еня узнаете? -- спросила Кора. -- Разумеется, госпожа Орват,  --
откликнулся  министр  энергичным  голосом  человека,  который  перед службой
пробегает рысцой четыре километра. -- У вас трудности?
     -- Вы, как всегда, прозорливы, -- сказала Кора.  --  Я  нахожусь  перед
Вторым биологическим институтом. Вам такой известен?
     -- Разумеется. Я знаком с профессором Ромиодором.
     -- Вчера  я  отдала  на  анализ  в его лабораторию важный для следствия
препарат. Когда позвонила сегодня утром, чтобы  узнать  результаты  анализа,
мне  сказали,  что  ночью в лаборатории совершена кража. И украли именно мой
препарат.
     -- Если не секрет, то что собой представляет препарат?
     -- Пища, которая находилась в загоне для дракона в тот момент, когда он
пропал. -- Чудесная пожива для грабителей! -- Кому-то не хотелось,  чтобы  в
лаборатории  эту  пищу  исследовали. -- Искали яд? -- Или снотворное. -- Так
что же вам надо, госпожа Орват? -- Я приехала сюда,  к  институту.  Меня  не
пускают,  и  у меня есть основания полагать, что профессор Ромиодор не горит
желанием со мной встретиться.
     -- Дорогая дама Орват, -- ответил церрион. -- Как вы  понимаете,  я  не
имею власти над биологическим институтом и его профессорами. Как вы считаете
лучше  поступить  --  позвонить директору и попросить его от моего имени или
связаться с церрионом светлого знания, который курирует институт?
     -- Мне все равно, министр, -- ответила Кора. -- Мне хотелось бы,  чтобы
меня впустили в институт и я бы сама увидела, как все произошло...
     -- Хотите понять, кому могло понадобиться это вонючее пойло?
     -- Значит,  вы  знаете,  чем  кормят национальную реликвию -- последних
драконов Лиондора?
     -- Я подписываю счета Загона. И могу приблизительно подсчитать, сколько
они там воруют. К сожалению,  я  могу  печалиться,  устраивать  разносы,  но
бессилен  изменить  систему.  Вы  не  представляете,  до  чего тяжелое у нас
экономическое положение.
     -- Представляю, -- ответила Кора. -- И жду вашей помощи.
     -- Сейчас будем нажимать на кнопки,  Кора,  --  заявил  министр.  --  И
поглядим, есть ли еще порох в пороховницах. А вы далеко не отходите.
     Ждать   Коре  пришлось  недолго.  Минут  через  пять  железные  ворота,
громыхая,  раскрылись  --  за  ними  стояло  несколько  стражников,  готовых
впустить в институт неприкасаемую Кору. Стражник, который только что поносил
и унижал Кору, выбежал из будки и вытянулся, взяв под козырек. Сам профессор
Ромиодор в сопровождении двух ассистенток -- одна другой грудастей -- спешил
по широкому двору навстречу лимузину.
     Кора  затормозила и надела темные очки -- это был психологический трюк,
который давал ей преимущество человека, которому нельзя заглянуть в глаза. В
то же время видеокамера, спрятанная в  оправе  очков,  фиксировала  интерьер
института  и  лица  его  сотрудников. У ИнтерГпола есть обычай -- снимать по
возможности все те учреждения, заведения или лаборатории на других планетах,
вход в которые запрещен. Порой вход запрещен по соображениям  разумности,  а
порой  потому,  что  местным властям хочется спрятать что-нибудь порочное от
галактической общественности.
     Профессор показался Коре знакомым: он  был  упруг,  брюхат  и  оживлен.
Зеленые глаза излучали искреннюю радость по поводу встречи с Корой.
     -- Госпожа  Орват!  -- воскликнул он издали. -- Ну как же так! Ну зачем
же такие сложности? Мы же не чужие люди!
     Кора открыла дверцу лимузина и ступила  на  плиты  двора.  У  нее  была
возможность   оглядеться  и  зафиксировать  трехэтажные  корпуса  института,
окружающие площадь перед входом.  Узкие  окна  первого  этажа  были  забраны
толстыми  решетками,  двери в корпусах были стальные с глазками, под крышами
корпусов виднелись холодные глаза телекамер, а если учесть, что  телевидение
на  планете  еще  не  было  изобретено  и  приемниками  пользовались  только
представители элиты,  то  понятно  было,  что  институт  пользуется  высоким
покровительством.
     -- Вы  не  советовали  мне  сюда  приезжать, -- ослепительно улыбнулась
Кора, -- вот я и приехала.
