ьев, крыс и мышей.
     Не исключено, подумала Кора, что в пище дракона можно будет  обнаружить
что-то интересное. По крайней мере, сыщик не имеет права упускать даже малую
возможность в расследовании.
     Кора  достала  из кармана на поясе тонкий пластиковый пакет и пробирку,
которой она зачерпнула пойло, и, завернув в пакет, спрятала в пояс. В  пойле
мог содержаться яд или снотворное... В этот момент Кора услышала голос из-за
решетки: -- Госпожа Орват, госпожа Орват, вы меня слышите?
     У калитки стоял толстый кормилец Аполидор со свернутым в большое кольцо
водопроводным шлангом, висевшим на плече, и в серой рабочей фуражке.
     -- Вы   что,   Аполидор?  --  спросила  Кора,  обрадованная  появлением
кормильца, потому что именно он сможет ответить на некоторые вопросы.
     -- Доброе утро! -- кричал Аполидор. -- Меня не пропускают в загон.
     Полицейский и в самом деле всерьез относился к своим обязанностям.
     -- Пропустите кормильца, -- попросила Кора.  Полицейский  с  сожалением
шагнул  в  сторону.  Аполидор  втиснулся в калитку и поспешил к Коре. Он был
удручен и потерял розовощекость и жовиальность вчерашнего дня.
     -- Какое несчастье! -- воскликнул он. -- Представляете, мы  с  Мелочкой
вчера  ушли,  я  не хотел, чтобы она более оставалась в той пьяной компании.
Поэтому я только  сегодня  утром  обо  всем  узнал.  Представляете,  ко  мне
стучится  сосед. Вы, говорит, слышали, о чем в газетах запретили печатать? Я
спрашиваю: о чем же в газетах запретили печатать? Он говорит: весь  город  в
ужасе,  украли  еще  одного  дракона,  теперь,  наверное,  закроют  Загон, и
начнется война с Миандрией.
     -- Погодите, -- перебила кормильца Кора, -- почему война?
     -- У нас так считается: дракон подох -- значит, к войне. А  у  нас  уже
пять  драконов пропало -- значит, будет мировая война, поэтому правительство
и запретило публиковать. Все только об этом и говорят.
     Странно, подумала Кора, поглядев в сторону  административного  корпуса.
Оказывается, весь город знает о вчерашнем исчезновении дракона, а переводчик
ничего не слышал?
     -- Для  меня  это был удар, -- произнес Аполидор. Его веки покраснели и
опухли, он говорил сбивчиво. Может быть, этот человек привязан  к  драконам?
-- подумала Кора. -- Жалеет их? Или просто боится за свое место?
     -- Я   знаю,  --  продолжал  Аполидор,  ---  что  наши  зверушки  очень
впечатлительны. Если что  случится,  они  нервничают  и  никого  к  себе  не
подпускают.  Только  я  их  не боюсь -- такая у меня натура. Не боюсь, и все
тут. Так что я подумал: пойду в  Загон,  надо  клетки  чистить,  чего-нибудь
вкусненького  драконам сообразить. Прихожу, а вы уже тут -- я и обрадовался.
Значит, теперь драконы в надежных руках, вы так дело не оставите. Правда?
     -- Я постараюсь, -- Кора похлопала его по крутому толстому плечу. --  Я
тоже вас ждала.
     -- Что?  Я  рад  вам  помочь.  --  Кормилец  смотрел на нее доверчивыми
зелеными глазами, веснушки сбежались к носу, розовые полные губы готовы были
либо улыбнуться, либо горестно скривиться -- как повернется дело.
     -- Мне хотелось бы провести анализ пищи дракона, -- сказала она.
     -- Зачем? -- испугался кормилец. -- Мы их кормим чисто,  без  вредного.
Нет, я против.
     -- Послушайте,  Аполидор,  --  сказала  Кора.  --  Вы  меня неправильно
поняли. Я и без вас  понимаю,  что  драконов  обкрадывают  ради  сотрудников
Загона. Аполидор потупился.
     -- Я знаю, что вместо нормальной пищи они получают пойло со свеклой. --
Но что я могу поделать!
     -- Я  сейчас беспокоюсь не о качестве пищи, я хочу узнать, не подмешано
ли что-нибудь в нее. -- Этого не может быть! Я сам проверяю пищу. -- Но ведь
вы ее не пробуете.
     -- Как только вы могли сказать такое! Не дай  БО!  --  Значит,  в  пищу
могли подмешать снотворное или даже яд. -- Что вы говорите!
