годаря
совместным усилиям двух великих держав, всей планеты даже. Так что и
фея-профессор в наше время выглядит неправдоподобной. В свою очередь, она
сошла с арены, уступила место кудесницы внеземным пришельцам. Космос
просторен, наверное, всякие там есть цивилизации, в том числе и
опередившие нас на тысячелетия. У них небось и волшебные палочки есть
давным-давно, а столетнее снотворное у каждого в аптечке. Вынул таблетку -
и спи. Пустячок, бирюльки!
   Мне, однако, не хочется связываться с пришельцами. Пришельцы -
литературный стандарт. Еще не прилетели, но уже надоели. К тому же
совершенно непонятно, зачем им наделять моего героя таким странным даром.
Другое дело, если бы они сами собрались наблюдать наше развитие. Тогда
понятно: сто лет проспали, смотрят, что получилось. Но меня лично этот
вариант при всей его оправданности как-то не устраивает. В нем есть
неприятный оттенок снисходительного высокомерия. Конечно, пришельцы будут
поглядывать на нас свысока, как мы глядели бы на усилия питекантропа. К
тому же, зная законы развития, мудрые пришельцы не присматривались бы к
деталям. Проснувшись, одним глазом поглядывали: так идет или не так, дошло
ли человечество до приемлемого уровня? Не дошло, ну и ладно! И засыпают
еще на сто лет. Ни волнений, ни сомнений, сонное ожидание. Нет, мой герой
не должен знать будущего. Он к следующему веку обращается с надеждой и
вопросами. У меня самого надежды на XXI век, вопросы к будущему. Свои
пожелания и догадки не хочу подкреплять авторитетом всезнающих пришельцев.
   Решено, гостей из космоса отменили. Пусть героем моим будет человек
ищущий, человек вопрошающий - хомо кверилис, хомо квестилис.
   Хорошо бы на Земле найти изобретателя векового сна.
   И тут вспоминаются индийские йоги. Есть сообщения, что они сами себя
умеют усыплять на месяцы и годы. Замедляют дыхание, затем останавливают
сердце, снижают температуру тела, этакая самогипотермия. Не знаю, правда
ли это, но выглядит правдоподобно. А в фантастике обязательно только
правдоподобие, правду же переступать разрешается. Все упражнения йогов
начинаются с регулировки дыхания, ведут к замедлению его, к дыханию
подстраивается и ритм сердца, снижается кровяное давление (а это даже и я
умею, ничего чудесного тут нет). В общем, организм подчиняется воле; воля
подает команду: "Спи!" И назначает, когда проснуться.
   Индия! - всю жизнь мечтал о ней. Последняя страна чудес на этой трезвой
планете. Пусть и то чудо явится из Индии!
    
 4. ЗАВЯЗЫВАЕМ ЗАВЯЗКУ
  
 Разнобой получился, географическое несоответствие. Герой засыпает и
просыпается в Италии, а снотворное мастерство должно прибыть из Индии. Для
нашего времени не проблема: сел на самолет, прилетел. Но ведь я хотел
начать с древних времен, не один век осмотреть. Как же мой итальянец
оказался в Индии? Ведь до XV века - до Афанасия Никитина и до Васко да
Гамы дороги туда не знали, торговля велась только через посредников.
   Кто из итальянцев мог попасть в Индию?
   Вот Марко Поло побывал там на обратном пути из Китая. Когда это было?
Около 1295 года. Нет, не совпадает с излюбленными восьмидесятыми. И
поздновато. Не хотелось бы начинать историю с XIII века. Как ни странно,
дистанция мала для выводов.
   Кто же мог попасть в Индию до Марко Поло? А, вот оно! До Индии довел
свои войска Александр Македонский в 327 году до нашей эры. Могли быть в
его армии уроженцы Италии? И могли быть и были, конечно. В Италии
полным-полно было греческих колоний: Кумы, Капуя или же Неаполис -
современный Неаполь (неа-полис - "новый город" по-гречески). Вся южная
часть полуострова называлась тогда Великой Грецией. К победоносному
Александру Македонскому направлялись оттуда целые отряды наемников. И мой
герой мог быть среди них.
   Славно увязывается, логично.
