ьте
себе: вы готовите  "сюрприз" своим  соперникам и старательно держите  его  в
тайне,  вдруг  звонит некто и предупреждает, что вашему "сюрпризу" готовится
ловушка. Что вы предпримете?
     -- Продумаю все варианты защиты моего "сюрприза" от этих ловушек...  --
не очень уверенно проговорил генерал Богомолов.
     -- Стоп!  --  воскликнул  Говоров.  -- А  в  этом  что-то есть! Давайте
поразмыслим: что может сделать нечистоплотный противник в подобной ситуации?
На открытое пападение  вряд ли решится: открыть себя в таких делах -- значит
навлечь   на   себя   угрозу   со  всех  сторон.  Физическое   вмешательство
маловероятно... -- Отравление! -- воскликнул хозяин кабинета. -- Вот! Именно
на это, я уверен, и должны пойти его соперники. Нисколько не сомневаюсь, что
именно  поэтому  Савелия  и перевели в дом, и у  тех  остается  слишком мало
времени, чтобы осуществить свой план, -- с момента появления Савелия в клубе
до выхода на ринг.
     --  Комната,  где он  будет  переодеваться, коридор,  по  которому  его
поведут к месту схватки и судья... -- задумчиво перечислил Богомолов.
     -- Ему, может, захочется и водички попить, -- добавил Воронов.
     -- И массаж! Во время массажа вполне  можно ввести какую-нибудь  дрянь,
-- поморщился генерал.
     -- Нет, массаж Савка делать не будет! -- решительно заявил Воронов.  --
Он  готовит мышцы  по  специальной методе внутреннего  созерцания, и в  этот
момент остается один.
     -- Итак, комната,  коридор и судья. --  Богомолов  покачал  головой. --
Многовато...
     -- Думаю, что и комнату можно уверенно исключить, -- заявил Говоров. --
Посторонних туда не допустят, а  пить перед схваткой Савелий и сам не будет.
А коридор и судья... Это самые уязвимые места в системе защиты, вот о них-то
и нужно предупредить Савелия и его хозяев.
     --  С  хозяевами-то  просто:  звонит "доброжелатель" и предупреждает...
Стоп!  Мой очень  толковый офицер, который  сейчас  ведет наблюдение за этой
квартирой,  предлагал   план  встречи   с  Савелием.  --  Что  за  план?  --
встрепенулся Говоров. -- Сейчас... -- Генерал взял в  руку рацию. -- Первый!
Первый!
     --  Первый слушает! -- тут же  отозвался голос. -- Кеша, это Богомолов.
Новости есть?  --  Хозяйка  уехала, пробыв в квартире минут тридцать, больше
никакого движения.
     -- Кеша, какой планчик был у тебя! Или он уже устарел?
     -- Никак  нет!  --  обрадованно  заверил Решетников. -- Прямо под  ними
живет старушка. Она  уже несколько раз жаловалась, что ее заливают сверху...
-- Он красноречиво замолчал.
     --  Да-а... -- протянул генерал. --  Простота, которая  хуже воровства!
Сам придумал или в кино увидел?
     --  Это  вы  зря, Константин  Иванович... -- без всякой  обиды  ответил
капитан.  Было заметно, что ему не впервой выслушивать от  генерала подобные
насмешки. -- Эту информацию мы получили  от участкового инспектора, которого
старушка не раз вызывала.
     --  Ладно,  верю.  Свяжись  через  своих  ребят с  диспетчерской  этого
участка: пусть там появится запись о протечке в квартире...
     --  Сорок девятая,  Константин Иванович. -- В квартире сорок  девять. И
пусть  сделают  пометку, что туда направился  сантехник. На все  это у  тебя
есть... -- Он повернулся к Говорову, и тот показал на пальцах двадцать  пять
минут. -- Пятнадцать минут, ясно?
     -- Не сомневайтесь,  Константин Иванович  -- бодро  заверил капитан. --
Гуд лак!
     --  А как же!  -- усмехнулся  Иннокентий. Генерал Богомолов  с  улыбкой
покачал  головой  и отложил  рацию.  --  Я  так понимаю, что вы  направитесь
сантехником к  Савелию,  не  так  ли,  генерал?  --  повернулся Богомолов  к
Говорову.
     --  Мне  этого  очень  бы  хотелось,  но,  думается, лучше  будет пойти
капитану Воронову.
     -- Откровенно говоря, я думал, что мне придется убеждать вас  отправить
меня  на эту  встречу, -- смущенно  заметил  Андрей. --  Мы с  Савкой  еще в
детстве придумали систему знакового общения между собой... -- Он замолчал  и
умоляюще смотрел на Богомолова.
