трусики...  В темноте  я не
поняла, думала, что это мама, а потом почувствовала его пьяный запах и стала
кричать, но никто не приходил... -- Она снова всхлипнула. -- Потом мне стало
больно и я потеряла сознание... а очнулась от шума и крика: это мама дралась
с ним. Потом она рассказала мне, что  он ее сильно  толкнул, и она ударилась
головой  о кровать, а когда пришла в себя, увидела, как  он... трогает меня.
Мама и накинулась на него... дальше вы все знаете...
     Савелий смотрел на девочку, и у него вдруг накатили слезы на глаза.
     -- Прости, Розочка, -- тихо шептали его губы. -- Прости, милая!
     -- Вас-то за что? -- удивленно воскликнула девочка.
     -- За то,  что  меня  не было рядом.  -- Чего уж...  --  Розочка совсем
по-взрослому махнула рукой.
     -- Ты куда шла? -- спросил Савелий, чтобы переменить тему.
     -- Домой  из магазина. -- Девочка кивнула на авоську с хлебом.  -- Сели
кушать, а хлеба-то  и нет...  Пойдемте, я вас с тетей Энной  познакомлю! Она
хорошая.  Не такая, как мама, но тоже хорошая. Только вы  не  говорите  ей о
том,  что я вам рассказала... Переживать  будет...  Да вы не жалейте меня: у
меня быстро боль прошла. А крови почти не было. Мама сказала, что эта свинья
ничего  не успела сделать. Я ее спрашивала, но она не об®яснила, чего  он не
успел... Может, вы мне скажете?
     -- Ну... -- Савелий искал слова и не мог  найти.  -- Мама имела в виду,
что  он не сделал  тебе еще  больнее... --  Какой  же  вы все-таки!  -- Роза
покачала головой. -- Я не стала женщиной? Да? Это он не успел сделать?
     --  Господи,  Розочка,  где ты  наслушалась  всего  этого?  --  Савелий
настолько смутился, что не знал куда девать глаза.
     --  И в книжках, и  по телеку, и мальчишки все время только об  этом  и
говорят... Делать им больше нечего!
     Савелий  не  выдержал  и  громко  расхохотался.  --  Нет,  с  тобой  не
соскучишься! -- Мама тоже так говорила... -- Она тяжело вздохнула. -- Так вы
пойдете к нам? -- А кто еще с вами живет? -- Тетя Зина и бабушка Вера... Она
старая совсем, а  тетя Зина засиделась в невестах: кому она теперь нужна? Ей
уже тридцать четыре... А без мужика в  доме знаешь как трудно?  -- повторила
она чью-то  мысль.  --  Ладно,  юмористка, поехали! -- Не надо. -- Она хитро
улыбнулась. -- Вот  наш  под®езд, а этаж -- четвертый.  -- Тогда двинули? --
Двинули...
     В небольшой двухкомнатной квартирке было чисто и уютно. Сразу бросалось
в  глаза,  что  здесь  живут  только  женщины:  неумело  прибитая   вешалка,
перевязанный протекающий кран в ванной комнате и многое другое.
     -- Тетя Зина, это Савелий! -- прокричала Розочка прямо с порога.
     -- Неужели  жених пришел? А я-то все думала, что ты выдумываешь  все...
--  проговорил  бархатистый голос, и  к  ним вышла моложавая женщина,  очень
похожая  на  свою сестру,  такая же  огненно-рыжая. -- Извините, пожалуйста.
Здравствуйте!  --  Она  смутилась, увидев  Савелия.  --  Я  думала,  Розочка
разыгрывает нас. Зина! -- Она протянула руку. -- Савелий.
     --  Нет,  вы  правда  тот  самый  Савелий?  --  Не  знаю  какой,  но  я
действительно Савелий!
     -- Тот, тот! -- закричала девочка, готовая обидеться.
     -- Мама,  к нам  в  самом деле пришел Савелий! -- громко сказала Зина в
сторону кухни.
     -- Вот и хорошо: будем садиться за  стол! -- К ним  вышла седая женщина
лет  шестидесяти  пяти.  --  Вера   Николаевна!  --  представилась  она,  не
протягивая однако руки. --  Идемте на кухню. --  Но я как-то... --  смутился
Савелий. -- Руки помойте в ванной, синее полотенце чистое. И без разговоров!
-- Сразу было ясно, кто командует в этой квартире.
     --  Ну,  рассказывайте:  где  были,   что  видали?  --   спросила  Вера
Николаевна, когда все сытно  поужинали. -- Кстати, вы чей знакомый, Шуры или
Сережи?
