ей
семьи? Подробности операции?
     -- Это я и так знаю...
     -- Тогда  что? Кассету,  которую  я из  Италии  привез? Невозможно. Она
уничтожена вашей бомбой.
     -- С бомбой  Володя перестарался,  --  согласился Крымов. --  Ну,  да о
покойниках грех злословить... Нет, капитан, кассета мне тоже не нужна. Зачем
мне кассета? Я лучше кого-либо знаю,  что на ней записано. То, что она так и
не дошла до Управления, -- верю.  Иначе господа товарищи так рьяно  за тобой
бы не гонялись.  А вот  уничтожена  она или  нет  --  не знаю. Кнопки-то  на
магнитофоне  нажимать  наверняка умеешь.  Так что,  если кассета все-таки  у
тебя, то  Бог тебе судья. Пытать не буду. Но рисковать тоже не могу. Поэтому
жена твоя и дочка пока у меня поживут...
     -- Что значит -- пока?! Пока -- что?
     -- Это тебе знать не обязательно. Ты и так слишком много знал, оттого и
проблемы у тебя  возникли. Считай, что  мне надо закончить то, что ты прытью
своей  неуемной чуть  не сорвал.  Вот как закончу, сразу получишь семью свою
назад.
     -- Понятно. Значит, меня заткнуть надо на время, чтоб не мешал. Так?
     -- Почти.
     --  Может  быть,  проще  меня самого  запереть где-нибудь, а  не жену с
дочкой? Не страшно, что я могу сорваться?
     -- Э, нет, дружок,  ты мне теперь на свободе нужнее. Ты ведь у нас кто?
Убийца офицеров  Управления, предатель и двойной  агент.  Так что Управление
пока не  достанет  тебя -- не успокоится. А у тебя очень много причин им  не
даваться -- семья,  друзья,  ложные  обвинения в предательстве... Вот так вы
друг за другом и будете бегать,  а я пока спокойно свои дела закончу. Только
ты  уж постарайся не срываться.  Потерпи дней десять. А там мы  и разойдемся
миром.  И  ничего  с твоей  Настенькой  не  случится.  Всего  десяток  дней,
договорились?..  Ну,   вот  и  хорошо.  Меня  разыскивать  не  пытайся,  сам
об®явлюсь, когда нужно будет. Все. Будь здоров, капитан.
     С этими словами Крымов аккуратно выбросил недокуренную сигарету в урну,
повернулся и  не  спеша направился в сторону  Александровского сада.  Минуты
через две, когда он скрылся из поля зрения Пастуха,  рядом с  ним неожиданно
появился Алексей  с  трехсотграммовой  бутылочкой минеральной  воды  "Святой
Источник" в руках.
     -- Ну что? -- спросил Андрей Сергеевич.
     -- Человек пять в окрестностях его уже пасут. Думаю, что это не все, --
доложил верный телохранитель.
     --  Хорошо.  Проследи.  Если  возникнут  осложнения,  вмешайся.  Но  не
забывай,  что  у них должно оказаться только оружие,  а  сам  капитан должен
удачно скрыться. Ясно?
     Алексей кивнул, отдал бутылку и снова исчез.
     Крымов открыл минералку, отпил глоток  и подумал, что  майор Глоттер не
зря  дал этому молодому человеку  -- Сергею Пастухову --  рабочий  псевдоним
Ковбой,  а  полковник  Голубков не  зря заманил  его  в  Управление  в  свою
"оперативку". Ох не зря. Он явно стоил того...
     Сам же Пастух,  позволив Крымову удалиться на сотню метров, не торопясь
пошел за ним.  Вряд ли он  рассчитывал узнать что-то важное. Более того,  он
даже был почему-то уверен,  что Крымов заранее предполагал  именно такую его
реакцию. Но все-таки Пастух пошел. Во-первых, на всякий случай, а во-вторых,
чтобы  дать  проявиться Доку,  если он здесь. Сейчас было бы совсем нелишним
убедиться в том, что друг рядом. Странные выкрутасы этого "хранителя печати"
все  больше беспокоили Пастуха  -- открытый прямой разговор, полная  ясность
требований, но при этом совершенно  нелогичный и двусмысленный  выход на  их
контакт. Сначала  этот звонок в пустую квартиру, теперь эта откровенность...
Сергей чувствовал какую-то опасность.
