з  подъехавшей  машины
показались  неизвестные  с  автоматами  в  руках,  прыгнул,   отталкивая
Звягинцева, и получил сразу три пули в спину.
   - Бегите, - успел прошептать он, падая на руки подполковнику. Шувалов
сделал два выстрела, отвлекая нападавших. Звягинцев  достал  пистолет  и
метким выстрелом попал в глаз одному из нападавших. Тот рухнул  с  диким
криком.
   Прохожие в ужасе разбегались.
   - В  машину,  скорее,  -  крикнул  подполковник.  Длинная  автоматная
очередь буквально прошила всю "волгу". Сзади подъехала еще одна машина с
новыми нападающими.
   - Уезжай, - крикнул Звягинцев, понимая, что спастись уже невозможно.
   - Без вас не  уеду,  -  крикнул  Шувалов.  Подполковник  поднял  руку
Петрашку. Пульс не прощупывался. Тот  был  мертв.  Он  сделал  еще  один
выстрел в нападавших и упал в машину, таща за собой тело  Петрашку.  Еще
одна очередь едва не задела бензобак. Все стекла были уже выбиты. Никита
пригнулся,  заводя  машину.  Звягинцев  последним  усилием  воли  втащил
Петрашку, и в этот момент почувствовал, как пуля пробила ему  плечо.  Он
застонал, но тело Иона было уже, в машине.
   - Гони, - приказал он Шувалову. Тот  выпрямился  и,  уже  не  обращая
внимания на автоматные очереди, дал полный газ.
   - А теперь постарайся от них оторваться, - прошептал Звягинцев, падая
на сиденье. Шувалов гнал машину, выжимая из нее все возможное.

Глава 20

   Все было разыграно как по нотам. Он действительно  приехал  домой,  и
жена сообщила ему, что его  срочно  разыскивает  руководство  городского
управления  и  звонили  от  генерала  Панкратова.  Горохов  позвонил   в
управление,  попросив  соединить  его  с  генералом.  Хотя  Бурлаков   и
советовал не звонить, тем не менее он решил еще раз все перепроверить.
   - Станислав Алексеевич, генерал обедает, сообщила ему секретарь.
   Он разочарованно опустил руку, уже собираясь положить трубку,  когда,
вспомнив о словах, сказанных ему Бурлаковым, на всякий случай уточнил:
   - Он один?
   - Нет. С ним Александр Никитич, они сейчас обедают. Два раза уже  вас
спрашивали.
   - Кого-нибудь вызывали?
   - Да. Краюхина и Звягинцева.
   - Спасибо, - он положил трубку. Все совпадало. Подумав  еще  немного,
набрал номер начальника Московского уголовного  розыска.  -  Как  у  вас
дела? Зачем вызывал Панкратов?
   - Из-за ночного происшествия с группой Звягинцева, - ответил Краюхин.
   Он был мужественный человек  и  очень  опытный  сотрудник  уголовного
розыска. Но назначение на высокий пост в городе сказалось на Краюхине не
лучшим образом.
   Понимая, что скоро будет  представлен  на  генерала,  он  стал  менее
решительным и гораздо  более  осторожным,  словно  боялся  потерять  эту
должность еще до того, как получит заветную звездочку. Именно поэтому он
молчал во время дневной беседы Звягинцева с  генералом  Панкратовым,  не
вмешиваясь в разговор.
   - А почему приехал Александр Никитич?
   - Он узнал о происшествии и хочет  выяснить,  каким  образом  погибли
двое офицеров.
   - Больше ни о чем не спрашивали?
   - Нет, только об этом деле.
   - Звягинцев рассказал про фотографии?
   - Какие фотографии? - не понял Краюхин. - Он ничего не говорил.
   - А про обыск у Скрибенко сказал?
   - Сказал. И про Липатова  тоже  сказал.  По-моему,  наше  руководство
считает, что лучше не ворошить это дело. Вы  меня  понимаете,  Станислав
Алексеевич?