     -- Искренне рады! Наш совет не  спешить  с  приездом  был  вызван  лишь
нежеланием  занимать  ваше  драгоценное время пустяками. Уже выяснилось, что
никакого ограбления и не было... Ах, как мы бываем порой легковерны!
     Директор института повел Кору  к  входу.  Ассистентки  семенили  сзади,
охранники  замыкали  шествие. Кора обратила внимание на то, что профессор не
соблюдает формальностей в одежде, -- на костюм, состоящий из куртки и  синих
брюк,  он  набросил  голубой  халат. На волосах -- голубая же шапочка, как у
хирурга. Подобным образом были одеты и ассистентки.
     За стальной дверью обнаружился тамбур, где пришлось  задержаться,  пока
шла дезактивация одежды.
     -- Мы  биологи,  --  доверчиво  об®яснил  профессор. -- Мы имеем дело с
различными мелкими организмами, называемыми бактериями.  Это  болезнетворные
существа, от которых следует оберегать результаты наших опытов.
     -- Спасибо,  профессор,  --  сказала  Кора.  --  Я  где-то  об этом уже
слышала. Профессор обезоруживающе улыбнулся. -- Порой приходится приводить в
институт чинуш, всяких начальников.  Вы  же  понимаете...  считайте,  что  я
забылся!  Облучение, которому нас сейчас подвергают, безопасно для здоровья.
Я облучаюсь порой по пять раз на дню и вот -- жив и даже склонен к полноте.
     И  тут  Кора  сообразила,   кого   он   ей   напоминает:   конечно   же
драконокормильца.  Словно  они  братья.  Спросить об этом? Успеет. Профессор
повел Кору по длинному коридору. -- Куда мы направляемся? -- спросила  Кора.
-- Ко  мне  в  кабинет, -- сообщил профессор. -- Вы немного передохнете, мои
девушки принесут нам прохладительные напитки.
     -- Простите, но мне хотелось бы понять, что же у вас произошло.
     -- Просто   неосмотрительность.   Глупейшая   беспечность.    Уборщица,
представляете,  ночная  уборщица  увидела миску с этим самым... с кормом для
драконов. И решила, что  это  помои.  Вот  и  вылила  в  канализацию!  Какая
жалость. Мы уже начали предварительные исследования. Должен сказать, что уже
имею  полное  право  написать  докладную  записку  президенту о недопустимом
воровстве в загоне для драконов. Вы можете представить, что в образце  пищи,
который  вы  нам  представили,  вообще  не  оказалось  мяса, если не считать
полностью обглоданных костей. Вы мне не верите? -- Верю. А  где  сейчас  эта
ночная  уборщица?  -- Да, кстати, где эта ночная уборщица? -- грозно крикнул
профессор.
     -- Где ночная уборщица? -- прокатилось по коридорам, перелетая с  этажа
на  этаж,  забираясь  в  подвалы,  превращаясь в переспросы, в недоумения, в
повторы: "Где ночная уборщица?.."
     -- Она уволилась, -- сообщила наконец одна из полногрудых ассистенток.
     -- Ой, я виноват! -- Профессор Ромиодор даже схватился  за  сердце.  --
Конечно  же,  это моя вина. Я не сдержался и глубоко оскорбил эту достойную,
но туповатую женщину.
     -- Она  плакала,  уходя  от  нас?  --  обратился  профессор  к   другой
ассистентке.  -- Не знаю, -- пискнула та.--Яне видела. -- Она горько рыдала,
-- ответила первая ассистентка. --  Она  говорила,  что  за  десять  лет  не
совершила  ни  одной  ошибки,  не допустила ни одного непослушания, и вот --
такое отношение! Простите, господин профессор, но так и было!
     -- Да, моя вина!  Или,  как  говорили  некогда  древние  римляне:  "Меа
кульпа!". Я правильно цитирую ваших предков?
     Так  хотелось  сказать  Коре: "Вы уничтожили единственную улику и затем
убрали свидетельницу". Но Кора сказала иначе:
     -- Я попрошу дать мне адрес вашей ночной уборщицы.
     -- Ну зачем же, зачем? Она ничего не знает!  --  Ничего  не  знает!  --
вторили  ассистентки.  -- Вы не вернете это пойло, -- сказал профессор. -- В
котором, вернее всего, ничего не было. -- Я бы хотела увидеть  эту  женщину.
