невиданный
энтузиазм.   Кампания   начинается   счастливо   для   французов.
Результатом этого первого дела было соединение армии, приведенной
из Франции  Наполеоном, с остатками,  выведенными вице-королем из
Польши.

Наполеон  назначил главную  квартиру  в Вейсенфельсе.  1 мая  (19
апреля)  маршал Ней  вступил  в сражение  с союзными  войсками на
равнине, лежащей между

Вейсенфельсом и  Эльбою. Гвардейская  кавалерия под командованием
герцога Истрийского,  маршала Бесьера,  не участвовала в  деле, а
понесла  значительнейшую  утрату.  "По необъяснимой  случайности,
каких много в военной  истории, - писал Наполеон супруге своей, -
первое ядро поразило герцога  Истрийского в грудь. Он приблизился
на пятьсот шагов к стрелкам, желая обозреть место сражения".

Маршал  Бесьер, которого  можно  назвать храбрым  и справедливым,
отличался столько же военным взглядом, опытностью в кавалерийском
деле, сколько и качествами  души и преданностью Наполеону. Смерть
его на поле чести  достойна зависти; она была так мгновенна, что,
верно,  он  не  чувствовал даже  боли.  Наполеон  не имел  другой
потери, которая так сильно  могла бы поразить его. Он сам написал
герцогине   Истрийской  письмо,  которое   начиналось  следующими
словами:

"Муж ваш пал на  поле чести. Потеря ваша и детей ваших велика; но
моя  еще  больше. Герцог  Истрийский  умер  славной смертью,  без
страданий. Он оставляет после себя безукоризненную славу; лучшего
наследства он не мог завещать детям своим".

В ночь с 1 на 2 мая (20 апреля) Наполеон перенес главную квартиру
в  Люцен, занятый  вследствие сражения,  происходившего накануне.
Молодая и старая гвардии  окружали императора и составляли правое
крыло   армии.  Ней,   находившийся   в  центре,   занимал  Кайю;
вице-король  командовал левым  крылом.  2 мая  (20 апреля)  утром
армия   союзников  двинулась   вперед  пред   глазами  императора
Александра  и   короля  прусского,  которые  личным  присутствием
воодушевляли  своих воинов,  и  устремилась на  центр французской
армии. Ней  оставил занятые им деревни;  несколько раз переходили
они из  рук в  руки и, несмотря на  мужество союзников, остались,
наконец, во власти французов.

Победа склонялась на сторону  русских, когда сам Наполеон приехал
помогать  Нею и  спас его  решительным, мастерским  движением. Он
приказал принцу Евгению и маршалу Макдональду атаковать оба крыла
союзников, а маршалу Мортье взять Кайю с помощью молодой гвардии.
В то  же время  поставил он перед  старой гвардией батарею  из 80
орудий  и   приказал  ей  подкреплять   центр;  распоряжения  его
остановили  натиск союзников.  Ночь  прекратила битву;  на другой
день  союзники начали  отступать,  и это  подало Наполеону  повод
приписывать себе полную победу.

"Двадцать лет,  - говорил он, -  командую я французскими армиями,
но  никогда   еще  не  видывал  в   них  такого  мужества,  такой
преданности".  Он  мечтает  уже  снова  о  победах,  о  всемирном
владычестве. "Если  б все монархи, - пишет  он, - и все министры,
управляющие  кабинетами,  могли  быть   на  поле  битвы,  то  они
убедились бы, что звезда Франции не может пасть". Чтобы еще более
возбудить  надежду  в  своих  войсках,  он  издает  третьего  мая
следующую прокламацию:

"Воины!

Я  доволен  вами!  Вы  оправдали  мои надежды!  Вы  все  заменили
усердием и неустрашимостью; вы  в знаменитый день 2 мая разбили и
принудили  отступить соединенную  армию  русских и  пруссаков. Вы
придали  новый  блеск  моим  орлам;  показали,  на  что  способна
французская кровь.

Люценская битва будет поставлена выше битв Аустерлицкой, Иенской,
Фридландской и Московской!"

Наполеон очень  хорошо знал,  что Люценское сражение,  не имевшее
решительного  окончания,  никак  не  могло идти  в  сравнение  со
знаменитыми этими битвами; но он с намерением возвышал его, чтобы
оживить  дух   солдат  и  удержать  за   собою  своих  германских
союзников, которые содействовали ему только до его первой военной
неудачи.




