. Трубку взял Маслаков.
   - Как дела? - спросил я. - Тебя заменили в больнице?
   - Приехали ребята из уголовного. Там все в порядке. Раненый, говорят,
может выжить, операция прошла хорошо, теперь все от него  зависит.  А  у
вас как?
   - Мы были в Кабинете Министров. Установили, кому принадлежит машина.
   Это Георгий  Сергеевич  Липатов,  заведующий  секретариатом  Кабинета
Министров.
   Сейчас мы едем на его правительственную дачу.
   - Ничего себе, - сказал Маслаков и передал трубку Хонинову.
   - Что у вас произошло? Я рассказал. Правильно, - рассудительно сказал
Хонинов, потом добавил:
   - Не очень зарывайтесь. Спросите, как там оказалась  машина,  и  все.
Скоро должен вернуться Михалыч. Он уже был у Зуева. Сейчас  он  в  семье
Байрамова.
   На правительственную дачу мы приехали через полчаса. И, конечно,  нас
никто не собирался пропускать. Там стояли упитанные сволочи  из  охраны,
откормленные и натасканные, как хорошие породистые собаки. Они не  стали
даже смотреть наши удостоверения, не  стали  слушать  наших  объяснений.
Нужно было видеть, какими глазами смотрел на нас сытый капитан с  лицом,
лоснившимся от жира. Такой не то что в охране, такой в общепите работать
не сможет, чтобы не компрометировать свою систему. А здесь на  хозяйских
подачках отпустил себе брюхо и нарастил морду. Вот поэтому  и  не  хотел
нас пускать. Наши удостоверения сотрудников милиции для  него  были  как
пустой звук. Потом появился еще один,  в  штатском,  видимо,  из  службы
охраны президента, которая курировала все подобные объекты.  Нужно  было
видеть его одежду, чтобы  оценить,  какие  именно  "подачки"  дают  этим
типам. От него разило за версту дорогим импортным одеколоном. Увидел  он
нас и даже скривился от брезгливости.
   - Не положено, - сказал он, - никуда не проедете. Не положено, и все.
- Ион начал права качать, но на таких обычные слова не действуют.
   - Ты  чего  мне  здесь  возникаешь?  -  брезгливо  спросил  пахнувший
одеколоном тип. - Из милиции вылететь захотел? Так я  это  в  два  счета
устрою.
   - Ты меня туда не принимал, - вскипел Ион, - и не  тебе  решать,  где
мне работать.
   - Ax ты сволочь, - выругался этот тип  и,  повернувшись  к  капитану,
приказал:
   - Гони их в шею, этих... - В общем, вы представляете, что  он  сказал
по адресу наших родителей и родных. И вот  тогда  Ион  не  выдержал.  Он
коротко размахнулся и врезал пахнувшему одеколоном типу прямо меж  глаз.
Тот даже пикнуть не успел, как свалился. Капитан вскочил,  чтобы  прийти
на помощь, но я встал между ними и крикнул:
   - Сидеть!
   - Сейчас вызову людей, - прошептал капитан, - за  нападение  на  пост
ответите.
   Он был прав. Нас за такое погонов лишили  бы  наверняка.  Но  в  этот
момент я решил словчить:
   - Липатов сам нас вызвал, просто  просил  не  говорить  об  этом  при
въезде.
   - Капитан недоверчиво посмотрел на нас. Пахнувший одеколоном тип  уже
поднялся на  ноги,  но  к  Петрашку  лезть  боялся.  Просто  ругался  на
расстоянии.
   - А почему он нас не предупредил? - спросил капитан.
   - Этого я не знаю. Вы ему позвоните и спросите. Он вам подтвердит.  У
него машину вчера угнали, а мы ее нашли. Скажите, что мы  его  машину  у
Скрибенко нашли еще ночью, но не хотели беспокоить.
   - Машину... - проворчал капитан. - Надо было сразу  сказать.  У  него
машину угнали?
   - Да. Он просто не хотел шума поднимать, - отчаянно врал я,  стараясь
не смотреть в бешеные глаза Петрашку. Пахнувший одеколоном тип  поправил
свой галстук.
   - Позвони Липатову, - разрешил он капитану,  но  ближе  подходить  не
стал.
   Капитан поднял трубку и набрал номер.
   - Никто не отвечает, - сказал он растерянно.
   - Пошли кого-нибудь, пусть доложит о приезде этих гадов, - показал на
нас офицер службы охраны, может, он в саду гуляет. Сегодня он на работу,
кажется, не поехал?
