д дубом вековым
Собачка кучечку наклала.

Вот девушку два пацана
Ведут почтительно по тропке,
И не стесняется она
Ладоней, гладящих по попке.

Вот скрыла лиственная вязь
Ватагу пьющих и курящих -
Они, тихонько матерясь,
Слегка дичатся проходящих.

Дойду по парку до парька
И на последние копейки
Куплю бутылочку пивкаа,
Чтоб скромно выпить на скамейке.

Мамаши с деточками в ряд
Проходят мимо, словно павы...
Так что ж писатели корят
Нас за распущенные нравы?

Никто здесь никого не бьет,
Никто ничем не обижает.
Наряд ментов порой пройдет,
Но нас в тюрьму он не сажает.

У всех людей спокойный вид
И машут песики хвостами,
А если кто-то пошалит,
То это скрыто за кустами.

И потому, едва взгляну
Я на гулянье населенья,
Как всякий раз слезу смахну
Сочувствия и умиленья.

2001

















                                                                                                                                  Андрей Добрынин

Однажды на рельсах я вдребезги пьяным заснул,
Последним объятием гравий сырой обхватив,
И я не услышал сотрясший окрестности гул,
И ноги отсек мне блуждающий локомотив.

Теперь я сижу в переходе подзеином, скорбя,
Завистливо глядя на сотни мелькающих ног.
Подходит старуха:"А яйца-то есть у тебя?
А кожаный болт? Ну тогда все в порядке, сынок".

Я ей говорю:"За Россию я бился в Чечне
И вот в переходе выпрашивать вынужден медь".
Она же в ответ:"Коль поедешь, солдатик, ко мне,
Как Ельцин Россию, там сможешь меня поиметь".

"Как Ельцин - Россию?.. Что ж, едем, старуха, к тебе,
Кати мое кресло и встречных нещадно дави.
Покатим навстечу твоей предрешенной судьбе,
Покатим навстречу твоей извращенной любви".

На кухне у бабки со смаком я водочку пью
И жру все подряд, словно месяц дотоле не жрал,
Но томными взорами страсть выражаю свою
И шумно вздыхаю, как чующий самку марал.

Когда в холодильник полезет старуха опять,
Старушечью голову дверцей я вдруг защемлю,
Затем поспешу неопрятные юбки поднять
И в этой позиции вдумчиво с ней пошалю.

Тем временем в черепе бабки замерзнут мозги,
Глаза отвердеют и ляжет на них белизна...
Стащу я чулок у развратницы с толстой ноги
И в рот затолкаю, где каменно смерзлась слюна.

Пока не успела оттаять ее голова
И смотрят глаза беспросветным морозным бельмом,
Я накрепко к стулу ее примотаю сперва,
А после устрою в квартире полнейший разгром.

Я вынесу все и квартиру оставлю пустой,
Чтоб знала старуха, кого привела погостить,
Что был у нее не калека, не жулик простой,
А подлинный Ельцин, с которым опасно шутить.

Я вынесу все: телевизор старушечий "Темп",
И все сбереженья, и нижнее даже белье,
Чтоб знала старуха: не фраер какой-то, не штемп,
А подлинный Ельцин иметь согласился ее.









                                                                                                                         Андрей Добрынин

Примчатся дружки со двора, возбужденны и злы,
У них погоняла "Гайдар", "Черномырдин", "Чубайс";
Они моментально с добром похватают узлы
И кинутся вон из квартиры, сопя и бранясь.

А я не спешу. У старухи оттает башка,
Узрев разоренье, она побледнеет, как мел.
"Не хнычь,- я скажу, выезжая,- все честно пока,
Как Ельцин Россию, я, бабка, тебя поимел".

2001















































                                                                                                                         Андрей Добрынин
Вновь женщина с лицом прекрасным
Поэту заявила:"Нет",
И вновь, мотая удом праздным,
Побрел по улицам поэт.

Мечтал он страстно об уюте,
О женском ласковом тепле,
А должен вновь в сердечной смуте
Брести по сумрачной земле.

Он что-то бормотал несмело,
А дама, глядя на него,
Никак постигнуть не хотела
Великой нежности его.