   Определился год рождения героя - 347-й до нашей эры, в юные годы
отправится в поход, к 20 годам попадет в Индию, заснет в первый раз в
318-м, чтобы проснуться в 220-м. (Надо ли объяснять, что от 20 года до
нашей эры до 80-го нашей эры сто лет?) Имя выбирал я долго. Греки любили
имена воинственные, победительные: Никодим, Никомед, Никандр, Андроген,
Андроник, Александр (Ника - победа, Андрее - муж), часто употребляли и
божественные с корнями - Тео, Фео, Дио: Феодор, Феофилакт, Диомед, Дион,
Дионисий, Диоген. Но не хотелось увязывать имя героя ни с победами, ни с
воинским мужеством, ни с почитанием бога. В конце концов я назвал его
Клеонт, что-то напоминающее Клио - музу истории. Нет возражений? Продолжим
заполнение анкеты.
   Родным городом его будут Сиракузы, что на острове Сицилия. Тогда это
был один из крупнейших греческих городов, многолюднее знаменитых Афин,
соперник Карфагена в Западном Средиземноморье, претендент на мировое
владычество.
   Сиракузы я выбрал не случайно, на то была своя причина, Дело в том, что
герой мой - человек незначительный, не какой-нибудь владыка, полководец,
богач, великий ученый; о великих написано достаточно и без меня.
   Он шагает из века в век с надеждой, что в будущем будет лучше. Но на
его простые плечи ложится тяжкая задача: он должен понять новый век,
оценить его надежды... и, хотелось бы, не только быт, но и идеи. А чтобы
герой воспринимал идеи, сравнивал их с идеями своего IV века до нашей эры,
надо было дать ему подготовку, учебную, сказали бы в наше время. Так вот,
Сиракузы для этого самый подходящий город в Великой Греции.
   Дело в том, что незадолго до рождения моего Клеонта властителем Сиракуз
был Дион, а Дион тот сам был учеником философа Платона, того, от которого
мы знаем об Атлантиде, автора рабовладельческой утопии об идеальном
государстве философов. Платон и сам пытался построить свое идеальное
государство в маленьком городке Фурии в Южной Италии, а Дион - в своих
Сиракузах. Чем дело кончилось? Диона свергли и убили. Но, возможно,
остались в городе его прежние единомышленники. И вот у одного из них
слугой, даже и учеником мог бы быть мой Клеонт.
   Помимо Диона, учеником Платона был и Аристотель, философ-энциклопедист,
величайший и даже преувеличенный авторитет для всей средневековой науки,
арабской и европейской. Аристотель же, в свою очередь, был учителем
Александра Македонского и, как полагается учителю, наверное, наивно
предполагал, что его царственный питомец, ставши монархом, будет в своих
владениях строить государство по Аристотелю, проводить в жизнь наставления
философа, умеренно-либеральные взгляды среднего рабовладельца.
   Так что вполне возможно, что друг неудачливого Диона мог бы послать
нашего героя и к Аристотелю, благословив на поход с Александром, который,
победив, устроил бы идеальное государство во всем мире, какое не удалось
Диону в маленькой Сицилии.
   Вот и протянули мы цепочку от Италии до Индии, протянули с помощью
Александра Македонского.
   И на этом месте я застрял надолго, на несколько лет.
   Смутило меня, что о временах Александра Македонского есть уже недавний
роман, недавний и пользующийся успехом: "Таис Афинская" Ивана Антоновича
Ефремова.
   Правда, я несколько иначе смотрю на ту эпоху и на ее героев.
   У Ефремова Аристотель - вздорный важничающий старикан, его легко
оставляет в дураках красивая и ловкая гетера. Я же склонен с уважением
отнестись к мыслителю и трудяге, который сумел составить полный свод
эллинской мудрости.
   Уж скорее бы я осудил Таис, известную в летописях лишь тем, что на пиру
она предложила спалить великолепную персидскую столицу.
   Что же касается самого Александра Македонского, я смею думать, что
заслуги его сильно преувеличены царедворцами и историками. Безусловно, это
был талантливый полководец, храбрый, даже безрассудный, охотно бросался в
сечу, самоуверенный, как и полагается монарху и победителю,
самовлюбленный, несколько склонный к авантюрам: повел же он армию
завоевывать весь мир, не представляя даже, какие страны лежат на пути.
