- Вам  правильно  показалось:  мне никуда  не
хочется, решила вас  домашним угостить!  --  А вы не  боитесь?  -- Чего?  --
усмехнулась девушка. -- Ну... вдруг я  действительно  иностранный шпион!  --
Значит, так тому и быть: буду вас перевербовывать! -- в тон ему сказала она.
-- Все, жду!
     В трубке послышались короткие гудки, и Савелий осторожно повесил  ее на
рычаг. Он  чувствовал  какую-то  легкость,  нежность.  Как  хорошо,  что  он
позвонил! Он едва не бегом устремился к остановке. На троллейбус он не успел
и  тут увидел лоток, где продавались роскошные розы. Выбрав пять красных, он
аккуратно взял букет и стал ждать троллейбуса, думая о предстоящей встрече с
понравившейся  ему девушкой.  Когда  Савелий  под®ехал, Наташа уже стояла на
оста
     новке. Она  выглядела  совсем по-другому,  чем в  день  их  знакомства.
Волосы на  этот раз были  не  сколоты, а  спадали на плечи,  развеваясь  под
легким ветерком и захлестывая иногда лицо, несмотря  на ярко-красную  ленту,
повязанную вокруг головы. Высокие  каблучки  таких же  ярко-красных  туфелек
подчеркивали ее длинные и стройные ножки.  А красное платье с редкими белыми
полосками, плотно облегающее ее красивую фигурку, удивительно шло ей.
     Савелий вышел из  троллейбуса и остановился, пораженный этой прекрасной
девушкой.  Довольная  произведенным эффектом,  Наташа  и  сама  была приятно
удивлена, когда увидела в его руках роскошный букет.
     -- Вы угадали: розы мои самые любимые цветы!  -- восхищенно проговорила
она и  вдруг чмокнула Савелия в щеку. -- Они просто прелесть! Спасибо вам...
-- она чуть  запнулась, не решаясь  назвать  его странной кличкой,  но потом
решилась на некоторую вольность. -- Спасибо вам, Рэксик!
     -- Ну, что вы... Очень рад, что сумел угадать! -- Он был явно смущен.
     -- Как забавно вы смущаетесь! -- Она заливисто рассмеялась, и этот смех
снял напряжение и  у Савелия. -- Ну что, пошли? -- Наташа подхватила Савелия
под  руку и повела к восьмиэтажному дому сталинской постройки. Видно, в этом
доме  проживали, по крайней  мере  раньше,  непростые люди:  он был  украшен
вычурной лепниной, а большие расстояния между этажами  говорили о том, что в
квартирах очень высокие потолки.
     По дороге Наташа успела поведать Савелию о том, что бабушка вместе с ее
младшим братишкой уехали на три дня в дом отдыха в Переделкино, и сейчас она
живет одна. Рассказывала обо всем этом Наташа без какоголибо намека,  просто
для того, чтобы Савелий не стеснялся и чувствовал себя более уверенно.
     Они  были  так  увлечены беседой,  что не заметили  парня,  внимательно
наблюдавшего  за  ними. Это  был  тот,  кто  сидел  в "мерседесе"  во  время
столкновения  Савелия с  рэкетирами.  Парень  проследил за  ними  до  самого
под®езда, вошел и запомнил этаж, на котором остановился лифт,
     после   чего  подошел  к  телефонной   будке  и  быстро  набрал  номер,
внимательно поглядывая за под®ездом.
     Когда Савелий переступил порог Наташиной квартиры, то поразился чистоте
и  уюту.  Нет,  это  была не  стерильная  чистота, над которой  трясутся,  а
чистота, поддерживаемая  аккуратностью  и каждодневным вниманием.  Поразился
Савелий  и  великолепной  мебели,   уставленной  разнообразными  сувенирами,
статуэтками,  китайскими  вазами.  На  стенах  висели картины,  удивительной
работы гобелены.