                            ГЛАВА XLII

                 [Продолжение кампании 1813 года]

После Люценской битвы союзная армия отступила и перешла за Эльбу.
11 мая  (29 апреля) Наполеон завладел  Дрезденом и на другое утро
встречал саксонского  короля, который торжественно  въехал в свою
столицу.  Наполеон верхом  сопровождал короля  до его  дворца при
громе пушек.

Видя,  однако  ж,   силы  и  предприимчивость  союзных  монархов,
Наполеон поспешил предложить мир  и для того желал, чтобы в Праге
созвать конгресс.  Но предложения его  были отвергнуты. Император
Александр, отказавшийся  от мира  на развалинах Москвы,  не хотел
положить  оружия, доколе  Европа  не будет  совершенно спасена  и
политическое    равновесие   восстановлено.    Наполеон   начинал
догадываться,  что  скоро и  император  австрийский откажется  от
союза с  ним и приступит  к союзным монархам. Однако  же он сумел
скрыть  свое беспокойство  и опасения  и послал принца  Евгения в
Италию  для составления  охранительной армии на  случай отречения
Австрии  от союза  с Францией.  Разлучаясь с вице-королем,  он не
забыл  показать  ему истинную  признательность  за  услуги его  в
последнюю  кампанию:  наименовал  герцогством  владение Болонь  с
поместьем Галлиера  и подарил новое  герцогство принцессе Болонь,
старшей дочери Евгения.

Наполеон  находился еще  в  Дрездене, когда  узнал о  капитуляции
Шпандау.   Это   событие,  подававшее   пагубный  пример   прочим
гарнизонам,  сильно  разгневало  его,  и он  немедленно  приказал
арестовать  и судить  судом маршалов, генерала,  командовавшего в
этой крепости, равно как  и членов охранительного совета, которые
не  протестовали   против  намерений   генерала.  "Если  гарнизон
Шпандау,  -  писал он  императрице,  - сдал  без осады  крепость,
окруженную  болотами,   и  согласился   на  капитуляцию,  которая
подлежит  следствию и  суду, то  гарнизон в Виттенберге  вел себя
иначе.  Генерал Лапоинн  вел себя  превосходно и  поддержал честь
нашего оружия, защищая этот  важный пункт, который плохо укреплен
полуразрушенными    стенами   и    мог   быть    защищен   только
неустрашимостью гарнизона".

Наполеон, убедившись  в бесполезности  мирных предложений, выехал
18  (6)  мая  из  Дрездена  в  Лузацию  для  продолжения  военных
действий. Начались сражения: 19  (7) Лористон дрался с Йорком; 20
(8) сам Наполеон вступил в битву с союзными войсками при Бауцене;
22  генерал  Ренье имел  дело  с русским  арьергардом на  высотах
Рейхенбаха.  22  числа   Наполеон  понес  новую  утрату,  которая
поразила его еще более,  чем смерть Бесьера и Ланна. В семь часов
вечера обер-гофмаршал Дюрок стоял  на возвышении, очень далеко от
места  действий  военных,  и  разговаривал с  маршалом  Мортье  и
генералом  Кирженером. Ядро  пролетело мимо  герцога Тревизского,
ранило Дюрока в живот и убило генерала Кирженера.

Узнав об этом несчастном происшествии, Наполеон тотчас бросился к
Дюроку  и застал  его  еще в  полной памяти.  Дюрок  сохранил все
присутствие  духа и  хладнокровие. Дюрок  пожал руку  Наполеона и
поднес  к  устам своим.  "Вся  жизнь  моя, -  сказал  он, -  была
посвящена вам;  жалею о ней единственно  потому, что она могла бы
еще  быть вам  полезна!"  - "Дюрок!  - отвечал  Наполеон.  - Есть
другая  жизнь; там  жди меня;  там мы  опять увидимся..."  - "Да,
государь, через тридцать лет, когда вы победите всех ваших врагов
и выполните  все надежды  нашего отечества... Я жил  честно; ни в
чем не могу упрекнуть себя. Оставляю дочь; ваше величество будете
ей отцом".