   - Понимаю. О чем еще говорили?
   - Он рассказал о том, как они брали квартиру Коробкова.  Вы  приедете
на работу сегодня?
   - Сейчас приеду,  -  сказал  Горохов,  положив  трубку.  Он  стоял  у
телефона, задумчиво теребя волосы. Жена вышла в коридор и встревожилась.
   - Что происходит, Стае? - спросила она. - Ты сегодня не в себе.
   - У нас погибли двое наших  офицеров,  -  негромко  сказал  он.  Жена
вздохнула:
   - Защитил бы докторскую и остался бы в академии,  каждый  раз,  когда
уходишь на службу, у меня болит сердце.
   - Но сейчас-то оно должно быть в порядке, - поцеловал жену полковник,
- я уже давно сижу в кабинете руководства и не бегаю за преступниками.
   - Я вижу, -  засмеялась  она,  возвращаясь  на  кухню.  Он  прошел  в
кабинет, подошел к окну и посмотрел вниз. Его "жигули" стояли в  гараже.
А рядом с гаражом стояла  "волга"  Бурлакова.  Они  его  уже  ждали.  Он
прижался головой к стеклу. Может, Бурлаков действительно прав. А если он
врет и авария будет настоящей? Может, Бурлаков  тоже  играет  на  другой
стороне, и им нужно,  чтобы  он  публично  сознался  в  своих  связях  с
бандитами. А после этого его уберут. Он отошел от окна и прошел к столу.
Достал лист бумаги и начал писать. Он писал долго, минут  восемь.  Потом
сложил бумагу, достал  конверт,  запечатал  его  и,  подумав,  надписал:
"Подполковнику Звягинцеву, лично".
   - Алла, - позвал он жену. Она вошла.
   Он поднялся, посмотрел ей в глаза, протягивая конверт:
   - Спрячь его и забудь, -  сказал  очень  серьезно,  -  если  со  мной
что-нибудь случится, передай Звягинцеву. Ты помнишь Мишу Звягинцева?  Он
несколько раз приходил к нам.
   - Объясни, что происходит?
   - Все в порядке, - улыбнулся он, - это так, для страховки.
   - Когда ты научился так искусно врать?  Он,  поцеловав  ее  еще  раз,
поспешил надеть пиджак.
   - До свидания, - крикнул он уже из коридора. Потом постоял немного и,
уже не решаясь  снова  позвать  ее,  вышел,  тихо  закрыв  дверь.  Внизу
нетерпеливо  переминался  с  ноги  на  ногу  Бурлаков  и  один  из   его
сотрудников.
   -  "Мазда"  ждет  вас,  -  сообщил  Бурлаков,   -   действуйте,   как
договорились.
   - Надеюсь, ваша дамочка меня не убьет, - пошутил Горохов,  проходя  к
своему гаражу.
   - Будьте внимательны, - напомнил Бурлаков.
   -  Вы  не  считаете,  что  ваше  предостережение  выглядит  несколько
двусмысленно,  -  улыбнулся  Горохов,  открывая  ворота  гаража,  -  для
человека, который  собирается  устроить  мне  автомобильную  аварию,  вы
удивительно заботливы.
   Бурлаков усмехнулся. Горохов сел в свои "жигули" и выехал из гаража.
   В условном месте Горохов свернул направо,  и  навстречу  ему  выехала
"мазда". Он резко затормозил и взял влево. Его машина врезалась  в  дом,
и, хотя он был привязан ремнем, удар получился достаточно ощутимым. Руль
больно ударил в грудь, а нога сильно заныла. К нему уже спешила женщина.
   - Вы в порядке? - тревожно спросила она.
   - Кажется, ногу вы мне сломали, - морщась от  боли,  сказал  Горохов.
Она улыбнулась и, подняв  с  земли  камень,  размахнувшись,  ударила  по
стеклу.
   Посыпались осколки.