     На  одной стене  разместилась коллекция оружия:  шпаги, сабли, дуэльные
пистолеты  и  даже  арбалет.  Заметив  интерес  Савелия,   Наташа  понимающе
улыбнулась:
     -- Все  мужчины одинаковы:  никто не  остается  безразличным к  папиной
коллекции!
     -- Как  же  вы  не  боитесь  держать  такое  великолепие  без  охранной
сигнализации? -- удивился Савелий.
     -- Бог пока миловал!  -- вздохнула девушка. -- Все время твержу папе об
этом, а у него все руки не доходят. Правда, квартира почти никогда не бывает
пустой: то я, то бабушка дома...
     -- Того, кто позарится на это, не удержит ни бабушка, ни вы.
     Он продолжил экскурсию  по квартире. Комнат было четыре, и  Савелий без
труда определял, кто в каждой  проживает,  пока они  не оказались в комнате,
которая была заставлена  различными спортивными трофеями,  увешана медалями,
грамотами. Он недоуменно взглянул на девушку:
     --  Кроме  артистов балета в  вашей семье  живет,  оказывается,  еще  и
чемпион? -- Живет... --  Она опустила глаза.  -- Вы? -- неожиданно догадался
Савелий. -- Я, -- просто  ответила девушка. -- Чудеса... Не зря я не решался
вас на "ты" называть! -- Он покачал головой.
     -- И напрасно. Мне бы  это больше понравилось. -- Она улыбнулась. -- Да
перестаньте смотреть на меня, как на идола!
     -- И каким же спортом вы занимаетесь? -- Карате. -- Что? Карате? -- Его
изумлению не было пре
     дела. -- Так что же вы позволили этому хаму так вести себя с вами?
     --  А  что,  мне нужно было  устроить ему  взбучку,  помахать перед ним
ногами? -- серьезно спросила она.
     -- Да-а-а... -- протянул Савелий и вдруг рассмеялся, представив  на миг
эту сцену. -- Действительно, вы правы!
     -- Как ни  странно... -- хитро проговорила Наташа. -- Скажите, а вы так
ничего и не вспомнили о себе?
     -- Откровенно говоря... -- Он вздохнул с сожалением. -- Ничего!
     И неожиданно для себя Савелий захотел  рассказать Наташе обо всех своих
переживаниях и волнениях: чемто эта девушка располагала к таким откровениям.
Скорее всего тем, что умела слушать...
     --   Все  мои  мысли   заняты  попытками  вспомнить  хоть   что-нибудь!
Какую-нибудь зацепочку, деталь,  которая,  вполне возможно, потянет за собой
цепочку воспоминаний. -- Бусинка за бусинкой... --  подхватила девушка. -- В
каком смысле? -- Представь себе нитку с бусинками... -- Ну?
     -- И вдруг эта нитка порвалась, и они раскатились по всей комнате...
     Савелий никак не  мог понять,  куда  она  клонит.  -- И для того, чтобы
создать те же бусы, необходимо вновь по одной набирать их, на нитку, следить
за цветовой гаммой, чтобы создать нужный узор...
     -- Да, очень образно! -- серьезно кивнул Савелий. -- Порой мне кажется,
что-то мелькает  в моей голове, и  я пытаюсь поймать это что-то, ухватиться,
но... Это, словно вспышка  молнии -- длится какие-то  мгновения, и  остаются
только ощущения и ничего конкретного! -- Он тяжело вздохнул.
     -- Но  кое-чего вы уже  сумели доиться! -- успокаивающе сказала Наташа,
притрагиваясь к его руке. -- Чего именно?
     -- Многого, если подходить серьезно: вы  обнаружили  знание английского
языка, профессиональное владение техникой восточных единоборств... Правда, я
так  и  не сумела определить  стиль:  то  ли  тэаквондо, то ли  кунг-фу.  Вы
достаточно образованы: знаете слова на латыни...