-- Давайте  сделаем  иначе, -- сказал профессор. -- Давайте позвоним в загон
драконов. Там драконокормильцем трудится  мой  двоюродный  брат.  Может,  вы
встречали  его  --  магистр  Аполидор?  -- Да, я имею счастье его знать. Вот
откуда это сходство! И никто из этого не делает тайны. Впрочем, какая  здесь
может быть тайна?
     -- Аполидор добудет для нас настоящего драконьего пойла.
     -- И  все  же  я  хотела  бы увидеть ночную уборщицу, -- тупо повторила
Кора.
     -- Ну что  ж,  упрямство  свойственно  женщинам,  --  осуждающе  сказал
профессор.  --  Мы  постараемся  это для вас устроить. Марианна, найди номер
телефона той несчастной женщины. Валентина, соедини меня с Загоном драконов,
вызови к телефону магистра Аполидора.
     Аспирантки, взвизгнув от усердия, умчались выполнять приказы.
     Профессор открыл дверь в небольшую, спартански обставленную,  но  очень
чистую комнату.
     -- Это  мой  кабинет.  Здесь  мы  с  вами  подождем  результатов нашего
расследования. Заходите, заходите, не думайте, что я на вас обижен, хотя вы,
конечно же, нарушили всю работу  моего  института,  сорвали  нам  творческий
день. Одного этого достаточно для того, чтобы выслать вас с нашей планеты. И
у меня, признаюсь вам честно, есть такие возможности.
     Ой, ой, ой, сказала себе Кора. Глазки у нас преобразились -- они уже не
такие  веселые  и  добрые, как у вашего кузена, и щечки подобрались, и губки
поджались. У вас есть характер, господин профессор, и я вам сильно мешаю.
     -- А чем вы тут занимаетесь? -- спросила Кора, глядя на  профессора  во
все  глаза.  Взгляд  был  женский,  сверкающий и немного томный. Пред ним не
могли устоять даже великие аскеты и женоненавистники. А профессор к  таковым
не  относился. Так что он чуть-чуть обмяк и если не подобрел, то, по крайней
мере, потерял запал злобы.
     -- Мы  работаем...  когда  нам  не  мешают...  дамы!  -Это   уже   было
отступление.
     -- Я  тоже работаю, -- нежно произнесла Кора. -- Я специально прилетела
сюда, чтобы провести работ) которая  оказалась  не  по  плечу  вашим  бравым
мужчинах  --  Один-ноль  в вашу пользу, -- усмехнулся профессор. -- Мы здесь
занимаемся генетически-биологическим конструированием. Вы слышали о таком на
Земле  --  Слышала  и  видела  результаты,  --  сказала  Кора.  --   Но   не
предполагала, что на вашей планете может быть такой институт.
     -- Ну,  и  институтом  нас назвать трудно, -- сказал профессор. -- Так,
лаборатория. Сам я учился в Галактическом  центре,  Кембридже,  Кавендише  и
других   ведущих   научных   центрах  Галактики.  Оборудование  у  нас  тоже
привозное... Ведь живем мы в древней,  но  бедной  и  экономически  отсталой
стране.  Нам очень мешают демократы. Все время хотят реформ, что расшатывает
нашу и без того подорванную экономику. -- Чем подорванную?
     -- Ах, это долгий разговор! Вы не представляете,  какой  у  нас  народ!
Никто  не  хочет  работать!  Три  недели не можем найти ночную уборщицу! Кто
будет работать в обстановке секретности за жалкие двести сорок?
     Кора хотела  пропустить  мимо  ушей  оговорку  о  ночной  уборщице,  но
профессор сам спохватился.
     -- Вы  думаете,  я  имею в виду ту самую ночную уборщицу? Нет, я имею в
виду уборщицу в третьем корпусе, вон в том, понимаете? -- Понимаю.
     -- Вот мы  и  морочим  головы  начальству,  то  есть  стараемся  помочь
народному хозяйству. Кое в чем... Ну и что?
     Последние слова относились к вошедшей ассистентке.
     -- Ваш кузен на проводе, господин профессор, -- сказала она.
     -- Ну  вот, сейчас ваши проблемы будут решены, -- произнес профессор.--
Слушаю! Это ты, Аполидор?  Аполидор,  дорогой,  тебя  беспокоит  твой  кузен
Ромиодор. Ну и как дела? Как Мелочка? Здорова? Я из института. Да погоди ты,
не  перебивай.  У  меня  сидит дама Кора Орват. Знаешь такую? Вот и она тебя
знает.  Передать  привет?  Обязательно  передам.  Госпожа  Кора  очень  нами
недовольна.  И  за  дело,  да,  за  дело.  Представляешь, эта идиотка ночная
уборщица приняла ваше пойло за пойло!-- Профессор отсмеялся  своей  шутке  и
продолжал:  --  Да,  вылила  в  канализацию. Нет, не бойся, я надеюсь, что в
канализации это рассосется.
