Воронов.  --  Генерал  задумался.   --  Если
откровенно,  об  этом  и  я думал. Очень не хотелось бы затевать стрельбу  в
самом центре города.
     --  Будем  надеяться, что обойдется без  этого. Хотя,  если  трезво все
взвесить, то к этому нужно быть готовыми. -- А что, если... --  Богомолов  в
раздумье  опустился в  кресло,  --  если  как-то воздействовать  на  хозяев,
убедить их, что проходить на юбилей с оружием опасно?
     -- Мысль хорошая, но как ее осуществить? Вот если  бы в их кругах у нас
был  свой человек... -- И что? Допустим, найдем мы такого человека. -- Тогда
все очень  просто: открытым текстом сказать той же самой Лолите -- так, мол,
и так, менты могут нагрянуть.
     --  А  что, очень даже... Господи,  зачем  нам искать кого-то? А я?  --
генерал обрадовался, как малое дитя. -- Не совсем понял...
     -- Ну как же! У нас с Савелием уже был контакт, так? -- Ну...
     -- Так  почему я не  могу  снова ему  позвонить и выполнить благородную
миссию? Тем более, что и с Лолитой я уже общался.
     -- Но Савелий-то сам звонил вам и, насколько мне известно, не давал вам
того телефона. Может, Лолита давала?
     --  Нет,  и она  не  давала.  Но,  ведь  у  меня  телефон  мог  быть  с
определителем, не  правда  ли?  -- Мог... -- неуверенно  ответил Говоров. --
Странное дело!  --  Богомолов снова  встал и нервно прошелся по кабинету. --
Сколько вас  знаю, обычно это вы толкаете меня на  рискованные дела,  а тут?
Никакого же риска!
     -- Да, вроде бы риска никакого, но именно это-то меня и настораживает.
     -- Да что  тут  может настораживать: этот  телефон  ими уже проверен, а
значит, никаких подозрений. Еще и уважать будут за то,  что я предупредил их
о возможной проверке.
     Говоров снова покачал головой, потом решительно махнул рукой.
     --  Что  тут  говорить: можно  подумать, у  нас  есть  еще какой-нибудь
вариант. Попробуем!
     -- Вот и хорошо, вот и славненько,  -- проговорил Богомолов, однако без
особой радости. -- Звоню! --  Он потянулся к телефону, но Говоров перехватил
его руку: -- А вы с этого телефона говорили?
     -- Ах, черт! Благодарю за  своевременную подсказку. -- Богомолов тяжело
вздохнул,  ругнулся  про себя,  затем  решительно  набрал  номер  с  другого
телефона, включив громкую связь.
     Только  после пятого  гудка  трубку  взяли.  -- Вам  кого?  --  спросил
знакомый мужской голос. Богомолов его сразу же узнал.
     --  Мне  бы  Рэкса к телефону,  -- осторожно  попросил генерал. --  Кто
спрашивает? -- Это его брат. -- Он еще спит. Что передать? -- Разбудите, это
очень важно.
     -- Не могу, он должен отдохнуть перед боем! -- голос был неумолим.
     -- В  таком случае позови-ка свою  хозяйку! -- Сейчас узнаю, дома ли...
-- С минуту трубка молчала,  и генерал у  же начал терять терпение, но вот в
ней чтото зашуршало.
     -- Вас  слушают -- голос Лолиты был совершенно безразличным,  словно ей
не доложили, кто звонит. -- Госпожа Лолита? Вас беспокоит брат вашего бойца.
-- А, Константин Иванович? Узнала... Слушаю вас, -- очень радушно отозвалась
девушка.
     -- Мы  с вами знакомы  только по телефону, и  ничего нас  не связывает,
по-крайней мере пока, но... -- генерал намеренно сделал паузу.
     -- Что-то случилось? -- чуть встревоженно сказала она. -- Еще нет.
     -- Вы можете сказать, в чем дело, или вас что-то удерживает?
     -- Если бы не участие моего братишки в вашем празднике, то я вряд ли бы
решился на этот звонок...
