а остальные дружно закивали
головами.
     -- Хорошо! -- Севостьянов  стер улыбку с лица. --  Все свободны,  кроме
подполковника Воронова и тебя, капитан! --  бросил он дежурному офицеру. Тот
испуганно  встрепенулся,  и  полковник с  усмешкой  добавил: -- Это же  твой
кабинет, не так ли? -- Он  снова весело рассмеялся, довольный  произведенным
эффектом. Когда все вышли,  он спросил капитана: -- Как там наши иностранные
гости? Как дети?
     -- Как, разве вы забыли? -- Капитан вновь покрылся испариной.
     --  Что я  забыл?  -- не  понял Севастьянов.  -- Дежурный  по смене мне
передал, что гости уехали, а дети куда-то отправлены...
     -- Что? -- зарычал Севостьянов. -- Почему не доложили?
     --  Не  знаю,  товарищ полковник,  я  же  только  с утра заступил... --
испуганно  залепетал капитан,  потом судорожно, не  отводя глаз  от грозного
начальника, стал шарить по столу, нащупал конверт и протянул полковнику.
     Севостьянов  нетерпеливо  разорвал   конверт.  На  листке  бумаги  было
послание от КрасавчикаСтива.
     --  Ладно,  служи!  --  бросил он  капитану уже  спокойным  тоном, а  у
Воронова спросил: -- Мне вчера никто не звонил?
     -- Как же, звонил какой-то иностранец, -- шепотом ответил Воронов.
     -- А я что? -- также шепотом спросил Севостьянов.
     --  Ты  предложил  ему  присоединиться  к нам или  подождать, когда  мы
закончим париться... --  Понятно!  -- Полковник  поморщился. --  Ну и  Бог с
ними!
     -- Что, неприятности? -- поинтересовался Андрей.
     -- Что ты! Наоборот: баба с возу -- кобыле легче! Пошли отсюда...
     Полковник Григорьев, получив приказ явиться к Богомолову, был несколько
встревожен тем, что он переходил  в  подчинение генералу на  трое суток. Что
общего между десантниками и госбезопасностью?
     События,  происходившие в последнее время  в  стране, заставляли любого
здравомыслящего  человека  всерьез   задумываться:  правильно  ли  руководят
страной?  Почему  допускают  такие   страшные  просчеты?  Почему   развязали
чеченскую войну, которая еще наверняка откликнется  страшными последствиями?
Как военный человек, полковник  Григорьев был готов  исполнить  любой приказ
своих непосредственных начальников, кроме одного: он категорически отказался
бы поднять своих солдат против  народа.  Даже под дулом пистолета! Вот такие
тревожные мысли лезли в голову Григорьева, когда он направлялся на встречу с
генералом Богомоловым.
     Каково же  было  его  облегчение,  когда  Константин Иванович  четко  и
доходчиво поставил  перед ним  задачу! Правда, полковник встревожился, когда
узнал  о месте операции: Ставропольский край расположен совсем рядом с зоной
боевых действий;  но, когда генерал сказал, что захватить эту банду  нужно в
течение  часа,  от  силы  двух,  он  понял,  что  все  может  пройти  вполне
благополучно,  и  до  разрозненных чеченских банд вряд  ли успеют докатиться
слухи об операции.
     -- Какие вопросы, полковник? -- спросил Константин Иванович.
     -- Насколько я понял, в этой зоне  находится человек, которому я должен
буду подчиняться. Как я его узнаю?
     -- Вот фотографии обоих наших людей. -- Богомолов вынул  из  стола фото
Савелия и Воронова, рядом положил еще одно. -- А этого мальчика нужно спасти
во что  бы  то  ни  стало!  -- Я  могу  узнать,  чей  этот  ребенок?  -- Это
иностранный мальчик, -- сухо заметил Богомолов.
     --  Понял! -- тут же кивнул Григорьев. -- Мне хочется, полковник, чтобы
вы поняли еще одну вещь: эти парни, -- он кивнул на фотографии, -- мне очень
дороги! Они должны остаться в живых!
     --  Сделаем  все возможное!  --  твердо  заверил Григорьев.  --  Как  с
остальными?
     --  Из тех, кто  будет в форме  и окажет сопротивление, мне нужен живым
только один человек  -- полковник Севостьянов, начальник  колонии! -- жестко
бросил  Богомолов, потом чуть подумал и  добавил:  -- Хочу вас предупредить,
что враг очень  хитер  и коварен. Нисколько не удивлюсь, если окажется,  что
колония заминирована. При опасности они захотят спрятать  все концы  в воду,
точнее, в огонь!
