ми в Европу, живой и здоровый.
     --Я же  говорил, -- подытожил Пастух, -- что  этот человек надует всех,
что ни Голубкову, ни ФСБ с ним не справиться.
     -- Сережа,  --  сказал  Док,  --  ты  извини, но я  склоняюсь к  мнению
Боцмана. Крымова надо просто пристрелить и таким образом остановить все это.
     Пастух даже не стал слушать. Он замотал головой.
     --  Исключено. Вы все забываете, что мы  должны  не провокацию западных
спецслужб против  России  пресечь  и  даже  не остановить  плохого  человека
Крымова. Это  все  желательное  дополнение. Положительный  побочный  эффект.
Самое  главное  для  нас -- это  очистить  свое  имя.  Снять с себя малейшие
подозрения, иначе мы  всю жизнь будем  расхлебывать все, что на нас навешали
за последние дни по самые помидоры. Я не хочу ни прятаться, ни оправдываться
всю жизнь, а  нам обязательно придется делать либо то, либо другое, если  мы
пристрелим Крымова. Так  что.  Док,  совсем наоборот, мы должны  преподнести
Крымова Управлению  в  целости и  сохранности,  и  вот  тогда  Голубков  нам
поможет... Но  в одном  ты прав. Пока эта сволочь ходит по земле, я  не буду
спокоен за жизнь Оли и Насти.
     --  Пастух, -- сказал  вдруг Артист, -- честно говоря,  я  не верю, что
Голубков сможет вытащить их.
     -- Я тоже.
     -- Так что же, -- мрачно спросил Док, -- замкнутый круг? Нет выхода?
     -- Когда  это у нас не  было выхода? -- возразил  Муха. --  Док, у тебя
что, очко заиграло? Глазам своим не верю!
     -- Я смотрю, Олег, -- скривился Док, -- что у тебя очко чугунное.
     --  Просто надо сначала вытащить  Серегину семью,  --  продолжил Боцман
мысль Мухи, -- а потом как следует заняться Крымовым.
     -- И мы вполне можем обойтись своими силами, -- вставил Артист, -- а не
ждать, когда попробует свои дипломатические возможности Голубков.
     -- Конечно! -- согласился Муха. --  Я это и имел в виду. В чем дело-то?
Пастух еще вчера об®явил войну НАТО!
     Док с сомнением покачал головой и вопросительно взглянул на Пастуха.
     -- Ну, что скажешь, командир?
     -- Так  вы уже  сами все  сказали,  -- улыбнулся  Пастух. --  Мне  даже
предлагать ничего не надо.
     -- У тебя уже есть план?
     -- Есть.  Ошибиться трудно.  Вариант  у  нас  только  один.  Мы  должны
переиграть Крымова.
     -- Что ты имеешь в виду?
     Пастух поднялся из кресла, прошелся по комнате, собираясь с  мыслями, а
потом подробно изложил свой план. Он сформировался в его голове еще до того,
как закончился телефонный разговор с Крымовым.
     --  Мы  знаем,  -- сказал  Пастух,  -- что Крымов  собирается  получить
двадцать  второго  июля, то есть послезавтра, полмиллиона долларов.  Значит,
завтра героин уже будет в Голландии, а каким образом --  не знаем  не только
мы,  но и наша доблестная  контрразведка.  Когда  же из Амстердама переведут
деньги в Интрансбанк и  Крымов  их  снимет,  он либо переведет  их  дальше в
Гонконг, оставив  себе свой  процент, либо захапает  все. Я  думаю,  что  он
наложит  лапу на  все деньги, и если это действительно так, то для нас такой
поворот  даже лучше...  Из этого следует вывод, что в  тот же день, двадцать
второго июля, Крымов вместе  с деньгами  навсегда  исчезнет  из Москвы, да и
вообще  из России. А ФСБ вместе  с  Управлением  на следующий день, двадцать
третьего июля, останутся у пустого трейлера 23-5-АСС. Дальше у Крымова будет
очень  много дел  до  дня проведения операции  "Имитатор"  --  это,  считай,
двадцать шестого июля, но после  двадцать шестого он  наверняка первым делом
доберется до Ольги и Насти. Значит, к этому дню мы должны уже успеть вывезти
моих девчонок и вплотную заняться Крымовым. А у нас ни времени, ни денег...
     --  Ты хочешь сказать, --  с каким-то вдохновением догадался Боцман, --
что,  прежде чем освобождать  Олю и  Настену,  нам надо грабануть Крымова на
полмиллиона баксов?!