     -- Ведь  не  только  вы  имеете  доступ  к  пище.  Наверняка у вас есть
какая-то кухня, где все это готовят, наверняка кто-то привозит сюда баки или
кастрюли.
     -- Да, у меня есть два молодца, но они очень глупые.
     -- Вот видите. Значит, мы с вами уже знаем несколько  человек,  которые
могли подмешать что-то в еду дракону.
     Аполидор  недоверчиво  покачал  головой.  Версия  Коры  ему  совсем  не
понравилась.
     -- Наверное, вы знаете о какой-нибудь лаборатории, -- сказала Кора,  --
где могут сделать анализ пищи. Вы же пользуетесь услугами ветеринаров?
     -- Наш  ветеринар  взял  расчет, -- сказал драконокормилец. -- Уехал на
море и не вернулся. Мне, говорит, своя шкура дороже.
     -- Я могу попросить провести  анализы  моих  коллег-полицейских.  Но  я
понимаю, что у драконов совсем иной метаболизм. Достаточно того, что их мясо
ядовито для других живых существ. Поэтому лучше бы обратиться к специалистам
по  драконам.  Аполидор  растерянно  покачал  головой. -- Тогда я поговорю с
вашим десципоном, -- сказала Кора.  --  Принесите  мне  какую-нибудь  пустую
банку. Я сама наберу пойла из корыта.
     Кормилец  покорно пошел к выходу, но через не сколько шагов остановился
и обратил к Коре потное жалкое лицо:
     -- Конечно  же!  --  воскликнул  он.  --  Конечно,  вы  имеете  в  виду
биохимическую лабораторию Второго Института. Правильно?
     В  сопровождении полицейского Аполидор отправился в лабораторию, а Кора
задержалась: ей хотелось поговорить с некоторыми работниками Загона.
     Через час вернулся Аполидор, которому Кора разрешила  вычистить  клетку
Небесного Ока.
     К обеду Кора убедилась в том, что ничего нового она в Загоне не узнает,
а еще  через  два  часа поняла, что там нет никаких подземных ходов и тайных
выходов. По крайней мере, таких, сквозь которые  можно  вытащить  настоящего
дракона.
     -- Я  совершенно  не  представляю,  чем  занимается  лаборатория вашего
Второго Института, -- ответила Кора.
     -- Там работает профессор Ромиодор, он директор  лаборатории.  Конечно,
он все для нас сделает.
     Переваливаясь,  Аполидор побежал к выходу, где в служебной будке у него
хранились нужные и ненужные вещи. Там  он  отыскал  стеклянную  банку.  Кора
заставила Аполидора вымыть ее чистой водой, и он побежал к гидранту.
     На  всякий  случай Кора не стала рассказывать кормильцу о том, что сама
взяла образец пойла. Кормилец входил в круг подозреваемых.
     Возвратился он минут через пять в сопровождении переводчика.
     -- Я все об®яснил господину переводчику Меррони, --  сообщил  Аполидор.
-- Он знает. Он одобрил.
     Аполидор сиял, словно сдал вступительный экзамен в консерваторию.
     -- Разумеется,  --  авторитетно  сообщил  старенький  мальчик.  --  Это
ведущая лаборатория по зоологии летающих позвоночных.
     -- Я бы хотела позвонить туда  и  поговорить  с  ее  руководителем,  --
сказала Кора.
     Мери умчался вперед, в административный корпус, и к тому времени, когда
Кора подошла  к телефону, он уже дозвонился до лаборатории и об®яснил, в чем
дело.
     Заведующий лабораторией  профессор  Ромиодор  был  вежлив,  но  особого
энтузиазма  не  проявил.  Об®яснил,  что  у его лаборатории и без того масса
заказов. Но ради такого важного государственного дела он согласен сегодня же
ночью начать анализы. Дня за два он сделает все, что можно. С драконами  ему
уже приходилось иметь дело...

     Вторую  половину  дня  Кора  провела  в  пустых  хлопотах.  Потом  уже,
вернувшись  в  отель,  она  подумала,  что  лучше  бы   послушалась   совета
переводчика и отправилась на экскурсию по городу и в музей.
