тем, кто ушел в иной мир после контактов со мной.
     -- Не нужно  себя  казнить, Савелий. В том нет твоей вины! -- попытался
успокоить его Богомолов.
     -- Есть или нет,  Бог рассудит, я знаю только одно: не встреть они меня
на своем пути, остались бы в живых, -- с грустью выдохнул Савелий.
     --  Ты  хочешь  мстить?  --  нахмурился  генерал.  --  Нет,  Константин
Иванович,  это  было моим  первым  и ошибочным  решением.  К  счастью, я это
вовремя осознал. Как сказал мне мой Учитель, "НЕ МСТИТЬ, НО НАКАЗЫВАТЬ ЗЛО!"
     -- Что ж, видно, твой Учитель был очень мудрым человеком. Что требуется
от меня? -- Интонация генерала сразу стала деловой. Тот, кто его знал, понял
бы сразу, что Богомолов уже принял то, что  предложил  Говорков, знает,  как
ему помочь, но сначала хочет выслушать своего собеседника.
     -- Вы как-то говорили,  что у вас есть  знакомый мастер по пластическим
операциям?
     -- Да еще какой!  Нисколько не преувеличу, если скажу, что во всем мире
вряд ли найдется специалист лучше, чем он.
     --  И  это значит, что он известен и за границей? -- с  иронией добавил
Савелий.
     --  А  как же!  -- воодушевленно  начал Богомолов,  но  тут  же  горячо
запротестовал: -- Можешь быть совершенно спокоен: за  этого человека  я могу
поручиться головой!
     -- Извините, Константин Иванович, я, конечно же, ценю ваше мнение, как,
впрочем,  и  вашу голову, но...  -- Он столь  красноречиво  поморщился,  что
Богомолову ничего не оставалось, как только спросить его:
     -- Тогда что ты предлагаешь? Если ты, как я понял, не доверяешь ему, то
каким образом он сможет проделать операцию?
     --  Я  все продумал:  ваш  чудо-мастер сделает операцию, но  никогда не
увидит окончательного творения своих рук. И это мое безоговорочное  условие.
-- Голос Савелия звучал твердо и решительно.
     -- Ты хочешь  сказать,  что  доктор, проделав такую  сложную  операцию,
должен   будет  отказаться  от   послеоперационного  лечения?   Ты  что,  не
представляешь, как это опасно для тебя? -- Богомолов смотрел на него  как на
умалишенного.
     -- Представляю, --  с усмешкой  ответил Савелий. --  Этот  доктор будет
знать, каким я был до операции, а  другой, который  продолжит лечение, будет
знать,  каким  я  буду после операции!  Если же лечение будет протекать  без
осложнений,  то и  он не  увидит окончательного  результата.  И, конечно же,
никаких снимков: ни  до, ни во время, ни  после  операции... И еще: врачи не
должны знать друг друга.
     -- Ну и задачку ты мне подкинул: чувствуется, ты действительно серьезно
подготовился к  этому разговору... -- задумчиво протянул генерал, а про себя
вынужден  был признаться, что  голова у этого парня предназначена  не только
для головного убора.
     -- Речь идет о моей жизни, -- тихо и очень серьезно добавил Савелий. --
Я  совершил  немало  ошибок,  пора  стать  более  осторожным, что  ли...  Не
бросаться, очертя  голову,  а  сначала  все  тщательно  продумывать... -- Он
запнулся и с улыбкой добавил: -- Конечно при условии, что на это есть время.
     В этот момент в кабинет заглянул Михаил Никифорович.
     -- Извините, Константин Иванович, вы просили напомнить про совещание...
     Генерал  недовольно  взглянул  на  него, хотел,  видно,  ругнуться,  но
вовремя вспомнил, что действительно просил об этом.
     -- Спасибо,  сейчас выезжаю! -- буркнул он, и Михаил Никифорович тут же
прикрыл дверь. Богомолов повернулся к Савелию. -- Ты чем сейчас занят?
     -- В  общем,  ничем...  -- пожал плечами Савелий, не  понимая,  к  чему
клонит генерал.
     -- Вот  что... --  Богомолов поднялся с кресла, ударив себя по коленям.
--  Дождись  меня.  Совещание очень важное, и я  обязан там быть, но это  на
час-полтора, не более...  -- Он  снова  внимательно посмотрел на  Савелия  и
задумчиво добавил: -- Это очень интересно! Очень! -- Конечно я  дождусь вас.