     --  Кстати,  откуда  вам  известен мой  номер телефона?  --  неожиданно
спросила девушка. Говоров бросил быстрый взгляд на Богомолова.
     -- Вы  что же,  думаете, что телефон с определителем большая редкость в
нашем городе?
     -- Ах да...  я об  этом как-то не  подумала.  Так что же вы  хотите мне
сказать?
     --  По моим каналам  стало известно,  что  ваш юбилей  может омрачиться
неожиданным визитом... -- он снова многозначительно замолчал.
     -- И кто же это  будет? Надеюсь,  не сам Президент? -- она чуть заметно
хмыкнула. -- Да нет, госпожа Лолита, менты. --  Менты? Ну  и что? Пусть себе
заглядывают.  -- Вы  так спокойны?  -- усмехнулся Богомолов.  -- А чего  нам
волноваться?  Разве  есть причины? --  Лично  вам  волноваться, может,  и не
стоит, но вашим гостям... -- Не понимаю...
     -- Как вы думаете, почему к вам хотят наведаться? -- Не знаю, наверное,
проследить за порядком. -- Горячо.
     -- Может, наркотики поискать, оружие? -- она хихикнула.
     -- Насчет наркотиков не знаю, но вот оружие... -- Вы думаете?
     --  Предполагаю.  --  В его  тоне  был  явный  намек  на  что-то  более
серьезное.
     -- И что вы мне посоветуете? -- в ее голосе послышалось волнение.
     -- Что тут можно посоветовать? -- Он замолчал, словно что-то обдумывал.
--  Если бы было больше времени,  то можно предупредить гостей, чтобы они не
брали  с собой лишних предметов,  но сейчас  остается  лишь  изымать их  при
входе. -- Слова Богомолова прозвучали так  просто, словно речь шла о простых
сувенирах.
     --  Да  вы с ума сошли! -- непроизвольно  воскликнула девушка и  тут же
сконфуженно  добавила. --  Ой,  извините, пожалуйста! Под  каким  предлогом,
интересно, это можно сделать?
     -- Ну, говорить о том, что могут прийти менты,  совсем не  обязательно.
Самое простая версия:  вы хотите обезопасить свой праздник  от случайностей.
Будут  ставки, выигрыши, проигрыши, и довольно  серьезные,  мало ли  что.  У
кого-то  могут не  выдержать нервы. Начнут палить, испортят праздник, бойцов
выбьют из колеи... Многое можно  придумать. Все в ваших руках, фантазируйте.
Хотя... -- Генерал вновь сделал паузу и добавил почти безразличным тоном: --
Хотя это,  конечно,  ваше дело, и  я, возможно,  напрасно вмешался. Просто я
волнуюсь  за своего  брата: он прошел Афган,  и трудно сказать, какова будет
его  реакция, услышь  он  выстрелы. -- Богомолов  понимал, что все сказанное
выше имеет гораздо меньшее значение, чем сказанное в самом конце.
     -- Что вы, Константин  Иванович,  я вам очень благодарна за звонок.  Не
сомневайтесь, будут приняты самые решительные  меры!  -- Тревога в ее голосе
не  исчезла, но появилась  еще  и решимость. -- Хочется надеяться, что  наше
неожиданное знакомство будет продолжено, и не только по телефону.
     -- В этом вы  можете быть уверены. --  Генерал с трудом сдержал улыбку.
-- Желаю вам удачного юбилея, и до встречи.
     -- Спасибо, буду ждать с нетерпением, -- кокетливо бросила она и тут же
положила трубку.
     -- Ну и ловелас же вы, Константин  Иванович! -- рассмеялся Говоров.  --
Соблазнили молоденькую девушку, лапши на уши навешали...
     -- Как  вы думаете, прислушаются к моему совету? --  Судя по  всему, ее
эта информация  весьма  озадачила.  Уверен, что сейчас она разговаривает  со
своим партнером по постели и по бизнесу, а принимая во внимание ее характер,
думаю, она сумеет его правильно настроить. Мне понравилось, как вы не  очень
назойливо  намекнули на  самочувствие Савелия. Скорее всего,  именно на него
они делают самую большую ставку.