     --  Если  вы  хотите меня  испугать, то вряд ли  достигнете  успеха, --
серьезно заметил  полковник  Григорьев, -- я прошел  афганскую войну! Но  за
предупреждение спасибо.
     -- Я  прекрасно  осведомлен  о  вашем  славном  прошлом и наградах,  --
дружелюбно заметил  Богомолов. -- И у меня совеем не  было желания  напугать
вас. Престо я очень хорошо  знаю  того,  кто за всем этим стоит,  а потому и
предуиреждаю:  будьте максимально внимательны и осторожны! Было  бы здорово,
если   бы   вы   набрали  команду  из  бывших  "афганцев",  которые  отлично
ориентируются в горах и имеют военный опыт.
     -- Можете быть уверены: ни один новобранец  в отряд не попадет. А вот с
"афганцами" сложнее: у нас их осталось мало! -- Полковник тяжело вздохнул.
     -- Вот что! -- Богомолов хлопнул ладонью по столу, затем вынул из ящика
визитку. -- Это карточка Олега Вишневецкого -- президента "Герата". Надеюсь,
слышали?
     -- Не только слышал. Некоторые мои однополчане там работают, а Олега  я
знаю лично.
     -- Вот и прекрасно! Надеюсь, он даст своих ребятишек для этой операции,
тем более, если вы скажете, что помощь нужна Рэксу.
     -- Спасибо, это действительно хорошая мысль.
     -- Иногда и генералов осеняет! -- усмехнулся Богомолов.
     --  Рэкс? Вот этот? --  Григорьев  указал  на фото  Савелия. -- Он!  Вы
знакомы? --  Да нет, показалось... -- Ну-ну...  Вернемся к нашим баранам, --
улыбнулся Богомолов. -- Только у меня будет одна просьба... -- Слушаю!
     -- Я не могу брать на себя гражданских, как  вы понимаете. Случись что,
с меня не только погоны, но и голову могут снять!
     -- Вы  хотите,  чтобы  они прошли  приказом  через мое  ведомство?  Без
проблем!  Скажите  моему  помощнику,  Михаилу  Никифоровичу, пусть  составит
соответствующую  бумагу и отправит ее к Олегу. -- Знаете, когда я шел к вам,
то... -- Григорьев  смущенно поморщился. -- Короче говоря, мне очень приятно
работать с вами!  --  откровенно  признался он.  -- Аналогично! -- улыбнулся
Богомолов.
     После ужина  у  Бесика  собрались руководители операции: Савелий, Федор
Крутых и Инженер. Андрей Воронов задержался на несколько минут.
     --  Прошу прощения, с трудом отвязался от  полковника. -- Он улыбнулся,
потом повернулся к Инженеру. -- Скажи, тебе удалось разобраться?
     -- Нет такого дела, в  котором бы русский человек не сумел разобраться,
-- с важностью заметил Меркулов, но не выдержал и рассмеялся. -- Ерунда! Все
дело в дистанционном управлении!
     -- И где же находится пульт? -- нахмурился Савелий.
     -- Во всяком случае, не в колонии. Может быть, даже не поблизости... --
А  за границей? --  спросил вдруг Воронов.  --  Да хоть в космосе! Раздается
оттуда звонок, ты поднимаешь  трубку,  подается специальный сигнал, который,
возможно, даже твое ухо не зафиксирует, и... бах!
     -- И ничего нельзя сделать? -- не вытерпел Федор.
     -- Обижаешь, Федор! -- улыбнулся Савелий. -- Инженер же сказал, что нет
такого устройства, которое не смог бы раскусить русский человек. Я правильно
говорю?
     --  Правильно-то  правильно,  но  задача   слишком  сложная.  Кто  даст
гарантию, что обладатель пульта не захочет уничтожить колонию раньше, чем мы
предполагаем? Никто! -- рассудительно сказал Инженер.
     -- Столько времени не взрывает -- авось и  до завтра потерпит! -- снова
вмешался Федор.
     --  Вот-вот, так мы все время и живем  --  на авось. --  Инженер махнул
рукой.
     --  Ты  не  темни!  -- снова  улыбнулся Савелий.  --  Признавайся,  что
придумал?
     -- Ну и хитрый ты. Бешеный! -- огорченно воскликнул Инженер.  --  Никак
не  даешь  аплодисменты  сорвать.  Конечно  же,  придумал!  Успокойтесь,  не
взорвемся мы!
     --  Молодец!  --   восхищенно   сказал   Воронов   и  обнял  его,   все
зааплодировали.
     -- Видишь, все-таки сорвал аплодисменты! -- подмигнул Савелий.
