ветую вам поместить в туалет туалетную бумагу, в ванную
-- мыло и полотенце, а на кровать -- простыни. -- Это клевета...
     Но тут в разговор вмешался переводчик. -- Вам позвонят! -- прошипел он.
И показал пальчиком вверх.
     Портье проследил за направлением пальца и нагло ответил: -- Буду ждать.
     Когда они вышли к машине, переводчик спросил, глядя  в  сторону:  --  А
ванна-то есть? -- Вас это интересует?
     -- Когда  я  был  мальчиком,  мы  гуляли  мимо  гостиницы и моя бабушка
говорила, что если я буду хорошо учиться, то  когда-нибудь  смогу  пожить  в
такой  гостинице и помыться в настоящей ванне. -- Там очень неплохой душ, --
сказала Кора. -- И за что только деньги берут! -- вырвалось  у  переводчика,
который с трудом пережил гибель детской мечты. Но тут же Мери утешился:
     -- Зато, -- сказал он, -- у нас лучшие в мире драконы.

     Лимузин,   прозванный  Корой  скарабеем  за  зеленоватую  солидность  и
навозные запахи, накопившиеся в его потертых сиденьях за десятилетия честной
службы отечеству, два раза глохнул в  пути.  Коре  приходилось  тормозить  у
обочины, открывать капот и распутывать следы предыдущих ремонтов и починок.
     При виде красивой молодой женщины, одетой по-иностранному, копающейся в
нутре  государственного  лимузина, вокруг сразу собиралась молчаливая толпа,
застенчиво и неотрывно глядевшая не столько на автомобиль, сколько  на  саму
Кору.   Прохожие   вели   себя,   как   сбежавшие   от   семьи  чиновники  в
порнографическом кинотеатре.
     Переводчик Мери ни разу не покинул лимузина, потому  что,  оказывается,
ему  не  положено  было  находиться рядом с низкого ранга существом, которое
чинит автомобиль. Двойственность Коры его не смущала: в сущности,  она  была
иноземкой,  а  от  иноземцев  можно  ждать любого безобразия, но собственную
репутацию приходилось беречь.
     -- Зря вы все-таки этим занимаетесь, -- сообщил он  Коре  после  второй
поломки.  --  Не очень это прилично. Мы же не знаем, кто там на вас смотрит.
-- Вы предпочли бы сидеть в машине и ждать? -- К нам бы обязательно прислали
ремонтную бригаду, -- возразил Мери. -- Что-то я ни одной не заметила.
     -- Мало у нас ремонтных бригад, -- Мери. -- Совершенно недостаточно.
     Как и положено жителю бедного, но честного Лиондора, он презирал любого
иноземца, который уже в силу своего рождения не мог быть достаточно  честным
и благородным, но в то же время он страшно завидовал той жизни, которую вела
Кора,  тем  мирам,  где  она  бывала,  тем  вещам,  которые  она  видела или
приобретала. Мери тянулся к своей начальнице, но в то же  время  не  мог  не
презирать ее.
     После  путешествия  через  весь  город,  которое  оказалось  куда более
долгим, чем Кора полагала, они оказались перед воротами Загона.
     В®езд в Загон представлял  собой  некогда  великолепное  сооружение  из
кирпича,  бетона  и  мрамора,  имитирующее вход в древний рыцарский замок. К
башне, в которой скрывались ворота, можно было пройти только  по  под®емному
мосту,  перекрывавшему  ров.  К  сожалению,  ров  давным-давно  высох, в нем
выросли кусты и даже деревья, достававшие вершинами до моста  и  подпиравшие
его.  К  тому  же посетители Загона считали своим долгом кидать в бывший ров
бумажки от конфет, пакетики из-под орехов и другие ненужные вещи.  Некоторые
из вещей гнили, и потому из рва поднимался легкий запах тления.
     Сами  ворота давно были открыты, потому что их правая створка сорвалась
с верхней петли, а левая осела так, что углом утонула в утоптанной мостовой.
     Башня обветшала, мраморные  плитки  большей  частью  осыпались  и  были
растащены обывателями, а под ними обнаружились бетон и арматура.
     У ворот, торжественно одетые для встречи Инопланетной Гостьи, прибывшей
для выполнения  своего Долга, стояли оба десципона (бородатый и безбородый),
а  также  старший  драконослужитель,  драконокормилец  и  чины  бухгалтерии.