     -- И Розочкин тоже! -- добавил Савелий. Девочка  счастливо заулыбалась.
-- А повидать многое пришлось...
     -- Я слышала,  вы  тоже  в заключении  побывали? -- прямо спросила Вера
Николаевна. -- Извините, что я так...
     -- Ничего. -- Савелий улыбнулся. -- Разобрались, реабилитировали...
     -- Это хорошо... -- Пожилая женщина тяжело вздохнула.
     -- Мама! --  предупреждающе воскликнула Зина, видимо зная, что за  этим
последует.
     --  А вот  Шурочке  нашей  не  повезло:  убили  ее  мерзавцы!  --  Вера
Николаевна  всхлипнула и разрыдалась. -- Извините меня,  дуру старую! -- Она
встала с кресла и медленно поплелась в свою комнату.
     -- Вы уже  знаете? -- тихо спросила Зина. -- Да,  Розочка посвятила. --
Савелий повернулся к девочке. -- Ты пошла бы, успокоила бабушку...
     -- Ладно уж, можете посекретничать! -- Девочка  поджала  губы и вышла с
гордо поднятой головой.
     -- Ну  и девчонка! -- хмыкнул Савелий. -- А я ей завидую, -- неожиданно
призналась  Зинаида.  --  Столько  пережить  и  остаться  любящим  и  нежным
человеком!
     -- Розочка  сказала,  что вы пытались  чего-то  добиться, ездили  туда?
Что-нибудь выяснили?
     -- Только  одно:  ни  закона, ни власти,  ни порядка  там  нет!  Зверье
проклятое! -- Что и вас... -- начал Савелий. -- Представьте себе, и меня! --
Зинаида  закивала головой. -- Подонки! Мерзавцы! Ладно я: уже, что говорить,
прожила  свое...  Попроси,  может,   я  и  сама  с  удовольствием  лягу,  но
насиловать,  истязать...  --  Она  задрала юбку, обнажая крутые бедра, потом
кофту, и показала желтобагровые синяки. -- До сих пор не прошли!
     -- И что? Неужели ничего нельзя было сделать? К прокурору бы сходили...
     --  Сходила!  -- Она  горько  усмехнулась сквозь  слезы. -- Они там все
повязаны одной ниточкой! Спасибо, еще  живой вернулась,  не  посадили... Уже
арестовывать шли,  да соседка совестливая оказалась: узнала и  предупредила,
что они мне там настряпали... -- И что же?
     -- А вот что! "Воровство, сопротивление сотрудникам милиции и нанесение
им телесных певреждений". А? Каково?
     -- Где находится эта зона?  -- В Ставропольском  крае, недалеко  от тех
мест, где  сейчас война идет... --  Номер помните? -- А зачем номер, она там
одна... -- Судя  по вашим  словам, должны быть две -- мужская и женская.  --
Они об®единены! -- Этого не может быть!
     --  Где-то не может, а там есть!  -- упрямо сказала Зинаида. -- Или мне
своим глазам не верить?
     -- Своим  глазам  верить нужно,  --  согласно кивнул  Савелий. -- Какой
рядом город, поселок? Как туда добраться?
     -- Небольшой городок  Каясула,  но  от него еще  на автобусе  часа  два
пилить...  Вспомнила:  тринадцать  дробь  четырнадцать!  Этот номер  был  на
воротах зоны!  Там еще  и  название было, но  такое  несуразное, что я  и не
придала ему значения...
     -- А букв никаких перед этим номером не было?
     --  Вроде  были...  --  Она снова наморщила  лоб. -- Очень уж похоже на
всякие новомодные  сокращения... Нет, никак не вспомню...  Неужели вы хотите
туда отправиться? Ой, не нужно! Не вернетесь вы оттуда: убьют!
     --  Хлопотно  это. Авось  обойдется!  -- Савелий  с  улыбкой  подмигнул
женщине.
     -- Только очень вас прошу, если все же поедете туда,  не  ссылайтесь на
меня. Боюсь я,  могут и  здесь  как муху прихлопнуть!  -- Она  всхлипнула  и
опустила голову. -- Простите, но мне действительно страшно!
     --  Не  беспокойтесь,  вас  это не коснется. Сам  разберусь!  -- твердо
сказал  Савелий. -- Мне кажется,  вы очень  смелый и добрый человек. Спасибо
вам! -- За что? -- За то, что  вы  есть... такой! -- Ладно, поздно уже, пора
мне.  --  Смущенный  Савелий  встал  из-за   стола.  --  Позовите   Розочку:
попрощаться...
     -- Хорошо! Прощайте, удачи вам, -- сказала Зинаида и вышла.