     --  Ага, после того как напросился, -- в тон ему ответил Инженер. Глаза
его горели счастливым блеском.
     Воронов  переглянулся  с Савелием.  -- Ты можешь  себе представить  его
физиономию,  когда  он  узнает,  что взрыва не было, а его  детище захвачено
властями? --  Трудно, конечно,  но попытаться  можно. --  О ком  это вы?  --
спросил Инженер. -- Как о ком? О твоем хитром противнике, обладателе пульта!
Я правильно понял? -- вмешался Бесик.
     --  Абсолютно правильно, --  ответил Воронов,  и  все  рассмеялись  так
заразительно, как могут смеятся только люди с чистой душой. Никто из них  не
знал,  доживут ли они  до завтрашней ночи? Об этом  никто и не думал --  они
сознательно выбрали для себя этот опасный путь.
     Так пожелаем им удачи! Пусть они все останутся в живых!
     Конец "Райского уголка"
     Рассказов сидел в полном одиночестве в своем кабинете и никого не хотел
видеть. У него  было какое-то странное и  очень  тревожное  предчувствие. Он
всегда  ощущал  заранее возможную опасность, но сейчас никак  не мог понять,
откуда  она  исходит.  С  детьми  вроде все  в  порядке,  он  вовремя  сумел
избавиться  от  них. Самолет,  который привез  Красавчика-Стива  и  Григория
Марковича, не был перехвачен: видно,  в  России  ПВО  совсем развалилась,  и
теперь  можно  всем желающим спокойно летать на частных самолетах на Красную
площадь.
     Но  почему  все-таки  так  тревожно  на  душе?  Что  он  еще  не  сумел
предусмотреть? Что упустил? Неужели что-то грозит  "Райскому уголку"? Сейчас
это было бы весьма некстати! Столько денег вложено в это дело, только-только
начал поступать  доход... Неужели  все снова впустую? Нет!  Не  может  этого
быть! Все отлично продумано и организовано. Классные специалисты разработали
принципиально новое  оружие,  не имеющие  аналогов во  всем мире, оно сейчас
идет просто нарасхват!
     Аркадий  Сергеевич  поднялся  с  кресла  и несколько  раз  прошелся  по
кабинету:  это  помогало  ему  успокаивать   нервную  систему  лучше  всяких
лекарств. Постепенно он  пришел  в  себя,  и  снова  сел в  любимое  кресло.
Собственно говоря,  чего он так взволновался? Предчувствие предчувствием, но
пока,  слава Богу, все идет  как по  маслу.  Чего  зря  волну гнать? В любом
случае  он  не  допустит  захвата  "Райского  уголка", он  всех  отправит  к
праотцам! Они еще не знают,  на что способен Рассказов! Ошибки вроде  той, с
подземной базой в Казахстане, он больше никогда не допустит!
     Он  потянулся  к  телефону  и   набрал  номер:   решил  проверить  свои
предчувствия.
     -- Дежурный, капитан Красильников! -- тут же отозвался моложавый голос.
--  Полковника  Севостьянова!  --  Кто спрашивает?  -- Скажите,  что  Первый
звонит!  --  Минуту! -- Услышав, как ему показалось, военный термин, капитан
быстро  вызвал по селектору  полковника.  --  Товарищ  полковник,  разрешите
доложить?  -- Он с  трудом сдержал  улыбку, представив,  как голый полковник
Севостьянов  будет разговаривать с какой-то военной шишкой  (было  выполнено
распоряжение Севостьянова: телефон провели прямо в комнату отдыха).
     -- Валяй! -- пьяно проговорил Севостьянов,  который действительно сидел
на диване голым. Только что Андриана довела его до полнейшего изнеможения.
     --  С  вами желает  разговаривать  Первый! -- Соедини! -- сразу  сказал
Севостьянов.  -- Николаич? Здравствуй, дорогой!  -- произнес Рассказов. Если
бы Севостьянов не  знал  его столь хорошо,  то  принял бы его вежливость  за
чистую монету.
     --   Здравствуйте,   товарищ  Ра...   Первый!  --  Полковник  чуть   не
проговорился и для острастки стукнул себя по лбу, чем вызвал смех девушек.
     --  Не  кажется ли тебе,  мой дорогой, что ты  стал слишком  увлекаться
алкоголем? -- В ласковом голосе Рассказова зазвучали металлические нотки.
     -- Ну что вы, товарищ Первый. У вас неверная информация! -- Севостьянов
пытался оправдаться  и, как ему показалось, нашел отличный повод: -- Могу же
я отпраздновать свой день рождения?