Глубоко тронутый  Наполеон взял  Дюрока за правую  руку и склонил
голову на  левую его  руку; с четверть  часа просидел он  в таком
положении и не мог говорить. Дюрок заговорил первый, с намерением
избавить своего друга и повелителя от внутренних страданий. "Ваше
величество, -  сказал он, - подите  отсюда; вид мой раздирает вам
душу". Наполеон покорился  этой дружеской заботливости и, выходя,
мог  только  сказать:  "Прощай же,  друг  мой!"  Он вынужден  был
опираться  на маршала  Сульта и  на Коленкура и,  возвратившись в
свою палатку, не принимал к себе никого в продолжение всей ночи.

25 (13) числа Наполеон  вступил в Бунцлау, где за некоторое время
до этого  скончался незабвенный  Кутузов. 26 числа  генерал Мезон
потерпел  поражение при  Ганау;  но это  не помешало  французской
армии  идти  вперед.  29  (14)  мая  генерал-адъютант  императора
Александра,  граф  Шувалов, и  прусский  генерал Клейст  занялись
переговорами о перемирии с  герцогом Виченским, а 4 июня (23 мая)
оно  было уже  подписано  и утверждено  союзными монархами  до 15
июля.

Между  тем Австрия  объявила,  что она  принимает участие  в деле
союзных  монархов  и готова  сразиться  с  Наполеоном за  свободу
Европы.

Тут император  французов увидал, что родственные  связи не спасут
его, и что ему одному следует бороться с соединенными силами всей
Европы. Дальновидные  политики не сомневались уже  с этой минуты,
что  звезда  Наполеона  померкнет,  а  Европа  будет  спокойна  и
свободна от влияния и владычества повелителя французов.

Одно  судебное происшествие  наделало в  это время много  шума во
Франции.  Сборщики городских  доходов в Антверпене,  пойманные на
краже  городских  денег и  явно  виновные,  избавились от  казни,
подкупив  присяжных. Узнав,  что они оправданы,  Наполеон изъявил
негодование и тотчас повелел министру юстиции провести строжайшее
следствие  о причинах,  обеспечивших безнаказанность  и торжество
преступлению.

Враги Наполеона  и в  этом его справедливом  негодовании отыскали
повод к обвинениям.  Как можно, говорили, пересматривать решение,
вошедшее  в  законную  силу?  Как  оказывать  такое  насилие  над
судебною   властью,    которая   должна    быть   независима   от
исполнительной? Даже известный своим бескорыстием Войс-Даржансон,
префект Антверпена, был в  числе этих людей и отказался от своего
места, когда ему приказали описать имение виновных.




                            ГЛАВА XLIII

                 [Продолжение кампании 1813 года]

По  истечении заключенного  перемирия  союзные армии  двинулись к
Дрездену.  Генерал  Моро посвятил  шпагу  свою службе  императора
Александра. Думали,  что и  Мюрат не явится  более во французской
армии и откажется от  службы своему благодетелю, другу и брату...
Но 14  (2) августа  Мюрат прибыл в  дрезденский лагерь, решившись
пролить кровь свою за Францию.

Наполеон  находился в  Силезии  и имел  несколько дел  с союзными
отрядами, там находившимися. Но  успехи его в Силезии не помешали
главной союзной армии подойти к Дрездену. Наполеон, узнав об этом
движении,  передает  начальство над  войсками  в Силезии  маршалу
Макдональду и спешит с Неем на помощь Дрездену.

Столица Саксонии окружена  многочисленными союзными войсками и не
может надеяться  на слабый  отряд маршала Сен-Сира.  Все ожидают,
что  Дрезден непременно  падет  во власть  союзников; но  26 (14)
августа в  десять часов утра в  Дрезден является Наполеон; за ним
следуют его войска.

Немедленно осматривает он позиции союзных войск и распоряжается о
защите Дрездена.

Император Александр, узнав, что Наполеон в Дрездене полагает, что
нельзя  взять  города, если  Наполеон  привел с  собою войска,  и
приказывает  не начинать  атаки; но  повеление его не  доходит до
передовых  отрядов, которые  в назначенный  час идут  на Дрезден.
Сначала успех  покровительствовал союзникам;  но Наполеон изменил
ход дела одним мастерским  распоряжением. Он послал Мюрата против
правого  фланга союзников,  а герцога Тревизского  против левого;
Ней  повел  четыре  дивизии  молодой  гвардии  и  отразил  жаркое
нападение.

Князь  Шварценберг узнал,  что  Наполеон в  Дрездене и  видя, что
благоприятная  минута для  взятия  столицы Саксонии  упущена, был
вынужденным отступить.