--  Можешь прямо в моем кабинете... А чтобы  провел время  с  пользой...  --
Генерал подошел  к  сейфу, открыл его  и  вытащил  оттуда  какую-то  папку с
документами. -- Поизучай пока!
     С первых же страниц Савелия охватил настоящий азарт, какого он давно не
испытывал. В папке была пара десятков листков, написанных от руки и, судя по
всему,  содержавших  мысли самого  генерала. Речь  шла  о  мобильной, строго
засекреченной группе по  борьбе  с  организованной преступностью. Она должна
была  выполнять  только самые важные и самые опасные  задания,  на мелочи не
размениваться.
     Савелия поразило то, что  эта группа,  обладая  исключительными правами
при  выполнении  заданий,  становилась  совершенно   незащищенной  даже  при
небольших провалах: она не имела никакого  официального статуса, как бы и не
существовала   вовсе.   Все  члены   группы   снабжались  самыми  технически
совершенными и весомыми  документами, но все они сохраняли свою силу  только
до провала. Случись что, и все эти  документы моментально  аннулировались, и
провалившийся член группы должен бы сам выбираться из создавшейся ситуации.
     Нужно  заметить,  что  все,  изложенное   Богомоловым,  Савелия  вполне
устраивало.  Именно об  этом  он  и размышлял  в последнее  время.  Конечно,
замыслы генерала нуждались, с его точки  зрения, в доработке,  по в основном
все было правильно.
     Савелий  взял  со стола  генерала  чистый листок бумаги,  ручку  и стал
набрасывать  свои  поправки  к  проекту.  Он  так  и  написал   в  заглавии:
"Поправки", однако,  подумав, решил, что это будет  не  совсем корректно  по
отношению  к  Богомолову.   Чуть   поразмыслив,  взял  другой  лист,  вывел:
"Дополнения".
     Что не устраивает его в этом проекте? То, о чем он только что говорил с
Богомоловым: документы. Если он так серьезно готовит  свое исчезновение,  то
как  же можно быть уверенным в документах, которые пройдут с  добрый десяток
рук?
     И  снова Савелий  задумался: как  ни  крути, а документы  действительно
нужны. Без  них, как говорится, и не туды и  не сюды. А  коль скоро обойтись
без  документов  невозможно,  то нужно подумать,  как  максимально уменьшить
риск.
     Есть!  Савелий  даже вскочил со стула, обрадовавшись  простоте решения.
Необходимо договориться с Богомоловым, чтобы подготовили различные документы
без  указания  данных.  Конечно, риск  остается,  потому  что  все документы
обязательно имеют  свой  номер,  но  это  будет  иметь  значение только  при
провале.  Тогда уже  никакая бумага  не  выручит,  придется применять  метод
Бондаря, "сухариться" вчистую, то есть выдавать себя за другого.
     Теперь второе: в проекте Богомолова речь идет о группе, а Савелий хочет
работать один:  достаточно он принес несчастий другим людям. Нужно продумать
систему контактов с однимдвумя связными.  Савелий  уже  решил, что  тем, кто
станет осуществлять не только связь с Органами, но и помогать ему, будет его
названый  брат -- Андрей Воронов, а в качестве запасного варианта  -- бывший
учитель Савелия, генерал в отставке Говоров.
     Савелий задумался. Обычно  самым  слабым звеном в таких  делах является
система связи,  именно  здесь  чаще всего и  случаются  проколы.  Необходимо
придумать что-то очень оригинальное,  безопасное  и  простое. Во-первых, все
контакты  должны   быть   сведены   к  минимуму,  а  вовторых,  быть  только
односторонними,  то есть с его стороны. Возможно,  ему  самому будет грозить
смертельная опасность, но  даже если об этом можно будет известить Органы, о
возможности  их  вмешательства  нужно  просто  забыть   и,  как   говорится,
положиться на волю Господа. Это отчасти и к  лучшему: он сам постоянно будет
в боевой готовности.
     А теперь нужно все подытожить. Савелий  взял лист бумаги и  стал быстро
записывать свои дополнения.
     Когда он закончил и внимательно все прочел, то остался доволен.  Теперь
нужно  подумать о  "соучастниках". Он подошел к генеральскому столу и набрал
номер Воронова.
     -- Братишка, ты сейчас очень занят? -- спокойно спросил он.
     -- Савка? -- В  голосе  Воронова чувствовалось волнение. -- Ты где  это
пропадал? Что-нибудь случилось? Мог бы и раньше позвонить.
     --  Извини,   братишка...  А  почему  обязательно  должно  было  что-то
случиться?