     Выйдя  на  Манежную площадь, он  быстро разыскал в толпе фигуру  своего
визави и двинулся следом, время от времени оглядываясь по сторонам в поисках
Дока. Но того не было видно, а Крымов между тем шел по площади в направлении
гостиницы "Москва", шел спокойно  и  даже, как показалось  Сергею, вальяжно.
Так  ходит   человек,   прекрасно   осознающий  свою  защищенность  и   свое
превосходство.  Кстати,   был   Крымов  один.  Безликого  Алексея  рядом  не
наблюдалось. Но при этом в руках Крымов держал бутылку с  минеральной водой.
Значит,  уже  успел  перекинуться  со  своим  телохранителем  парой  слов...
Интересно, куда это он его отправил?
     Пастух   довел  Крымова  до  автомобильной  стоянки  рядом  со  зданием
гостиницы  и  проследил,  как  тот   подошел  к   поджидавшему  его  черному
"мерседесу", сел  и  укатил, так ни разу  и  не  обернувшись.  Машина  резво
просочилась  сквозь сплошной  поток  и ушла  в сторону Лубянки. Пастух успел
запомнить  номер "мерседеса" да приметил думский пропуск  на лобовом стекле,
но толку от этого было маловато -- разве что ленивый нынче не разжился таким
пропуском.  А еще Пастух заметил,  что Алексей  так  и не появился  рядом  с
хозяином и, судя по всему, не должен был появиться. И почему-то Сергей вдруг
совершенно  ясно понял, что  слежку, которую он уже  некоторое время ощущал,
ведет не прикрытие Крымова, а все та же собственная безопасность Управления.
Чувство опасности  начало разрастаться со скоростью взрывной волны, и тут же
сформировалось четкое решение: немедленно убираться отсюда, причем убираться
на  метро.  Пастух  развернулся,  сделал  шаг к входу  на  станцию  "Площадь
Революции"  -- и в  следующее же мгновение  все его  опасения подтвердились.
Все, что произошло дальше, заняло не больше одной-двух минут.
     Повинуясь  какому-то  неслышному для Пастуха  сигналу, к  нему ринулись
одновременно со всех сторон: спокойно  проходившая  перед его носом парочка,
беззаботная компания человек  в  пять,  трепавшаяся  с девушками  у него  за
спиной,  от  входа  в  ресторан  рванула  потертая  "вольво",  а со  стоянки
новенький  "форд". Дальше, за "вольво", тронулся с места и медленно пополз в
том же направлении "фольксваген"-пикап... Все это оказалось рядом с Пастухом
за   одну   секунду  (только  замызганный  пикап  медленно  ковылял  сзади).
Увернуться он  не успел,  был схвачен  тремя парами  рук и впечатан носом  в
капот "форда", любезно подставленный его водителем,  и  немедленно  обыскан.
"Смит-вессон" из его куртки тут же забрали.
     Сопротивляться  было бесполезно. Это Пастух  понял сразу, потому  и  не
сопротивлялся. К тому же он до сих пор мог что-то понимать и соображать -- и
это вселяло в него уверенность. Вот  если бы ему первым делом ногой  в морду
заехали, да так,  чтобы  только  дня через  два в  себя пришел, это  было бы
значительно хуже.  Зачем-то  он им понадобился целым  и невредимым,  но  раз
понадобился и  в  морду  ему ногой  не  заехали, значит,  теперь пришла  его
очередь для  внезапных действий. Главное, не упустить момент... Кто-то резко
рванул  голову  за  волосы, и  Пастух  увидел  прямо  перед собой физиономию
"усатого", того самого, с  переделкинской  дачи. Только теперь лицо его было
заклеено  пластырем  в  двух местах. Видимо,  его распирало от желания взять
реванш, а потому он не отказал себе в любезности:
     --  Я  же предупреждал  тебя,  Пастухов, чтоб без фокусов!..  Смотри не
повтори  свою  ошибку. В  следующий  раз  я  сначала  стрелять буду, а потом
разговаривать, понял?
     Пока "усатый" любезничал, а дверцу "форда" распахивали, чтобы погрузить
туда  Пастуха,  фиолетовый  "фольксваген"-пикап,  ковылявший  сзади,  достиг
наконец места  стычки и уже почти бесшумно проезжал мимо, чуть  в стороне от
неожиданной   разборки.  Внезапно   затемненное   стекло   передней   дверцы
приспустилось,  в  образовавшейся щели мелькнул пухлый  черный  глушитель, и
один  за другим  тихо хлопнули три выстрела.  Двигатель  пикапа  взревел,  и
"фольксваген" мощно рванул прочь.