     --  Дай-то Бог! -- задумчиво пробормотал  генерал... Отставной  генерал
Говоров  не ошибся:  Лолита,  действительно,  сразу  же  бросилась  к своему
милому.
     -- Ну,  и  о чем был  разговор, дорогая? Почему он  хотел  поговорить с
братом  накануне  состязаний? --  ЛешаШкаф,  с трудом  умещаясь  в  довольно
широкой ванне, нежился в густой пеней пофыркивал от удовольствия.
     -- Как ни странно, он больше хотел поговорить со мной.
     -- С тобой? -- От удивления рот у него остался открытым.
     -- Не ревнуй,  милый,  речь  совсем о  другом. -- Лолита явно подбирала
слова,  чтобы подготовить  его  к  правильному  решению  в таком щепетильном
вопросе,  как из®ятие  у гостей оружия. Она, конечно, понимала,  что это и в
самом деле очень трудно: наверняка  многие из приглашенных  всегда носят при
себе  оружие  и вряд ли  захотят с ним  расстаться даже на время без весомых
причин.
     Сейчас она  думала о том, говорить или  нет своему Лешеньке об истинной
причине, о возможном посещении юбилея  милицией. Просочись эта  информация к
гостям,  юбилей  будет  сорван.  И  от®езд   за  границу  будет  отложен  на
неопределенный  срок, а  этого  ей очень  не  хотелось.  Не желая рисковать,
Лолита приняла  решение  ничего  не говорить  о милиции.  Господи, а  запись
разговора?  Неужели она не  отключила  магнитофон? Она ласково  и интригующе
улыбнулась Леше-Шкафу.
     -- Сейчас ни слова. Потерпи, пока не закончишь свои водные процедуры.
     -- Ну, милая, -- он попытался сразу вызвать девушку на разговор.
     -- Никаких, "милая"! -- твердо заявила она. -- Тебе принести халат?
     -- И пивка!  -- обреченно  добавил  он. -- И пивка! --  эхом отозвалась
Лолита, скрываясь за дверью.
     Она  бросилась к магнитофону и  с  облегчением обнаружила,  что  он был
выключен. Подхватив махровый халат и вытащив из  холодильника банку любимого
Лешиного пива с белым медведем, Лолита вернулась в ванную.
     -- Вот ваше пиво, мой господин! -- она с поклоном протянула  ему банку,
затем повесила халат на вешалку.
     -- Как хорошо! -- довольно произнес Леша-Шкаф, отхлебнув пива.
     --  Какой же ты  все-таки  огромный! -- Она знала, чем  вызвать  у него
хорошее настроение:  Леша очень  любил свое тело и  радовался  как  ребенок,
когда кто-то делал на  этот  счет комплименты. -- Мне кажется, что нам нужно
сделать вместо ванны небольшой бассейн, места, думаю, вполне достаточно.
     -- Может, смилостивишься, дорогая,  и не станешь долго  испытывать  мое
терпение?
     -- Понимаешь, милый, он очень беспокоится за своего брата.
     -- А что с ним может случиться? -- удивленно спросил Леша.
     -- Ты же помнишь, что случилось года полтора назад? -- О чем ты?
     --  Ну, ты  сам мне рассказывал, как  один из  гостей  начал палить  от
радости в потолок.
     -- Еще бы не  помнить: я тогда пятнадцать тысяч  продул, поставив не на
того,  а  этот  фрайер  шестьдесят штук  зеленых  одним махом  загреб! -- Он
поморщился от неприятных воспоминаний.  -- И что?  Отчего ты вдруг вспомнила
об этом случае? И причем тут брат Рэкса?
     --  Как  ты сам знаешь, ставки сегодня будут самые крутые, и что будет,
если кто-то с радости или с горя вновь начнет палить?
     -- Ну и пусть себе палит! -- равнодушно бросил Леша-Шкаф. -- Нам-то что
с того? Мои "секьюрити" успокоят любого, если надо.
     --  Да я совсем не об этом, милый... -- она снова немного помолчала. --
Речь  идет  о нашем  Рэксе.  -- Говори, пожалуйста,  толком. Ничего  пока не
понял!  -- Брат его  сказал, что  Рэкс --  бывший  "афганец". -- Нам об этом
известно, и что?
