лькнула
мысль: а  что, если  сделать вид, будто воля его подчинилась чужому разуму и
попытаться подыграть, чтобы вскрыть истинную причину  повышенного внимания к
себе?  Как жалко,  что нет  возможности спокойно  обсудить  этот  вариант  с
друзьями,  сидящими в  зале!  Нет,  он  не  имеет права предпринимать  такие
серьезные шаги, потому что этим подвергнет опасности не только свою жизнь, к
чему давно привык, но и близких ему людей.
     Он  снова  машинально  направил камеру  на Наташу  и  заметил,  что  за
девушкой внимательно следит какой-то  детина,  сидящий  через пару кресел от
нее. Сначала Савелий  подумал, что девушка просто приглянулась ему, но потом
заметил  взгляд парня,  который  мог принадлежать только наемному убийце, --
холодный,  расчетливый и беспощадный. Теперь ему до конца стало ясно, на что
намекал Леша-Шкаф,  когда говорил, что он  не  должен  выкидывать какие-либо
"фокусы", чтобы не причинять неприятностей своим знакомым.
     Это открытие  разозлило Савелия настолько, что у него возникло  желание
разгромить  все в этой  комнате. Вот  чего,  оказывается,  стоят  слова  его
хозяев". Он хмуро и зло усмехнулся.
     -- Заработать на мне захотелось? Что ж,  заработаете  себе дурдом! Уж я
потреплю вам нервы! Вот  дурак, едва  не клюнул на ее женские штучки. "Желаю
удачи, Рэксик!" -- передразнил он. -- Стервочка! Локти будешь кусать, что не
поверила  в  меня! Интересно, сколько денег вы  хотели поставить на  меня  и
сколько  вы поставите  против меня, когда разуверитесь  в  том,  что я  могу
выиграть? Как я сейчас ценюсь? --  Он  повернул видеокамеру  на  электронное
табло.
     На  первом месте -- Тихий Робот: двадцать  к одному, на втором месте --
Крепыш, который переместился на второе место только потому, что Черный Ангел
встречался с Тихим  Роботом.  На Крепыша  давали  восемь-десять к одному, на
третьем месте шел Черный  Ангел, и на четвертом  -- Рэкс. На  победу Рэкса и
Черного Ангела ставили очень  немногие  и,  если  бы кто-то  из них оказался
победителем,  те,  кто поставил на  них, сразу же  становились  обладателями
огромного состояния.
     Савелий  довольно улыбнулся:  пока  все  идет так,  как  он  и задумал.
Главное, чтобы ему удалось ввести их в заблуждение в следующей схватке, хотя
это будет нелегкое Крепыш, насколько он понял, очень жестокий малый, и с ним
прядется держать ухо востро, а  это  и было самым трудным  делом. Не потому,
что Савелий сомневался в своих  возможностях и боялся проиграть, нет, он был
уверен  в выигрыше,  как  никогда,  но...  Чем сильнее  боец, тем  сложнее в
поединке  с  ним изображать  более слабого соперника,  который победил  лишь
благодаря случайности.
     Предстояло  серьезное  испытание, и поэтому Савелий  прилег на диван  и
стал мысленно составлять план предстоящего поединка.
     Оставим ненадолго нашего героя и вернемся в зал,  где вот-вот  начнется
первьй полуфинальный поединок.
     Воронов  и  Богомолов  сидели  в  некотором  напряжении.  Каждый из них
понимал, что развязка приближается с  каждой минутой,  но  какой она  будет,
никто нз них не знал. Первым нарушил молчание Воронов.
     -- А  вы знаете, Константин Иванович, сколько заработают  хозяева этого
клуба за сегодняшний вечер? -- неожиданно спросил он.
     -- Откуда ж это можно узнать, не видя документой? -- удивился генерал.
     -- Я имею в виду не с точностью до рубля, а так, навскидку?
     -- Ну  не знаю... -- Константин  Иванович неуверенно пожал плечами.  --
Двадцать, тридцать тысяч долларов...
     -- Вы  думаете?  По  самым скромным  подсчетам,  только с поединков они
имеют  сорок восемь  тысяч долларов,  и это  если все  зрители  будут делать
ставки по минимуму.  А еще стоимость билетов! -- Воронов победно взглянул на
генерала.
     -- Не понял, откуда такие цифры? -- В зале чуть  более трехсот человек,
для  ровного  счета  округлим  до  трехсот  и  не будем  брать  во  внимание
обслуживающий   персонал,  который  также  делает  ставки.  В  первом  круге
обязательные ставки составляли сто долларов с человека, так?