     -- Спасибо! И вам того же! -- бросил ей вслед Савелий.
     -- Уже уходите? -- грустно спросила Розочка, войдя в кухню. -- Дела...
     --  Вы накажете  их?  -- неожиданно спросила  девочка.  --  Обещаю!  --
Берегите себя.
     -- Обещаю! -- повторил Савелий и протянул ей руку. -- Не скучай тут без
меня.
     -- Буду! Буду скучать!  -- Она со слезами бросилась ему на шею  и стала
неумело  тыкаться  влажными  губами в нос,  щеки,  глаза,  губы, ежесекундно
приговаривая:  --  Буду скучать!  И  буду тебя ждать всю жизнь!  -- Это было
сказано с такой уверенностью, что Савелию ничего не осталось, как пообещать:
-- Понял! Вернусь!
     -- Правда? -- Она обняла его и тихо прошептала на ухо: -- Я люблю тебя!
-- Это признание было настолько важным для девочки,  что она не могла больше
сдерживаться и тут же убежала, закрыв лицо руками...
     Савелий ехал по вечерней Москве в каком-то странном состоянии. Ему было
грустно и тяжело вспоминать  о том,  что произошло в этой  семье,  но было и
приятно думать  о  Розочке.  Нет-нет,  он  совершенно не  думал о  ней,  как
женщине, для него  она  была просто живым существом, которое нуждается в его
защите, нежности, любви...
     Взгляд Савелия упал на радиотелефон. Нужно срочно позвонить Зелинскому,
пусть разыщет  точные  координаты  этой колонии. Перед  Богомоловым придется
извиниться:  он  не  может ложиться на  операцию, пока не разберется в  этом
деле.
     Неожиданно Савелий  вспомнил о Короле. Где  он сейчас?  Неплохо было бы
повидаться... А  что  ему мешает? Ведь у него есть телефон, который  ему дал
проводник на  границе.  Чем  черт  не шутит? Он взял трубку и  быстро набрал
номер.
     --  Вас  очень  внимательно  слушают!  -- Это  был  голос Короля:  чуть
уловимый  акцент,  небольшая  хрипотца от  излишнего  употребления табака  и
полное спокойствие.
     --  От  души  приветствую тебя! -- с  радостью  воскликнул  Савелий. --
Хорошо, что я тебя нашел, я так рад слышать твой голос...
     -- Постой,  приятель, не тарахти.  Голос  вроде знакомый,  а  узнать...
Неужели ты, Бешеный? --  По  его интонации было  трудно  определить, рад  он
Савелию или нет.
     -- Слава Богу, узнал! Как здоровье? Как внучка поживает?
     -- Спасибо, и у меня  и у  нее все  отлично. В медицинский  институт ее
определил,  на  втором  курсе  уже  учится.  Из-за  нее  пришлось  в  Москву
переезжать: подавай ей Первый  медицинский  и все тут! А как у тебя дела? На
Востоке удачно все прошло?
     Савелий понял, что проводник уже успел рассказать Королю об их встрече:
это "радио" работает быстро и безошибочно.
     -- Пятьдесят на пятьдесят, -- усмехнулся Савелий.
     --  И слава Богу,  что не  в проигрыше! Я тоже  рад тебя слышать. Скажу
больше: сам хотел разыскать тебя.
     -- Я знаю, мне передавали, но все как-то не с руки было...
     -- Наслышан... Что, помощь нужна? Ты же мне  как сын, не  сомневаешься,
надеюсь? -- Стареет Король -- на сентиментальность потянуло!
     --  Да,  это я сразу ощутил,  еще тогда, на "командировке"!  -- Савелий
усмехнулся,  вспомнив, что  именно Король послал парней во главе с  Аршином,
чтобы расправиться с ним ночью в бараке.
     --  Напрасно ты так, сынок! -- обиделся Король. -- Во-первых, я же тебя
не знал  тогда, вовторых, должен был  уважать  решение  сходки... А когда уж
познакомился с тобой, сразу решил: этот парень должен жить!
     -- Да помню, Король, помню, -- заверил Савелий.
     -- Но теперь это уже  все в прошлом:  отошел Король от дел... С внучкой
занимаюсь, скоро  ее детей буду нянчить... Ладно,  говори, что нужно? Король
тебе всегда поможет. Извини, что  не  приглашаю  встретиться:  хозяйничаю  у
плиты.  Внучка  сегодня родилась, весь свой курс пригласила... -- Он явно не
мог нарадоваться на свою любимую внучку и мог без устали говорить о ней.