Победам же его способствовали и мастерство полководцев, набравших опыт в
войнах его отца, завоевавшего почти всю Грецию, и боевой дух воинов,
которым очень хотелось сокрушить ненавистную персидскую державу, извечного
врага, уже два века нависавшего над маленькой свободолюбивой Элладой.
Способствовало, извините за трезвое напоминание, и лучшее вооружение.
Персия жила еще в бронзовом веке, Эллада давно перешла в железный. И у
греков была фаланга - высшее достижение военной тактики тех времен - живая
крепость, прямоугольный строй воинов, вооруженных пятиметровыми копьями,
каждое из них держали три человека.
   Этакий железный еж, щетинившийся в любую сторону. Фаланги были
неуязвимы для вражеской конницы, а своей позволяли маневрировать,
вырываясь справа и слева или прячась в тылу. И фаланги прошли всю Персию
насквозь, как горячий нож сквозь кусок масла, от Эгейского моря и до
границ Индии, пересекли нынешние Турцию, Ирак, Иран, Среднюю Азию и
Афганистан. Вот в такой фаланге, держась за копье, во втором или третьем
ряду, дойдет до Индии и наш Клеонт.
   Но в Индии, как известно, поход застопорился. Живая крепость наткнулась
на живые танки - военные слоны имеются в виду. Фаланга-то могла выстоять,
но конница против слонницы была бессильна. И хотя Александр рвался идти
вперед, вперед и вперед, до края земель, но солдаты уперлись. Они устали,
да и воевать стало труднее, им хотелось вернуться домой с награбленным
добром.
   Можно только догадываться, что именно из-за этого добра они не стали
возвращаться по пройденной надежной дороге, а вместо того поплыли на
плотах по Инду, а потом пошли по незнакомой пустыне, там большинство и
погибло в песках... как наполеоновские грабители в снегах.
   Но эту часть пути Клеонту не довелось пройти. Он остался в Индии.
Вырванный хоботом яростного слона из фаланги, брошенный в кусты,
потерявший сознание, он был подобран и спасен, вылечен, выхожен местным
жителем - тем самым йогом - владельцем тайны столетнего сна.
   Географическая проблема решена - герой доставлен в Индию. Теперь на
очереди проблема сюжетная: почему его одарили чудесным снотворным?
    
 5. СПОР
  
 Почему одарили? Два у меня объяснения - на выбор читателя. Первое -
романтичное, второе - философское.
   Первое: Клеонт спас, или, вероятнее, пощадил дочь мудрого волшебника.
   Вероятнее - пощадил. Времена были простые, с убийствами не чинились.
Юлий Цезарь, которого считали справедливым и доброжелательным, подавив
восстание одного из галльских племен, повелел всем пленным отрубить руки.
Можете представить себе эти тысячные толпы калек, умирающих от голода,
кору грызущих в лесах. И сам Александр Македонский, дабы индийцы и не
помышляли о сопротивлении, в нескольких городах перебил население
поголовно - и стариков, и женщин с детьми, всех подряд. Очень боюсь, что и
Клеонт, как дисциплинированный солдат, занимался подобным истреблением.
Ну, может быть, и пожалел однажды красивую девушку, не пронзил мечом,
столкнул в погреб, чтобы уцелела.
   Возможно, и так. Но правдоподобнее мне кажется философский вариант.
Кстати, у йогов вообще не могло быть дочерей и жен, им предписывалось
половое воздержание. Но среди основных принципов их была "ахимса",
непричинение вреда живому. Наткнувшись на живого еще Клеонта, хотя бы и
врага-завоевателя, йог обязан был оказать ему помощь. А излечение
затянулось на многие месяцы. И были беседы, и поучения, и споры - в том
числе и о главной теме - изменяется ли мир вообще, может ли измениться к
лучшему.
   Надо полагать, что эллин, хотя бы и тяжко раненный, верил в изменение.
Не мог не верить. Ведь он был свидетелем и даже участником исторического
переворота. На его глазах гигантская многовековая персидская империя
распалась, раскрошилась, как комочек сухой глины. За несколько лет мир,
почти весь известный эллинам мир, оказался под властью Александра.
Единство обещало совсем другую жизнь - мирную и культурную. Будучи
эллином, Клеонт взирал на варваров свысока, презирал их варварские обычаи,
кровожадные жертвы, унизительные обряды, странный стыд - боязнь
обнаженного тела. Все это уйдет. Мир станет цивилизованным по греческому
образцу.