     -- Да нет... -- Андрей явно смутился. -- Я просто хотел...
     -- Брось, Андрюша. Думал, что я могу накуролесить? Так и скажи.
     -- Если ты вчера и накуролесил, я не стану тебя осуждать, --  на полном
серьезе ответил Воронов.
     -- Оставим эту тему, Андрюша! -- тихо, но твердо сказал Савелий.
     -- Как скажешь, братишка, --  наигранно-весело бросил Воронов. -- Какие
проблемы? -- Он почти успокоился,  когда понял, что никаких неприятностей не
произошло, во всяком случае, пока...
     -- Если у тебя есть время  и  даже если  его нет, жду  тебя  в кабинете
Богомолова.
     -- Богомолова? -- удивился Андрей. -- Константин Иванович рядом? --  Он
даже перешел на шепот, словно боясь, что генерал его может услышать. -- Нет,
я один. -- Сейчас буду. Все?
     --  Все! -- ответил Савелий, потом вновь набрал номер, на  этот  раз --
Говорова.
     -- Порфирий Сергеевич дома? Это Савелий Говорков!
     --  Здравствуй,  Савушка,   --   ласково  проговорила   жена   Порфирия
Сергеевича. --  Как ты, милый? Что-то случилось?  -- В ее голосе послышалось
беспокойство.
     --  Спасибо,  все  в  норме,  -- бодро успокоил ее  Савелий. --  Просто
необходимо повидаться!
     -- Ну и слава Богу! -- облегченно вздохнула она. -- Сейчас позову...
     --  Да? -- услышал Савелий  усталый голос генерала и почувствовал  себя
несколько виноватым. -- Привет, сержант! Очень внимательно слушаю,  Савушка.
В чем проблемы?
     -- Никаких проблем! --  тут  же заверил Савелий. -- Вы что, плохо  себя
чувствуете, или это связано с внучкой?
     -- Что связано? -- не понял Порфирий Сергеевич.
     -- Ваш усталый голос...
     -- Да нет, все в норме. Ты-то как? -- Говоров явно не хотел  продолжать
болезненную тему, которую затронул Савелий. -- У меня все "хоккей"!
     -- Куда я  должен приехать? -- неожиданно спросил Говоров.  -- Какой же
вы, право... -- Савелий удивленно покачал головой. -- Столько лет вас знаю и
никак не могу привыкнуть... И как вам удается читать мысли?
     -- Поживи  с мое -- научишься! -- усмехнулся старый генерал. -- Я очень
рад,  что  ты  пришел  в себя.  Что еще надумал? -- Он прекрасно понял,  что
Савелий придумал что-то интересное, иначе не стал бы звонить.
     -- Я в  кабинете Богомолова...  -- начал Савелий, но Говоров его тут же
перебил: -- Дай-ка мне его.
     -- Его пока нет,  он на совещании, но скоро будет...  Попросить Михаила
Никифоровича о машине?
     --  Нет, я  на своей.  --  Генерал сделал небольшую  паузу  и задумчиво
проговорил: -- Неужели я  дожил до этого дня?.. Минут через пятнадцать буду.
Воронов уже едет? -- Теперь  он окончательно понял,  что идея, которую они с
Богомоловым  обдумывали  столько  времени,  наконец-то  сдвинется с  мертвой
точки.
     --  Откуда... --  начал  с  удивлением Савелий,  но  Говоров снова  его
оборвал:  --  Не  будем  терять  времени, сержант. Еду! И  действительно, не
прошло и двадцати минут, как в кабинет постучали. -- Открыто!
     Снова раздался настойчивый стук.  -- Да открыто же! --  с  раздражением
сказал Савелий, быстро подошел и распахнул дверь. Перед ним стояли смеющиеся
генерал Говоров и Андрей Воронов.
     -- Разрешите, гражданин начальник? -- вытянулся Воронов.
     Савелий похлопал Воронова  по плечу и снисходительно сказал: -- Вольно!
Проходите, товарищи! В этот момент за спиной Говорова Савелий увидел, как  в
приемную вошел Богомолов и обратился к ожидающим его двум полковникам:
     -- Прошу извинить,  у меня  сейчас  экстренное совещание.  Если  что-то
срочное  --  дождитесь, если  что-то подписать,  то готов прямо  сейчас. Или
запишитесь  у моего помощника: Михаил  Никнфорович  вам позвонит и  назначит
встречу.