     И все это обнаружилось в первый же день, когда вы сумели заговорить!
     --  Думаю,  что  это  вы  на  меня  так  воздействовали.  После  нашего
расставания ничего нового о себе я не узнал... -- Савелий с грустью вздохнул
и опустил голову.
     -- Вот и сделайте вывод: сами виноваты, что так долго не искали встречи
со мной! -- игриво воскликнула Наташа, потом смущенно взглянула  на него. --
Вы что-то хотите  сказать? -- нахмурился он. -- Не обижайтесь, Рэксик, но...
не могли бы вы принять душ?
     -- Вот спасибо! -- радостно воскликнул Савелий. -- Сижу и думаю: как бы
напроситься на водные процедуры!  Чего тут обижаться, дней десять не  мылся!
Видно, запах от меня... --  Он не нашел достойного определения и добавил: --
Сам-то к  себе принюхался,  а вы... Так что принимаю предложение  с огромной
благодарностью! Руководите! -- Он легко вскочил на ноги и пошел за Наташей.
     Ванная комната так же сияла чистотой, как и вся квартира. Ее стены были
выложены красивым старинным  кафелем,  на  удобных полочках  стояли  шеренги
разнообразных   шампуней,   каких-то   коробочек.   Пока  Савелий   все  это
рассматривал и  изучал, Наташа принесла  ему огромное махровое  полотенце  и
халат.
     --  Вот,  наденете,  когда  помоетесь...  Это папин  халат! -- добавила
девушка, отвечая на его немой вопрос. -- Всю свою одежду сложите в этот бак!
И  никаких возражений!  --  строго заявила она, заметив,  что Савелий  хотел
что-то сказать. -- Выполняйте!
     -- Есть  выполнять! -- в тон ей четко сказал он, вытянувшись по  стойке
"смирно".
     --   То-то  же!  --  Наташа  игриво   погрозила  пальчиком.  --  Помощь
понадобится --  зовите.  -- Это если тонуть  буду?  --  усмехнулся  он. -- И
тонуть,  и спину  потереть: в нашей семье  так заведено!  --  Девушка пожала
плечами и скрылась за дверь.
     -- Классная у вас семья...  -- тихо проговорил Савелий  и быстро скинул
себя  одежду.  Среди   прекрасного  запаха   дорогой   парфюмерии  он  вдруг
почувствовал,  как от  него  пахнет.  Он даже покраснел,  подумав  о Наташе:
нечего сказать, пришел на свидание с девушкой. И как это он не
     подумал об  этом. Срам-то какой! Ладно, после драки кулаками  не машут!
Он полез  в  ванну, в которой  набралось  уже с четверть  воды.  Боже, какая
благодать! Савелий с  удовольствием растянулся во весь  рост в этой огромной
старинной  ванне и стал  отмокать. Увидев бадузан,  плеснул  немного, и вода
мгновенно  окрасилась зеленым  цветом,  послышался  пьянящий  запах хвойного
дерева.
     Неожиданно  ему на ум пришло огромное  дерево, которое  уже готово было
исчезнуть, но  Савелий  успел  "остановить  кадр".  Он  закрыл  глаза и стал
"смотреть"  на  это  дерево.  Молнией  промелькнули  руки,  прикасавшиеся  к
оголенному стволу. Чьи это  руки?  Почему  ствол  дерева был оголен?  Почему
вдруг показалось,  что он  увидел седые  волосы? Длинные седые  волосы... Он
пару раз  стукнул себя  по лбу: черт  тебя подери! Вспомни хоть  что-нибудь!
Однако больше ему ничего не "виделось".
     Савелий взял  мочалку и остервенело  стал  сдирать  с себя грязь. После
первого  раза  вода  была  буквально  черной,  и  он  поменял  ее,  еще  раз
"поиздевался" над своей кожей и снова сменил. Потом выбрал шампунь, пахнущий
розовым маслом, и трижды промыл волосы. Он не  знал, сколько прошло времени,
когда послышался негромкий стук в дверь.