     -- От  души поздравляю!  Подарок  за мной! Ты  уж извини, нервы  что-то
пошаливают... Не  спится,  вот  и решил позвонить  тебе: как чувствовал, что
вовремя.  Еще раз поздравляю! Живи  долго! -- Спасибо, постараюсь. -- Звони,
если что!
     -- Обязательно. До свидания! -- Севостьянов положил трубку и облегченно
вздохнул.
     -- Что, шеф звонил? -- как бы мимоходом поинтересовался Воронов.
     -- Ага, шеф! --  машинально  кивнул полковник, но тут же опомнился.  --
Что я говорю? Какой шеф? Главный заказчик!
     --  Что,  у  тебя действительно день  рождения?  -- Ага,  -- усмехнулся
Севостьянов. --  Ровно  через месяц! Он спросил, что я  праздную, а я сказал
первое, что пришло на ум.
     -- Это нужно отметить! -- воскликнула игриво Андриана. -- Не правда ли,
Натали?
     --  Конечно!  --  Она  вскочила,  подбежала к  Севостьянову.  --  Можно
поцеловать именинника?
     --  Даже  нужно!  -- усмехнулся  Севостьянов и  подставил  ей губы,  но
девушка неожиданно чмокнула его в мясистый нос.
     -- Та-ак... -- протянул насмешливо Севостьянов.  -- В лоб -- покойника,
в губы -- любовника, в щеку -- мужа, а в нос кого?
     --  А в нос  --  начальника! --  смягчая  ситуацию,  весело  воскликнул
Воронов и  налил  всем  водки. --  Твое здоровье,  Виктор!  Как  говорят  на
Востоке: "Проживи день с миром, и Аллах тебя не забудет!" -- Отличный  тост!
-- Севостьянов пьяно икнул. Было заметно,  что он потратил много сил на  то,
чтобы держаться достойно во время разговора с Рассказовым. -- Здоровья всем!
     А  Рассказов, положив  трубку, продолжил свои размышления. Всегда нужно
идти самым простым путем --  быстрее достигнешь результата!  Сидел, нагнетал
себе страхов, вместо того чтобы просто позвонить... И как это он забыл о дне
рождения   Севостьянова?  Сейчас  Рассказов   почувствовал   себя  несколько
спокойнее, но все-равно  что-то  тревожило его. Но утро вечера мудренее -- с
такой мыслью он отправился спать...
     И только на следующий день, проснувшись едва ли не в полдень. Рассказов
вдруг вспомнил, что Севостьянов родился на месяц позднее. Он даже заглянул в
свой компьютер  для проверки.  Зачем же полковник его обманул? Это его очень
сильно озадачило, и он даже хотел сразу же позвонить  в "Райский уголок", но
его  отвлекли текущие дела. Таким образом Рассказов сам упустил шанс отвести
нависшую над "Райским уголком" угрозу...
     Воронов, оказавшийся невольным свидетелем странного разговора, сразу же
понял, кто звонит, и очень волновался, что  Севостьянов назовет его фамилию,
которую  Рассказов  прекрасно  знал.  Но гроза миновала,  и  Воронов тут  же
постарался переключить внимание Севостьянова на что-нибудь другое. Он шепнул
Наташе:
     -- Наташа, нужно поздравить Виктора Николаевича...
     Девушка  была столь  соблазнительна,  что  Севостьянов  сначала  впился
губами в ее грудь,  потом обслюнявил ее упругий живот. Он настолько увлекся,
что не заметил тяжелого взгляда своего гостя.  Воронову хотелось вцепиться в
его  дряблую  шею, но  вместо  этого  он  подал  знак  Андриане,  и она тоже
подключилась к  "играм". После того как Андрей заверил  ее,  что с Васильком
все в порядке и вскоре она сможет его обнять, Андриана была готова выполнить
любое его  приказание. Сейчас  она  прекрасно поняла,  что от нее требуется:
"затрахать" начальника так, чтобы он позабыл обо всем.
     Наташа  "заводила"  Севостьянова только своей молодостью и формами. Она
еще  не  знала  некоторых   приемов,  которые  могут   довести   мужчину  до
сумасшествия. Андриана поиграла с обессиленным членом полковника, готовя его
к "боевым  действиям". Поначалу тот никак  не хотел  реагировать и  болтался
влажной   тряпочкой,  но  постепенно  умелые  пальчики  сделали  свое  дело.
Севостьянов запыхтел, как  паровоз, и набросился на Андриану, позабыв  более
молодое тело, но та мягко остановила его порыв и завалила его на спину прямо
на  пол.  Пока  Наташа  нежно водила  губами по  его  груди, она  продолжала
дразнить пальцами плоть  Севостьянова и  довела ее до такого состояния, что,
казалось, Андриана вот-вот лопнет от  напряжения. Тут  Наташа смилостивилась
над полковником и впустила его в себя.