     Один  полковник  направился к Михаилу Никифоровичу, а второй  подошел к
генералу с какойто бумагой. Генерал быстро пробежал ее глазами.
     --  Не возражаю, --  кивнул  он,  подошел  к  столу помощника  и быстро
подписал.  --  Спасибо,  Константин  Иванович!  -- Не за  что,  хорошего вам
отдыха. Жене привет. Как сыну служится?
     --  Вроде  не  жалуется. И как вам  удается все  запоминать,  у  вас же
столько народу бывает? -- удивился полковник.
     -- Служба такая! -- подмигнул  Богомолов и быстро вошел в свой кабинет,
тщательно  прикрыв  за  собой дверь. -- Судя по всему,  наш  герой не  терял
времени даром, пока я скучал на совещании?
     -- Так  точно, товарищ  генерал!  -- бодро доложил Савелий. --  Что  ж,
слушаю  тебя, Говорков. -- Может, мне начать  все сначала, чтобы и остальным
было понятно? -- предложил Савелий. Богомолов согласно кивнул.
     Четко,  не  упуская  ни одной детали,  Савелий изложил идею Богомолова,
присовокупив и свои дополнения.
     Богомолов чуть поморщился и не без обиды в голосе произнес:
     --  Ничего  себе  --  дополнения!  Можно  сказать,  все перелопатил. --
Согласись,  Костя,  все действительно стало намного проще и  толковее, --  с
улыбкой сказал генерал Говоров.
     -- Что ж, хотя и без особой радости, но должен  согласиться с тобой. --
Богомолов повернулся к Савелию:  --  Молодец, дружище, должен признать,  что
времени ты здесь зря не терял.  Но и мне удалось кое-что сделать. Я связался
с  Альбертом  Ивановичем,  помнишь, я говорил  тебе  об этом специалисте  по
пластическим операциям. -- Ну и? -- нетерпеливо  спросил  Савелий. -- Хотя у
него  и есть некоторые  сомнения, но в целом  он принял твои условия  и даже
кое-кого порекомендовал для наблюдения за тобой  после операции. --  Генерал
внимательно  посмотрел в  глаза  Савелию и  тихо спросил:  -- Ты  все твердо
решил? Еще не поздно дать задний ход, тебя за это никто не будет осуждать.
     -- Нет для меня заднего хода, Константин  Иванович, -- сказал он твердо
и совершенно спокойно. -- Самое главное, чтобы все прошло, как задумано.
     -- Да, здесь любой,  даже самый небольшой прокольчик  может стоить тебе
жизни. Савка! -- Воронов с грустью покачал головой, но в его глазах читалась
белая зависть.  --  Ничего,  братишка,  прорвемся! -- И  когда?  --  спросил
Говоров. -- Когда ложиться на операцию? -- переспросил Богомолов. -- Да хоть
завтра!
     --  Вот и прекрасно! Значит, завтра, чего  тянуть? -- решительно сказал
Савелий, затем медленно опустил на стол сильные узловатые руки, словно ставя
окончательную точку в разговоре.
     -- Но  нужно  же  подготовиться! -- воскликнул Воронов. --  А  что  тут
готовиться? -- пожал плечами Савелий. -- Зубную щетку взять, да мыла кусок.
     -- А вот здесь, крестник, ты не прав! -- со вздохом заметил Говоров. --
А ты подумал о том, что прежде всего нам с Константином Ивановичем нужно все
подготовить:  документы  сделать,   архивы   почистить,  организовать   твои
похороны...
     -- Какие похороны? -- нахмурился Савелий. -- А как  ты думал исчезнуть?
Иной  способ  сразу  же  насторожит  твоих  "друзей",  это  только  увеличит
возможность прокола.
     --  Я как-то не подумал об этом... Теперь придется решить, как я "умру"
и каким способом оповестить нужных людей о моей "безвременной кончине".
     -- Теперь тебе ясно, что завтра ты в  больницу не ляжешь?  -- с улыбкой
спросил Говоров. -- Куда уж яснее!
     -- Значит, давайте  подытожим,  -- деловито  предложил  Богомолов. -- В
целом все ясно, не так ли? Все дружно кивнули.
     --  Каждому продумать и  представить свой  вариант  "смерти" Савелия! В
случае необходимости связываться со мной  в  любое время, -- серьезно сказал
Богомолов...