   - Это обязательно? - все еще морщась,  спросил  Горохов  -  Ногу  вы,
может, и не сломали, - резонно ответила женщина, - а сотрясение мозга  у
вас должно быть обязательно. Повернитесь ко мне быстрее. К нам уже бегут
люди. - Он повернулся, почувствовав, как она провела  тонким  скальпелем
по его лбу.
   - Извините, - сказала она, - надеюсь, шрамы  заживут.  Хотя  говорят,
что они украшают мужчин.
   - В мое время говорили, что большего уважения достоин тот, кто сделал
эти шрамы, - сумел пошутить Горохов.
   - Возьмите платок, -  быстро  сказала  женщина,  -  не  бойтесь.  Это
краска.
   Все должны видеть, что вы в крови.
   - Не слишком ли много?  -  проворчал  полковник,  принимая  платок  и
прижимая его к лицу. На ладонь капнула красная капля. Вокруг машины  уже
стояли люди. Откуда-то появился инспектор ГАИ.  Женщина  объясняла,  что
она не виновата, а сам пострадавший, нарушив правила  движения,  проехал
на желтый свет. Офицер согласно кивал, бросая выразительные  взгляды  на
все еще сидевшего за рулем Горохова.
   - Таких стервецов лишать нужно автомобильных прав,  -  громко  сказал
он,  чтобы  его  услышал  Горохов.  Обычная  "шестерка"  не  производила
никакого впечатления на инспектора. Высокое начальство  и  особо  крутые
бандиты предпочитали "мерседесы" и "вольво". А с  владельцами  "жигулей"
церемониться даже не стоило. Он сделал несколько шагов к машине, даже не
думая  вызывать  врачей  для  оказания  помощи   пострадавшему,   строго
посмотрел на Горохова и сурово произнес:
   - Ваши документы.
   - Вызовите машину,  капитан,  -  попросил  Горохов,  протягивая  свое
служебное удостоверение, - я заместитель  Панкратова.  -  С  инспектором
моментально произошла  разительная  перемена.  Он  свирепо  взглянул  на
женщину и крикнул:
   - Осторожней нужно  ездить.  -  Теперь  он  уже  не  сомневался,  что
виновата во всем владелица "мазды".
   - Врача срочно вызовите, - приказал инспектор,  обращаясь  к  кому-то
через голову, - не волнуйтесь, товарищ полковник, -  заискивающе  шепнул
он, - все оформим, как нужно. Вы ни в чем не виноваты.
   Горохов поморщился. Усердие офицера ГАИ  не  вызывало  ничего,  кроме
чувства омерзения. Тот выслуживался, опасаясь, что  полковник  припомнит
его слова о стервеце, которого нужно лишить прав.
   - Оформляйте все, как положено, - строго сказал Горохов, - и  давайте
быстрее врача. У меня, кажется,  сломана  нога.  -  Через  десять  минут
"скорая помощь" увозила его в больницу. По просьбе самого  Горохова  они
отправились в госпиталь МВД. О случившемся сразу было доложено  генералу
Панкратову. Он как раз  закончил  обедать  и  вместе  с  высоким  гостем
поднялся к себе в кабинет.
   - Как это попал в аварию? - не поверил Панкратов. - У  него  же  есть
служебная машина. Почему он сам за рулем сидел?
   - Не  знаю,  товарищ  генерал,  -  виновато  докладывал  дежурный,  -
наверно, торопился. Мы звонили домой, жена рассказывала, что он  приехал
после дежурства и, почти не отдыхая, сразу взял машину,  чтобы  приехать
на работу.
   - Вот так люди горят на работе!  -  патетически  воскликнул  генерал,
глядя на заместителя министра. Тот был в плохом настроении и не разделял
патетики начальника московской милиции.
   - Как это могло произойти? - зло спросил Александр Никитич. -  Почему
он должен был попасть в аварию?
   Панкратова удивила реакция его  гостя.  Он  не  понимал,  почему  эта
авария так нервирует первого заместителя министра внутренних дел.