Начинался  дождик,  и  встречавшие  сгрудились под башней, возле переносного
столба с надписью на белом квадрате: "ЗАГОН ЗАКРЫТ. КАРАНТИН".
     Уже знакомый Коре главный десципон Загона вышел вперед и погладил  Кору
по  плечу  в знак нежной любви. Его примеру последовали остальные. Последним
этот акт совершил  драконокормилец,  грузный  молодой  мужчина  со  скорбным
взглядом,  в черной холщовой накидке и котелке набекрень. Кора подумала, что
этот кормилец наверняка недокармливает драконов.
     -- Мне переводить? -- спросил переводчик  Мери,  когда  десципон  начал
приветственную речь.
     -- Можете не стараться, любезный, -- остановила его порыв Кора.
     -- Счастье,   которое  испытываем  мы,  скромные  служители  драконьего
фронта, -- талдычил десципон, -- при  виде  столь  высокой  гостьи,  которая
нашла  время,  чтобы  посетить  нас  и  заглянуть  с  нашей  помощью в глубь
проблемы,  которая,  хоть  и  может  показаться  ничтожной  в  масштабе  тех
свершений  и  дел, которые свойственны современному Лиондору, беспокоит нас,
работников Загона, так как для  нас  нет  дел  мелких  и  ничтожных...  Кора
кашлянула.
     Десципон  сделал  паузу  и почесал седую бороду, намереваясь продолжить
речь. Мери понял кашель Коры как указание к действию. Он сделал шаг вперед и
возвестил:
     -- Госпожа агент Кора Орват с благодарностью выслушала  речь  господина
десципона и готова проследовать для осмотра Неповторимого Загона.
     Господин  десципон замолк и остался стоять с полуоткрытым ртом, так как
правила игры были нарушены, а в таком случае он не знал,  что  надо  делать.
Тогда инициативу взял в свои руки второй, безбородый десципон, явный либерал
и,  может  быть,  диссидент.  --  Пойдемте, -- сказал он, --с утра ждем. Они
проследовали в Загон,  своего  рода  зверинец,  однако  приспособленный  для
одного лишь вида хищников.
     Миновав низкую арку башни, они оказались в широком проходе, огражденном
с обеих  сторон  толстыми  железными  решетками.  За решетками располагались
загоны для драконов, подобные тем, что устраивались в  зоопарках  для  белых
медведей:  площадка,  покрытая  песком и щебенкой, спускающаяся к небольшому
бассейну с несвежей водой, по сторонам и сзади круто поднимающаяся стена,  в
которой полукругом чернел вход в пещеру -- убежище зверя.
     Пока  глаза  Коры  обозревали  пустые  загоны  для  драконов, ее ноздри
судорожно  сжались,  стараясь  не   пропустить   внутрь   застарелую   вонь,
заполняющую  эту  местность.  Коре  представилось,  что  драконы живут здесь
несколько сот лет и упорно гадят под себя, к тому  же  страдают  несварением
желудков.
     -- Сюда  и  детей  водят? -- спросила Кора саму себя, но Мери услышал и
тут же спросил у десципона:
     -- Водят ли сюда на экскурсии детей и подростков, уважаемый десципон?
     Престарелый первый десципон растерянно  обратился  к  драконохранителю,
тот посмотрел на драконокормильца. Толстый кормилец ответил:
     -- Детей  сюда  и  водят.  Очень  помогает.  Особенно  если непослушный
ребенок.
     -- А где же драконы? -- спросила Кора, мечтавшая об одном: уйти отсюда,
улететь с этой планеты как можно дальше и никогда в жизни  не  искать  более
драконов.
     -- Здесь  был  Ослепительный.  --  Кормилец  подвел  Кору  к  картинке,
нарисованной на жестяной табличке, прикрепленной к решетке.  Кора  потрогала
ржавый прут решетки -- толщиной он был с человеческую руку, что заставляло с
уважением относиться к силе драконов.
     Кормилец дернул за рукав переводчика, и тот пришел Коре на помощь.
     -- Вот  здесь,  --  сказал  он,  -- вы видите изображение обыкновенного
дракона, проживающего в нашем Загоне.
     -- Вы читайте, читайте! -- попросил переводчика кормилец.
     -- Читаю! -- Переводчик не любил, когда им помыкали. Кора  и  без  него
могла все прочесть, но не стала вмешиваться во внутренние проблемы Лиондора.