     Савелий бесцельно шел по  городу и размышлял над странностью жизни. Кто
еще  способен поступить так, как поступил сегодня он? Имея  отличную работу,
перспективы, хорошую стабильную зарплату.  Он отказывается  от всего -- ему,
видите ли, захотелось приключений... Имеет ли он, простой смертный, право не
только  выносить  приговор, но  и приводить  его  в исполнение?  Да, он  был
призван  стать  солдатом,  защитником  своей  страны.  Для того  чтобы стать
хорошим солдатом, ему пришлось научиться убивать!  Савелий  преуспел в этом:
он стал профессиональным  бойцом, с  которым врагу лучше  не встречаться. Он
владеет  всеми  видами оружия,  но  может великолепно обходиться и без него.
Благодаря своему  Учителю, он знает на теле свыше  двух десятков  точек, при
воздействии на  которые  человек может  потерять сознание,  а  то и лишиться
жизни.
     Да,  он стал профессиональным убийцей, но разве он  убивает кого-нибудь
просто  так? Разве  он хоть  раз  применил свое  умение  против  невиновного
человека? И сейчас  он  хотел наказать ВИНОВНЫХ. У  них  нет никаких правил,
никакого понятия о чести, порядочности!  Не задумываясь они  убивают любого,
кто может  встать у них на пути. Никто из них  даже на секунду не задумается
поднять руку на ребенка, старика, женщину! Так почему он должен их жалеть?
     А что сейчас происходит с людьми в стране? Да что там в стране, в мире.
Разгул преступности,  порока!  Невозможно  выйти на улицу, причем  уже  и  в
дневное время:  могут взорвать магазин, в который вы  пришли что-то  купить,
автобус,  вагон  метро,  в  котором вы едете! Вас  могут  спокойно отравить,
продав вам некачественный  товар,  причем продавцам заведомо  известно,  что
люди могут погибнуть.
     Законы   перестали   действовать,  законодателям  не  до  народа:   они
занимаются  дележом власти. Милиция работает  все хуже и хуже, и  не потому,
что теряет свой  профессионализм --  у  многих опускаются  руки:  они  ловят
преступников, но до суда зачастую просто не доходит, а если всетаки доходит,
то и там большие деньги могут повернуть все с ног на голову. А если ни суды,
ни  законы не  могут  справиться с  преступниками, то этим  должны  заняться
профессионалы. Если бы правительство  было поумнее, оно давно  бы обратилось
за  помощью  к "афганцам", которые  сумели  бы  оказать  существенную помощь
стране. Но кое-кому это невыгодно! А эти "кое-кто" стоят у  руля и никому не
позволят направить судно в ту сторону, куда им не нужно.
     Вот и выходит, Савелий, кто, если не ты? Да, именно ты и должен стать и
прокурором,  и адвокатом, и судьей,  и палачом! И единственное, на что ты не
имеешь права, так это на ошибку! Ты всегда должен  быть  уверен  в  том, что
поступил  правильно и  справедливо. Только в этом  случае сможешь оставаться
ЧЕЛОВЕКОМ!  А  люди скажут  тебе  огромное  спасибо, хотя  вполне  возможно,
никогда не узнают твоего имени... Но это ли важно для тебя?
     На душе стало  спокойно:  он  принял  решение! Он не может  по-другому.
По-другому -- значит, против совести!
     Друзья и враги Савелия
     Майкл Джеймс несколько дней не находил себе  места. Его мысли все время
возвращались  к человеку, на разработку легенды  которого пришлось затратить
столько сил и энергии.
     Свою  идею  Майкл  вынашивал  несколько лет, но  только  месяцев восемь
назад, когда он повстречался с этим человеком, решился воплотить ее в жизнь.
Он  давно подбирался  к Рассказову, но всякий раз  его попытки  оканчивались
неудачей,  словно  сам Бог подсказывал тому,  что его поджидает опасность. И
чем  больше  ловушек  Майкла  ему  удавалось  избежать,  тем  сильнее  Майкл
ненавидел  этого  человека.  Вскоре  Майкл  понял,  что пока ему не  удастся
упрятать Рассказова за решетку, он не сможет спокойно жить.
     Восемь  месяцев  назад  к  нему в  отдел  из  Майами перевели  молодого
инспектора; там оставаться ему было нельзя: могла сорваться важная операция,
разрабатываемая его коллегами.  Ему пришлось участвовать в задержании парня,
которого  неожиданно  выпустили  досрочно   из  тюрьмы.  Он   мог   опознать
инспектора, внедрившегося  в  группу  торговцев  наркотиками. Конечно, можно
было уйти на некоторое время в подполье, но инспектора это не устраивало, и,
как только ему предложили на время перейти