   - Обычная авария, Александр Никитич, - осторожно сказал он. -  Иногда
такое случается. Заместитель министра кивнул.
   - Я еду к себе, - жестко сказал он, -  а  вы  разберитесь  наконец  с
вашими  авариями  и  с  группой  Звягинцева.  Нужно  все   проверить   и
запротоколировать. Не забудьте  о  фотографиях,  которые  утаил  от  нас
Звягинцев. - Он поднялся и, пожав руку Панкратова,  вышел  из  кабинета.
Генерал проводил его до дверей приемной.
   "Почему он так нервничает?" - недоумевая, подумал генерал. И,  подняв
трубку, вызвал к себе Краюхина.  Когда  начальник  МУРа  вошел,  генерал
строго взглянул на него.
   - Тебя  представили  на  генерала,  -  сообщил  начальник  московской
милиции.
   Краюхин кивнул, не скрывая радости.
   - Указ лежит у президента на столе, - добавил Панкратов, - но пока ты
еще не генерал, тебе нужно немного побегать. Мне нужно знать по минутам,
что сегодня ночью и днем случилось с группой Звягинцева. И  разберись  с
аварией, которая произошла с Гороховым. Кто виноват? Ты меня понял?
   Краюхин кивнул:
   - Наши люди уже работают и в квартире, где был  убит  Коробков,  и  в
квартире Метелиной, - доложил Он, -  туда  приехали  и  сотрудники  ФСБ.
Прокуратура  уже  возбудила  уголовное  дело  по  факту   смерти   наших
сотрудников. Кочетов занимается этим делом лично.
   - Докладывать мне обо всем, - строго сказал Панкратов, - и не  забудь
изъять у группы Звягинцева все фотографии, которые они взяли в  квартире
Скрибенко. Мне нужно на них взглянуть.
   - Сделаем.
   - И посмотри там насчет Липатова. Не нравится мне,  что  он  оказался
замешан в такой истории. Ты меня понимаешь? Это уже не  уголовники.  Это
политика, Краюхин. А в  твоем  положении  лучше  в  политику  не  лезть.
Поэтому тактично узнай, как попал  в  эту  историю  Липатов.  Только  не
посылай своих дуболомов в Кабинет Министров. Еще не хватает,  чтобы  они
знали о нашем интересе к умершему. Мы его не знали и знать не  хотим.  А
его машину куда-нибудь отгоните. Потом с ней разберемся.
   Краюхин встал: как хорошо, что Панкратов думает так же, как и он.
   Лишнего скандала им действительно не нужно.

Глава 21

   Я сразу дал сильный газ, когда Михалыч втянул тело Иона в машину.  Во
время войны о таких, как Петрашку, слагали песни  и  награждали  высшими
знаками отличия посмертно. По существу, он спас командира, прикрывая его
своим телом.
   Видимо, оставшиеся у дома нападавшие в первый момент растерялись,  но
потом я увидел в зеркале, как за нами едут сразу два автомобиля, которые
быстро нас догоняли.
   - Сворачивай с  дороги,  -  крикнул  Звягинцев,  тоже  увидевший  эти
машины, - мы не сумеем от них оторваться на трассе, мощности  мотора  не
хватит.
   Я сразу повернул направо, на боковую  улочку.  Михалыч,  как  всегда,
прав.
   У них "БМВ" и "фиат". А у нас допотопная  модель  "волги",  хотя  сам
автомобиль довольно новый. Но с "БМВ" состязание он не  выиграет  -  это
точно. Я несколько раз сворачивал, чтобы они теряли свое преимущество на
поворотах. Прохожие в ужасе разбегались.
   - Как Ион? - крикнул я во время одного из таких поворотов.
   - Убит, - мрачно ответил Михалыч, - дай мне  твой  пистолет,  у  меня
кончились патроны. Может, я все-таки остановлю этих ублюдков.