     Выстрелы   были  сделаны   идеально  --  первую  пулю  получил  в  ногу
здоровенный детина, который навалился сзади на Пастуха,  две остальные вошли
в лобовые стекла обоих автомобилей,  разбрызгав  их с шумом по асфальту. Все
произошло  мгновенно,  но Пастуху этого  оказалось  достаточно:  "здоровяк",
вскрикнув, осел  и  Сергей  тут  же высвободился. Отвесив  локтем зуботычину
"усатому", он перелетел через капот "форда" и бросился со всех ног к станции
метрополитена. Так быстро он уже  давно не  бегал, даже  когда два дня назад
уходил  во  Флоренции  от  своих  преследователей. Секундное  замешательство
врагов  окончательно довершило дело:  они  его уже не  могли  догнать. Через
минуту  Пастух  спускался  по  эскалатору на станцию "Площадь  Революции", а
через полторы уже мчался в вагоне по туннелю...
     Кто ему так удачно подыграл?
     Прислонившись лбом к  холодному стеклу двери  вагона, Пастух  попытался
определить это и понял,  что вариантов  тут могло быть только два. Хотя  это
точно  не Док,  по всем  признакам.  Стало  быть, вариант  остается  один --
телохранитель Крымова. Алексей... Вот,  выходит, куда  он исчез -- он должен
был прикрывать его, Пастуха, а значит, Крымов заранее рассчитал, что Пастуха
будут брать. А это, в свою очередь, означает...  И тут Сергей  наконец понял
тактику его противника. Всю, от начала до конца, и даже хмыкнул -- настолько
ловко все выходило.
     А  выходило,  что  Крымов  окончательно  затянул  на  его  горле  петлю
подозрений в предательстве и теперь, как и предупреждал "усатый". Управление
будет не брать его, а уничтожать. Вот что выходило!
     Теперь  стало ясно  как Божий день,  что  это именно Крымов  пристрелил
Крупицу, а  потом  подбросил оружие в его же  квартиру. Он предположил,  что
Пастух обязательно  нанесет туда  визит,  и  не ошибся. Наверняка  его  люди
положили "смит-вессон" в ящик стола перед самым появлением капитана. А когда
они засекли, что Пастух зашел в  квартиру,  и дали знать Крымову, тот  сразу
позвонил и  пригласил на встречу. Семья в заложниках --  это  самое надежное
приглашение, да к тому же и самое психологически верное: Пастух, как и хотел
того Крымов,  не просто  пришел,  но и захватил пистолет  с  собой. При этом
Управление,   которое  наверняка   поставило   этот  телефон  на  прослушку,
зафиксировало личный контакт Пастуха с Крымовым и даже получило информацию о
месте  их встречи! Конечно, сам Крымов для  них пока  не по зубам (иначе  не
потребовалась бы кассета из  Флоренции), но  уж схватить за  шиворот Пастуха
они были обязаны. А дальше все предельно просто -- сделать так, чтобы оружие
с  пальчиками капитана  Пастухова оказалось у сотрудников Управления, а  сам
Пастух от них сбежал. С чем Алексей и справился блестяще!..
     Сергей  даже  поежился.  Ему   на   мгновение   показалось,  что   этот
"лорд-хранитель" с благожелательной улыбкой знает все наперед и с легкостью,
словно кукловод, управляет чужими  судьбами. Особенно его, Пастуха, судьбой.
Дьявольщина какая-то! Ведь теперь, с точки зрения Управления, все стало ясно
-- есть  документальное подтверждение предательства  Пастуха  (он  связан  с
Крымовым  --  их  об®ектом  внимания)  и  есть  оружие,  из которого  Пастух
застрелил офицера оперативного отдела. И теперь  никакой Голубков  не сможет
отыграть назад. Смерть предателю! А он, Пастух, как миленький должен  бегать
от   них,  к  удовольствию  Крымова,   уничтоженный  гневом  государственной
секретной службы и страхом за свою семью...
     Ну уж нет!
     Этого они  не дождутся, хватит!  Один раз обнаружив расставленную сеть,
он больше не собирался в нее попадать. Теперь он сам должен стать охотником,
должен опережать  на шаг  и  Крымова,  и Управление. Это теперь единственный
выход  для  него. Но это будет очень  трудно, почти  невозможно,  потому что
слишком сильный противник, да и не  один, а надеяться теперь он может только
на себя и на своих друзей...
     "Станция Киевская,  -- услышал  он. --  Поезд дальше не пойдет. Просьба
освободить вагоны".