     -- Можно  и  по  телефону... --  Савелий сделал  паузу, решая, стоит ли
советоваться с Королем,  потом подумал,  что  в таких делах он щепетилен  и,
если даст  слово,  будет  молчать  как рыба. --  Ты случайно не  слышал  про
"командировку" тринадцать дробь четырнадцать? Городок Каясула...
     -- "Райский уголок"? Как  не  слышал! Гнилая  "командировка"! Если кого
вытащить, то нужны очень большие деньги.  Но... гарантий никаких. -- Неужели
могут "кинуть"? -- удивился Савелий. -- Вполне! -- Даже таких, как ты?
     --  Там все  очень круто:  до самых верхов  тянется... -- неопределенно
ответил Король. -- А что тебя  там  интересует?  --  Извини, могу сначала  я
задать тебе вопрос? -- Попробуй... -- добродушно усмехнулся Король.
     -- Ты действительно отошел от дел? -- Если ты хочешь узнать, смогу ли я
оказать помощь, то не сомневайся, смогу! -- твердо заверил он. --  Если тебя
волнует,  смогу  ли  я  сохранить наш  контакт  в  тайне, то  ты,  по-моему,
достаточно хорошо меня знаешь. Тебя такой ответ устроит?
     --  Вполне! --  Савелий был весьма удивлен тем, что Король  моментально
догадался  о ходе его мыслей. -- Мне хочется добиться там справедливости! --
заявил он.
     --  Если скажу, что не советую,  ты же все равно не  послушаешь, не так
ли? -- Так.
     --  Что  ж,  буду рад,  если  ты потрясешь  там этих  сволочей:  совсем
зажрались  и  обнаглели,  падлы!  Никаких  авторитетов  не  уважают,  ничего
святого! Есть  в этой "командировке" один человек: мой крестник, кликуха его
Бесик. Скажи ему одну фразу: "Птичка в клетке не поет". Он поймет, что ты от
меня, и поможет, чем сможет. На  этой "командировке", земеля, уважают только
силу, но силу особую... Только мой совет: не верь никому. Сука на суке сидит
и сукой погоняет! Кстати, там на "раскрутку" не пускают: сами расправляются!
-- Самосуд,  что ли? --  Что-то  вроде этого... -- Савелий почувствовал, что
Король начал торопиться. -- Ладно, звони, если что. Будь, сынок! Удачи!
     -- Спасибо, Король! -- искренне поблагодарил Савелий.
     Выходит, Зинаида  была права. То, что там происходит, называется  одним
словом: БЕСПРЕДЕЛ! Он снова набрал номер, на этот раз Зелинского.
     -- Извините,  Александр Васильевич, но  снова нужна ваша  помощь...  --
Что-то серьезное? -- Очень, -- не стал скрывать Савелий. -- Ты на машине? --
Так точно! -- Давай ко мне!
     Через несколько минут он  уже внимательно слушал рассказ Савелия, потом
переспросил: -- Тринадцать дробь четырнадцать? -- Да.
     Зелинский быстро  сделал запрос  на  компьютере, поморщился,  удивленно
покачал головой  и  поднял  глаза  на Савелия.  -- Такой колонии в России не
числится! -- Как?
     -- А вот так! -- Он развел руками. -- Не числится, и все тут.
     -- Вы хотите сказать, что все в семье Даниловых лгут?
     -- Я  этого не говорил.  -- Зелинский дал  команду компьютеру, радостно
потер  руками.  --  Каясула, говоришь? Есть  такой  об®ект. Но это совсем не
зона, а приватизированный об®ект оборонки.
     Резкий поворот
     Рассказов, убрав со  своего пути Большого Стэна, был очень доволен: нет
больше человека,  который мог бы напомнить ему  о неудаче в Афганистане.  Но
это не главное. На самом деле он избавился от Большого Стэна потому, что тот
узнал о  важном  плане,  над которым  Рассказов  работал в течение последних
десяти лет. Первая  часть плана, к сожалению,  провалилась, подземную базу в
Казахстане пришлось ликвидировать. Но у  Рассказова в запасе имелось кое-что
получше...
     Когда Аркадий Сергеевич возглавлял отдел КГБ, он инспектировал закрытые
колонии,  занимавшиеся   важными  государственными  работами,  опасными  для
здоровья  человека.  Однажды  он побывал с инспектором на  юге  Ставрополья.
Колония  была  построена  в  труднодоступном  месте,  окруженном  скалистыми
утесами с трех сторон, а с четвертой, словно братья-близнецы, стояли едва ли
не вплотную  две  горы.  Между  ними  по узкому ущелью  пробегала извилистая
дорога -- единственный путь к колонии.
