общить о том, что
случилось  с Лолитой.  Савелий  подошел к  телефону-автомату и набрал номер.
Трубку взял сам Леша-Шкаф.
     --  Слушаю?  -- проговорил  он  спокойно,  и  Савелий  понял,  что  его
предположения  оказались верными: он еще  ничего не знает. -- С вас говорить
Роберт  Максвелл. --  О,  Роберт, я давно ожидаю вашего звонка. --  В голосе
Леши не  было обычной  уверенности: он, естественно, ничего не нашел в своих
записях.
     --  Очень радый,  что господин Хитрован говорить за  меня, --  подкинул
тему для разговора Савелий.
     -- Да-да,  Хитрован много  говорил о  вас! -- Леша немного  успокоился,
услышав знакомое прозвище, но про  себя  решил  разобраться с  этим кретином
Хитрованом  за  то,  что  тот  забыл рассказать об  иностранце, который,  не
исключено, может  оказаться весьма полезным человеком.  --  Мы сейчас  можем
встреча?  --  Ноу  проблем!  -- весело  бросил  Леша  единственную  знакомую
английскую фразу. -- Вы где? Давайте ко мне, я пришлю машину!
     --  Нет,  пожалуйста,  лучше  буду  чувство  на  нейтраль!  --  Савелий
специально  хотел вытянуть его из дома: там могли оказаться и телохранитель,
и домработница, а их он не хотел трогать. -- Понимаю. Тогда где?
     -- Видеть  здесь до меня бистро "На Палихе", -- старательно, по складам
произнес Савелий, словно читая вывеску.
     -- Да это совсем рядом!  -- обрадовался Леша. -- Буду через пару минут.
-- Пока вы идить ко мне, дать мне телефон господин Хитрован, я звонить.
     --  Ноу проблем! -- снова бросил  Леша-Шкаф и быстро продиктовал номера
Хитрована, и домашний, и в офис.
     Он настолько торопился, что забыл  взять пейджер. При нем действительно
находились два телохранителя: один "круглосуточный", постоянно находящийся в
квартире, другой  приехал с ним прямо  из  офиса. Его-то он и  взял с собой,
приказав  второму  проследить за  тем,  чтобы  домработница приготовила,  на
всякий случай, стол пороскошнее: как-никак "заморский гость"...
     Леша-Шкаф, к  своему несчастью,  поторопился. Задержись он на  какие-то
три-четыре минуты,  и его  застало бы  сообщение о  смерти Лолиты. Это могло
отодвинуть  его собственную  смерть  на неопределенный  срок: было бы  не до
встречи с каким-то иностранцем.
     Но судьба не  подарила ему такой  возможности.  Как только он вышел  из
под®езда и  прошел пару шагов в сторону заведения под названием "На Палихе",
он тоже, как ранее и Лолита, вдруг споткнулся. Его телохранитель оказался не
столь  расторопным и не успел  подхватить  своего  "кормильца". Леша  замер,
словно прислушиваясь, и рухнул на асфальт.
     Ничего не понимающий телохранитель подскочил, наклонился над ним и стал
тормошить за  плечи,  приговаривая  с ужасом:  -- Что  с  вами.  Хозяин? Что
случилось?  В  отличие  от  Лолиты,  умершей   почти  мгновенно,  Леша-Шкаф,
обладавший  крепким  здоровьем,  еще продолжал  жить, несмотря  на  дырку  в
сердце, но сознание уже  начало  туманиться. Он смотрел на склонившегося над
ним парня с какимто удивлением -- почему ему стало  вдруг так плохо? Наконец
с огромным усилием прошептал:
     -- Что-то  сердце покалывает... -- Это были его последние слова: голова
откинулась назад,  и  он  перестал  дышать. На  крик телохранителя собрались
люди, началась обычная суета,  но это Савелия  уже  не  волновало. Времени у
него оставалось только  на то,  чтобы успеть  в  назначенный  генералом  час
оказаться в его кабинете.
     --  Лешу-Шкафа  и его сучку можно  вычеркнуть  из  списка,  -- спокойно
проговорил он, как только уселся в кресло, предложенное Богомоловым.
     --  Да  упокоятся  их  души  с  миром,  --  вздохнул не  без некоторого
облегчения Константин Иванович. -- Ну, теперь тебе стало получше?
     --  Мне  станет  лучше  только   тогда,  когда  все   виновные  понесут
заслуженное наказание! -- угрюмо ответил Савелий.
     -- Да-а-а... -- протянул генерал. -- Каким образом ты их убрал?
     -- "Авторучкой", а что? -- нахмурился Савелий.