     Пастух  вместе  со  всеми  "освободил  вагон"  и  пошел  на  пересадку.
Оторваться,  кажется, удалось, но на всякий случай надо еще минут десять  --
пятнадцать  поболтаться по переходам. Лихорадка погони еще чувствовалась, но
напряжение уже отпустило и можно было успокоиться. Если Пастух переживет эти
несколько  тяжелейших дней без потерь и  не  сломается, не опустит  руки, --
значит,  дальше  все  должно  получиться.  А  сломаться  он  не  может  себе
позволить.  Не только  из-за семьи, но  и потому,  что Сергей уверен в своих
ребятах.  Он  не знал, где сейчас Док и почему не проявился, он не знал, что
делают сейчас Артист и  Боцман и в курсе  ли  они, он знал только одно:  они
придут ему на помощь. Все. Даже если  не смогут с ним связаться и окажутся в
изоляции.  Как  это  сделал  Муха. Он ни секунды не сомневался в них  -- так
может ли в таком случае сломаться сам Пастух?.. Мы еще посмотрим, кто из нас
будет смеяться последним. И стрелять.
     Теперь надо было  действовать,  и Сергей уже  знал,  с чего начнет -- с
того плана, который появился у него в голове еще до встречи с Крымовым. План
был прост:  он должен как  можно  быстрее  узнать все,  что сможет, о  своем
противнике.  Он  должен  видеть  его как облупленного,  чтобы  оказаться  на
равных. Иначе его не  переиграть. Нет худа  без добра, благодаря их  встрече
Пастух  теперь знал не только его фамилию, но и  кое-что еще, так что задача
немного упрощалась.
     Но только немного.
     А  поможет  ему  в  осуществлении этого плана один  порядочный  и очень
информированный  человек  по фамилии  Губерман.  Фима  Губерман.  Пастух был
уверен, что поможет, если только он сейчас в Москве...
     6
     Док был старше Пастуха почти  на  десять лет. До сороковника,  конечно,
пока   далеко,   но   гибкость   и   прыть,   так   еще   свойственную   его
двадцатишестилетнему командиру, он ухе чуть  подрастерял. Впрочем, не совсем
так.  Она  трансформировалась  у  Дока  в уверенность  и  выносливость.  Это
нормально. Так и  должно было  произойти. В любой ситуации  он был спокоен и
невозмутим как сфинкс, даже голоса не повышал  ни при каких обстоятельствах,
и иногда  складывалось впечатление,  что  он слишком медлителен  для боевого
офицера. Но это  было обманчивое впечатление.  Просто  Док всегда действовал
наверняка, всегда  точно знал,  какой  сделать  выбор,  и почти  никогда  не
ошибался. А  это невозможно, если ты слишком тороплив.  У  Дока вообще  было
довольно странное положение в их группе, потому что он был  старше не только
Пастуха. Всем -- и Артисту, и Боцману с Мухой -- всем было по двадцать пять.
Плюс-минус пара лет. Но при этом Док чувствовал себя с ребятами  естественно
и разницы в возрасте не ощущал. Разве что иногда, в те редкие моменты, когда
вдруг просыпалось убеждение, что он  отвечает  за  них, за всех, как старший
брат отвечает за младшего.
     Вот  и сейчас, пока он сидел в своей "шестерке" и ждал,  когда появится
тот  человек,  с которым встречался  на  Манежной  площади Пастух,  ощущение
старшинства завладевало им все сильнее. И все сомнения рассеялись. Он теперь
совершенно точно знал, что и как надо сделать...
     Когда сегодня утром  Док получил сообщение от Пастуха, он уже был готов
действовать. Всю ночь он прождал, но не появились ни Ольга с Настей, ни  сам
Пастух, и это рождало  острое желание  немедленно действовать самому. Но  он
должен был ждать. И он ждал. Док понимал -- произошло что-то непредвиденное,
что-то вмешалось  в планы. И  вот с утра пораньше Пастух сообщил:  машина на
Кольцевой, я на Манежной, если успеешь -- будь рядом, но не светись.  Пастух
дал понять, что ему нужна если не помощь, то уж  поддержка точно, и  никаких
сомнений  в  том, что ситуация  осложнилась  окончательно,  у Дока больше не
осталось. Но главное, что  теперь  ему приходилось принимать решение на свой
страх  и риск,  действовать  одному  за  всех.  И любая  ошибка должна  быть
исключена.