     Обычно  Кора  всегда  находила  время, чтобы посетить музей. Еще старый
профессор в полицейской школе учил: при международных поездках, когда к тебе
прикованы взгляды миллионов простых людей, совершай поступки неожиданные, но
полезные для твоего имиджа, т.е. репутации. Например, сходи в музей.  Может,
у  них в музее уже шесть лет ни одного посетителя не было -- неважно, может,
там и лежат-то всего три каменных наконечника для  стрел,  дырявый  котел  и
диаграмма  роста  промышленности  --  неважно!  Пускай  тебя обругает за это
оппозиционная газета: "В то время как все мы с нетерпением  ждем,  когда  же
наконец  примется  за  дело  хваленый  детектив  с  Земли, он развлекается в
музеях. Может быть, завтра сходит и в картинную галерею?" Ничего  страшного.
Вы  печально  усмехнетесь  и  назавтра  пойдете  в картинную галерею. Пускай
злобствует пресса -- общественное мнение уже на вашей стороне!
     Кора в музей непошла, а потащила соглядатая Мери  сначала  на  грузовую
локомобильную  станцию,  затем  на  склады  космопорта  и даже заставила его
выбирать вертолет, чтобы посетить с®емки кинокартины  "Полет  дракона",  так
как  Мери  проговорился,  что продюсер этого фильма предлагал Загону большие
деньги за прокат дракона. Дирекция уже склонилась было к согласию, но второй
десципон,  который  подсиживал  первого  десципона,  сообщил  о   сделке   в
министерство, справедливо указав, что вывезти на с®емки дракона еще можно, а
вот  что  они  будут  делать с ним в чистом поле? Как удержат его от полета?
Представляете себе  дракона,  летающего  над  населенными  пунктами  и  даже
детскими   садами?   Чем,  кроме  зенитной  артиллерии,  ты  прекратишь  его
бесчинства? Ведь из исторических хроник памятно то время, когда драконы были
сущим бедствием для земледельцев. Они похищали не только  коз,  баранов,  но
порой  уносили коров. Детишки же и пастухи были их излюбленной пищей. До сих
пор одной из  главных  достопримечательностей  столицы,  в  чем  Кора  могла
убедиться,  служит  монумент в честь Дацимора Великолепного, который, спасая
свое селение от  особо  настойчивого  дракона,  смог  поразить  его  каленой
стрелой в правый таз, отчего дракон упал и разбился. Статуя позабавила Кору,
потому  что  ни  скульптор,  ни  отцы  города, которые заказывали и одобряли
монумент, не заметили в нем противоречия: Дацимор был  изображен  попирающим
ногой  дракона, но при том он целится в небо из большого лука, то ли ожидая,
что дракон вновь взовьется к облакам, то ли поджидая второе чудовище.
     В киногруппу Кора и озверевший от мотаний по городу  переводчик  попали
уже к закату. И сразу увидели, что на фоне зеленого неба по самому горизонту
медленно шествует дракон.
     Переводчик попытался на ходу выскочить из лимузина и скрыться в кустах.
Потом  он утверждал, что искал там телефон-автомат, чтобы вызвать войска для
поимки чудовища. Кора притормозила, а лимузин, конечно, заглох.  Дракон  же,
увидев  машину,  двинулся  к  ней,  и Кора уже подумывала, не последовать ли
примеру Мери, но тут примчался на  мотоцикле  ассистент  режиссера,  который
принялся  кричать  на  Кору,  что  она влезла в кадр, а пленки так мало, что
снимают без дублей. Дракон приблизился, из него вылезли водители --  он  был
смонтирован на старом грузовике и вблизи совсем не походил на настоящего.
     Потом  они  выпили с режиссером, который жаловался на жизнь, на пленку,
на сценариста, на запившего актера  и  неудавшуюся  жизнь.  Он  боялся,  что
публика не пойдет смотреть фильм, в котором играет такой самодельный дракон.
Кора  успокаивала режиссера, он хватал ее под столом за коленку и уговаривал
сняться в эпизоде, переводчик сердился, утверждал, что пора  в  город,  надо
добраться  туда  засветло, потому что Кора не умеет ездить по местным ночным
дорогам. Кора не стала напоминать ему, что прошлую ночь провела в дороге. Но
когда выяснила, что больше от режиссера никакой пользы нет, села в машину, и
они уехали.
     По дороге Кора вспомнила, что песик Пончик, найденный ею на семнадцатой
страже Загородного шоссе, не кормлен  и  не  гулян.  Так  что  она  высадила
переводчика  в  центре  города,  а  сама  поспешила  в гостиницу. И вовремя.