   Индиец же считал, что все эти смены владык и царств - внешний налет,
краска на листе папируса. Суть же не меняется: что было, то и будет. К
такому выводу приводил его тысячелетний опыт родной страны.
   Не первым завоевателем был Александр. Очень давно, веков 12, а то и 15
тому назад, с северо-запада, по тем же перевалам, что и войска Александра,
в Индию вторглись арии, скотоводы, воинственные всадники, вооруженные даже
и колесницами. Степные кочевники эти легко покорили степной Пенджаб -
Пятиречье, затем с гораздо большим трудом постепенно проникли и в бассейн
Ганга, до которого Александр так и не добрался. О борьбе за Хастинапуру -
нынешний Дели, ворота в долину Ганга, - и сложен главный индийский эпос -
"Махабхарата".
   Индию арии покорили, господство свое навязали, навязали и язык, а вот
религию свою древнюю не сохранили. У ариев - индоевропейцев - близкой
родни иранцев, славян, греков и римлян - и религия была сходная - природу
олицетворяющая. И боги были сходные, даже по именам, например, Бхага - бог
даров, бог богатства (чувствуете этимологический корень?), или же Дъява -
бог неба. От него, противоречивого, светлого, переходящего в мрак,
произошел и "дьявол", он же Люцифер, светоносный ангел, сброшенный с неба
в подземную тьму, а также французское слово "дь„" - бог, английское "дэй",
русское "день". Арийские боги были просты, могучи и беспринципны как
природа (и как вожди арийцев). Их можно было подкупить дарами или лестью,
у бога огня выпросить огонь, у бога дождя - дождь, у бога ветра - попутный
ветер, у бога богатства - богатство.
   Но эта религия "равных возможностей" (выпроси и получишь, невзирая на
происхождение и положение) не отвечала новому строю, который установили
арии в покоренной стране. Строй был неподвижный, жесткий, кастовый, во
главе его стояли жрецы, ниже воины, за ними торговцы и ремесленники,
прочие еще ниже, вплоть до презренных неприкасаемых. Верховенство жрецов,
само уже признак неподвижности, подразумевает стремление охранять устои,
будто бы продиктованные богами. И появилось, утвердилось и закрепилось
учение о "карме". Что такое карма? Жизненная судьба, пожалуй. Судьба эта
представлялась как цепочка переселения душ - за праведную жизнь в тело
хорошего человека, за грехи - в низшую касту, в нищего, в зверя, в мошку,
в червяка. Счастьем же считалось избавление от этой утомительной кармы с
бесконечными пересадками из тела в тело.
   Счастье в избавлении от жизни! Сколько же веков угнетения и унижения,
сколько неудачных восстаний и кровавых подавлений требовалось, чтобы
внушить это безнадежное мировоззрение!
   В романе надо будет рассказать еще и о том, что лет за двести до
Александра Македонского появилась еще и ересь, демократическая по своему
смыслу, ныне это мировая религия - буддизм. По Будде спасение от кармы уже
не прерогатива жрецов: каждый сам себе может обеспечить конец превращений
и счастливое слияние с божеством. Но все равно, идея о том, что жизнь -
несчастье, остается и здесь.
   И поэтому йог с легким сердцем передал эллину средство для продления
жизни на века. Он уже продлевал раз или два, убедился, что ничто не
меняется в мире (а и много ли тогда менялось в Индии за сто-двести лет) и
больше не хочет. Пусть гость тянет и тянет свою карму, если ему так
нравится.
   Клеонт же, как и все эллины, жадно хотел жить. У эллинов даже и
загробного рая не было в их религии. Только немногим героям боги даровали
бессмертие и удостаивали почетного права пировать на Олимпе. Прочие же
души отправлялись в сырые и темные подземелья Аида, и там тени тосковали и
стенали по ту сторону Леты - реки забвения. Нет, эллину умирать не имело
никакого смысла.
   Завязка завязана. Средство для пунктирной жизни в руках у Клеонта.
    
 6. РАЗБЕГ
  
 Средство есть, герой есть: можно направиться в будущее.