     В  то  время  там занимались только двумя  видами работ:  слесарными  и
обработкой  полудрагоценных камней.  По  каким-то  причинам в  колонию  были
вложены  огромные  средства.  Там  были  просторные  цеха  с  вентиляционной
системой, прекрасное оборудование и многое  другое. Можно было предположить,
что  эта колония  появилась специально для "своих" преступников. Увидев  все
это.  Рассказов  подумал, что из этой  колонии здравомыслящий хозяин  мог бы
сделать отличную фабрику и зарабатывать на ней миллионы.
     Прошло время,  и Рассказов,  никогда  ничего не забывавший,  решил, что
настала пора прибрать эту колонию  к рукам.  Происходящие в Советском  Союзе
события позволяли ему  осуществить случайную идею: создать  на  базе колонии
фабрику.  Теперь  идея   сформировалась   окончательно  --   фабрика  должна
заниматься сборкой оружия. Для этого есть все: цеха, оборудование, а главное
--  дешевая рабочая  сила.  А  если есть  конкретно  поставленная  цель,  то
остается только одно: предпринять верные шаги, чтобы достичь ее.
     Что нужно  было  сделать? Прежде всего  -- убедить  власти в важности и
полезности  об®екта   для   нужд   региона   и  страны.  Для   чего?   Чтобы
приватизировать  это  "малое  предприятие",  открыть свой  собственный счет,
заручиться   поддержкой   возможных  партнеров.   Успешная  работа   всякого
предприятия   зависит,   в  основном,  от   двух   факторов:  постоянной   и
своевременной поставки сырья и устойчивого рынка сбыта готовой продукции. И,
конечно, от рабочей силы.
     Рассказов    понял,    что    сохранить    для    предприятия    статус
исправительно-трудового учреждения, с одной  стороны, сложно, а с  другой --
просто.  Сложно  потому, что  нужно  отыскать  чиновника,  от  которого  это
зависит,  а  просто,  потому что  всякого  чиновника  можно  купить.  Такого
человека  разыскать  удалось:  он  занимал  высокую должность в  Управлении,
которому подчинялись все исправительные  учреждения. Чтобы  не вводить его в
подробности о подлинных  целях, доложили о необходимости  перепрофилирования
об®екта   для  нужд  обороны   страны.  Именно   поэтому   об®ект,   являясь
засекреченным,  должен  был  формально  оставаться  в  ведении  Министерства
внутренних  дел.  Министерству  же  были  обещаны  значительные  отчисления,
которые никто не собирался учитывать...
     Как только  чиновник  понял,  что  дело  пахнет  хорошими деньгами,  он
безоговорочно  стал едва  ли  не главным защитником этого проекта. Благодаря
его  прямому содействию "предприятие"  очень быстро приватизировали, открыли
рублевые  и валютные счета.  Устав  предполагал  организацию предприятия  со
смешанным капиталом:  пятьдесят  один процент российского и сорок  девять --
иностранного.  С  умным  видом  говорилось,  что  "контрольный  пакет  будет
принадлежать России, а это хорошо".
     Постепенно  работа  наладилась. Не было  нужды  ввозить  из-за  границы
комплектующие  детали,  теряя  каждый раз на налогах и  взятках на  таможне,
поскольку удалось  договориться  с  крупным оружейным  заводом в близлежащей
Чечне.
     С зарплатой никогда  не  было задержек, и это  в  непростое для  страны
время было хорошим стимулом для работы. Позднее, когда дела фабрики пошли на
лад. Рассказов  решил, что разгонит всех вольнонаемных, охраной займутся те,
кто будет нести службу не только за деньги, но и за страх. Он решил набирать
в охрану тех, у кого нелады с властью: такие люди никуда не денутся.
     Создав  это   предприятие.   Рассказов  преследовал   несколько  целей:
во-первых, это  было отличным  вложением  капитала; во-вторых,  своеобразным
плацдармом для будущего  рывка  в российскую экономику, в-третьих, оружие --
это  не только  источник дохода,  но  и  необходимая вещь, когда придет пора
захвата  власти в стране. Кроме  того, Рассказов решил  использовать фабрику
как  место хранения наркотиков, а потому на территории  "малого предприятия"
были построены  склады, доступ  в которые был максимально ограничен.  Именно
туда и был отправлен кокаин, который он получил от Артиста.
     На руководство  об®ектом Рассказов поставил  человека, которому всецело
доверял,  своего   старого  знакомого.  Бывший  работник  отдела   ЦК  КПСС,
курировавшего  КГБ,  Виктор  Николаевич  Севостьянов  в  свое  время   помог
Рассказову бежать за границу.
     В  колонии  были введены  кое-какие новшества. Если раньше  по всему е