     --  Так...  -- генерал начинал что-то понимать. -- А это тридцать тысяч
долларов, и то, если  ставки  будут  по минимуму, --  напомнил  Воронов.  --
Десять процентов идет в  казну клуб? то есть три тысячи долларов, во  втором
круге  ставки -- сто пятьдесят тысяч долларов и пятнадцать тысяч -- клубу, в
финале -- тысяча...
     -- Что составит  триста  тысяч долларов  и тридцать  тысяч -- клубу! --
подхватил Константин Иванович. -- Ловко! А еще  билеты, проценты с напитков,
спонсорские... Никогда бы не подумал, что здесь вертятся такие суммы.
     --  Надеюсь, вы не думали, что, когда все это было  запрещено, подобные
состязания проводились подпольно, с риском тюрьмы, только из любви к спорту?
-- криво усмехнулся Воронов.
     --  Нет,   не   думал,  но  и  таких  прибылей,  естественно,  тоже  не
предполагал. Отличный механизм! Его даже налогом не задушишь.
     -- Конечно, ведь здесь "бегают" живые деньги, их никак не отследишь. --
Но кто-то отследил!
     --  Попробуй  подтверди мои раскладки, -- хмыкнул Воронов.  -- В  такие
дебри затянут, что  годами будут тянуться поиски, реальных доказательств,  а
за  это время, как написано  было,  не  помню  где, "либо царь  умрет,  либо
обвиняемый, либо законы отменят".
     -- Да,  черт  бы их побрал!  --  ругнулся  Константан Иванович, и  было
непонятно,  кого  он  имел в  виду:  правительство,  законы или хозяев этого
праздника.
     Все-таки поставим на Рэкса!
     Продолжить дискуссию им не удалось: на татами  появились поединщики,  и
зал приветствовал их бурными овациями. Сейчас, когда прошло достаточно много
времени с начала  юбилея  и многие  успели  "накушаться", овации раздавались
почти одинаково обоим бойцам.
     Когда  бойцы стояли поодаль друг от друга, казалось,  что  Черный Ангел
лишь чуть  ниже  Тихого Робота.  Но-рот они сошлись для приветствия, и стало
видно, что  он намного меньше своего черного соперника и  более изящен, если
это определение подходит для мужчины весом примерно в девяносто килограммов.
     На этот раз Тихий Робот не старался  произвести впечатление на зрителей
и только единожды взревел, когда Черный Ангел, случайно или нарочно, сплюнул
в  его  сторону. Тихий  Робот проревел ругательство в его адрес на  каком-то
непонятном  языке,  но  довольно  быстро  замолчал  и  только  несколько раз
подергал своими плечами, словно в последний раз  проверяя свою  готовность к
бою.
     В отличие от своего соперника, Черный Ангел, показавший себя и в первом
поединке грубым хамом, не стал изменять своим  привычкам: услышав, как Тихий
Робот ругается,  он вылил на соперника запас самых изощренных ругательств на
великом русском языке.
     Когда  они  обменялись  "любезностями",  вызвав  среди  зрителей  взрыв
нездорового веселья,  рефери  приказал им  сойтись на середине. Они стукнули
друг друга по перчаткам, и почти тут же прозвучал, гонг.
     Как и в  первом поединке,  несмотря на большое  преимущество  в росте и
весе. Тихий Робот первым пропустил страшный удар  в голову,  который  Черный
Ангел провел, взлетев в красивом прыжке чуть ли не с места. Вполне возможно,
он и свое странное прозвище получил за такие полеты над татами.
     Даже  для  Тихого Робота  удар был ощутим, и он несколько раз встряхнул
головой, но удержался на ногах. Казалось, что он специально пропускал первый
удар, чтобы получить достаточный заряд злости к сопернику и не расслабляться
в дальнейшем.  Он  преобразился на глазах: стал сосредоточенным, экономным в
движениях и более подвижным.
     А Черный Ангел, так легко доставший своего соперника, вероятно подумал,
что справиться с хваленым Роботом  не составит особого труда. Он опрометчиво
ринулся вперед и, легко взлетев выше головы соперника, сумел нанести ему еще
один удар ногой в грудь. Но тут случилось неожиданное: Тихий Робот, спокойно
выдержав удар, внезапно цепко захватил  одной рукой ногу соперника, крутанул
ее,  направил  на  излом  и  резко ударил  другой  рукой  по  колену. Громко
хрустнула кость, и  раздался истошный крик Черного Ангела, рухнувшего мешком
на ковер.