     -- Черт! -- буркнул генерал и стал быстро набирать  номер. -- Послушай,
капитан, пару человек и... -- Он повернулся к Савелию: -- Где это произошло?
     -- Лолита --  у  клуба "Виктория", а ЛешаШкаф  --  у своего  дома... --
Савелий все еще не мог понять, почему так взволновался Богомолов.
     --  Короче,  Юра,  думаю,  что  Илона  Мезенцева  и  Алексей  Иконников
находятся сейчас  либо в районном морге, либо  в ближайшей больнице, узнаешь
через "скорую". Заберешь их под расписку и отвезешь  нашим  экспертам.  Если
что, сошлись  на меня. Действуй! -- Он положил трубку и взглянул на Савелия.
-- Для чего это, Константин Иванович?
     -- Тебе не пришло в голову, что твое оружие строго засекречено, у  тебя
экспериментальный образец? Стоило  вскрыть трупы  обычному  эксперту,  и эта
новость  разлетелась  бы  по  всей  Москве.  А  заинтересованные люди  сразу
сообразили бы, что следы ведут в Органы. Нам это нужно?
     Савелий вздохнул и виновато опустил голову. -- Ладно! -- Генерал махнул
рукой  и  перешел на другую  тему. -- Говоришь,  что  успокоишься, когда все
виновные  будут наказаны? Долго же  придется  ждать... -- Он открыл папку  и
протянул Савелию несколько фотографий. -- Взгляни на них,  запомни, а  потом
забудь!
     Савелий  внимательно  просмотрел  с  десяток  фотографий,  вернул их  и
сказал:  -- Хорошо,  я их не трону.  --  Кстати, где  фотография Рассказова?
Савелий достал цветной ксерокс с фотографии и протянул Богомолову.
     -- Да, это он, -- сказал Богомолов и презрительно покачал головой. -- И
зачем это  ему было  нужно? Занимал ответственнейшую должность,  был  весьма
уважаемым человеком, умница и... на тебе!
     -- Трудно заглянуть в душу  человека,  -- задумчиво проговорил Савелий.
--  Но, думаю, не ошибусь,  если  выскажу  предположение,  что этот  человек
считал себя гением, который должен иметь гораздо больше, чем  он имел. Вот и
решил создать  свой собственный,  только ему подчиняющийся мирок. И он готов
уничтожить любого, кто попытается покуситься на него.
     --Я  и не подозревал,  что ты  так хорошо можешь  разбираться  в людях,
которых даже не видел. И мне кажется, что  ты не очень далек от истины... --
В  голосе Константина Ивановича было нечто такое, что Савелий вдруг спросил;
--  Какие-то неприятности?  --  Что, так  заметно?  --  с  грустью  вздохнул
Богомолов. -- Ты прав отчасти: не неприятности, а тревожный разговор с нашим
американским приятелем...
     -- Вот  как? Значит, неприятности у него? --  На днях он сообщил мне по
нашему конфиденциальному каналу, что нужно ждать  "гостей", но их необходимо
отпустить, перехватив  груз только тогда, когда  они уже будут возвращаться.
--  Группу  вел  его человек?  --  Да, их вел  человек  Майкла.  --  Генерал
нахмурился и опустил голову. -- Сегодня этого парня выловили  из реки. Такой
молодой. Эх! -- Он слегка пристукнул ладонью с досады.
     -- Их-то взяли? Ведь наверняка кто-то из них его шлепнул.
     -- Я тоже в этом уверен, но Майкл попросил их  не  трогать: хочет сам с
ними разобраться.
     -- Что ж, его можно понять. Наркотики? -- предположил Савелий.
     -- Они,  черт  бы их побрал!  Нам удалось  перехватить  груз; пятьдесят
килограммов.
     -- Стоп! -- неожиданно воскликнул Савелий. -- Или я чего-то не понимаю,
или... -- Он снова задумался, потом решительно сказал: -- Лично я не уверен,
что это наркотики! Анализ уже делали?
     -- А  ты  как  думаешь, если мне  уже  доложили, --  не  очень уверенно
произнес Богомолов, еще не понимая, к чему клонит Савелий.
     -- Константин Иванович, позвоните, проверьте еще раз!
     Ни слова не говоря, генерал быстро набрал номер.
     -- Груз  весь проверили? -- спросил  он  и включил громкую связь, чтобы
было слышно и Савелию.
     -- Так точно,  Константин Иванович,  весь, --  как-то виновато  ответил
мужской голос.
     -- Говори,  чего  уж  там!  -- генерал уже  понял,  что предчувствие не
обмануло Савелия. -- Бутафория?