     Тот покачал головой,  поморщился, словно  пытаясь бороться сам с собою,
но слишком уж убедительно  прозвучал  последний довод Воронова,  и потому он
вздохнул и согласно кивнул.
     --  Сейчас  мой  помощник  отведет вас к  Варданяну, и тот  сделает вас
классным  сантехником.  К  дому   ЛешиШкафа,  вас   отвезет   мой  водитель.
Остановитесь за пару кварталов до об®екта, а назад вас отвезет кто-нибудь из
людей  Кеши.  Они сами  подойдут  к  вам и скажут:  "У  нас,  земляк,  снова
протекает, а обещали,  чти все  будет нормально". В ответ вы скажете: "Слово
нужно держать".  --  В каком месте они  подойдут? -- Это неважно, но  думаю,
там, где вас высадят. --  Главное, что вы должны сообщить Савелию: опасность
в коридоре и опасность  со стороны судьи,  а от него узнать, какая ему нужна
помощь  и система связи, если он решит там задержаться. И прошу вас, никакой
самодеятельности!  -- серьезно добавил  Богомолов. -- Никакой!  Мы не знаем,
что за люди окружают Говоркова и что с ним произошло за последнее время.
     --  Не  беспокойтесь, Константин  Иванович, Савка мне как  брат родной,
даже больше:  я жизнью  ему  обязан!  -- Капитан  встал, расправил плечи  и,
казалось, стал  даже выше,  мощнее  оттого, что  у  него,  наконец, появился
реальный шанс помочь Савелию. -- Я готов!
     -- Вижу! -- улыбнулся Богомолов и вызвал помощника.
     Послание от Савелия
     А Савелий в  этот момент сидел  перед  огромным  экраном "Панасоника" и
смотрел  фильм, в котором  Джеки Чан  шутя расправлялся  со своими  врагами.
Однако мысли Савелия  были заняты совершенно  другим.  Он пытался  поставить
себя на место Богомолова:  что  бы он  сделал  в его  положении?  Во-первых,
постарался бы найти  клуб, где будет проходить юбилей. Во-вторых,  попытался
бы найти возможность контакта здесь, в квартире. Но это совсем уж из области
фантастики.  Пойти на такой  риск! Для  этого  нужно такое прикрытие,  чтобы
комар носа не подточил.
     Савелий не очень удивился приезду Лолиты: скорее всего о звонке сообщил
Константин, который с него буквально не сводил глаз. Лолита задала несколько
вопросов  о его самочувствии, о том, как ему понравился их дом, а потом, как
бы невзначай, поинтересовалась его братом. Савелий спокойно расписал ей, чем
он занимается, без колебаний назвал номер телефона, уверенный, что Богомолов
уже  успел  подстраховаться, и посетовал на то, что из-за отсутствия билетов
не может пригласить брата на поединки.
     Лолита сделала скорбную физиономию и пожурила  его за  то,  что  он  не
сказал, что  ему  нужно кого-то пригласить. Для Наташи билет  она  оставила,
причем,  как  важно заявила  она, за  счет клуба, гостевой, по  которому она
может не делать ставки.  Когда он поинтересовался,  что это означает, Лолита
ответила, что без гостевого билета неучастие в тотализаторе может привести к
тому, что ее просто выведут из зала. Ей, конечно, очень жаль, что она уже не
может  помочь  с  билетами,  но  в  следующий  раз...  Она  многозначительно
посмотрела  на  него, пожелала  хорошего  отдыха,  затем  что-то шепнула его
охраннику и тут же вышла.
     Савелию  снова  удалось прочесть  ее мысли:  она  была сильно озабочена
новоявленным  братом  и собралась проверить  все,  что он  ей  рассказал.  В
какой-то момент она решила плюнуть  па резерв и отдать оставшиеся билеты его
"брату", но  Савелий,  предупреждая ее  эмоциональный порыв,  заверил, что у
брата достаточно возможностей достать билеты, было бы желание. В этом случае
он будет рад их познакомить.
     На  всякий случай  Савелий решил подготовиться  к  возможному появлению
человека  от Богомолова в квартире.  Он  припрятал салфетку во  время обеда,
стянул авторучку  и в  туалете быстро набросал  несколько строк. Он ничем не
рисковал, если бы этот клочок оказался у кого-нибудь, кроме Воронова: только
он  мог  разобраться  в  столбике  цифр,  напоминавшем  подсчет  упражнений,
прыжков,  поднятия тяжестей, что  было совершенно естественным.  Он даже  не
стал прятать этот листок, а просто  сунул  в карман. Осталось только ждать и
надеяться.