     Это  произошло  настолько быстро,  что  никто  толком не  успел  ничего
понять. Зал как  будто оцепенел, и в наступившей тишине раздался только стон
Черного Ангела, который в горячке попытался встать на ноги. Но  поврежденная
нога подвернулась, и он снова вскрикнул от боли. По всей вероятности,  Тихий
Робот сломал ему колено или, в лучшем случае, серьезно повредил связки. Весь
бой  длился  немногим  более  трех  минут. Судья на всякий  случай  отсчитал
положенное, потом подал знак  своим помощникам,  и те, быстро уложив Черного
Ангела на носилки, унесли его прочь. Судья подошел к  Тихому Роботу и поднял
его правую  руку вверх.  И снова  тот  издал  звериный  рык и снова заставил
публику скандировать свое "Вик-го-ри!"
     --  Ну,  что  теперь  скажешь,  моя  милая?  -- усмехнулся  безрадостно
Леша-Шкаф, глядя на свою Лолиту.
     -- Что тут скажешь? --  вздохнула она.  -- Подождем выступления  нашего
Рэкса.
     -- Ты что, хочешь, несмотря ни на что, поставить на него? -- воскликнул
Леша-Шкаф, но в его голосе не было того  напора, с которым он спорил о Громе
и Крепыше.
     -- Да, пока я ставлю на нашего Рэкса! -- упрямо заявила она.
     --  И  сколько?  --  Он  либо  не  хотел  с  ней  спорить,  либо  решил
согласиться.
     Это  было довольно неожиданно для  Лолиты, и она глянула, словно ожидая
подвоха, но тот смотрел на нее серьезно и устало.
     --  Рискую пятью тысячами --  выдохнула  она. -- Что ж, в последний раз
послушаюсь тебя, -- вздохнул он. -- Я тоже поставлю на него десятку.
     --  Спасибо,  милый!  --  Она вдруг  кинулась к  нему на шею  и  крепко
поцеловала в губы.
     -- Интересно  посмотреть, что ты скажешь,  если  он  проиграет. Что мне
самому нужно было думать, не так ли? -- обреченно вздохнул Леша-Шкаф.
     -- На этот  раз ты совсем  не  угадал: ничего не скажу,  потому  что  я
уверена -- в этой схватке он победит! Должен победить!..
     --   Посмотрим,  милая,   посмотрим...  Скоротечный   поединок  ввел  в
замешательство многих зрителей. В растерянности были  и генерал Богомолов, и
Наташа, и Франк.
     Богомолов  выразительно  взглянул на  Воронова, сидящего со спокойным и
непроницаемым  лицом, хотел  что-то сказать, но махнул  рукой, понимая,  что
ответ собеседника будет тем же, что и раньше. Наташа со страхом взглянула на
Говорова. -- Порфирий Сергеевич, а если он и с Савелием так же?
     --  Не волнуйся, дочка, -- прошептал он. -- Возьми себя в руки. Как  бы
наш Рэкс ему  самому  ноги не  повыдергивал!  --  В его  голосе  была  такая
уверенность, что это немного успокоило девушку, и она даже преддожила выпить
шампанского. Ее руки заметно дрожали, когда  она взяла бокал, и ему пришлось
пожать ей ободряюще локоть и дождаться, пока она улыбнется.
     Франку не с кем было обменяться впечатлениями, но победа Тихого Робота,
столь стремительная и жестокая, заставила его призадуматься. Он  посмотрел в
сторону  своих  приятелей  и  с  удовольствием отметил,  что  Красавчик-Стив
смотрит  на него,  будто пытаясь  издали  посоветоваться.  Сделав  небольшую
паузу,  Франк успокаивающе  помахал  рукой,  словно говоря,  что  нет  нужды
волноваться и нужно следовать  намеченному плану,  а значит, пока ставить на
Рэкса.
     А  в  это  время  Савелий,  который  все-таки  посмотрел  стремительный
поединок,  закончившийся победой Тихого Робота,  был спокоен и сосредоточен.
Его нисколько  не поразил этот бой. Он сумел  отметить  главные  особенности
поведения  Тихого Робота: самоуверенность и  желание с первых минут  завести
себя, унизить, испытать  боль,  а  уже потом совершить  яростный  бросок  на
соперника. При всей своей мощи, умениии владеть телом, держать  удары. Тихий
Робот не был интересным  противником для Савелия. Да, с  ним будут серьезные
проблемы, но для их решения не нужно было тщательно составлять план схватки,
размышлять  над  тактикой   и  стратегией   поединка.   Савелий  вполне  мог
предположить, что Тихий Робот и сам себя  до конца  толком  не  знал. Он был
непредсказуем  и в любой момент мог выкинуть все что  угодно. В  самом деле,
Савелию  он  был  неинтересен, хотя он понимал, что  в  бою  ему потребуется
постоянное внимание и сосредоточенность.