   - Нет. Водитель за ним приезжал,  но  он  плохо  себя  чувствовал,  -
доложил капитан, - а семья его в городе. Он сейчас на даче один.
   - Тогда тем более пошли. А если эти двое  соврали,  вызывай  патруль,
пусть их арестовывают за нападение на пост охраны. Если сказали  правду,
хрен с ними, пусть проезжают. -  Капитан  снова  поднял  трубку.  А  нам
пришлось сесть и ждать. Если этот Липатов не  совсем  дурак,  он  должен
хотя бы заинтересоваться нашим приездом. А если  дурак,  то  тем  более.
Капитан сидел напротив нас в дежурке и ждал своего лейтенанта. Сотрудник
службы охраны потер лицо и, выругавшись еще раз, вышел из  дежурки.  Ион
даже не повернулся в  его  сторону.  Мы  ждали  долго.  Минут  тридцать.
Наконец Ион не выдержал.
   - Нам еще долго ждать? - спросил он с вызовом.
   - Потерпите, - грубо оборвал капитан, - может, он в сортире  сидит  и
дверь не открывает. Или спит.
   Наконец еще через пять минут в дежурку вошел другой офицер.
   - Дверь закрыта изнутри, - коротко доложил он, -  наверно,  спит.  На
мои звонки не отвечает.
   - Так крепко спит? -  покачал  головой  капитан.  -  Нужно  было  его
разбудить. Вот ребята из МУРа приехали,  его  машину  нашли.  Может,  он
из-за этого сегодня заболел, на работу не пошел.
   - Я же не могу ломать дверь, - резонно заметил лейтенант.
   - Ладно, - сказал капитан, - ты посиди здесь, а я с  этими  субчиками
сам туда проеду. Может, он обрадуется, когда узнает о своей машине. -  Я
посмотрел на Иона. Моя уловка сработала. Капитану не терпелось доставить
приятную весть начальству и оказаться как-то причастным  к  ней.  Нельзя
работать лакеем и не испытывать радости от хозяйской милости. Вот  он  и
хотел отличиться. Он сел в нашу машину за руль, и  мы  поехали  в  глубь
дачного участка. Ну и участки  тут  были!  Вот  куда  журналисты  должны
приезжать, чтобы все это снимать. Здесь столько разной сволоты  жило,  а
дачи у всех как на картинке. И все бесплатно.
   Они ведь за эти дачи деньги платят символические. Им она "положена по
штату".
   Мы подъехали к большому двухэтажному  зданию,  и  капитан,  выйдя  из
автомобиля, осторожно позвонил. Потом еще раз и еще. Потом посмотрел  на
нас.
   - Может, он уехал? - спросил я.
   - Мы фиксируем все выехавшие машины. Он не уезжал.
   - Может, в гости пошел? - снова спросил я. Капитан улыбнулся:
   - Здесь не ходят в гости, -  сказал  он.  Мы  вылезли  из  машины.  Я
по-прежнему работал под дурачка.
   - Все-таки нужно его предупредить, - сказал я  и,  шагнув  к  дверям,
бешено забарабанил по ней кулаком.
   - Здесь что-то не так, - серьезно сказал Петрашку.  Капитан  подождал
немного и достал переговорное устройство.
   - Привезите мне ключи от дачи Липатова, - приказал он.
   Нам пришлось ждать еще минут десять. Вскоре в конце  аллеи  появилась
молодая симпатичная женщина в белом халате. Дойдя до  нас,  она,  строго
взглянув, позвонила в дверь.  Потом  еще  раз,  прислушалась  и  наконец
достала ключи. Вошла первой и громко позвала:
   - Георгий Сергеевич, вы дома? - В доме стояла тишина.
   - Подождите меня здесь, - приказала она, - я поднимусь наверх. Может,
он в спальне или купается.
   Наверно, в таких случаях лучше первым подниматься мужчине. Но на этой
даче, видимо, были свои правила. Я представил, какие  подробности  могла
увидеть эта женщина, и невольно улыбнулся. Она заметила.
   - Я работаю здесь уже восемнадцать лет, -  холодно  проговорила  она,
явно обращаясь ко мне, и,  повернувшись,  пошла  по  лестнице.  И  через
минуту мы увидели, как она снова появилась и посмотрела на нас сверху.
   - Он умер, - коротко сказала она, держась за перила.