     -- Как ты  думаешь, кто  его лучше  знает:  мы или брат, который, между
прочим, тоже будет на состязаниях и наверняка будет ставить на Рэкса?
     --  И что  же он хочет? --  благодушное  настроение  у  Леши как ветром
сдуло.
     -- Он  говорит,  что  стоит  Рэксу услышать выстрел,  как  ему начинает
казаться,  что он снова в Афганистане,  и  тут он может натворить черт знает
что! --  Да-а-а..  Об этом  я  как-то не подумал. -- Как и я, милый. Это мне
нужно было все тщательно продумать: у тебя и других забот хватает.
     --  И  что  же  здесь  можно сделать?  Обзвонить  всех  приглашенных  и
попросить не входить в зал с оружием?
     --  И скольких ты сможешь обзвонить? Нет, здесь  нужно что-то другое...
-- Лолита сделала вид, что задумалась.
     -- Хоть проверяй всех при входе в зал! -- неожиданно бросил он.
     -- А что, гениально придумано! -- радостно воскликнула она  и бросилась
к нему с поцелуями.
     -- Гениально-то гениально, но... -- Леша-Шкаф поморщился. -- Не станешь
же каждого шмонать при входе?
     -- А шмонать и не нужно, зачем оскорблять уважаемых людей? -- Она хитро
посмотрела на него. -- Вспомни, о какой штучке ты мне рассказывал!
     -- Ты о той, что мне Серый достал? А что,  это  даже очень ничего: и не
шмон вроде, а металл не  пронесешь. Умница! -- На  радостях он притянул ее к
себе, стал целовать, и она, не удержавшись, рухнула к нему в ванну.
     -- Ты с ума сошел! --  воскликнула она, не в силах рассердиться теперь,
когда ее план удался.  Леша-Шкаф, конечно, сделает все,  чтобы ни один гость
не пронес оружие на  юбилей. -- Ну вот, все волосы  мне намочил...  -- томно
произнесла Полита, нежно лаская его мощное тело.
     Савелий стоял у дверей ванной комнаты. Он слышал почти весь их разговор
и одобрил гениальный план "брата".  Савелий прекрасно понимал, что интерес к
нему,  возникший  во  время  гибели  нескольких  человек,  не  мог  внезапно
ослабнуть,  и самым  подходящим  случаем избавиться  от  него был  юбилей --
огромное скопление народа, все увлечены схватками и разгорячены возможностью
легкой  Наживы. Убрать  намеченную  жертву в такой  обстановке  не  составит
особого   труда.   А   самому  противостоять  невидимому  противнику   почти
невозможно.
     Услышав  тихие шаги в  коридоре, Савелий сделал вид, будто  только  что
подошел. Константин  подозрительно  посмотрел на него, но ничего не  сказал,
пока сам Савелий не произнес, пожимая плечами:
     -- Хотел  принять душ,  но... -- Он хитро подмигнул.  --  Наши  хозяева
просто неутомимы.
     -- А я разве вам не говорил, что здесь есть еще одна ванная?
     -- Еще? -- Савелий сделал удивленное лицо. -- Шикарно! И где же она? --
-- Вон, по тому коридору, слева.
     -- Очень признателен вам, сударь! -- шутовски шаркнул ногой Савелий.
     -- Что будете  на завтрак?  -- не обращая  внимание  на  явную издевку,
спокойно спросил тот.
     --  О, завтрак  очень легкий!  --  весело воскликнул  Савелий.  -- Чай,
ветчина, масло, красная икра, немного красной рыбки и пару яиц всмятку.
     -- Хорошо, завтрак будет подан через двадцать минут.  -- Тридцать пять,
если не возражаете, -- поправил Савелий.
     -- Через тридцать пять минут, -- так же невозмутимо согласился он.
     "Видно, хозяин провел с ним раз®яснительную работу", -- подумал Савелий
и, насвистывая, пошел в сторону второй ванной комнаты...