     Савелий встал,  подошел к столу  и  выключил монитор: почему-то ему  не
хотелось,  чтобы  Лолита узнала о  его наблюдениях. Он  снова растянулся  на
диване и  попытался расслабиться. Первым делом успокоил  и привел в  порядок
свои  мысли,  подчинив  их  только  одному  --  наблюдению  за мышцами тела:
медленно прошелся по  ним от пяток до самой макушки, прислушиваясь ко  всему
организму и порадовался, что все было в полном порядке.
     Прошло  несколько  минут,  и  в  кабинет  буквально  на  цыпочках вошел
Константин.  На этот раз Савелий  решил понаблюдать, что  будет дальше.  Тот
подошел к самому дивану, и Савелию показалось, что он даже видит его ехидную
улыбку. Когда тот осторожно протянул руку, чтобы его  разбудить, Савелий, не
открывая глаз,  резко перехватил ее и повернул так, что Константину пришлось
упасть на колени, изогнувшись в три погибели.
     -- Больно же! -- сквозь зубы прошептал  он. -- А зачем ты подкрадывался
ко мне? -- усмехнулся Савелий.
     -- Я думал, ты спишь, -- вставая с колен, ответил Константин. --  Да, с
тобой  лучше  так  не шутить!  -- потирая  руку, заметил  он.  -- Не пойму я
что-то,  и глаза вроде были закрыты, я это  точно  видел,  откуда  же  такая
точность захвата?
     --  Я  же  тебе  говорил,  ты  очень  характерно   сопишь,  --  Савелий
рассмеялся. -- Что, "борцы на ковер"? -- Да, вызывают
     -- Помоги надеть. -- Савелий протянул ему одну руку, потом -- другую.
     Когда они спустились, помощник судьи нетерпеливо махнул Савелию.
     --  Уже об®явили  вас!  -- громко  прошептал он. Но Савелий и  сам  это
понял: зал рукоплескал  его сопернику и продолжал  рукоплескать даже  тогда,
когда судья, стараясь перекрыть шум, выкрикнул его имя.
     Савелий как бы нехотя вышел к зрителям и услышал в свой адрес несколько
свистков, но выручили, вопервых, свои, а во-вторых --  нанятые  Лешей-Шкафом
люди. Они  стали громко и  слаженно аплодировать и  вскоре  перекрыли редкие
свистки.
     --  Прошу  поприветствовать друг  друга! -- с улыбкой  бросил рефери, и
соперники сошлись в центре.
     Они оценивающе  взглянули  друг на  друга.  Савелий  --  спокойно,  без
каких-либо эмоций,  хотя, если бы Крепыш лучше знал его, то не стал бы столь
ехидно улыбаться. Крепыш был едва  ли не на голову выше Савелия, и это стало
особенно заметно,  когда они  оказались  рядом.  По  залу пронесся ироничный
шепот, а ктото не выдержал и громко выкрикнул: -- Слон и моська!
     Как  ни  странно,  эта  реплика не  вызвала  особого  веселья  у  зала.
Некоторые попытались похихикать, но тут же умолкли, не встретив поддержки.
     Крепыш  был ярко выраженным представителем своей нации, и его  узенькие
глазки  смотрели на  Савелия  зло и  угрожающе. Однако, не встретив ответной
злости. Крепыш вдруг подобрел, покровительственно похлопал  Савелия по плечу
и тихо сказал:  -- Не боись, до  смерти забивать не буду! Савелий  поднял на
него глаза, и  Крепыш, встретившись с ним взглядом,  впал в  замешательство:
губы  соперника  вроде  улыбались  ему, но глаза! Они  не были  ни злыми, ни
насмешливыми, но  в  них  промелькнуло  что-то такое, что  заставило Крепыша
занервничать. Он быстро отошел от Рэкса и стал с нетерпением ожидать гонга.
     Судья немного  замешкался, не понимая, что произошло между соперниками,
и потому не сразу дал отмашку. И  только когда Савелий довольно выразительно
на него посмотрел, он взмахнул рукой.
