отделений  ленинградской
милиции, ведет работу по культпросвету.
   От Японца  мы  узнали  и  о  судьбах  Пыльникова  и  Финкельштейна.  Саша
Пыльников, некогда ненавидевший халдеев и все к халдеям относящееся,  сейчас
сам почти халдей. Кончает  Педагогический  институт  и  уже  практикуется  в
преподавательской работе.
   Поэт Финкельштейн - Кобчик - учится в Техникуме речи, тоже  на  последнем
курсе.
   Купца мы встретили на улице. Он налетел на нас, огромный,  возмужалый  до
неузнаваемости, одетый в длинную серую шинель, в новенький синий  шлем  и  в
сапоги со шпорами. На левом рукаве его красовались  какие-то  геометрические
фигуры - не то квадраты, не то ромбы. Он - уже краском, красный офицер.
   На улице же встретили мы и Воробья.  Он  бежал  маленьким  воробышком  по
мостовой, обегая тротуар и прохожих, сжимая под мышкой портфель.
   - Воробей! - крикнули мы.
   Он был рад видеть нас, но заявил, что очень спешит,  и,  пообещав  зайти,
побежал. День спустя он зашел к нам и рассказал о себе и о некоторых  других
шкидцах.
   Работает он  в  типографии  вместе  с  Кубышкой,  Мамочкой,  Горбушкой  и
Адмиралом. Все они комсомольцы и все активисты, сам же Воробей  -  секретарь
коллектива. От Воробья же мы узнали о  Голом  барине  и  Гужбане.  Голенький
работает на "Красном треугольнике", Гужбан - на "Большевике".
   И совсем уж недавно, совсем на днях, в  нашу  комнату  ввалился  огромный
человек в непромокаемом пальто  и  высоких  охотничьих  сапогах.  Лицо  его,
достаточно обросшее щетиной усов и  бороды,  показалось  нам  тем  не  менее
знакомым.
   - Цыган?! - вскричали мы.
   - Он самый, сволочи, - ответил человек, и уже по построению этой фразы мы
убедились, что перед нами действительно Цыган.
   Он - агроном, приехал из совхоза, где работает уже больше года,  в  Питер
по командировке. Ночевать он остался у нас.
   Вечером, перед сном, мы сидели у  открытого  окна,  говорили  вполголоса,
вспоминали Шкиду. Осенние сумерки. сырые и бледные, лезли  в  окно.  В  окно
было видно, как на заднем дворе маленький парнишка гонял железный обруч,  за
забором слышалось пение "Буденного" и смех.
   - А где теперь Бессовестный и Бык?
   - Они еще в техникуме. В последнем классе.
   - Изменились?
   - Не узнаете!
   Цыган минуту помолчал, смотря на нас, потом улыбнулся.
   - И вы изменились. Ой, как изменились! Особенно Янкель.  На  "Янкеля"  уж
совсем и не похож.
   - А Ленька на Пантелеева похож?
   Цыган засмеялся.
   - Шкида хоть кого изменит.
   Потом прикурил погасшую цигарку махры, пустил  синее  облако  за  окно  в
густые уже сумерки...
   - Помните? - сказал он и, наклонив голову, вполголоса запел:
   Путь наш длинен и суров,
   Много предстоит трудов,
   Чтобы выйти в люди.
   1 Подробно о Гришкином детстве рассказано в повести Г. Белых "Дом веселых
нищих". Изд. "Детская литература", Ленинград, 1965 г.
   2 Руже де Лиль - автор французского гимна.
   3 Более подробно о  Ленькином  детстве  рассказано  в  автобиографической
повести Л. Пантелеева "Ленька Пантелеев" (см. сборник "Повести и  рассказы".
Л., Детгиз, 1967 г.).
   4 Школа имени Достоевского.
   5 Кооператив: Петроградское единое потребительское общество.