   - Вы же ранены, - крикнул я ему.
   - Ничего. Пуля прошла навылет. Я могу держать пистолет. Бросай!
   - У меня осталось всего четыре патрона, - предупредил я его.
   В разбитые окна врывался ветер, было довольно холодно. На этой  улице
некуда было сворачивать. Сзади послышалась автоматная очередь.  Они  нас
снова догоняли.
   - Стреляйте, - попросил я подполковника, - они нас догоняют.
   Не думал я, что доживу до такого. Подполковник встал, как в кино,  и,
не обращая внимания на автоматную  очередь,  сделал  четыре  выстрела  в
"БМВ".
   Заскрежетали тормоза. Автоматная очередь прекратилась,  и  машина  на
полном ходу врезалась в соседний дом. Раздался страшный удар,  крики,  а
потом взрыв. Машина загорелась, перекрывая узкую улицу.
   - Попал, - сполз на сиденье подполковник. Я еще раз свернул в улочку.
   - Едут? - спросил Михалыч мрачно. Я посмотрел в зеркало:
   - Оторвались.
   - Хорошо. А то у нас на двоих два пустых пистолета.
   - У Иона должен быть пистолет. Подполковник перевернул  тело  Иона  и
достал пистолет. Вытащил обойму и проверил патроны.
   - Полная обойма, - выдохнул он, - пусть теперь попробуют сунуться.  -
Он достал несколько патронов и переложил в мой магазин, возвращая мне.
   - Держи свой пистолет, Никита. Ты сегодня просто молодец.
   - Куда поедем? На работу? - спросил я подполковника.
   - Нет. Они нас будут ждать там. Живыми в здание мы не войдем. А  если
войдем, нас убьют. У нас в группе кто-то их информирует.
   - Там  их  осталось  пятеро,  -  напомнил  я  командиру,  -  Хонинов,
Маслаков, Бессонов, Дятлов, Аракелов. Вы  думаете,  кто-то  из  них  мог
предать?
   - Уверен. О фотографиях никто не знал. А  Панкратов  позвонил  мне  и
спросил о них. И ему об этом сказал  первый  заместитель  министра.  Сам
Александр Никитич. Ты понимаешь, на  каком  уровне  идет  игра?  Нас  не
пустят живыми дальше приемной, Никита.
   - Что делать?
   - Нужно бросить машину. И придумать, что делать с телом Иона.  Нельзя
его так оставлять. Они сейчас будут искать нашу машину по всему  городу,
чтобы заставить нас замолчать.  Нужно  въехать  в  какой-нибудь  двор  и
бросить машину.
   Черт возьми, если бы Горохов был на месте, я бы ему позвонил.
   - Вы ему верите? Он же нас обманул.
   -  Мы  же  не  знаем,  почему  он  так  сделал.  Нам   сейчас   важно
продержаться, Никита, немного продержаться. Найди глухой двор и  въезжай
туда.
   - Ас Ионом как?
   Михалыч помолчал, потом решительно сказал:
   - Вызовем "скорую помощь". И милицию. Как будто это обычное  дорожное
преступление. Они на такое  не  рассчитывают.  Одному  из  нас  придется
остаться здесь, чтобы проконтролировать всю ситуацию. Потом связаться  с
нашей группой. А второй должен найти Горохова и все ему рассказать.
   - Вы хотите рассказать ему? - не поверил я.
   - Он единственный человек, который  почти  полностью  в  курсе  всего
происходящего. Я должен его найти.
   - Тогда решено. Вы едете искать Горохова, а я остаюсь у машины и  жду
"скорую помощь", - выдохнул я, уже въезжая во двор.
   - Все правильно, Никита.  Еще  одна  просьба:  если  не  вернусь,  вы
найдете Иуду и сделаете так, чтобы об этом узнали и другие.  Не  доверяй
начальникам. Они за лишнюю  звездочку  и  за  свое  кресло  мать  родную
продать готовы. Прощай. - Он наклонился  и,  поцеловав  Иона  в  голову,
вылез из автомобиля.