Его гримасы были горьки,
И как же тут не загрустить?
Ведь он мечтал в уютной норке
Любовный вырост поместить.

А после к женщине приткнуться
И, позабыв мирское зло,
В комочек маленький свернуться,
Родное чувствуя тепло.

Мечтал влезать он, как на горку,
В ночи на тулово ее,
Но дама не отверзла норку,
Отбила плотское копье.

Он по ночам в родное тело
Тихонько углублял бы щуп...
Но дама на него глядела
Невозмутимо, словно труп.

Он брел. Ждала его пивная
И собутыльников орда.
Он понял: женщина земная
Им не пленится никогда.

Ведь только выскользнет из норки
Его мужская колбаса,
Как вмиг духовные восторги
Его уносят в небеса.

Поэт ничтожен и недужен
Недаром в женских очесах -
Ведь ей самец в квартире нужен,
А не в далеких небесах.

2001








                                                                                                                           Андрей Добрынин
                                                                 К.Григорьеву
Сел я статью сочинять для газеты,
В коей наглядно хотел показать,
Что гениальность есть форма безумья,
А написал почему-то стихи.

Сел я писать, трудолюбия полон,
В порножурнальчик рассказ небольшой,
Вывел заглавье:"Постельная ярость",
Но написал почему-то стихи.

Сел я писать для поп-группы известной
Текст злободневный и полный огня,
Вывел названье:"Лесбийские танцы",
А написал почему-то стихи.

Слоган я сел сочинять для рекламы,
В нем я задумал изящно связать
Ленина и менструальные циклы,
А написал почему-то стихи.

Что-то полезное, нужное людям
Я безуспешно старался создать,
И лишь того я стишками добился,
Что наконец мне живот подвело.

Вздумал письмо я направить начальству
И написать, что не ценят у нас
Старых защитников Белого дома,
А написал почему-то стихи.

Это явилось последнею каплей,
Я обратился с укором к себе:
"Если ты с жизнью расстаться задумал,
Способ избрал ты не лучший отнюдь.

Можно нажраться крысиной отравы
И удавиться на ручке дверной,
И провода оголенные можно
В уши себе, как в розетку, воткнуть;

Да и с моста тоже прыгнуть неплохо
В прорубь стараясь вонзиться башкой,
Также неплохо патрон динамитный
В рот себе вставить и шнур запалить;

Также неплохо и в Питер поехать
И в механизм для подъема моста
Броситься там с истерическим воплем,
Чтобы зачавкали сытно зубцы;









                                                                                                                     Андрей Добрынин

Также неплохо облиться бензином
И подпалить себя возле Кремля
И полчаса до приезда пожарных
Дико реветь и плясать трепака.

Словом, немало есть способов смерти
Ярче, надежней и просто честней,
Чем, утомив всех агонией долгой,
С мрачным упорством стихи сочинять".

2001















































                                                                                                                          Андрей Добрынин

Желаниям толпы не угождать
И творчества не превращать в потеху,
Не устремляться к светскому успеху,
Достатка от труда не ожидать;

Своим усердьем вечно досаждать
Блистательным товарищам по цеху
И никого ни в чем не убеждать,
Но все отдать на растерзанье смеху;

Не пропускать при этом никого
И даже мецената своего
Вышучивать весьма неосторожно,
А также тех, кто при больших деньгах;
Жить в нищете, однако не в долгах -
Я знаю, братцы, это невозможно.

2001



Служить во имя пропитанья -
Весьма прискорбная стезя.
Хозяин нам дает заданья,
И воспротивиться нельзя.

А коль не выполнил заданье -
Хозяин бесится, грозя
Лишить нас средств на пропитанье:
Негоже пешке злить ферзя.

С ним не поладить полюбовно -
Ложись костьми или уйди.
От страха я дышу неровно,
Стесненье чувствуя в груди.
А написал сонет - и словно
Уже все беды позади.

2001



















                                                                                                                         Андрей Добрынин


Проказы новоявленного барства
По-христиански вряд ли я приму -
Вновь кто-то стырил деньги на лекарства,
А я подохнуть должен потому.