Глава 12

   Звягинцев вернулся к себе в кабинет в  плохом  настроении.  Тягостная
встреча с родными погибших выбила его из колеи. Он готов был еще  дважды
штурмовать  квартиру  Коробкова,  прыгая  в  горящее  окно  или  вышибая
взорванную  направленным  ударом  дверь,  а  не   исполнять   неприятные
обязанности гонца с плохой вестью. Он вернулся в  таком  состоянии,  что
все сотрудники, сидевшие в кабинете, поняли,  что  ему  лучше  несколько
минут вообще ничего не говорить.
   Подполковник сел  за  стол.  Его  кабинет  и  соседняя  комната  были
превращены  в  своеобразный  штаб,  откуда   беспрерывно   звонили   его
сотрудники, уточнявшие все новые и новые данные по поступающим вопросам.
За полчаса до приезда подполковника пришел ответ из ГАИ.  Они  переслали
список владельцев автомобилей "хонда" белого цвета, зарегистрированных в
Москве. Таких оказалось около трехсот пятидесяти человек.
   Звягинцев,  сидевший  в   кресле,   несколько   минут   наблюдал   за
собравшимися в его комнате офицерами. Увидев  перебинтованного  Дятлова,
он возмутился:
   - Я же приказал тебе ехать домой!
   - У меня рука совсем не болит, - виновато сказал Дятлов,  -  и  плечо
тоже не болит.
   - Вот начнется гангрена, будешь знать, - пробормотал  Звягинцев  чуть
тише и, посмотрев на Хонинова, спросил:
   - Что у тебя?
   - Звонили из прокуратуры. Кочетов спрашивает, почему  мы  допрашивали
соседей без его разрешения. Сейчас его работники  опрашивают  соседей  в
доме, где произошел взрыв. Там пострадали  еще  две  квартиры.  В  одной
осколком  порезался  мужчина.  Но  вообще-то  взрыв  причинил   основные
разрушения квартире Метелиной.
   Работали профессионалы.
   - Что с Метелиной?  У  нее  же  была,  по-моему,  другая  фамилия,  -
поморщился Звягинцев, - или, может, это не ее фамилия?
   - Это ее настоящая фамилия, - кивнул Хонинов, - вот личное дело.
   Метелина Екатерина Адамовна. Шестьдесят шестого года рождения.  Нигде
не работает. Одно время работала официанткой  в  гостинице  "Метрополь".
Видимо, там и была завербована. Получала деньги.
   - Кто с ней работал?
   - Инспектор Тишин. Он будет через полчаса.
   - А кто сейчас работал с Метелиной? Кто получил сообщение от нее?
   - Свиридов. Он товарищ Никиты Шувалова. Ночью он был здесь, а  сейчас
уехал, и мы его не можем найти. Но домой  уже  звонили,  просили,  чтобы
связался с нами, когда приедет.
   - Он тоже ночью дежурил здесь? - прищурился Звягинцев.
   - Да, - подтвердил Хонинов,  -  я  проверял,  Михаил  Михайлович,  он
никогда раньше не работал с Коробовым.
   - Ладно, ладно, - махнул рукой подполковник, - так тоже нельзя,  всех
подозревать.  Кстати,  насчет   подозрений.   По   фотографии   получили
заключение?
   - Миша ходил уже два раза, - показал на Бессонова Хонинов. -  Обещали
скоро дать.
   - А с машиной как? Установили, кому она принадлежит?
   - В Москве таких владельцев триста пятьдесят два человека, - протянул
список Хонинов, - мы уже проверяем. Но это будет долгая работа.
   - Все равно нужно проверять. Петрашку и Шувалов звонили?
   - Звонили. Они были в Кабинете Министров, разговаривали  с  коллегами
Скрибенко. Ничего конкретного не нашли, если не считать  того,  что  они
исправили нашу ошибку.
   - Какую еще ошибку? -  спросил  Звягинцев.  -  Ты  мне  загадками  не
говори.
   - Мы проверили автомобиль, на котором приехал Скрибенко,  -  объяснил
Хонинов, - мы ведь не нашли у  него  документов  на  "волгу".  А  ребята
узнали, что у Скрибенко не было личного автомобиля, и решили  проверить.
И знаете, что обнаружили?
   - Что машина принадлежит другому человеку? - спросил Звягинцев.
   - Вот именно, - кивнул Хонинов, - заведующему секретариатом  Кабинета
Министров Липатову Георгию Сергеевичу.
   - Кому? - изумился Звягинцев.
   - Да, да. Именно ему.
   - Может, угнал