     -- Да. Судите сами. Нам могут понадобиться очень большие  деньги, чтобы
обеспечить  себя  всем  необходимым  для  освобождения  моих.  Это раз.  Нам
обязательно надо вывести Крымова из равновесия, а лучше вообще заставить его
паниковать,  и единственный  способ этого добиться --  лишить его денег. Тем
более если он планирует их как-то использовать  в Европе. Это два. Мы должны
уничтожить  его  наверняка,  чтобы  он  понял, что для него невозможно  даже
возвращение. И тут опять деньги: Голубков стучит в Гонконг о том, что Крымов
собирается  забрать все пол-лимона, а связи  сдать, и эта информация доходит
до  самого  Крымова,  а  мы  тут  же  подтверждаем  эту  информацию   своими
действиями.  Вот тогда-то  он и  сломается!  Будем  надеяться,  что Голубков
сможет найти выходы  в Гонконг... Ну,  и самое  главное.  Мы  таким  образом
переиграем его.  Сделаем  то,  чего  он не  ожидает  --  сядем  в  самолет и
отправимся в Европу раньше, чем он сам, да еще с его же  деньгами. Ему будет
не  до  моей семьи.  Ему надо  будет  думать  о том,  что делать дальше.  Мы
выиграем время. А это самое главное.
     Пастух замолчал и,  стоя посреди гостиной, -- руки в карманы  --  обвел
взглядом друзей.
     --  Хорошенькое дело,  -- сказал Артист, -- и как ты себе представляешь
ограбление банка на полмиллиона баксов, да еще так, чтобы не наделать шума и
спокойно сесть в самолет?
     --  Сейчас  не об  этом,  --  совершенно серьезно  ответил  Пастух.  --
Главное: вы согласны?
     -- Я категорически против, -- тут же заявил Док. -- Но, к сожалению, ты
полностью убедил меня, что  это  единственный способ  попробовать  выбраться
сухими из воды.
     -- Из дерьма, -- поправил Муха.
     -- Вот  черт,  --  усмехнулся  Артист, --  а  ведь в  этом даже состава
преступления  нет.  Хоть  обделайся,  а   ни  физического,  ни  юридического
пострадавшего лица не найдешь. Тем более если мы особенно не наследим...
     -- В конце  концов, -- глубокомысленно  произнес  Боцман, -- когда  еще
доведется поиграть в ограбление века? А я всегда мечтал...
     Неожиданно стало совершенно ясно, что все  согласны.  Согласны несмотря
на то, что предложение было исключительно рискованным, совсем не однозначным
и  абсолютно не продуманным. Пастух  выпил  свои  пятьдесят граммов коньяка,
которые  до  сих  пор  стояли  на  журнальном  столике,  и навсегда  оставил
сомнения, мучившие его самого.
     --  Значит, так, -- сказал он. --  У  нас  очень мало  времени.  Завтра
вечером  деньги будут в банке, в сейфе Гритько. Он нас об этом вчера любезно
предупредил.  И  к  этому  моменту  мы  должны  быть  полностью  готовы.  На
размышления и подготовку у нас чуть больше суток.
     --  Фантастика! --  то ли  восхитился, то ли с®язвил Боцман. --  Такого
даже в кино не бывает.
     -- Поздно, -- не очень весело сказал Док. -- Теперь будет. Я так думаю,
что никому из нас не улыбается завалиться и провести ближайшие десять лет на
нарах...
     -- Некогда разговаривать, -- прервал их  Пастух. --  Значит, так. Муха,
Артист,  вы  на  Новый Арбат в гости к Крымову. Излазайте там все, запомните
каждую замочную скважину. Док, на тебе наше отступление.  Прикинь, куда и из
какого  аэропорта лучше  сваливать,  закажи билеты на  послезавтра...  Когда
Крымов собирался прийти к Гритько за деньгами?
     -- В восемь утра, -- напомнил Артист.
     -- Отлично. Вот и  ориентируйся, Док, на какое время лучше  заказывать.
Боцман, ты со мной. Нам придется к вечеру успеть найти и приобрести все, что
может   понадобиться.  Встречаемся  здесь   же...  Все!  Подняли  задницы  и
понеслись...
     "Подняла задницы" команда быстро и четко. И дело было не в том, что они
давно уже привыкли действовать быстро и четко. Просто все, что  было раньше,
называлось сбором информации и тянулось,  как резина,  медленно  и с трудом.
Они не знали,  как  подступиться к  этой информации, они  мучительно  хотели
действовать, но  понимали, что еще рано. А теперь пришло  время действовать.