     В тишине квартиры звонок в дверь  показался  оглушительным,  и  парень,
внимательно  поглядывающий  на Савелия,  чуть заметно вздрогнул. Судя по его
реакции, он никого не  ждал в  это время. Сунув руку  под мышку, он выхватил
пистолет и бросил Савелию:
     -- Сиди  тихо!  --  Потом подошел  к двери, заглянул в  глазок  и сонно
спросил: -- Кого нужно?
     -- Сантехник я, из ДЭЗа. Протечку от вас сделали в нижнюю квартиру...
     Из-за толстой двери  слышно  было  довольно  плохо, но голос  показался
Савелию знакомым. -- А кто вас послал?
     -- Как кто? Диспетчер. Вот люди, к ним  с делом пришли, а они -- кто да
что...  Если  не  верите,  -- позвоните  диспетчеру. --  Чувствовалось,  что
мужчина за дверью начал раздражаться.
     -- Хорошо, подождите. -- Константин подошел  к телефону и быстро набрал
номер.  -- Вам  звонят из пятьдесят третьей  квартиры дома  девятнадцать, вы
направляли к нам  сантехника?.. Хорошо-хорошо,  не нужно так кричать! Не  мы
виноваты, что квартиру заливает, у нас вроде все сухо.  -- Он бросил трубку,
подошел  к  двери  и нехотя  открыл  ее. На пороге  Савелий  увидел капитана
Воронова.
     Несмотря на то что Савелий был  наготове и  ждал  чего-то подобного, он
был настолько ошарашен,  что если бы Константин знал его-давно, то наверняка
бы сразу  заподозрил что-то неладное. Однако Савелий быстро взял себя в руки
и тут же подал знак "опасность".
     Их  взгляды  встретились  буквально  на  мгновение.  Со  стороны  могло
показаться, что два незнакомых  человека мимолетно оглядели друг друга и тут
же  забыли  об этом.  На  самом деле  они  вложили  в  эти  взгляды  столько
информации, что непосвященному это понять было бы невозможно.
     Они сказали, что очень скучали и переживали друг без  друга, что Андрей
совсем  отчаялся  разыскать   Савелия,  но  никогда  не  терял  надежды   на
благополучный  исход, что Савелий не мог ничего сообщить о себе,  но об этом
он расскажет  потом, что  сейчас ему необходима  помощь, но с ней нужно быть
весьма осторожным, что он приготовил для него послание и готов его передать,
на  что и Андрей  ответил тем же. В этих взглядах было  и многое другое, что
невозможно рассказать на бумаге.
     Воронов  поставил  на пол чемоданчик.  Критически оглядев  Константина,
обратился к Савелию.
     -- Ты, что ли, здесь хозяин? -- не очень вежливо спросил он.
     -- Не угадал,  приятель, -- усмехнулся Савелий. --  А мне все равно, --
равнодушно буркнул Воронов  и  повернулся  к Константину:  -- Где  тут у вас
ванная и туалет?
     Тот  молча  кивнул  следовать  за ним и  на миг отвернулся. Этого  было
достаточно, чтобы Воронов незаметно сунул бумажку за косяк.
     Когда  они скрылись  в ванной,  Савелий подскочил к чемоданчику,  сунул
свою  записку под замок,  подхватил послание  Андрея и  проворно вернулся на
свое  место, что оказалось весьма своевременно. Оба вернулись. Савелий подал
знак Андрею, что он все успел сделать.
     -- Прямо  не  знаю,  что и  делать...  -- задумчиво проговорил Воронов,
ожидающе поглядывая на  Константина. -- Везде вроде сухо, а соседи под  вами
залиты.
     -- Но вы же сами убедились, что у нас сухо... -- несколько раздражаясь,
ответил тот.
     -- Убедиться-то убедился, но,  может быть, вы залили  их  и успели  все
подтереть. Тогда как? -- рассудительно спросил Воронов.
     -- И что же делать? -- Парень видно совсем растерялся.
     Неизвестно, сколько бы продолжалась эта "дипломатическая" игра, если бы
к ним не вышла мощная,  но миловидная дамочка. Она укоризнеияо посмотрела на
Константина.
     -- Ну мужики  пошли: ни черта не могут -- ухмыльнулась она, сунула руку
в  карман фартука, вытащила оттуда несколько пятисотенных купюр и вручила их
Воронову. -- Вы же  сами пришли и увидели, что у  нас  все сухо  и нигде  не
течет! -- Она подмигнула ему.