     Севостьянов был  на грани обморока от нетерпения и страсти. Он то мычал
что-то  нечленораздельное, то вскрикивал. Андриана вдруг опустилась прямо на
его лицо, и ему пришлось не только ртом, но и носом окунуться в нее.  Наташа
же  "работала"  все  интенсивнее.  Уже  ничего  не соображая,  задыхаясь  от
нехватки воздуха, полковник  взревел, и его  рев  слился  с криком  Наташи и
стонами  Андрианы. Девушки  взглянули  на  Воронова  и  тот,  еле  сдерживая
душивший его смех, вскинул кверху большой палец... -- Ну, Виктор Николаевич,
ты и  боец! -- смеясь, воскликнул Воронов, когда  обессилевший полковник еле
приподнялся с пола.
     -- Да, оторвался по полной! -- кое-как выговдрил  Севостьянов. -- Ох  и
хороши бестии!
     -- Ты тоже  ничего, папочка! -- Андриана  чмокнула его в щеку и, прежде
чем  он  успел еще  чтолибо сказать,  подхватила под  руку  Наташу  и быстро
утащила ее прочь...
     Перед  тем  как  отправиться  спать,  Савелий решил  проведать Кешку  и
мальчика:  как-никак,  а они  уже почти  сутки сидят  взаперти.  Но  Савелий
напрасно  беспокоился.  Когда он  осторожно приоткрыл  дверь  в комнату,  то
увидел умилительную картину: Кешка лежал  на спине и крепко прижимал к  себе
ребенка. Голова  мальчика мирно  покоилась на  его плече, а ручонки обнимали
мощную шею.
     Савелий улыбнулся, прикрыл за собой дверь и отправился спать. На душе у
него было спокойно, словно он  наперед знал, что завтрашний день принесет им
удачу...
     Богомолов допоздна  задержал у  себя полковника Григорьева, хотя тому в
два часа ночи нужно  было  вылетать вместе  с восемью  ребятами-"афганцами",
отобранными Олегом Вишневецким, и девяносто пятью десантниками.  Они снова и
снова   отрабатывали   мельчайшие   детали  предстоящей  операции.  Наконец,
почувствовав, что генерал устал, Григорьев споповно сказал:
     -- Да вы не беспокойтесь, товарищ  генерал, все сделаем, как нужно. Как
бы  ни развшались  события, сделаем все возможнее, чтобы не пострадали  ваши
люди. --  Я  вам  верю, но  прошу  вас  сделать езде и так, чтобы  все  люди
вернулись живыми и здоровыми!  -- Богомолов тяжело  вздохнул.  Как же тяжело
посылать  людей  на опасные  задания! Сейчас  он  чувствовал себя  несколько
виноватым оттого, что  сам не может принять участия в  этом деле.  Богомолов
взглянул  на  часы.  -- Засиделись мы  с  вами! А вам еще в  аэропорт ехать.
Давайте прощаться!  --  Он встал и протянул руку Григорьеву.  -- Удачи  вам,
полковник!
     --  Спасибо!  Она  нам  действительно нужна. Хорошо  еще, что погода не
подкачала. --  Видно,  Бог за  нас! -- Генерал улыбнулся. -- Он  знает, кому
помогать. До свидания, Константин Иванович! -- Всего доброго...
     Богомолов долго смотрел ему вслед. У него было такое ощущение, будто он
что-то  недоговорил. Генерал  устало  опустился в  кресло, снова взглянул на
часы и решил позвонить Майклу в  гостиницу "Россия". -- Майкл, я не разбудил
тебя? -- Господи, наконец-то!
     -- А у меня только что совещание окончилось. Ты уж извини!
     -- Ну  что  ты,  я все понимаю. Спасибо, что  позвонил.  Значит, завтра
решающий матч? -- Вроде...
     -- Почему голос  такой  грустный?  -- А  черт  его знает,  предчувствия
какие-то... --  Хорошие или плохие?  -- Не разберу... -- Значит, хорошие! --
Почему это?
     --  Плохие  предчувствия  определяются сразу...  Может, повидаемся?  --
Майкл  предложил  встретится не  без  задней  мысли:  он  знал о готовящейся
операции и хотел  уговорить генерала  разрешить  ему  отправиться с  группой
захвата. -- Где?
     -- Давай ко мне, в "Россию". Встретимся у западного входа.
     -- О'кей,  через  пятнадцать минут встречай... --  Богомолов  настолько
устал, что  ему  вдруг захотелось просто посидеть,  поговорить, выпить...