Они  приняли  решение. Все вместе.  И с этого мгновения уже  не  важно было,
насколько  трудным или сомнительным оказалось  решение. Все сомнения и споры
закончились, как только решение было принято. Теперь только действовать. Это
их   стихия.   Они  умеют   действовать.  С  азартом  и  импровизациями,  но
исключительно четко.
     К девяти вечера вся  команда, кроме Артиста, который поехал  в клуб  за
Александрой, снова  собралась  в  гостиной.  Пора было  подытожить,  что  им
удалось, и окончательно обсудить план "ограбления века". Теперь в  их  руках
оказалось действительно все, что только можно было собрать за такое короткое
время. Все, начиная с подробных  показаний финдиректора Интрансбанка Гритько
и  заканчивая  двумя  огромными коробками  из-под компьютеров  "Санрайз",  в
которых  Пастух  и  Боцман притащили необходимое  снаряжение,  вооружение  и
оснащение.  Кстати  говоря, они  принципиально отказались от  огнестрельного
оружия,  если  не  считать   "берет-ту",  добытую  Мухой  в  Ивангороде,   и
ограничились  только газовыми  гранатами.  Пастух настоял на  этом.  Он  был
убежден, что огнестрельное оружие  в таком деле вообще  бессмысленно, потому
что перестрелка --  это уже признак неудачи. В случае же удачи огнестрельное
оружие  не должно  понадобиться, потому что все произойдет тихо и элегантно.
Что  же  касается  снаряжения  и  оснащения, то в  этом деле не обошлось без
помощи   все   того  же   Губермана.   Теперь   они  были   просто  завалены
радиоаппаратурой на любой случай.
     Кроме того, у них теперь в некотором роде даже не  было пути  назад  --
Док благополучно взял для них авиабилеты  в Турцию. Он логично вычислил, что
это  самый удобный маршрут, потому что и визы не  нужны, и Средиземное  море
под рукой, в котором как раз и плавает где-то научно-исследовательское судно
"Марианна", которое им нужно...
     Вечерний сбор мгновенно  перерос  в спор.  Спор был долгим и  жарким. У
всех оказалась в наличии  масса идей и соображений, словно ограбление  банка
было именно тем занятием, которого они  так долго ждали. В результате, когда
были разложены все имеющиеся у них факты и отброшены все явно неосуществимые
предложения, начал складываться более-менее четкий план.
     Итак,  всю сумму должны были привезти из хранилища  Интрансбанка в офис
на Новом  Арбате под  усиленной охраной милиции  в инкассаторском  броневике
вечером  двадцать первого июля. Поскольку  офис  располагался на семнадцатом
этаже высотного здания, то деньги должны были поднять  туда, естественно, на
лифте.  Там уже сам Гритько собственноручно должен был, как всегда, запереть
всю сумму в специальный сейф и оставить до утра под усиленной охраной службы
безопасности банка. В  девять часов утра в офис к  Гритько должен был прийти
Крымов  со своими  людьми, принять деньги и  произвести обратную операцию --
спустить  их  на  лифте вниз,  погрузить в  инкассаторский  броневик  и  под
усиленной  охраной милиции отправить в другой банк. Так,  по словам Гритько,
было всегда. Если же в этот раз Крымов  решит прихватить  деньги с собой, то
такой поворот событий едва  ли  что-то изменит  в технике  процесса.  Крымов
может запросто  оплатить перевозку денег в  инкассаторской машине, например,
до  аэропорта или вообще обратно в хранилище Интрансбанка,  только зачислить
их уже на другой счет, специально подготовленный для переброски в Голландию.
Официально  деньгами манипулирует  Интрансбанк, так  что сам Крымов  даже не
просвечивается. Одним словом, утром деньги тоже будут под усиленной охраной.
     Грабители-дебютанты сразу поняли, что единственное слабое  место в этой
схеме,  а стало быть,  единственная возможность  экспроприировать деньги без
шума, без  жертв и  вообще безболезненно, -- это лифт.  В  течение короткого
вертикального пути внутри здания полмиллиона долларов  остаются  под охраной
всего  двух-трех  человек,  которые молча  стоят  на одном  месте без всяких
бронированных стен и автоматчиков. Тем  более утром, после ночи, когда можно
будет   спокойно  подготовиться.  Работа,  конечно,  ювелирная.  Но  другого
варианта все равно не было.