     -- Вот  я и говорю,  что протечка, видно, внутренняя. --  Воронов хитро
улыбнулся. -- Так и  доложу инженеру, пусть сами решают, что делать.  --  Он
поднял  с пола  чемоданчик.  -- Бывайте, хозяюшка! --  благодарно  сказал он
женщине, а на Константина даже не взглянул и пошел к выходу, бормоча  что-то
себе под нос.
     Константин закрыл за ним дверь, затем повернулся к домработнице.
     --   Что  ты  так   на   меня   смотришь?  Откуда  я  мог  знать...  --
оправдывающимся тоном начал он. -- Он что, не мог прямо сказать?
     --  Прямо?  Этот  мужик работает на  государственной службе и  пашет за
гроши.  Он  скажет  прямо,  а  какойнибудь  охламон  пойдет  и  сдаст  его с
потрохами!  -- Но...  -- парень явно смутился.  -- Вот  тебе и  "но"! -- Она
повернулась к Савелию. -- Через  пятнадцать минут прошу к столу:  будет все,
как вы просили. -- Было заметно, что Савелий ей по душе.
     --  Очень  хорошо! -- воскликнул  он и  направился в ванную комнату. --
Помыться,  побриться  и  смокинг  надеть! --  весело добавил он  и церемонно
пропустил вперед себя женщину.
     Этот джентльменский  жест  вызвал на  ее  щеках  румянец  смущения. Она
улыбнулась и, кокетливо виляя крутыми бедрами, направилась в сторону кухни.
     Савелий  вошел в  ванную,  закрылся  на задвижку, пустил  воду и только
после этого вытащил послание Воронова:  оно было  весьма похожим  на то, что
послал им сам Савелий, и только они с  Вороновым  могли  разобраться в  этом
выдуманным ими шифре.  В записке говорилось,  что они очень обеспокоены тем,
что Савелий столько  времени не  давал  о себе  знать, и если ему не удастся
дать им какую-нибудь информацию,  то пусть будет наготове  по  пути из своей
комнаты  отдыха до  тотами:  они  попробуют что-нибудь придумать. Ни в  коем
случае  он не должен что-либо пить в клубе, кроме того  следует  внимательно
отнестись к  судье:  есть  обоснованное подозрение,  что  ему хотят  создать
физические сложности,  чтобы не дать стать победителем.  (Савелий благодарно
улыбнулся: его интуиция  подсказывает то  же  самое, а  это  почти исключает
случайность.)  На юбилее обязательно  будут его друзья,  и  потому пусть  не
нервничает.  Следующие  слова  заставили  Савелия   нахмуриться:  об®явились
посланцы старого знакомого из-за кордона, которые, скорее всего, хотят с ним
посчитаться. Эти пойдут на все, и лишняя осторожность ему не помешает.
     Дальше шла  приписка Андрея: "Учти, Савка, я ставлю все свои кровные на
тебя!"
     Дорогой мой Андрюша, как мне тебя  не хватало в последнее время! Можешь
не  волноваться:  твой братишка  не  подведет тебя!"  --  Савелий подмигнул,
словно  Воронов был рядом, затем тщательно порвал  послание и  смыл клочки в
раковину.
     Он стал  быстро раздеваться и  вдруг  подумал, что, скорее всего, и они
сейчас читают его записку...
     Савелий оказался прав: "великолепная тройка", действительно, читала его
послание. В нем сообщалось,  что он несколько  недель находился в  состоянии
амнезии, что за  это время он  познакомился  с  девушкой  по  имени  Наташа,
которая ему  стала  близким  человеком, что ЛешаШкаф  этим  воспользовался и
шантажом  заставил Савелия работать на него, выкрав ее братишку. И потому он
просит обеспечить  им безопасность.  На Пироговке произошел случай, во время
которого погибли люди, и среди них Воланд. Савелий уверен, что  это дело рук
людей Леши-Шкафа. Он просит  еще  некоторое время для того, чтобы попытаться
прояснить  ситуацию. Пока  лучще всего общаться знаковой  системой,  которую
знает Воронов...  И последнее: у него есть предчувствие, что во время юбилея
клуба, может что-то произойти.
     -- Это  все, товарищ генерал, --  сказал  Воронов,  расшифровав записку
Савелия.
     -- Да-а... -- протянул задумчиво Богомолов. -- Неожиданный поворот.
     -- Извините, Константин  Иванович, мне кажется, что ничего неожиданного
здесь нет, --  вступил в  разговор Говоров. -- Более того,  лично  мне очень
приятно  слышать, что выводы  моего любимого ученика,  хотя он и не обладает
той  информацией,  какой обладаем  мы, совпадают с  нашими.  Сказанное им по
случаю на Пироговке лишь уточнило  наши предположения. Мы же знали,  что эти
убийства как-то  связаны с  Савелием.  Меня  очень  беспокоит эта девушка  с
братишкой!