     --  Вы  еще  живы?  -- поинтересовалась  Наташа.  --  Еще  как жив!  --
воскликнул Савелий. -- Помощь не нужна? -- Но мне как-то...
     --  Вы как ребенок!  Не  нужно  стесняться  матушкиприроды!  Вхожу!  --
предупредила девушка и решительно открыла дверь.
     Это  было  настолько неожиданно, что он не  успел ничего предпринять  и
порадовался, что обильная пена укрывала почти все его тело.
     -- Да  прекратите вы  смущаться! -- нарочито сердито бросила она, затем
взяла мочалку и обильно намылила се. -- Давайте спину!
     Савелию ничего  не оставалось, как  подчиниться. У Наташи  были сильные
руки, это он  ощутил сразу.  Вскоре вся спина стала красной и "поскрипывала"
от чистоты.
     --  Вы сейчас на молодого поросенка похожи! -- девушка говорила, а сама
думала  совсем  о другом.  Она обнаружила  на  теле Савелия  шрамы,  которые
удивили ее: это были следы огнестрельных ранений. Рассматривая Савелия более
внимательно,  она заметила и шрам  на лице, на  который,  как ни странно, не
обратила внимания при первом знакомстве. Сейчас, когда он принял ванну, шрам
четко проявился. Конечно,  ее  познаний в медицине было  недостаточно, чтобы
точно определить происхождение этих  шрамов: увлекшись  однажды врачеванием,
Наташа  устроилась по знакомству  в  институт  Склифософского нянечкой и там
много чего насмотрелась.
     Заметила она и  наколку  на его левом предплечье. Сначала она подумала,
что это как-то  связано  с  местами  лишения  свободы  --  очень уж  наколка
напоминала череп с костями. Но,  присмотревшись  повнимательнее, поняла, что
это не череп с костями, а парашют и самолет. Вместо  носа у  "черепа" стояла
цифра  семь,  а  вместо рта  -- надпись "РЭКС".  Это и  придавало татуировке
сходство с черепом. Поразмыслив, Наташа решила не задавать лишних  вопросов,
прежде чем не посмотрит  кое-какую литературу: ей показалось, что она где-то
видела нечто похожее, кажется, в какой-то книге или журнале об оружии. Может
быть, увлечение  отца,  к  которому  она  относилась  скептически,  принесет
пользу.
     -- Ну что же,  сейчас вы действительно как новенький, я хотела сказать,
как новорожденный! Накидывайте халат  и вон из ванной, через несколько минут
я к вам присоединюсь! -- Она  предупредительно отвернулась, а Савелий быстро
встал, вытерся, накинул халат и выскользнул из ванной комнаты.
     Девушка  вытащила   из  бачка  его  одежду,  поморщилась  от  запаха  и
внимательно просмотрела все карманы: бумажник, сильно отощавший с момента их
первой  встречи,  "командирские"  часы,  судя по  многочисленным  царапинам,
побывавшие  в переделках,  и  изящный нож с выкидным  лезвием.  Увидев  его,
девушка нахмурилась, затем насыпала в  бачок побольше стирального порошка  и
замочила в нем  одежду Савелия. Вода мгновенно стала  черной от  грязи.  Она
вздохнула,  тщательно  прополоскала,  сменила воду и еще раз замочила. После
чего взяла все, что вынула из карманов, и пошла к Савелию.
     --  Это  ничего, что я  поставил музыку? --  смутился он, когда  увидел
вошедшую в комнату девушку.
     -- Даже очень хорошо! -- улыбнулась  она. -- Это из ваших  карманов! --
добавила Наташа, положив  перед  ним  бумажник, часы  и  нож.  -- Уникальная
поделка!