     -- Кокаина грамм сто,  не более, остальное питьевая сода. Извините, что
ввели вас в заблуждение, Константин Иванович: торопились вам сообщить...
     --  Вы торопились за наградами! -- бросил в  сердцах  генерал и швырнул
трубку. --  Чинуши! -- Он вдруг взглянул на  Савелия. -- И как ты догадался,
что там не наркотики?
     -- Это довольно просто: коль скоро убит  человек Майкла, то он,  скорее
всего, был послан в "проверочный полет".
     -- Похоже на то... --  поморщился генерал. -- Майкл тоже  так думает...
Что еще я могу для тебя сделать?
     --  Выделите мне машину на вечер. -- С водителем? -- Нет, я сам буду за
рулем. -- Что еще?
     -- Желательно, чтобы  смерть  Долиты  и Леши в прессе  преподнесли  как
разборку   между  "авторитетами".  Да   и  со   следователями   неплохо   бы
поработать...
     -- Хорошо. Машина-то для чего, если не секрет?
     -- Да так, с приятелем одним хочу повидаться... -- Может, помощь нужна?
--  По-моему, мы  с  вами договорились! --  нахмурился  Савелий. -- Если мне
будет нужна ваша помощь, то можете быть уверены: сам обращусь.
     --  Хорошо, как скажешь. -- Богомолов нажал кнопку селектора. -- Михаил
Никифорович, на сегодняшний вечер нужна машина.
     --  Марка?  Какие  номера? Кто  водитель?  --  начал  сыпать  вопросами
полковник.
     Богомолов вопросительно взглянул на Савелия.
     -- Марка попроще, номера -- частные, водитель...
     -- О водителе помню...  --  улыбнулся  генерал и сказал  в селектор: --
"Жигули" с частными номерами, без водителя. -- Как срочно?
     -- Если не трудно, то прямо сейчас, -- подсказал Савелий.
     -- Сейчас сможете? -- спросил генерал. -- Сейчас? -- Помощник замолчал,
потом  предложил: --  Если  сейчас, то лучше моей "шестерки" ничего не  могу
предложить. Но как с доверенностью?
     -- Это действительно вопрос... -- вздохнул Богомолов.
     -- Как-нибудь! -- махнул рукой Савелий. -- Нет, голубчик, как-нибудь не
выйдет. Вот что,  Михаил Никифорович, подойди-ка к нашему нотариусу и сделай
доверенность на Савелия Говоркова,  данные у тебя вроде должны быть.  -- Так
точно,  Константин  Иванович,  имеются.  --  Вот  и  ладненько.  Как  только
сделаешь, сразу ко мне! -- Генерал отключил селектор и подмигнул Савелию. --
Вот так-то!
     -- Хорошо быть генералом, -- хмыкнул Савелий.
     --  А ты как думал? Генерал -- он и в Африке генерал! Теперь вернемся к
нашим баранам... Ты готов завтра явиться на первое обследование?
     -- Что значит "первое"? Оно что, не одно будет?
     --  Я не совсем правильно  выразился, --  поправился  Богомолов.  -- Не
обследование, а знакомство.
     -- Хорошо, завтра так завтра!  --  весело,  с  какой-то  даже  бравадой
согласился Савелий.
     Богомолову   не   понравилось   настроение   собеседника,  и  он  решил
поинтересоваться:
     -- То, что ты собираешься предпринять сегодня, опасно?
     -- Не  могу вам  врать,  -- вздохнул  Савелий. -- Есть немного!  Но  не
настолько, чтобы паниковать.
     В этот момент  в кабинет постучали. -- Входите, Михаил  Никифорович! --
Неужели вы меня по шагам узнаете? -- с улыбкой спросил полковник.
     -- По запаху, дорогой, по запаху! -- Богомолов рассмеялся.  --  Ну что,
все сделано?
     --   Так  точно,  Константин  Иванович!  --  Он  протянул   оформленную
доверенность и ключи генералу.
     --  Это ему,  --  кивнул  Богомолов  на  Савелия.  --  Спасибо,  Михаил
Никифорович! --  поблагодарил тот.  --  Не беспокойтесь,  верну  в целости и
сохранности.
     -- Да хоть и разобьете: быстрее новая появится!
     --  Хитер  мой помощник, -- заметил генерал. -- Я же шучу, --  смутился
Михаил Никифорович.  -- А я -- нет:  если он разобьет твою  машину, получить
новую, -- сказал генерал без всякой иронии.
     -- Что  сказать  генералу  Тарасову?  Полчаса ожидает  в  приемной,  --
напомнил полковник.
     -- Собственно говоря, у меня все, -- тут же сказал Савелий.