   Я вышел вслед за ним и видел, как он идет по  двору.  Сердце  у  меня
щемило, словно я чувствовал, что вижу  его  в  последний  раз  в  жизни.
Звягинцев ушел, а я,  оставшись  один  и  не  обращая  внимания  на  уже
собравшихся вокруг машины мальчишек, достал брезент и укрыл  тело  Иона.
Он лежал на заднем сиденье и словно спал. Я поправил его  форму.  Прости
меня. Ион. Не думал я, что мне тебя отпевать придется.
   Я пошел к телефонной будке звонить в "скорую помощь" и в милицию.
   Врачам я сказал, что здесь мертвый  человек.  А  в  милицию  позвонил
через минуту и сообщил, что произошло убийство. Убит офицер милиции  Ион
Петрашку. Подумав немного, я еще раз позвонил в  милицию,  на  этот  раз
прямо в МУР, и сообщил, что на  Ленинградском  проспекте  в  перестрелке
убит офицер ФСБ майор Валерий Шурыгин.
   Это мой подарок нападавшим. Пусть попробуют за несколько минут убрать
трупы и смыть пятна крови. Я уже не  говорю  о  десятках  свидетелей.  А
исчезнувший Шурыгин будет лучшим доказательством моих слов.
   Ждать мне пришлось достаточно долго. Эти машины "скорой помощи" стали
ездить, как наши старые троллейбусы, медленно, с  остановками  и  не  по
расписанию. Наконец врачи приехали, я хотел объяснить, что произошло, но
в этот момент приехала и родная милиция.
   Я стоял в толпе и смотрел, как  грузят  тело  Иона  Петрашку,  нашего
боевого товарища. За сегодняшний понедельник мы  потеряли  троих  ребят.
Хотя я не правильно считал. Мы потеряли  четверых.  Один  из  оставшихся
членов нашей группы был Иудой, который нас предавал, и поэтому я считал,
что мы потеряли и его. Если бы я знал, кто из ребят был этим предателем.
   Я запомнил номера автомобилей и пошел звонить  в  управление.  Теперь
нужно было придумать, как связаться с нашими. Я решил позвонить Леньке в
уголовный розыск. Он к этому времени должен был уже вернуться на работу,
рассудил я, набирая его номер. Он сразу меня узнал.
   - Никита, это ты? Что случилось? - спросил он тревожно.
   - Слушай меня внимательно, Леня, - нервно сказал я, - и не перебивай.
   Нашу группу кто-то все время подставляет. Только что был убит капитан
Ион Петрашку. Сейчас ты пойдешь в нашу группу и сообщишь  об  этом.  Его
увезла машина "скорой помощи", с ними была местная  милиция.  Запиши  их
номер. Или лучше запомни.  Передай,  что  Шурыгин  убит.  Запоминай  все
фамилии точно. Скажи - майор Шурыгин убит.
   - Ясно, что-нибудь еще?
   - Передай, что ему приказал полковник Барков. Полковник ФСБ Барков.
   Скажи, что Метелину спрятали сотрудники ФСБ на явочной  квартире.  Мы
ее достать не смогли.
   - А как ты?
   - Я пока в порядке. Будь  осторожен,  наши  телефоны  прослушиваются,
может быть, и в комнатах установлены "жучки". Поэтому говорите обо  всем
в коридоре.
   - Понял!
   - Скажи,  что  о  фотографиях  знал  Александр  Никитич,  наш  первый
заместитель министра. Информация идет к нему и дальше. А куда именно, мы
не знаем.
   - Попал ты в историю, - сочувственно сказал мне Леня.
   Я ничего не ответил.
   - Леня, нам нужно обязательно встретиться, - сказал я в заключение, -
лучше, если ты приедешь за мной. Я буду на  Рижском  вокзале  через  два
часа.
   Только не говори этого у