     Сегодня ночью, несмотря  на все усилия расслабиться перед ответственным
днем, Савелий долго  не мог заснуть.  Его  возбужденный  мозг анализировал и
предстоящие бои, и возможные  встречи  с неожиданным противником вне татами.
Чем  больше он размышлял, тем больше приходил  к выводу, что сегодняшние его
"хозяева",  как ни  странно, находятся на  его  стороне и будут всеми силами
обеспечивать его безопасность.
     Ему  пришла  в голову  нахальная  мысль:  взять  и  проиграть последний
поединок. Он даже  хихикнул  от  удовольствия. Можно себе  представить,  что
будет  с  Лолитой и ее "милым", сделай он такое! Нет,  он не может позволить
себе роскоши опуститься до такой унизительной мести. Не может! Тем более, он
уверен, что Андрюшка наверняка поставит  на  него свои  копейки,  а подвести
друга он не мог.
     От мыслей о врагах он постепенно переключился на мысли о своих близких.
Ему  вдруг  вспомнилась  мать,  ее  роскошные светлые  волосы.  На  миг  ему
показалось,  что  он  чувствует ее дыхание, вдыхает  ее  запах.  Вызвав  эти
болезненные воспоминания, он  неожиданно снова очутился в ТОЙ машине, на  ее
коленях,  почувствовал  на  щеке  ласковую  материнскую  руку. Он  ощутил ее
последний поцелуй и тут же был вышвырнут  этими ласковыми руками  из машины.
Савелий  так явно  ощутил  ТУ боль  в сломанной  руке,  что даже заскрежетал
зубами, словно  пытаясь эту боль скрыть...  "Мама! Мамочка! Как  же мне тебя
все время не хватало! Сколько раз я просыпался ночами, когда ты приходила ко
мне во  сне! И каждый раз,  когда я, поверив в  то, что ты реальна, открывал
глаза, не находил тебя рядом и горько рыдал от непоправимой потери".
     Савелия всегда удивляло, что он, горячо  любя своего отца, гораздо реже
вспоминал его и не ощущал той боли, которую чувствовал, думая о матери.
     Его мысли  неожиданно  выхватили  образ Учителя.  Как он  там,  как его
здоровье?  Почему в последний  раз, явившись ему, он говорил такие  странные
вещи?  Вспомнив Учителя, Савелий  вдруг почувствовал тяжесть в груди, словно
его  чем-то  ударили.  Сердце забилось учащенно  и  тревожно. Он  давно  уже
заметил,  что  образ  Учителя возникает  тогда,  когда  ему, Савелию,  очень
трудно, и нужна помощь.
     "Учитель!  Отец и  брат  мой!  Мне  очень  нужна  твоя  помощь  сейчас!
Подскажи, что мне делать? Как пережить наступивший день?" --  шептал Савелий
с  закрытыми глазами,  тщетно пытаясь  увидеть  своего Учителя. И вдруг  ему
показалось, что прямо над  его ухом Учитель  -- а это был,  несомненно,  его
голос -- прошептал:
     --  СЫН МОЙ!  ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ ОЧЕНЬ ОТВЕТСТВЕННЫЙ ДЕНЬ, ТЫ ДОЛЖЕН БУДЕШЬ
ПРИМЕНИТЬ ВСЕ ЗНАНИЯ, ПОЛУЧЕННЫЕ ОТ МЕНЯ, ПРОЯВИТЬ ВСЕ СВОИ ЛУЧШИЕ ПРИРОДНЫЕ
КАЧЕСТВА, СКОНЦЕНТРИРОВАТЬ ВСЮ СВОЮ  ВОЛЮ! К МОЕМУ ОГРОМНОМУ СОЖАЛЕНИЮ, Я НЕ
СМОГУ  ТЕБЯ  БОЛЬШЕ  ЗАЩИЩАТЬ:  Я СЛИШКОМ  ДАЛЕКО  В  КОСМОСЕ,  И  МОИХ  СИЛ
НЕДОСТАТОЧНО, ЧТОБЫ ПОДДЕРЖИВАТЬ ТВОЙ ДУХ И ВОЛЮ В ТРУДНЫЕ ДЛЯ ТЕБЯ МОМЕНТЫ:
ДАЖЕ СЕЙЧАС, ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СКАЗАТЬ ТЕБЕ ЭТИ СЛОВА, МНЕ ПРИХОДИТСЯ ОТДАВАТЬ
ВСЕ СВОИ СИЛЫ... -- Голос становился все слабее и слабее.