     -- Вот  и  ладненько. Как только  Савелий  выйдет,  путь заходит  Вадим
Васильевич.
     -- Хорошо. -- Полковник тут же вышел из кабинета.
     -- Машину вернешь завтра к десяти сюда  и поедешь на обследование. Все?
-- Богомолов взглянул  на  часы. -- До завтра, Константин Иванович. -- Будь!
Не рискуй  напрасно! Савелий вышел, а Богомолов  тут  же набрал номер, чтобы
сделать то, что он решил еще несколько минут назад: подстраховать Савелия.
     Когда Говорков вышел  из здания,  он  сразу же увидел зеленые "Жигули".
Именно  на такой машине ему пришлось пробиваться сквозь ловушки Четвертого в
Казахстане. В этом он увидел предзнаменование успеха.
     Савелий давно уже решил: чем  проще  план,  тем больше шансов воплотить
его   в  жизнь.  Это  как  в  хитроумно  закрученном  детективе:  гениальный
преступник разрабатывает  удивительно дерзкий план, в котором все рассчитано
буквально до секунды. Каждый из персонажей до  мельчайших подробностей знает
свою роль.  Читатель настолько восхищен этим  планом, что помимо своей  воли
начинает "болеть" за  преступников,  но  именно  этого  и  добивается автор.
Казалось бы, все продумано, ничто не может им помешать, но...
     Вновь  это  сакраментальное  "но"! Происходит то, что  называют роковой
случайностью, которую  никто не может  предугадать: например,  у машины,  на
которой  должны были смыться  преступники,  обыкновенные воришки отвинчивают
колеса,  или проходящий по банку ночной  сторож машинально закрывает на ключ
дверь, за которой укрылись грабители -- а дверь настолько прочна, что выбить
ее невозможно. Им  приходится просидеть взаперти аж до понедельника, пока их
не выпустит полиция.
     Савелий  любил  смотреть  остросюжетные  фильмы и  читать  криминальные
романы,  но всякий  раз  скептически  усмехался,  столкнувшись  с "клюквой".
Особенно он  бесился  в тот момент, когда преследователь-герой,  полицейский
или частный сыщик, выйдя на  преступника, вступает  с ним в полемику, вместо
того  чтобы  арестовать  или  обезвредить.  Как  правило,  в  таких  случаях
преступник, пользуясь ситуацией, либо  ранит преследователя, либо сбегает, и
все приходится начинать сначала.
     Савелий был  убежден:  если  достал  оружие,  то нужно применять  его и
никогда не  верить в  благонамеренность  преступника, который  готов обещать
все, что угодно, лишь бы отвлечь внимание преследователя.
     Сейчас, отправившись на встречу с Хитрованом, Савелий предполагал,  что
тот  уже насторожился: в  криминальных  структурах новости  распространяются
моментально,  тем  более,  что  Леша-Шкаф был не из последних  "авторитетов"
Москвы. И коль скоро начался  "отстрел", Хитрован  предпринял дополнительные
меры по своей защите. Но именно  на это  Савелий и рассчитывал: на тотальный
страх  среди "шерстяных",  чтобы  они стали  нервничать, боялись  даже своей
тени.  Он специально усложнил  себе задачу, решив не просто убить Хитрована,
но сначала поговорить "по душам". Он хотел получить сведения о  соучастниках
убийства Наташи и ее братика.
     Савелий хотел остановиться у телефона-автомата, но, скосив глаза  вниз,
он  увидел  радиотелефон,  с благодарностью подумал о Михаиле Никифоровиче и
набрал   номер,   сообщенный  ЛешейШкафом.  Мужской  голос,   раздавшийся  в
телефонной  трубке, не  принадлежал Хитровану. --  Кого  вам?  -- спросил он
раздраженно.  -- Если ты Хитрован, то тебя, спокойно ответил Савелий,  давая
понять, что он не знает Хитрована. -- Кому он понадобился?
     -- А  вот  это  не  твое дело, болван! -- разозлился  Савелий. -- Скажи
своему Хозяину, что звонит "доброжелатель".
     --  Хорошо,  сейчас узнаю...  --  Трубку поднял один  из телохранителей
Хитрована,  туповатый малый,  который исполнял все  поручения  от "сих  и до
сих",  никогда  не   проявляя   инициативы.  Сейчас,  услышав  властный  тон
звонившего, он пондл, что благоразумнее сразу доложить Хозяину о звонке.