Кряхтит народ, ограбленный до нитки,
Ему ли наши книжки покупать?
Поэтому писателям прибытки
Давно уж перестали поступать.

Какие там прибытки! Хорошо бы
Хоть до конца недели протянуть,
И не могу я пересилить злобы
И новым барам руку протянуть.

Да и на кой им, если разобраться,
Писательская тощая рука?
Разумней помолчать и постараться,
Чтоб сохранилась в целости башка.

Разумней пересиливать хворобы,
Скрипя зубами в собственной норе,
И только по ночам, дрожа от злобы,
Молиться на страдальческом одре:

"О Господи, в моей убогой шкуре
Одну лишь ночь заставь их провести -
Всех тех, кто выплыл в нынешнем сумбуре,
Чужие жизни сжав в своей горсти.

Пусть так, как я, повертятся на ложе,
Бессильной злобой печень распалив,
А если ты их не унизишь, Боже,
То, значит, только дьявол справедлив.

Ведь только он подводит под кутузку
Или под пулю нынешних господ,
И после смерти не дает им спуску
И на мольбы о милости плюет".

2001
















                                                                                                                           Андрей Добрынин



В двух шагах от меня есть кафе "У Володи",
Где торчат до закрытья иные пьянчуги,
Так торчат в голове ноты модных мелодий
И наводят на мысль о тяжелом недуге.

Неотвязные, как малярийный плазмодий,
В голове они вертятся, как в центрифуге
И у тех, кто старательно следует моде,
Пресекают к мышленью любые потуги.

Равнодушен я к моде, но вредные ноты
Все равно, звуковые покинув приборы,
Залетают мне в мозг и жужжат там все время.
Прикатить бы, товарищ, сюда пулеметы,
Композиторов этих поставить к забору
И под корень скосить все их чертово семя.

2001






































                                                                                                                                Андрей Добрынин

В горах, где своими крылами
Лениво махают орлы,
Хотел бы я встретиться с вами,
Сказать:"Здоровеньки булы".

Вы мне улыбались, а тайно
Лелеяли свой эгоизм,
Стремились вы в горы Украйны,
Чтоб там насаждать альпинизм.

Увлек вас главарь скалолазов,
Матерых, бывалых хохлов,
Поведав вам много рассказов
Про край поднебесных орлов.

И там, где бесплодные скалы
Воздвиглись ужасным хребтом,
Вы с ним поедаете сало
И спите в палатке потом.

Вам любо под звуки гитары
В ночи у костра отдыхать.
По-вашему, этот хохляра
Всю жизнь вас намерен кохать.

Працюе чи вже не працюе
У вас на плечах голова?
Но я ниякого не чую
Ответа на эти слова.

Так знайте: лишь кончится сало,
Хохлы вас засунут в мешок
И сбросят в глубины провала,
Где горный клубится поток.

Покатят мешок к океану,
Кипя и бушуя, валы,
И речь своего атамана
Воспримут с восторгом хохлы:

"Цю жинку втопылы мы, браты,
С позиций большого ума,
Бо сала ей треба богато,
А корысти, в общем, нема".

2001












                                                                                                                             Андрей Добрынин

Пишу я глупые стихи
Не потому, что я глупец,
А потому, что толстяки
Пробились к власти наконец.

Считали гением меня,
А я скатился к пустякам,
Ведь лишь подобная стряпня
Всегда по вкусу толстякам.

Не зря веселые деньки
Олеша Юрий нам предрек -
Когда оставят толстяки
Народ без хлеба и порток.

Коль ты поправился на пуд,
Не утверждай, что ты толстяк,
Не то за шиворот возьмут
И хряснут мордой о косяк.

"Попался,- скажут,- прохиндей?"
"И поделом,- добавлю я,-
Не утомляй больших людей,
Не набивайся им в друзья".

Решают сами толстяки,
Кто толст, а кто еще не толст,
А мы слагаем им стихи
И помещаем их на холст.

И честный трудовой кусок
Нам желчью наполняет рот,
Но снова в марте водосток
О переменах запоет -

Что сказочник не обманул
И к нам придут в заветный срок
Просперо, и гимнаст Тибул,
И чудо-девочка Суок.