     Когда  до  квартиры  Марата  добрались  Артист  и   Александра,  вполне
благополучно  исчезнувшие из  клуба, команда уже целый час спорила о главном
вопросе  --  как  вместе  с  деньгами  выбраться  из  здания  без  задержек,
осложнений  и тем более потерь. Задача казалась совершенно нереальной. Пока.
Впрочем,  это неудивительно.  Задача  была с самого  начала  самой сложной и
самой  важной.  Как   напоминают  друг  другу  дети,   когда  лезут  в  щель
какого-нибудь забора; "Голова пролезет -- все пролезет", так и здесь: сможем
уйти  -- сможем все остальное. А  потому  все спорили просто до  хрипоты. На
появление Артиста и Александры отвлеклись  вполуха. Артист сразу включился в
обсуждение, а Сашку упросили замастырить что-нибудь перекусить. Девушка ушла
на кухню, произвела ревизию холодильника и состряпала целую гору сандвичей и
горячих  бутербродов. Вскипятив  чай, она  взгромоздила все  это на  хлипкий
столик с колесиками и привезла в гостиную.
     -- Что бы мы без тебя делали! -- сказал Боцман. И вся команда  голодных
грабителей  набросилась  на  импровизированный  ужин.  За  окном   вечерело,
набежали тучи, обещая в  ближайшие дни непогоду, похолодало, но на это никто
не обращал никакого внимания.
     --  Кстати, --  вдруг сообразил  Артист,  -- а мы без  Сашки завтра  не
обойдемся.  Нам  деловая  привлекательная  дама позарез  будет нужна.  А  то
проблемы начнутся с самого начала, уже когда мы припремся  ко входу с  этими
коробками.
     -- Там на входе охрана? -- спросила Александра.
     -- Конечно.
     -- Ну,  это  не сложно. Надо просто позвонить им,  назвать какую-нибудь
реальную фирму и предупредить, что к  ним будут люди с коробками. Вносить --
это не выносить. Никто придираться не будет.
     -- Мне кажется, -- сказал  Муха,  --  что ее  вполне  можно зачислять в
команду.
     -- Отвлекаемся, -- напомнил Док.
     -- Что значит отвлекаемся? -- не согласился Муха. -- Я же  говорю,  что
мы с Артистом присмотрели там чудесный конференц-зал. Выходы на крышу оттуда
есть. Я предлагаю этот вариант.
     -- Выходим на крышу, -- подхватил Артист, -- и по задней лестнице через
столовую  попадаем  на  улицу. Только  не  со  стороны  Нового Арбата,  а  с
переулков. Надо заранее оставить там машину. Выскакиваем и уходим переулками
на Садовое кольцо. Если все делать быстро...
     --  Вот именно -- если быстро!  -- возразил  Док.  -- А у нас не должно
быть "если". Надо делать наверняка.
     -- А  все равно не  успеем,  -- подал реплику Боцман.  -- Там  же точно
автоматчики будут. И  наверняка у служебного входа со стороны переулков. Они
быстро сориентируются.
     --  Дело не в этом, -- сказал Пастух.  --  То, что  предложил Муха, это
элементарно. Первое, что  приходит в голову, а мозги у всех  примерно в одну
сторону  работают.  Сразу  просекут.  Нет, туда, куда  каждый  пойдет, нам и
близко подходить нельзя...
     -- А где же там такое  место, куда не каждый пойдет? -- стоял на  своем
Муха. -- Я что-то не припомню! Сам подумай, спускаемся вниз...
     -- Муха! -- перебил его Артист.  -- Я же  тебе говорил, вниз спускаться
вообще последнее дело! Там же больше всего народу. Не пройдем.
     -- Приехали!  -- взорвался  Муха.  -- Теперь еще и вниз нельзя! А тогда
куда ж можно, а, разведчики хреновы? Наверх? На последний этаж?! А оттуда мы
что, с парашютами прыгать будем? Или прикажете себе вертолет подать?..
     -- Стоп! -- скомандовал  Пастух. -- Тихо! Муха, ты, кажется, нащупал...
Вертолет -- это уже хорошо. Этого от нас точно ждать не будут.
     --  Архимед,  твою  мать,  -- проворчал Муха. -- Может, еще скажешь, на
каком аэродроме мы его купим?
     Но  стало совершенно понятно, что невольная мысль Мухи  всем показалась
удачной.
     -- Тушино, -- сказал Док. -- Запросто. Прогулки на вертолетах  там есть
точно. За хорошие  деньги они  полетят  в любое время, какое мы им  назовем.
Останется только в полете подкорректировать маршрут.