   Нет, сначала надо еще вернуться в Италию, мы же Италию выбрали местом
действия. К тому же и сам Клеонт, надо полагать, пожелает прежде всего
вернуться домой. Едва ли ему захочется рассматривать будущее в чужой
стране.
   Да кто ее знает, может быть, в этой дремотной Индии ничего не изменится
за столетие. Эллада же на подъеме. Эллада в кипении.
   Итак, Клеонта надо переместить назад в родные Сиракузы.
   А перемещались в те времена люди пешком. Три тысячи километров, четыре
миллиона шагов по завоеванной, но враждебной земле, из Индии через
нынешний Афганистан, тогдашнюю Бактрию, Персию, Вавилонию, Сирию к берегам
Средиземного моря, там наниматься на корабль гребцом. Добрых три года
пути, три тома приключений: снежные горы, знойные пустыни, караваны и
триеры, разбойники, морские и сухопутные, плен, рабство, бегство из
рабства, полновесный приключенческий роман "Возвращение на родину".
   Но я его писать не буду, ограничусь одной главой. Этак, уклоняясь в
сторону, никогда не дойдешь до конца. Признаю, в молодости литературной
грешил я ветвистостью. Пишешь, встречаешь что-то интересное, увлекся,
глядь: ветка содержательнее и даже длиннее ствола. Естественно: на ветке
плоды, на стволе только кора.
   Однако с годами становишься целеустремленнее, просто времени нет уже,
чтобы отвлекаться. Так что я не буду изобретать лихие приключения, а вот
обеспечение обязан предусмотреть. Всякое путешествие начинается со
снаряжения. А тут три года пути, в дальнейшем еще прыжки из века в век.
Как будет кормиться Клеонт?
   Опять-таки тут есть штамп, хочется избежать его. Штамп - это клад
Монте-Кристо, вместительный сундук с драгоценностями. Так приятно было бы
перечислять ценности, смакуя, какие громадные были в том сундуке изумруды,
рубины, сапфиры, алмазы, топазы, какие великолепные ожерелья, кольца,
запястья, серьги, диадемы, подвески, пояса, посуда, сбруя, оружие из
золота, серебра, нефрита, яшмы, сердолика, слоновой кости. Но не будем
потакать жадности, тем более, что клад непрактичен. Как тащить все это на
себе из Индии в Сицилию, как сохранить от грабителей, где прятать, как
переправлять из века в век двадцать четыре раза, где хранить в вековом
сне? А вдруг обнаружат, вдруг украдут? Нет, мудрый йог снабдит Клеонта
более надежным даром: научит исцелять внушением: снимать боль, лечить
нервные болезни, психические иногда, всегда дарить временное исцеление.
Сундук с драгоценностями можно потерять, разбазарить, уменье остается. И
во все времена больные будут платить, кормить на худой конец целителя. К
тому же внушение, гипноз не раз избавят Клеонта и от врагов.
   Это хороший мотив, это я использую.
   Человек, не знающий отказа. В караван-сараях его кормят, дают ночлег, в
спутники берут охотно, разбойники его щадят, стража пропускает. Тем более
- ветеран, соратники помогают по дружбе, а покоренные боятся завоевателя.
   В пути, а может, и раньше, еще в фаланге, Клеонт услышит, что Александр
давно уже не тот, что был в Македонии. Начал-то он поход как первый среди
равных, предводитель свободолюбивых эллинов, людей отважных, стойких и
гордых, себя уважающих. Но, разгромив восточных варваров, Александр
прельстился их роскошью, завел себе пышные облачения, гарем побольше, чем
у разбитого Дария Персидского, объявил себя потомком богов, заставил
поклоняться как богу. Роскошь была приятна, поклонение льстило, и
псевдобог оправдывал себя тем, что он - победитель - должен выглядеть
внушительнее побежденного в глазах новых подданных, иначе его уважать не
станут. Чванство это задело прежде всего ближайших сподвижников, не
первых, но считавших себя равными. Были заговоры, в том числе так
называемый "заговор пажей", молодых слуг из числа знатных македонцев. Но
Клеонт и его соседи по фаланге этим "изменникам" не сочувствовали. Если
кто и обижал солдат, то никак не император, угнетал их "капрал", его палки
они боялись. Простые воины были за Александра, они, как и русские
крестьяне, вплоть до конца XIX века, верили, что царь-батюшка радеет за
них.
   Любопытно,