2001

















                                                                                                                          Андрей Добрынин

Видно, сколько шнурочку не виться,
Оборвется шнурок озорной.
С низкорослой угрюмой девицей
Отдыхал я однажды в пивной.

Чтоб скорее добраться до койки,
Предложил я девице пивка,
Забывая, что в смысле попойки
Баба часто сильней мужика.

Я позволил себе возгордиться,
Высоко я восставил свой рог,
Потому что любую девицу
Перепить я до этого мог.

Ведь девица, когда перепьется,
Не хозяйка бывает себе
И любому самцу отдается
С полуслова всегда и везде.

Я вливал в себя выпивку тупо,
Забывая при этом о том,
Что на каждую хитрую дупу
Есть нефритовый стержень с винтом.

Наподобие Разина Стеньки
Утопил я рассудок в вине,
В результате же паспорт и деньги
Широко улыбнулися мне.

Я не помню, чем кончился ужин,
Но понятно, что вышел облом:
Я уборщицей был обнаружен
На рассвете уже под столом.

И уборщица тыкала шваброй
Мне со злобой в промежность и в грудь.
По натуре мужчина я храбрый,
Но в тот миг я почувствовал жуть.

Мне почудилось, будто вовеки
Я не вылезу из-под стола.
Для того ли живет в человеке
Жажда счастья, любви и тепла?

Много мне причинил унижений,
Превратившись в уборщицу, рок,
И весь ряд куртуазных свршений
Оборвался, как ветхий шнурок.









                                                                                                                        Андрей Добрынин


С той поры, если пью с мужиками,
То всегда им толкую о том,
Что коса может врезаться в камень
И что стержень бывает с винтом.

Если легкой победы ты ищешь
В безобразном чаду кабака -
Знай, что в бабу влезает винища
Много более, чем в мужика.

Чтоб не стать ограбленья объектом,
Неожиданно выпав в отстой,
Очаровывай дам интеллектом
И наружной своей красотой.

2001









































                                                                                                                            Андрей Добрынин


Сегодня может ныть и плакать
Лишь неудачник и бездельник.
Вот погоди: подсохнет слякоть,
И ты получишь много денег.

Ты думаешь, что ты обобран?
Ты думаешь, что ты ограблен?
И оттого глядишь недобро
И точишь дедовскую саблю?

Постой, дружок, не надо злиться,
Кричать, что президент - мошенник...
Чуть распогодится в столице,
И ты получишь кучу денег.

И на жилье былые льготы
Греф у тебя не отчекрыжит,
И до последней капли пота
Буржуем ты не будешь выжат.

По всем шахтерским регионам
Все также завершится мирно,
И Греф тебе вручит с поклоном
Права на собственную фирму.

Сообществом миллионеров
Обласкан будешь ты и понят,
Со сходняка акционеров
Тебя впервые не прогонят.

И сытый Запад удивится,
Увидев, как мы раздобрели,
И решено, что состоится
Все это первого апреля.

2001





















Я - борец против всякой нелепицы,                                                                               Андрей Добрынин
Я - любитель высоких идей,
Оттого ко  мне женщины лепятся,
Выделяя из прочих людей.

Если женщина вдумчиво учится,
Если где-нибудь служит уже -
Все равно она скоро соскучится
Плыть на ржавой житейской барже.

Берега бесприютны окрестные,
По воде проплывает говно,
И мужчины угрюмые местные
Только злобу внушают давно.

От такого унылого плаванья,
Разумеется, можно устать,
Вот и ищет голубушка гавани,
Где сумеет надолго пристать.

И однажды за новой излучиной
Ей предстанет обширный затон.
Бурной жизнью смертельно измученный,
На причале хрипит граммофон.

И под музыку часть населения
Лихо пляшет у бочки с вином,
А поодаль идет представление
Под названьем "Принцесса и гном".

И на самом верху дебаркадера
Я с сигарою в кресле сижу.
Двадцать два разукрашенных катера
Вышлю я, чтобы встретить баржу.