     Хитрован сидел в своем кабинете, если так можно назвать комнату, где он
уединялся,  чтобы  предаться  возлияниям.  Обычно он делал  это  в  компании
какой-нибудь шлюхи, готовой на все, лишь  бы хорошо попить-поесть, да  еще и
получить  "пару  зелененьких" за  удовольствие,  но сейчас Хитрован закрылся
один  и довольно  быстро набрался  до  той  кондиции, когда  его  тянуло "на
подвиги".
     Своим привычкам  он изменил потому, что знакомый журналист позвонил ему
и сообщил о Леше-Шкафе и Лолите. О  том,  что  они внезапно умерли, Хитрован
узнал  за несколько  минут до его звонка от одного  приятеля, работавшего  в
окружении  Леши-Шкафа,  но   тот  сказал,   что  они  умерли  от   сердечной
недостаточности. Хитрован не  очень поверил  в такое странное совпадение, но
особо не взволновался:  Леша-Шкаф не входил  в число его друзей. Другое дело
Лолита.  Хитрован  исподтишка любовался этой красавицей  и не терял надежды,
что когда-нибудь сможет затащить ее в свой "кабинет".
     Помянув Лолиту доброй порцией "Кремлевской", он загрустил. Тут позвонил
злополучный журналист,  который и сообщил, что они были убиты профессионалом
и, как ему кажется, кемто из "своих".  Такая новость не могла нс насторожить
Хитрована. Он почувствовал, что ситуация взрывоопасна. Просто сидеть и ждать
неизвестно чего он не мог  и потому решился позвонить тому, чье мнение очень
уважал. На его счастье, Мабуту оказался на месте и сам взял трубку.
     -- Кому понадобился старый больной человек? -- покашливая, как  всегда,
ехидно спросил он.
     --  Извините, уважаемый Мабуту, если не вовремя  звоню...  -- залепетал
Хитрован.
     -- А, это ты, хитрая бестия! -- хмыкнул Мабуту. -- Отчего такая дрожь в
голосе? Или похмелье замучило?
     -- Как вы можете  шутить в  такое время? -- В голосе Хитрована слышался
животный страх.
     -- Ты что, получил известие от чеченского лидера, что нас будут  резать
его  люди? Не боись, ему сейчас не до этого. А рискнет -- не успеет и глазом
моргнуть, как не только его  людям, но и ему самому руки повыдергиваем! -- Я
не об  этом,  дорогой  Мабуту... -- А-а... понял!  -- Он  вздохнул  и  снова
кашлянул. -- Ты о потерях в наших рядах, не так ли? -- Уже знаете?
     -- Как не знать, если даже ты уже в курсе. И что тебя так всполошило?
     -- Вы же знаете, как он охранял себя и свою Лолиту? -- Допустим...
     -- Какой же должен быть профессионал, чтобы так  чисто сработать и уйти
незамеченным?
     -- Да, здесь  может быть только  два варианта:  либо это наемный убийца
самого высокого класса, либо человек из Органов.  Впрочем, ни Леша-Шкаф,  ни
Лолита не занимались  делами, которыми могли заинтересоваться Органы. Скорее
всего, это кто-то из конкурентов...
     -- Вот-вот! -- воскликнул Хитрован. -- Именно это я и имею в виду! Надо
срочно чтото предпринимать!  Надо выяснить, кто стоит за всем этим! Если это
Чечня, я их на части порву!
     -- Возьми  себя в  руки!  Уже  хватануть успел,  что  ли?  Кое-что  уже
делается...
     --  Может,  и мне  с  ребятами  подключиться? -- предложил Хитрован. --
Пойдем вытрясем правду кое из кого...
     --  Спешка  нужна  лишь  при  ловле блох! Будь на  месте и держать  уши
открытыми. Понял? -- грубо спросил Мабуту.
     -- Понял! -- ответил Хитрован, хотя еще больше запутался. Он понял лишь
одно:  не  нужно ничего  делать, никуда  ходить,  а нужно  сидеть,  пить  да
прислушиваться... К чему? Что имел в виду Мабуту? Этого он не знал.
     Хитрован успел опустошить большую часть литровой "Кремлевской", когда к
нему  заглянул телохранитель Валентин: -- Шеф, какой-то  шустрый звонит: вас
требует, -- доложил он и тупо уставился на Хитрована.
     --  Кто?  --  недовольно бросил  тот. --  Говорит,  доброжелатель... --
Доброжелатели,  мать их... -- Но тут  он  вспомнил пожелание Мабуту "держать
уши  открытыми"... --  Хорошо, давай. А ты скажи, чтобы кофейку принесли, да
покрепче. -- Сей момент, шеф!
     Интересно, кто это мог быть? Хитровану даже стало любопытно. Да где  же
этот  чертов олух? Видно, запомнил только последний  приказ  о кофе,  а  про
телефон