     Кора насторожилась. Это была вторая оговорка, и если первая могла  быть
сознательной, чтобы подразнить Кору, то эта была вызвана вопросом Аполидора.
И  вопрос мог звучать примерно так: "А ты не боишься, что зараза вырвется на
свободу?" А профессор считает, что в канализации это рассосется.
     -- Нет, -- продолжал профессор, -- не перебивай  меня.  Мы  с  госпожой
Корой  просим  тебя:  возьми  еще  пойла  из той кормушки и привези сюда. Мы
быстренько проведем экспресс-анализ. Как так нет? Почему все  вымыли?  Ну  и
что,   если   воняет!   Ты   понимаешь,   что   ты   уничтожил  вещественные
доказательства!
     Голос директора трепетал от искреннего  возмущения.  Вот  теперь-то  он
нашел, на кого свалить вину.
     Кора  понимала,  что  Аполидор  совершенно прав. Какого черта он должен
держать посреди Загона источник вони и заразы? Для чего беречь эту помойку?
     -- Я возмущен! -- воскликнул директор еще раз и бросил трубку.
     Он поглядел на Кору бешеными глазами и добавил: -- Ни  на  кого  нельзя
положиться. -- Но ведь Аполидор не ваша ночная уборщица, -- сказала Кора. --
Какие могут быть к нему претензии?
     -- Вы не понимаете! -- рявкнул директор, но осекся. Он не был дураком и
не хотел  таковым  показаться.  Если  трюк  не  удался,  он сейчас придумает
другой. Другой трюк не заставил себя ждать. Появилась вторая ассистентка. --
Господин директор, -- пропела она. -- Ночную уборщицу не могут найти. Соседи
говорят, что она утром взяла билет на дилижанс и поехала отдыхать неизвестно
куда.
     -- Спасибо, в следующий раз, -- ответила  Кора.  Она  совершила  сейчас
должностной  проступок: она обязана была заснять все помещения института. Но
отлично понимала, что ей покажут лишь то,  что  захотят  показать,  то,  что
показывают   необразованным  государственным  деятелям,  дабы  выбить  новые
ассигнования. Важнее всего, как требовала интуиция и  весь  профессиональный
опыт, было попасть в гостиницу! Найти песика. Узнать, жив ли он.
     К вящему удивлению профессора, Кора потеряла интерес к ночной пропаже и
к самому  институту.  Он проводил Кору до порога и с удивлением смотрел, как
она села в лимузин и выехала с территории. Тогда он поспешил к телефону.
     -- И правильно сделала! --  воскликнул  директор.  --Я  же  ее  уволил.
Пускай теперь отдыхает. Он поглядел на Кору, словно обыграл ее в шашки. -- Я
же  предупреждал.  Никому  нельзя  верить.  Кора  понимала, что может сейчас
предпринять поиски уборщицы, хотя скорее всего это существо легендарное и  в
лаборатории отлично обходятся без нее. Потратит она несколько дней, в лучшем
случае  найдет в какой-нибудь деревне старуху, которую наняли, чтобы сыграть
эту роль. Но ведь это никак не продвинет  расследование.  А  вот  противники
Коры  совершили  глупейшую ошибку, поторопились, недодумали. На их месте она
бы сделала липовую справку: все анализы в норме,  ничего  подозрительного  в
пище  не обнаружено. Кому понадобилась такая инсценировка? Вернее всего, они
не ожидали, что Кора займется расследованием в лаборатории.
     ...Кора замерла как пораженная молнией! Боже мой, где Пончик?
     -- Вы меня слушаете? -- донесся до нее голос директора.
     -- Да, мне все понятно, -- сказала она холодно. -- У меня нет оснований
не доверять вашим словам, хотя другой на моем месте наверняка бы усомнился в
существовании ночной уборщицы. Но это дело  местной  полиции.  Мое  дело  --
сообщить  о происшествии... -- Но ведь не было никакого происшествия! -- Для
вас не было. Для меня это называется  преступным  уничтожением  вещественных
доказательств. -- Чепуха! Ничего подобного? -- Мне пора, профессор,
     Профессор  глубоко  вздохнул.  Он  взял  себя  в  руки. -- Вы не хотите
осмотреть наши лаборатории? У нас нет секретов, мы рады  показать  вам  свои
скромные достижения, -- произнес он голосом цивилизованного хозяина.