     -- Да? -- он ругнулся про  себя за то,  что совсем забыл про  карманы и
про  этот  дурацкий  нож.  --  Сегодня  нашел...  --  он  это  сказал  таким
неубедительным тоном, что она сразу почувствовала фальшь.
     -- Нашли и нашли... -- Она пожала плечами. -- Помогите мне, пожалуйста!
     --  С  удовольствием! --  отозвался  Савелий, радуясь перемене темы. Он
встал  и  пошел  за  ней.  В  просторной  кухне стоял  небольшой  столик  на
колесиках, уставленный различными закусками и напитками.
     -- Катите его в большую комнату! -- приказала Наташа.
     -- А может, здесь посидим? -- застенчиво предложил Савелий.
     -- Нет, мы всегда празднуем в гостиной! -- упрямо возразила она.
     Савелий  понял,  что  возражать  бесполезно, и  покатил  столик. Наташа
наполнила две тарелки супом, поставила на поднос и пошла вслед за ним.
     -- Сначала  ухи  поедим: в ней  много фосфору,  что совсем неплохо  для
мозгов.
     -- И в ночи не потеряемся! -- подхватил Савелий и рассмеялся.
     -- В  смысле?  -- не поняла Наташа. -- Светиться будем. --  А-а-а... --
Она  тоже рассмеялась. --  Какой запах! Даже  слюнки  потекли.  Вы  отличная
хозяйка.
     -- Поешьте сначала, может, не понравится. -- Она довольно улыбнулась.
     --  С таким  вкусным запахом не может быть плохо! -- Да вам  с голодухи
сейчас все, что угодно, понравится, -- усмехнулась Наташа.
     -- С голодухи или нет, но  домашнего, мне кажется, сто лет не пробовал.
-- В таком случае приятного аппетита!
     -- Вам тоже. -- Пить что-нибудь будете?
     -- Если только с вами. -- Он взглянул ей прямо в глаза.
     -- Разумеется...  --  Она почему-то  смутилась от его взгляда и еще раз
подумала  о  том, что ей с ним как-то странно: то кажется,  давно его знает,
то, наоборот, то  хочется надерзить ему, то наоборот, приласкать,  пожалеть.
Это сильно злило Наташу,  и  в который раз она с трудом сдержала себя, чтобы
не выпалить  ему  прямо  в лицо:  "Может,  хватит ваньку валять? Пора честно
признаться:  я  --  такой-то,  вел  себя  так  потому,  что намеренно  хотел
заинтриговать тебя..."
     Именно так она  и хотела  поступить  до  того, как увидела  на его теле
шрамы и эту странную наколку. Чисто интуитивно она поняла, что с этим парнем
не  все  так  просто. Да  еще  непонятный  ожог вокруг  наколки...  Идеально
правильной формы удлиненный ромб. Непонятно!  Непонятно и... странно. Где же
она видела похожую эмблему?
     Господи!  Вот  идиотка! Ни в  книге,  ни  в журнале --  это же  эмблема
десантников! И видела она ее у  папиного знакомого, который тоже  увлекается
коллекционированием оружия. Точно! Он был на дне рождения папы!  Симпатичный
такой генерал  с запоминающимся баритоном. Как его? Генерал Чиндаров. Точно,
Чиндаров!
     Мама  еще  удивилась: заместитель командующего  и  такой простой мужик!
Кажется, даже в Афганистане воевал. Наташа  очень обрадовалась, что все-таки
не пришлось рыться в библиотеке отца -- там  черт ногу сломит, и разобраться
может только он сам.
     -- Скажите, Рэксик... странно как-то вас так называть...
     --  А  мне, почему-то, не странно,  хотя... --  Савелий  нахмурился, не
зная, стоит  ли  говорить,  но  все же решился  сказать,  тем  более  Наташа
наверняка  и  сама  обратила внимание на  его наколку.  --  Это  имя я вдруг
обнаружил на своем плече.