Несчастный Пончик сделал большую лужу на дорогом  гостиничном  ковре,  кроме
того,  забрался,  злодей,  в сумку Коры и вытащил оттуда пластиковый пакет с
образцами пищи для  драконов  --  той  гадости,  которой  их  поил  кормилец
Аполидор.  Пакет он разорвал, но, несмотря на голод и отчаяние, много с®есть
не смог. Только разбросал  по  полу  кусочки  картошки  и  капусты,  комочки
каши...
     Кора   хотела   было   как   следует   выпороть   собачку,  но  чувство
справедливости восторжествовало: бить-то надо было хозяйку. Это она  заперла
утром малыша и даже с ним не попрощалась.
     В  первое  мгновение  пес  обрадовался до полусмерти, поняв, что его не
забыли. Он кинулся к  Коре,  стараясь  подпрыгнуть  так,  чтобы  лизнуть  ей
подбородок.  Но  как  только  он  почувствовал гнев Коры и вспомнил, в каком
состоянии находится номер "люкс", он принялся поджимать хвостик и  отступать
под  кровать,  откуда  он  и  повизгивал,  пока  Кора,  не  желая привлекать
гостиничную прислугу, отмывала ковер и вновь собирала  в  пластиковый  пакет
образцы драконьей пищи.
     Затем  Кора смилостивилась, развернула пакет с бутербродами, купленными
в буфете, и счастливый Пончик выбрался из-под кровати, чтобы отдать  должное
доброте своей хозяйки.
     А Кора поняла, что смертельно устала, и решила, что ничего страшного не
случится,  если она отправится спать раньше, чем привыкла. Но перед сном она
все же позвонила в лабораторию профессора Ромиодора. Того  не  было  --  уже
ушел,  но  его  ассистенты  продолжали  исследовать представленные образцы и
какой-то милый женский голос обещал закончить все  к  завтрашнему  утру.  По
крайней  мере,  с этим все в порядке, подумала Кора и решила: лягу, подумаю,
что мы имеем, чего достигли, на что надеемся. Ведь, по сути дела,  следствие
стоит на точке замерзания.
     Кора разделась, улеглась в постель и зажгла лампу на столике у кровати.
     За  окном  еще  шумел город -- раздавались крики разносчиков лимонада и
пирожков, звенели трамваи, играла далекая  музыка,  цокали  копыта  лошадей.
Пончик  фыркал,  разыскивая  крошки  столь скоро закончившегося пиршества...
Такого в ее практике еще  не  было;  украдены  громадные  животные,  которых
совершенно невозможно украсть. Спрятаны где-то, хотя их невозможно спрятать.
Это  похоже  на  волшебство,  но  Кора  давно  убедилась,  что любое удачное
волшебство  основывается  на  научных  открытиях  или  умелом  и   необычном
использовании  того, что давно уже известно ученым. Решение задачи, конечно,
парадоксальное. Может  быть,  оно  связано  с  какими-то  неизвестными  Коре
местными обычаями или ритуалами?.. С этой мыслью Кора заснула.

     Проснулась  Кора  поздно.  Болела  голова:  здесь чуть иное атмосферное
давление, да и сила тяжести немного меньше земной.
     Голова была тяжелая, мысли двигались кое-как, застревали в сосудах,  не
хотели вылезать наружу.
     Наскоро  умывшись. Кора сразу позвонила в лабораторию. Может быть, и не
стоило начинать день с этого, надежды на успех было немного, да и  что  даст
следствию обнаружение в пище снотворного или яда? Лишь наличие злого умысла.
А Кора и без того знала, что во всей этой истории есть злой умысел.
     Но  Коре,  честно  говоря,  некуда было более звонить. Никто не ждал ее
звонков и не собирался ей помогать.
     К тому же Коре хотелось думать, что интуиция правильно подсказывает ей,
что именно в лаборатории будет найден первый след преступника, -- ведь он же
местный житель и не привык к тому, чтобы полиция отправляла на  анализ  пищу
драконов.
     Кора набрала номер. Откликнулся тот же милый женский голос, что и вчера
вечером.   На   этот   раз  он  звучал  иначе.  Видно,  от  усталости.  Кора
представилась.
     -- Пришел ли профессор? -- спросила она. -- Да, -- ответил милый голос.
-- Одну минуточку. Профессор отозвался почти сразу. И  не  дал  Коре  задать
вопроса:
     -- К сожалению, -- скорбным тоном произнес профессор Ромиодор, -- у нас
случилось несчастье.
     -- Несчастье?  -- Да. Ночью какой-то негодяй... -- Все ясно, -- сказала
Кора.  --  Ночью  какой-то  негодяй  залез  в  вашу  лабораторию  и  похитил
документы, в которых зафиксированы результаты анализов.