Наполеон  не  одними  только  мастерскими распоряжениями  показал
присутствие  свое  в  этой битве;  он  находился  везде, все  сам
осматривал под  градом пуль; возле него  убит доктор, и многие из
его адъютантов ранены.

В  девять  часов  вечера  замолкли  пушки.  В  одиннадцать  часов
Наполеон  разъезжал по  бивуакам и осматривал  позицию союзников,
составляя план битвы для следующего дня. В полночь возвратился он
во дворец, позвал к себе Бертье и диктовал ему приказы маршалам и
приказания начальникам  отрядов, чтобы каждый из  них на рассвете
был готов помогать знаменитому полководцу.

Ночью  австрийцы напали  на Плауенские ворота,  надеясь нечаянной
атакой  расстроить планы  и расчеты  Наполеона, но  были отражены
генералом Дюмутье.

Это  неожиданное  нападение показывало,  что  союзники не  совсем
отказались от действий  против Дрездена. Надлежало ожидать битвы,
и ночные  распоряжения Наполеона не показались  никому лишними. В
шесть  часов  утра, под  дождем,  выехал он,  несмотря на  грязь,
осматривать  местоположение.  На  высотах  усмотрел  он  позицию,
назначенную для корпуса Кленау  и которую австрийский генерал еще
не  успел  занять. Кленау  был  в двадцати  верстах от  Дрездена.
Наполеон приказал  Мюрату и Виктору немедленно  занять ее. Король
неаполитанский  и герцог  Беллунский  исполнили его  приказание с
быстротою молнии и заняли выгодную позицию.

В одиннадцать часов Мюрат  находился уже за Плауенскими воротами.
В  мантии, вышитой  золотом,  вел он  карабинеров и  кирасиров на
австрийскую пехоту и разбил  ее. Успех его повлек за собою важное
расстройство на левом крыле союзников.

Правое крыло  союзников тоже много потерпело  от натисков молодой
гвардии, которую воодушевлял Наполеон личным своим присутствием.

Князь Шварценберг предложил союзным монархам отступить, опасаясь,
что  Вандам, не  принимавший еще  участия в  битве, зайдет  в тыл
правого фланга и нанесет  со свежими своими войсками значительный
вред   графу   Остерману.  Император   Александр  согласился   на
отступление только тогда, когда  князь Шварценберг объявил, что у
австрийских    войск   оказывается    недостаток    в   снарядах,
продовольствии и даже в обуви. Решено отступить в Богемию.

В  этот  день  смертельно  ранен ядром  генерал  Моро,  незадолго
прибывший  в союзную  армию. Он  находился в нескольких  шагах от
императора  Александра и,  падая с  лошади, сказал:  "Погибаю, но
приятно умереть на глазах  столь великого монарха". Моро положили
на казачьи пики, покрыли  плащом и отнесли в близлежащую деревню,
где он и умер.

К  Наполеону,  казалось,  вернулось  опять прежнее  его  счастье.
Успешное отражение союзников от  Дрездена придало ему новые силы,
а  воинам  его  новое мужество.  "В  союзных  войсках, -  говорит
генерал  Михайловский-Данилевский,  -  распространилось  какое-то
уныние от  того, что видимое для  всех разногласие между главными
начальниками не  предвещало успеха". Но торжество  одних и уныние
других будут непродолжительны. Наполеон  дошел до того, что самые
отважные, самые  блистательные военные  подвиги не спасут  его от
близкого падения.  Гений его остается верным  ему; Наполеон падет
со  славой,  и  в  самом  падении  еще более  вырастет  в  глазах
потомства.    До   последней    минуты    своего   императорского
существования  он  будет  возобновлять  те  изумительные  чудеса,
которыми он удивлял мир, когда трудился для своего возвышения или
когда стоял на высшей точке своего могущества.

Наполеон  слабо   преследовал  армию   союзников,  отступавшую  в
Богемию. Вандам хотел остановить  ее, загородил ей дорогу, но был
взят в плен со всем своим отрядом. Это поражение нанесло жестокий
удар  французскому   вождю,  потому   что  значительно  уменьшило
результаты дрезденской битвы.

В  то   же  самое  время  неудачи   постигли  французскую  армию,
находившуюся в  Силезии. От  сильных дождей разлились  реки; вода
залила  дороги,  снесла  мосты;  сообщения  между  отрядами  были
прерваны.  В таком  отчаянном  положении Макдональд  был вынужден
отступать, потеряв при Левенберге почти целую дивизию.