     Переводчик  маялся возле входа в гостиницу -- что-то ему не доложили, и
он потерял след Коры.
     -- Я завтрак заказал! -- закричал  он,  опережая  швейцара  и  открывая
дверцу  лимузина. Кора автоматически сунула ему в руку монетку, и переводчик
сначала удивился, но потом монету спрятал. -- Я заказал на завтрак омлет!
     Ну просто молодая жена, впервые приготовившая повелителю завтрак!
     -- Спасибо, -- сказала  Кора,  запирая  машину.  --  Подождите  меня  в
ресторане. Мне надо подняться в номер. -- Зачем?
     -- А  вот  это  вас,  любезный,  не касается. -- Я не понимаю, Кора, --
возмутился  переводчик.  --  Вы  уезжаете  с  утра,  не  поставив   меня   в
известность, а ведь я из-за вас могу выговор схлопотать! -- Хлопочите.
     -- Вы пользуетесь моим хорошим отношением, можно сказать, послаблением.
Вот уберут меня, дадут вам другого переводчика, тогда попляшете.
     Переводчик открыл дверь в гостиницу и пропустил Кору вперед.
     -- Может,  он хотя бы выучит русский язык, -- сказала Кора. -- Никакого
труда в этом нет. Надо сесть и позаниматься.
     -- У меня другое призвание! -- отпарировал переводчик. Кора  остановила
ладонью  его  движение  к  лифту. Переводчику пришлось повернуть в ресторан.
Кора поднялась на свой этаж, добежала до номера. -- Пончик! --  позвала  она
через дверь. -- Как ты там без меня?
     Показалось   ли  ей,  что  Пончик  откликнулся?  Ключ,  как  назло,  не
поворачивался, и еще минута была потеряна на открывание двери. Кора  вбежала
в номер. Пончика не было видно. -- Где же ты, собачка?
     Кора встала на колени и заглянула под кровать. Под кроватью было темно,
но никаких следов собаки, Только тут Кора догадалась, что не открыла шторы.
     Она  потянула  за  шнур,  но  слишком сильно -- шнур оторвался, а шторы
остались на месте. Черт побери, надо взять себя в руки!
     Кора потянула шторы в разные  стороны,  забросила  их  края  на  спинку
кровати -- стало светло. Но это не помогло. Пончика все равно не было.
     Тут  Кора  сообразила,  что  в  номере  побывала горничная и при уборке
обнаружила собаку. А так как собакам нечего  делать  в  номерах  "люкс",  то
Пончика выкинули из гостиницы.
     Кора  взяла трубку и позвонила вниз, к портье. -- Вас беспокоит дама из
четырнадцатого  номера.  Сегодня  утром  у  меня  была  собака.   Маленькая,
светло-рыжая,  с длинной шерстью, очень живая. Сейчас я вернулась, а собачки
нет. Где собачка?
     -- Собачкам в номерах  быть  не  положено,  --  ответил  портье.  --  А
положено лишь собственным животным с регистрацией и за особую плату.
     -- О  плате  и регистрации мы договоримся как надо. А сейчас мне нужно,
чтобы собаку возвратили. Где моя собака?
     -- Я тут же наведу справки, -- портье испугался  тона  высокой  дамы  с
Земли.  -- Я сейчас же спрошу -- горничные еще в номерах. -- Но к вам собаку
не приводили? -- О нет!
     -- Если с собакой что-то случится, вся ответственность ляжет на вас. И,
предупреждаю, большая ответственность. Не хотела бы  я  оказаться  на  вашем
месте.
     -- Не вешайте трубку, мадам, я вижу старшую горничную...
     Прижав  трубку  ухом  к  плечу,  Кора достала со столика у кровати свою
косметичку, извлекла оттуда пилку и занялась приведением в  порядок  ногтей.
Обычно это ей помогало собраться с мыслями.
     Собачка  исчезла.  Неужели оппозиция настолько проникла в планы и мысли
Коры, что догадалась  о  роли  собачки  в  расследовании?  Судьба  уготовила
собачке  участь  подопытного  кролика.  Именно  Пончик на семнадцатой страже
дегустировал теоретически драконье мясо, именно Пончик взял  на  себя  пробу
корма для драконов... и исчез.
     Фантастические  мысли  проносились  в  голове  Коры.  Может ли, хотя бы
теоретически, существовать средство,  которое  растворяет  живые  организмы?
Ведь  сейчас голос портье произнесет: "Никто не заходил к вам в номер, никто
не видел вашей соб