     Он  решил сразу  ехать  на Манежную, потому что забрать  машину уже  не
успевал. Пастуху он сейчас был нужнее, с машиной или без -- не важно. Быстро
выбравшись  из поселка  на  шоссе, Док тормознул  фордовский микроавтобус, и
молодой  парень,  водила   какой-то  коммерческой  фирмы,  сразу  согласился
подбросить  его  в город,  поскольку  очень кстати  и сам спешил  в  Москву.
Просить  его поторопиться не пришлось, парнишка и без того любил полихачить.
Доку  даже показалось, что парню доставляло удовольствие  продемонстрировать
случайному пассажиру класс своего вождения. Так что  за какие-то полчаса под
гремящее в салоне "Радио-101" и беспрерывное  виртуозное  матюгание  в адрес
суетящихся  на дороге  "чайников" Док долетел едва  ли не до самой  Манежной
площади.  А дальше все  решилось само собой. Он понимал,  что  должен  стать
глазами  Пастуха,  увидеть  все происходящие  события со  стороны  и надежно
проконтролировать, поскольку  сам Пастух, находясь в центре событий,  не мог
оценивать  их об®ективно.  Док не успел к началу,  но  успел  вовремя -- его
командир только-только заканчивал разговор с каким-то человеком.
     Держась в стороне и не  обнаруживая  себя, Док изучил обстановку и  уже
через  несколько  минут был в  курсе  всего  происходящего.  Он  понял,  что
человек,  с которым встречался Пастух, пришел  не один и его молодой спутник
(возможно,  телохранитель)  сейчас тоже  наблюдает происходящее  со стороны.
Кроме того, Пастуха пасли, причем как минимум пятеро.
     "Что-то  сегодня здесь  многолюдно",  -- подумал Док.  Перед ним встала
неприятная  задача:  не  зная  ничего  наверняка, он должен был угадать, что
важнее сейчас, на  чем  необходимо сосредоточить свое внимание.  А от  этого
зависело очень многое, даже  жизнь семьи  Пастуха... Чтобы  принять решение,
Доку  потребовалось  несколько минут.  Он понял,  что  самое  главное  -- не
упустить  тех людей, с которыми встречался  его  командир, не потерять их из
виду, что бы ни произошло. И он  их не упустил. Когда они разбежались и тот,
постарше, в шикарном костюме и с уверенностью в движениях, сел в "мерседес",
Док ни секунды не  сомневался, что сейчас должен появиться второй, помоложе.
А  когда выполз  фиолетовый  "фольксваген"-пикап,  из которого щелкнули  три
выстрела. Док ни секунды  не сомневался, что это он и появился.  Теперь надо
было сесть ему на хвост. Прочно и надолго.
     Док  был  уверен, что все сделал так, как надо, и не допустил  ни одной
ошибки.  Для него это было очевидно,  хотя и подтвердилось полностью  только
позже, в четыре часа дня, после  очередного сообщения Пастуха на  пейджер. А
тогда, утром, около "Москвы"  в тот момент, когда Сергея попытались •  взять
люди  из  Управления,  выбор Дока  еще не  казался  настолько очевидным.  Но
хладнокровие и интуиция его не подвели, и молодого парня из пикапа, которого
Док про себя уже именовал "телохранителем", он не упустил. Жаль было только,
что нет под  рукой своего  автомобиля и пришлось угонять чужой.  Но, в конце
концов, ее хозяин  сам  был  виноват. Когда Док без  разрешения запрыгнул  в
чью-то  пыльную  "девятку", он  сразу сказал этому  истощенному пьянством  и
сквернословием, помятому типу в спортивной куртке, что его машина необходима
для  оперативного  отдела государственной спецслужбы в  целях  преследования
во-он  того "фольксвагена"  фиолетового  цвета.  Кто же  виноват,  что  всей
сообразительности у этого типа хватило только на пару матерных слов и вопрос
туманного содержания "Ты че?".
     Времени у Дока не было, поэтому он попросту ненадолго  отключил хозяина
машины  коротким  ударом, перебрался на водительское сиденье и как раз успел
подсесть пикапу на хвост на Лубянской площади.
     Док вел клиента аккуратно и, судя  по всему, не засветился.  Вскоре они
оказались на  Новом  Арбате у крайнего к Садовому  кольцу  высотного здания.
Кстати, всего таких высоток с этой стороны Нового Арбата четыре, и раньше, в
советские времена,  в  них  по  праздникам  зажигали  окна,  да  так,  чтобы
высвечивалась огромная надпись "СССР". Иногда создавалось  впечатление,  что
все эти  дома построили  только  лишь для то