Я к причалу спущуся заранее,
И, увидев огонь моих глаз,
Гостья сразу лишится сознания,
Дико гикнет и пустится в пляс.

Две недели промчатся шутихою,
Извиваясь, треща и шипя.
Вновь она утомленной и тихою
На барже обнаружит себя.

Вновь потянется плаванье сонное
К неизбежным низовьям реки.
Вновь возникнут самцы моветонные -
Плотогоны, купцы, рыбаки.

Приближается устье великое,
И все дальше тот странный затон,
Где на пристани пляшут и гикают
И надсадно хрипит граммофон.
                                                               2001





                                                                                                              Андрей Добрынин
Прав очень много у людей,
А вот обязанностей нету.
Иной поет, как соловей,
Стараясь зашибить монету.

Уверен он в своих правах
Жить беззаботно и богато.
Я помогу ему в делах -
И сразу стану ближе брата.

Но если он деньгу зашиб,
В нем перемена наступает.
Меня, как ядовитый гриб,
Пинком он походя сшибает.

А также и других ребят,
Чтоб не дорвались до дележки.
На много верст вокруг стоят
Без шляпок тоненькие ножки.

А как, стервец, в глаза смотрел,
Являя верность и опаску!..
Когда ж маленько раздобрел,
То с наглым смехом сбросил маску.

Он ходит как бы в неглиже,
Являя всем свою измену,
И никому ничем уже
Он не обязан совершенно.

А что мы можем сделать с ним?
Ведь у него повсюду связи.
Без шляпок хмуро мы стоим -
Те, кто поднял его из грязи.

И эта истина стара,
Но к жизни вряд ли применима -
Что ради самого добра
Творить добро необходимо.

Вот так приносишь подлецу
Добра несчетные охапки,
Чтоб после в жизненном лесу
Торчать растерянно без шляпки.

2001













                                                                                                                Андрей Добрынин

Кто выпил двадцать грамм всего,
Уже не полноправный житель -
Любой сержант уже его
Готов отправить в вытрезвитель.

Сержант не любит алкоголь
И тех, кто падок до спиртного,
И каждый дать ему изволь
Без пререканий отступного.

Его не могут запугать
Убийцы, жулики и воры,
И, значит, вправе налагать
На нас он разные поборы.

В него ведь может всякий псих
Вонзить заточку между делом.
Всех обитателей земных
Он заслоняет статным телом.

И если бедно кто живет,
Дойдя почти уже до точки -
Сержанту может он живот
Проткнуть при помощи заточки.

Сержант при этом зашипит,
Вихляясь, на асфальт осядет,
Но вскоре примет прежний вид,
Дыру заклеит и загладит.

Надует вновь его майор
Обычным бытовым насосом,
И снова, как до этих пор,
Сержант становится колоссом.

И под майоровым толчком
Он вновь плывет на шум эпохи,
И вновь по стеночке, бочком
Его обходят выпивохи.

2001

















                                                                                                                            Андрей Добрынин

Если на поясе носишь ты пейджер,
Значит, ты больше не жалкий тинэйджер,
Значит, захватишь ты в бизнесе место,
Ловко избегнув угрозы ареста.

Коль телефон ты имеешь мобильный,
Значит, мужчина ты умный и сильный,
Значит, ты в жизни успел утвердиться
И продолжаешь полезно трудиться.

Коль "мерседес" ты купил "шестисотый",
Значит, тебя не сравняют с босотой,
Что расплодилась сверх всяческой нормы
И проклинает любые реформы.

Коль особняк ты воздвиг трехъэтажный,
Значит, мужчина ты храбрый, отважный
И не боишься мятежного быдла,
Коему жизнь совершенно обрыдла.

Рыцари в мире бушующем этом
Опознаются по внешним приметам -
Так отличали стальные доспехи
Прежних искусников бранной потехи.

Так отличали их кони и замки -
Тех, кто по жизни продвинулся в дамки.
От феодальной уставши рутины,
Плыли они к берегам Палестины.

Смолоду выплыл и наш современник
К обетованному Берегу Денег,
Бьется всю жизнь - и от бомбы в машине
Он погибает в своей Палестине.