     -- Ну-ну, -- не унимался  Муха,  -- а пилотировать  наш вертолет  будет
товарищ Автопилот.
     -- Муха прав, -- задумчиво сказал Пастух. -- Нам обязательно нужен свой
собственный пилот. Рисковать нельзя... А идея-то хороша, а?
     Да, идея  была хороша,  да  только вот  общая озадаченность не  дала им
посмаковать ее всласть. Никто из них не справится с вертолетом, тем более на
бреющем полете в городе, а найти пилота они просто уже не успеют...
     -- А счастье было  так близко, -- вздохнул Боцман. Всеобщее возбуждение
как-то сразу пошло на убыль.
     --  Секундочку, -- сказал  вдруг Артист и оглянулся на примостившуюся в
углу дивана Александру. -- Саш...
     -- Я не уверена, -- пожала плечами Александра, -- но попробовать можно.
     Уже не в первый раз она заставляла этих мужчин застыть в немой сцене. У
Мухи даже слегка вытянулось лицо.
     -- У тебя  что  же, -- проговорил он изумленно,  --  с  вертолетом тоже
никаких проблем?
     -- Сашка, -- спросил Боцман, -- ты вообще-то где работаешь, а? Может, у
тебя и звание есть?
     -- Не бойся, -- рассмеялся Артист, -- не агент она.
     -- В самом деле, ребята, колитесь, что у вас там?
     -- Что значит "можно попробовать"?
     Александра тоже улыбнулась.
     -- Честное слово, -- сказала она,  --  это случайное совпадение. У меня
дядька летчик, и как раз...
     -- Малая авиация?
     -- Да. Он уволился недавно...
     -- В запасе, стало быть...
     -- Да. И живет здесь, в Москве, все мечтает найти работу. Но пока так и
сидит на пенсии. Мне кажется, что он не откажет. Он ради  меня готов на все,
тем более что мы одни с ним здесь остались...
     Александра было  осеклась. Она не привыкла, да и не любила рассказывать
о  своих  проблемах.  Но  ребята,  Семкины друзья,  они  так  располагали  к
откровенности.
     -- Почему одни? -- спросил Пастух.
     -- Так  получилось... Я выросла в  Таджикистане, в Душанбе.  Родители в
свое время уехали туда плотину строить. Ну вот, а потом они  развелись, и мы
там остались вдвоем  с мамой.  А дядька мой, его Павел зовут, служил там как
раз с  восемьдесят девятого  года.  Когда  лет  шесть назад начались все эти
события в Душанбе, стало совсем невыносимо... Однажды нас просто выкинули на
улицу. Пришли таджики и сказали, что все русские должны  уехать, а  квартиры
бесплатно оставить местным. Вынесли все наши вещи, выгнали нас и заперлись в
нашей квартире. Хорошо, дядька Павел помог. Я, честно говоря, и не знаю, что
бы  мы делали  там  на  улице. Он  приехал  с десантниками, которые охраняли
аэропорт,  и освободил  нашу  квартиру. Но все равно надо  было уезжать... В
общем, натерпелись  мы много. Мать чуть с ума  не сошла, и,  когда об®явился
отец и предложил  нам помочь уехать в Германию, она согласилась.  А  я очень
хотела в Москве в театральный поступить, ну и отказалась. Приехала в Москву,
попробовалась  в  ГИТИС, в  Щукинское -- пролетела  и с тех  пор уже  больше
четырех лет здесь... Дядька Павел мне помог с квартирой, а потом я с Маратом
познакомилась и стала в клубе работать, ну, а в  прошлом году дядька ушел из
армии  и тоже в Москву вернулся... Вот так. Мать в  Германии. Прижилась там.
Так что одни мы здесь с дядей.
     -- Ты уверена, что он согласится?
     -- Не знаю. Надо поговорить... Но мне кажется, что согласится.
     -- Ты выручаешь нас в третий раз, Саша, -- улыбнулся Пастух.
     --  Я  же говорил, ангел-хранитель!  --  не без  удовольствия  напомнил
Артист.
     -- Это уж точно, -- сказал Муха. -- За тебя, Семка, я теперь спокоен...
     -- Ну вот  и  хорошо, -- подвел итог Пастух. -- Значит, на том и решим.
Завтра  с утра  Александра  в сопровождении  Семена  поедет к  своему дядьке
Павлу, а мы проведем  окончательную  рекогносцировку на Новом Арбате и будем
рассчитывать все детали. Нам  еще надо выстроить  точную  цепочку  от  крыши
высотки  до Турции,  чтобы  ни секунды  задержки. Все.  Те