     -- Да, я тоже обратила внимание на эту наколку, -- кивнула  девушка. --
И что, никаких ассоциаций?
     -- Никаких! -- признался Савелий. -- Что-то напоминает,  но  что? -- Он
пожал плечами.
     -- И  мне напоминает, -- осторожно проговорила она. -- И я вспомнила...
эмблему десантников!  Только  там  самолеты  по-другому  расположены  и  нет
надписи  "РЭКС" --  Она  помолчала, давая ему возможность  подумать и самому
что-нибудь вспомнить, но  он молчал, и девушка  спросила. -- Может  быть, вы
были в Афганистане? На войне?
     --  На  войне? -- он явно не понял. -- Да, на войне... на этой позорной
для нашей страны войне.  -- Она грустно вздохнула. -- Я уверена, что  вы там
были!  --  с  некоторой  горячностью воскликнула  Наташа.  --  Почему  такая
уверенность? -- Эмблема  -- раз, огнестрельные  раны --  два! --  Ничего  не
помню... -- тихо проговорил он,  сжимая от злости зубы. -- Черт меня подери!
-- Он стукнул кулаком  по колену.  --  На днях познакомился с одним  пожилым
мужчиной, разуверившимся  во всех  и во всем: ни семьи, ни детей, ни дома...
--  Он  покачал  головой.  --  Так   вот,  он  мне  позавидовал!  Понимаешь,
позавидовал! -- Последнее  слово Савелий выговорил по слогам. -- Позавидовал
тому, что я забыл свое прошлое!
     -- Это вы с ним причастились? -- улыбнулась  девушка,  понимая, что ему
тяжело  и пора сменить опасную тему. --  Что, заметно? Всего-то граммов сто,
не больше. -- Водки? -- Ну!
     -- Тогда  и  наливайте водки  --  мне  и себе.  Мешать  вредно! --  Она
придвинула к нему граненый стаканчик из чешского хрусталя.
     -- Ну что ж... -- Савелий открутил крышечку у бутылки, налил ей и себе.
-- У меня есть тост.
     -- В очередь!  -- шутливо  перебила Наташа. -- Дамам уступать нужно. --
Прошу прощения. Слушаю вас! -- Обычно первый тост пьют за знакомство, но это
банально, и  я предлагаю нарушить традицию: выпьем  за то,  чтобы  к вам как
можно  быстрее  вернулась память!  -- Она чокнулась  с ним и быстро  выпила,
потом  поставила  стаканчик и замахала рукой у  рта. --  Фу,  какая гадость!
Савелий подцепил вилкой помидорку из банки и протянул ей. Она не стала брать
вилку  из его  рук,  а  наклонилась и  сняла помидорку  губами. --  Если  не
нравится,  зачем пьешь? -- За компанию  даже  жид  удавился!  --  Она громко
рассмеялась. -- Ой, сразу в головушку ударило!
     -- Наташа, спасибо вам за тост! -- серьезно проговорил Савелий и быстро
выпил. Поставив стаканчик  на стол,  помолчал немного, словно прислушиваясь,
как водка побежала по  его организму, потом взял ложку и  стал  с  аппетитом
уплетать уху.
     --  Ну  как?  --  неуверенно  спросила  девушка. --  Высший  класс!  --
воскликнул он с  полным ртом. -- Если судить по  тому, как  вы уплетаете, то
можно поверить, -- усмехнулась Наташа и тоже принялась за суп.
     -- Надеюсь,  теперь я могу произнести тост? -- закончив  есть, произнес
Савелий.
     --  Попытайтесь!  --  Наташа  взяла  в  руку стаканчик.  -- Наташа,  --
каким-то очень уж серьезным тоном начал Савелий, -- я не помню,  что у  меня
было в прошлом, и очень сожалею об этом, но то, что я встретил на своем пути
вас, это  удивительно! Мне  действительно очень хорошо  с  вами,  словно  вы
излучаете тепло,  нежность и д