     Савелий попытался открыть глаза, чтобы  увидеть Учителя, но  его  веки,
как и все тело, были словно налиты свинцом.
     -- ПОМНИ, ЧТО ТЫ --  ПОСВЯЩЕННЫЙ И ПО  ТОМУ НЕ ДОЛЖЕН ИСПЫТЫВАТЬ СТРАХА
НИ ПЕРЕД ЧЕМ! --  снова послышался голос Учителя,  но  На  этот  раз Савелию
приходилось сильно напрягать слух,  что бы понять его слова. -- ТЫ ДО САМОГО
КОНЦА ДОЛЖЕН ВЕРИТЬ В СЕБЯ, В СВОЕ ТЕЛО, В СВОИ ЗНАНИЯ, В СВОЙ ДУХ, В СВОЕГО
УЧИТЕЛЯ! И ПОМНИ: ДОБРО ВСЕГДА ПОБЕЖДАЕТ ЗЛО! ПОМНИ!..  ПОМНИ!.. ПОМНИ!.. --
Последнее слово  как  бы  эхом  прозвучало  несколько  раз, все  удаляясь  и
удаляясь.
     -- Помню, Учитель!  --  прошептал Савелий. Он  снова попытался  открыть
глаза, но тут его сморил сон.
     Этот   сон  был  удивительно  прекрасным:  ему  снилась  Варвара!   Она
приснилась ему такой, какой он помнил ее в том самом огромном дубе. Эта была
ночь их  счастья,  их любви...  В этом сне он совершенно не знал о том,  что
произошло после. Он,  словно  наяву, прожил эту ночь  со своим самым любимым
человеком.
     Проснувшись, он ощутил огромный прилив сил во всем теле, ему захотелось
запеть во весь голос. Он не помнил своего чудесного сна, но от него осталось
ощущение  счастья, нежности и любви.  Ему вдруг чертовски сильно  захотелось
увидеть  Наташу.  Почему  он  так  холоден к ней?  Чем  она заслужила  такое
отношение с его стороны? Ничем! Ладно, у него еще будет время разобраться во
всем  этом.  Савелий  бодро  вскочил  с  кровати,  сделал  несколько  резких
движений, словно проверяя готовность своих  мышц  к борьбе,  затем подхватил
полотенце и направился в ванную.
     В квартире было  удивительно тихо, и он, стараясь не шуметь, заглянул в
комнату хозяев -- никого, в комнату, где спал Константин, --  никого. Только
он  подумал,  что, действительно,  остался один, как из  кухни  донесся  шум
посуды. Огорченно вздохнув, Савелий  подошел к ванной  и  уже  хотел дернуть
дверь, как услышал  оттуда  слова:  --  Брат его сказал, что Рэкс  -- бывший
"афганец"... Поняв,  что  речь идет  о нем  и  о Богомолове, Савелий  затаил
дыхание и стал внимательно вслушиваться, не забывая и о  том, что происходит
вокруг него...
     Он стоял под душем, когда "сладкая парочка" вышла из ванной.
     Неожиданная поддержка Мабуту
     --  Константин!  --  крикнул Леша-Шкаф.  --  Слушаю,  шеф!  --  тут  же
отозвался тот, выходя из кухни.
     -- Наш герой встал? -- Да, уже умывается, сначала  сюда  дернулся, но я
его направил во вторую ванную.
     Леша с Политой быстро переглянулись. -- И долго он стоял под дверью? --
нахмурился Леша-Шкаф.
     Константин понял, что если он сейчас скажет,  что не знает, то  получит
нагоняй за то, что выпустил Савелия из поля зрения. Эта мысль промелькнула в
его мозгу в считанные секунды, и  потому он  без вс