     -- Не  совсем  так,  дама  Орват,  --  сказал профессор. -- Похищены не
документы, а сами  образцы  пищи.  --  Но  вы  успели  провести  анализ?  --
Понимаете,  вчера  был  короткий  день,  я  уехал за город, а мои ассистенты
успели только определить пищевой состав жидкости. То есть ее составляющие...
     -- Я бы могла это сделать и без их помощи: свекла, картофельная кожура,
овсянка и еще черт знает что.
     -- Вот именно, -- сухо ответил профессор. -- Вот это "черт знает что" и
требовало определения. Как мы могли  узнать,  что  в  пищу  добавлено  нечто
лишнее, если мы не знали, из чего она состояла с самого начала? -- Значит, у
вас  ничего  не  осталось?  --  Ассистенты ждали моего приезда, чтобы начать
конкретную работу.
     -- А как случилось  ограбление?  --  спросила  Кора.  --  Ну,  как  вам
сказать...  забрались. У нас же это просто. -- Вы сообщили в полицию? -- Чем
она поможет...
     Профессор отвечал как-то вяло и скучно, словно хотел поскорее закончить
разговор и вернуться к своим любимым занятиям. Но Кора  этого  допустить  не
могла.
     -- Сейчас я к вам выезжаю, -- сказала она. -- Ничего не трогайте.
     -- Не  надо!  --  услышала она голос профессора, но повесила трубку, не
ответив ему.
     Переводчика внизу не было видно -- наверное, еще  спал  после  тяжелого
вчерашнего  дня,  а  то  и  вообще решил больше не связываться с сумасшедшей
земной агентшей.
     Лимузин долго не  заводился.  Кора  залезла  в  капот,  оказалось,  что
состояние  двигателя было схоже с ситуацией в драконьем загоне, только пахло
иначе.  Она  протерла  и  зачистила  контакты  --  потеряла  на  этом  минут
пятнадцать.
     Дорожный  полицейский узнал Кору по портрету в газете -- он был любезен
к коллеге и показал, как проехать ко Второму Институту.
     Институт оказался вполне солидным учреждением  --  Кора  полагала,  что
увидит  очередную запущенную развалюху, а остановила лимузин перед железными
воротами в высокой бетонной стене, по верху которой были протянуты провода.
     Кора дала  сигнал  --  никто  не  ответил.  После  второго  сигнала  из
проходной рядом с воротами выглянула злая рожа в фуражке и сообщила, что без
пропуска в®езд воспрещен.
     Кора  оставила  лимузин  снаружи,  а  сама  прошла  в будку и попросила
мрачного охранника позвонить профессору Ромиодору по телефону.  Тот  наотрез
отказался:  нет  пропуска  и  нечего  разговаривать.  Конечно, Кора могла бы
скрутить этого стража, но сейчас в этом не было смысла.
     -- Профессор ждет меня, -- сказала она внушительно, но без злобы. -- Он
только что со мной разговаривал. -- Не знаю.
     -- Тогда я позвоню от вас в город. -- Не положено. -- Но профессор ждет
меня! -- Это внутренний телефон. -- Ладно, -- сказала Кора, делая  вид,  что
капитулирует. -- Нельзя так нельзя. А скажите, во сколько сегодня ночью было
ограбление?
     -- Ограбление? -- Страж был поражен. -- У нас ограблений не бывает.
     -- Вы  во  сколько  заступили?  --  Не  велено отвечать, -- спохватился
страж. Он и в самом деле мог не знать, если у них пересменка утром, подумала
Кора.
     Время шло впустую.  Впрочем,  этот  институт  может  оказаться  центром
расследования, и все, что связано с ним, полезно запомнить.
     Кора  покинула  будку охранника и вернулась к машине. Охранник вышел на
порожек будки, чтобы не терять Кору из вида. Любопытно, подумала Кора, какое
здесь безлюдное место: за пять минут, пока я спорю с  охранником,  никто  не
вошел и не вышел из института.
     Сев  в машину и отвернувшись от стражника, Кора включила свой браслет с
голубыми камешками -- единственное дамское украшение, с которым она  никогда
не расставалась.
     Браслет  пискнул,  сообщая,  что  готов к работе. Кора вышла на связь с
центральной телефонной станцией, без ведома  телефонисток  подсоединилась  к
правительственному  каналу  и  набрала личный номер церриона средней руки. К
счастью, министр культуры был на месте.
     -- Вы м