Наполеон поехал в Силезию и встретил Макдональда при Гохкирхене 4
сентября. Немедленно  дал он приказания  Макдональду, избавил его
от погибели и возвратился  в Дрезден 6 сентября (25 августа). Тут
узнал он,  что начальник штаба третьего  корпуса, генерал Жомини,
перешел в союзное войско.

И  маршал Удино  тоже  потерпел поражение  на пути  в  Берлин при
Гросс-Берене. Его  заменили Неем; но и  Ней был разбит 6 сентября
(25 августа) Бернадотом.

Таким образом,  французы везде  терпели поражение, где  не было с
ними Наполеона.  Сам он это заметил и,  живя в Дрездене, в центре
военных  действий,  ежеминутно  готов  был лететь  на  угрожаемые
пункты и управлять  движениями многочисленных своих корпусов. Так
провел  он сентябрь  и половину  октября, беспрерывно  отражая то
Шварценберга, то  Сакена, то Бернадота, то  Блюхера. Но эти малые
битвы много  вредили его армии,  расстроенной бедствиями кампании
1812  года,  и  не  уничтожили средств  союзных  войск.  Союзники
непрерывно  получали  подкрепления.  Из  армии  Наполеона  многие
бежали  или передавались  союзникам. Король  баварский последовал
примеру    прочих   германских   владетелей.    Отряды   партизан
образовались  в  Саксонии и  Вестфалии  и беспокоили  французскую
армию. При общем восстании немцев против французского владычества
Иероним,  король   вестфальский,  узнав  о  приближении  русских,
вынужден был бежать из своей столицы.

Узнав  об  отпадении  Баварии   и  движении  умов  в  центральной
Германии, Наполеон  увидал, что невозможно удержаться  на Эльбе и
непременно нужно приблизиться к французским границам. Нельзя было
ретироваться без  сильного подкрепления,  и он решился  просить у
сената   двести  восемьдесят   тысяч  новых  воинов.   7  октября
императрица  Мария-Луиза  произнесла  в  сенате речь,  присланную
Наполеоном из главной квартиры, о новом наборе.

Сенат, видя необходимость этой меры, беспрекословно утвердил ее.

Наполеон  хотел  перейти  через  Эльбу и  действовать  на  правом
берегу, из  Магдебурга; но отпадение  короля баварского принудило
его отступить к Лейпцигу.

Порицатели  Наполеона,  которых много  находилось  в его  главной
квартире, замолчали, потому что им очень хотелось на Рейн и вовсе
не хотелось воевать между Эльбой и Одером.

Наполеон  прибыл 15  (3)  октября в  Лейпциг, где  уже находились
корпуса  Виктора, Ожеро  и Лористона.  Союзники следовали  по его
пятам и  16 числа  удачным движением окружили  французскую армию:
Шварценберг с  юга, а  Беннигсен, Коллоредо, Блюхер  и Бернадот с
востока и севера.




                            ГЛАВА XLIV

   [Лейпиигская битва. Отпадение Саксонии. Бедственное окончание
             кампании. Возвращение Наполеона в Париж.]

Пятьсот  тысяч  воинов  сошлись  под  стенами  и  в  окрестностях
Лейпцига; битва должна была последовать в самое скорое время.

15  (3)  октября  Наполеон  уже  начал  объезжать  окрестности  и
осматривать  местность  и корпуса  своей  армии, расположенные  в
близлежащих  местах.  Всю ночь  потратил  он  на приготовления  к
битве, которая казалась неизбежной на следующий день.

16 (4) числа утром  бой загорелся на всех пунктах, и тысячи пушек
гремели  около  Лейпцига.  Сначала  успех  склонялся  на  сторону
союзников; но скоро они были остановлены.

В центре  Виктор и  Лористон удержались в  Вахау и Либервалквице,
несмотря на усилия союзников.

Но  Наполеон  не  довольствовался  счастливым отражением  союзных
войск: он непременно желал поразить их решительно, и с этой целью
приказал  Макдональду  и Себастиани  быстро  напасть на  генерала
Кленау, приказал  маршалу Мортье  поддерживать Лористона, маршалу
Удино помогать Виктору, а  Куриаля послал к Понятовскому. Все эти
движения прикрывались  действием ста пятидесяти пушек гвардейской
артиллерии под командованием генерала Друо.

Приказания его  исполнены в  точн