     Как Савелий и ожидал, Крепыш сразу же ринулся вперед. Было заметно, что
он из бывших боксеров.  Серия его ударов  была  впечатляющей,  но только для
неискушенного зрителя, потому что все удары пришлись либо по плечам, либо по
перчаткам Рэкса.
     Избрав  своей тактикой цепкую защиту,  Савелий ловко уходил  от ударов,
стараясь  при  этом действовать  чуть-чуть неловко,  словно  ему  не хватало
мастерства и техники.
     И вновь  Наташины глаза были полны  тревоги, но Говоров  снова отечески
накрыл ее руку своей.
     --  Дочка,  не  волнуйся,  все  идет  как  надо.  Ты посмотри,  что  он
вытворяет! -- с  восхищением произнес он. Зная, на что  способен его ученик,
он прекрасно понял, что в этом поединке ему приходится применять свое умение
наоборот:  максимально скрывать  свои  возможности  и при этом  стараться не
допустить  роковой   случайности,  которая  могла  бы   привести  к  тяжелым
последствиям. Его соперник был нагл  и  упрям, он шел напролом, почувствовав
свое превосходство.  Крепыш много раз допускал ошибки, и  такому  бойцу, как
Савелий, не составило бы особого труда одним ударом решить исход  боя, но он
всякий раз сдерживал себя и  делал вид, что просто  запаздывает использовать
промахи своего соперника.
     Поединок длился уже минут восемь, а Крепыш, к своему удивлению, ни разу
не  смог  по-настоящему  нанести  удар.  Создавшаяся  ситуация  все   больше
нервировала его, и он, забыв о защите, ринулся на Рэкса, чтобы "порвать его,
как  целку" Этот напор принес  желаемый результат: один из его ударов достиг
цели.  Мощный кулак  обрушился на  голову  Савелия. Удар  был  действительно
ощутимым я он, с трудом  удержавшись на ногах, отскочил на пару шагов и стал
держаться на расстоянии, чтобы прийти в себя.
     Прорыв  соперника  заставил Савелия  быть  более  внимательным.  Рефери
сделал Савелию замечание за пассивность, и это вызвало одобрение у зрителей,
а Крепыша  еще больше подстегнуло к решительным действиям. Он затратил много
сил  на удары  "по  воздуху", как  говорят  спортсмены,  и  сейчас  выглядел
уставшим  и тяжело  дышал. Это  тоже удивляло его, потому  что  он был очень
выносливым и обычно мог по полчаса интенсивно драться не уставая.
     Сейчас, понимая, что силы, как ни странно, убывают, а до победы далеко,
Крепыш,  собрал  волю в кулак  и решил добить  соперника. Он стал  проводить
удары ногами  в прыжке. Ноги  у него были сильные, и он отлично  владел этим
приемом, но не любил им пользоваться,  отдавая предпочтение своим боксерским
навыкам.
     Для Савелия  не был неожиданностью  столь  крутой поворот в тактике боя
соперника,  и он решил  воспользоваться им  для завершения задуманного. Он с
"испугом  и  удивлением"   бросал  быстрые   взгляды  на  Крепыша.   Заметив
"неуверенность"  соперника,  Крепыш  усилил  напор,  словно  обретя   второе
дыхание. В какой-то  момент он даже пошел  на  нарушение правил  -- направил
удар правой ноги  в запрещенное место, в промежность, и если бы не пробковый
пояс, который Савелий нехотя натянул на себя, то, вполне возможно, он "выпал
бы в осадок" после этого удара.
     Он  мог  бы пересилить  боль  и не обратить внимание  на этот выпад, но
коварство соперника  выбило его  из колеи.  Он припал на  колено, словно  от
дикой  боли,  и  громко вскрикнул.  Это  ввело  Крепыша в заблуждение. Он  с
довольным видом  окинул  взглядом  зал и  бросился на  Савелия,  чтобы одним
ударом закончить поединок.
     Савелий все рассчитал точно, хотя и  шел на определенный риск, находясь
в  неудобном  для  отражения атаки  положении. Но  его соперник был  слишком
самонадеян и не предусмотрел  возможной контратаки. Во время нанесения удара
он, как в  замедленном  кино,  увидел, что его  рука,  отбитая левой  Рэкса,
уходит в сторону, а в его незащищенный живот кувалдой вонзается кулак Рэкса.
Он  должен  был благодарить Бога за  то,  что па  руке  Савелия  была надета
перчатка, смягчившая мощный удар и не позволившая пробить живот насквозь.
     Крепыша  подкинуло  на   полметра  над  татами,  он  неловко  рухнул  и
неподвижно  замер. От неожиданности зал  суматошно