     -- А за это  можете не волноваться. -- Константин Иванович нажал кнопку
селектора. --  Радченко, зайдите, пожалуйста, ко мне... Этот капитан "собаку
с®ел" на охране об®ектов.
     -- Хорошо бы и  с девушкой поговорить, -- осторожно  промолвил Воронов.
-- Я уверен, что она обязательно будет на этом юбилее.
     --  Может ей  стоит "заболеть"? -- предложил  генерал.  --  Ни  в  коем
случае! -- тут же возразил Говоров. -- Это встревожит Савелия  -- раз, может
насторожить  инициаторов этого  юбилея  -- два...  Нет, мне  думается, нужно
поговорить  с  этой  Наташей.  Вы  как,  не  возражаете?  --  спросил  он  у
Богомолова. -- Ни в  коем случае,  -- с иронией передразнил  он Говорова. --
Звоните! Я правильно записал телефон? -- повернулся он к Воронову.
     --  Абсолютно!  --  заверил капитан, взглянув  в листок.  -- Откуда  вы
знаете, вы же не посмотрели в его записку?
     -- Нужные  цифры я запоминаю с одного прочтения. -- Тогда... -- генерал
пожал плечами и пододвинул листок с телефоном Говорову.  --  Прошу. Порфирий
Сергеевич  не  торопясь  набрал  номер: --  Простите, пожалуйста,  можно мне
поговорить  с Наташей? -- спросил  он, услышав  какой-то  старческий женский
голос.
     -- А кто просит Наташеньку? -- после небольшой паузы спросила она.
     -- Скажите, что с ней хочет поговорить знакомый Савелия...
     -- Савелия? -- удивленно переспросила старушка  и после небольшой паузы
в трубке послышался  молодой женский голос. -- Извините,  кто  это говорит и
кто вам нужен? -- Наташа, это вы?
     -- Да, я Наташа, но у меня нет никакого знакомого по  имени Савелий! --
Девушка сказала это  довольно уверенно,  и Говорова  это  несколько смутило.
Неужели с телефоном  путаница? И  он  совершенно  машинально,  не  зная, как
дальше продолжить разговор, неожиданно спросил:
     --  Наташа,  вы  завтра  пойдете  смотреть  его  бои?  --  Господи!  --
воскликнула тревожно-радостно Наташа. -- Так вы говорите о Рэксе?
     --  Да,  его так называли в  Афганистане,  --  быстро  сказал  Порфирий
Сергеевич, боясь, что девушка повесит трубку.
     -- Значит, вы его давно знаете?
     -- Очень  давно!  --  И тут Говоров  вспомнил о  том,  что говорилось в
записке Савелия. -- К нему уже вернулась память, Наташа. Вам от него большой
привет!
     -- Где  он? Что с ним? --  с тревогой  воскликнула девушка. -- Я была в
клубе,  хотела увидеть его, но мне сказали, что он отдыхает и к нему нельзя,
а  мы с  ним договаривались сегодня встретиться... --  в ее голосе слышалось
волнение.
     -- С  ним все в порядке, не волнуйтесь, пожалуйста. Скажите, Наташа, вы
случайно не почувствовали, что за вами кто-нибудь следит?
     -- Извините,  а  кто  вы? Почему  я должна  отвечать  па  ваши странные
вопросы, даже не зная, с кем разговариваю?
     --  Меня зовут Порфирий Сергеевич... -- Он  посмотрел вопросительно  на
Богомолова: была включена громкая связь, и в кабинете все было слышно.
     Богомолов тут же кивнул на свой телефон, и Говоров облегченно вздохнул.
     -- Вот что, Наташа, запишите телефон, с которого я сейчас вам звоню,  и
перезвоните, хорошо?
     -- И  что  это  даст? Откуда  я буду  знать, что  этот телефон какой-то
особенный?
     --  Минуту,  Наташа... --  Говоров отключил  микрофон  и  вопросительно
взглянул  на генерала. -- Узнаю руку Савелия! -- Он улыбнулся. -- Девушка-то
права... Что будем делать?
     Богомолов поморщился и покачал головой. -- Как не хочется вводить новых
людей... А  светиться  для встречи  с ней тоже  не  очень  разумно: ее могут
"пасти" люди Леши-Шкафа... Ладно,  пусть  позвонит сама по "ноль  девять"  и
узнает номер  справоч