     Дракон обыкновенный.
     Кличка Ослепительный.
     Возраст сто шестьдесят три года.
     Окрас голубой с коричневым.
     Размах крыльев шестнадцать метров.

     -- Вы  меня  слушаете, госпожа Кора? -- И его украли? -- спросила Кора,
разглядывая табличку.
     Дракон на ней не казался страшным и даже внушительным.  Таких  драконов
она  сама  рисовала  в  детстве,  изображая  освобождение  принцессы славным
рыцарем Георгием.
     -- Исчез, -- сказал кормилец. -- Пропал, и нет следов.
     Он показал на  дверцу  в  решетке.  Дверца  была  не  заперта,  а  лишь
привязана веревкой, чтобы сама не открывалась.
     -- Хорошо,  я  потом осмотрю загоны, -- сказала Кора, с завистью думая,
как хорошо  было  бы  здесь  молодым  женам  комиссара  Милодара.  Ведь  они
синхронные  пловчихи, у них носы зажаты прищепками. Им что смрад, что аромат
-- один черт.
     Процессия   направилась   к   следующему   пустовавшему    загону,    и
драконокормилец,  уперев  пузо в решетку, внятно прочел биографию и габариты
следующего дракона, судя по рисунку, отличавшегося от первого лишь цветом --
родился темненьким. Мери уверенно повторил текст на  плохом  русском  языке.
Мысленно  Кора  его  несколько  раз  поправила,  дивясь лени или бездарности
переводчика.
     Решетка третьей клетки была снабжена засовом и висячим  замком.  --  Он
там,  -- сообщил кормилец. Все остальные служители Загона согласно наклонили
бородатые головы, качнули соответствующими случаю шляпами. Дракон был там.
     Его загон ничем не отличался от прочих, если не  считать  большой  кучи
зеленого  кала, лежавшего у маленького водоема. Это придавало загону обжитой
уютный вид.
     -- Дракон Смирный, -- сообщил кормилец, но  прижиматься  к  решетке  не
стал, а читал текст на табличке, отступив от решетки:

     Дракон восточный обыкновенный.
     Возраст восемьдесят два года.
     Окрас бурый с оранжевыми подпалинами
     Размах крыльев девятнадцать метров
     Отличается недоверчивым нравом.
     Крайне опасен.

     Что  скрывалось  за  недоверчивым  нравом,  Кора  узнала  тут  же,  как
завершилось чтение. Дракон, видно решил показаться гостье.
     Из широкого пятиметрового жерла пещеры послышалось сдержанное  рычание,
похожее  на  раскат  отдаленного  грома.  Гром стал приближаться, и затем из
пещеры вырвалась струя светлого,  но  страшно  вонючего  дыма.  И  наступила
долгая пауза.
     Люди  молчали.  Дракон тоже не спешил. Может быть, приглядывался к Коре
-- по крайней мере, ей показалось, что сквозь клубы дыма она видит сверкание
желтых яростных глаз.
     -- Ну, давай, давай, -- тихо сказал дракону переводчик Мери, будто  сам
никогда раньше не видал драконов.
     И  тогда  дракон выпрыгнул на площадку. Выпрыгнул, вылетел, выскочил --
любое  сравнение  будет  бессильным  перед  той  вспышкой  энергии,  которая
исходила  из  закованного  в  каменную чешую рыжего с оранжевыми подпалинами
чудовища.
     Правда, о подпалинах Кора в тот момент не думала.  Ей  показалось,  что
рассерженный  дракон  Смирный  сейчас разнесет ко всем чертям жалкую решетку
ограждения и сожрет агента ИнтерГпола и  всех  служителей  зоосада,  включая
своих дорогих кормильцев.
     Не  в  силах остановить свое неумолимое движение, дракон пронесся через
весь загон и врезался челюстью  и  грудью  в  ограду,  которая  затрепетала,
словно шелковая сетка, -- но, правда, удержала чудовище.
     Увидев,  что  решетка  устояла  и презренные муравьи, именуемые людьми,
остались целы (хоть  и  умчались  прочь),  дракон  закрутился  по  площадке,
поднимая  густую пыль, затем поднял повыше украшенный острыми шипами хвост и
принялся увеличивать зеленую кучу.
     -- Жаль, что наш ветеринар по драконам уволился, -- вздохнул  кормилец,
который  пережидал  атаку  дракона рядом с Корой у пустого загона. -- Третий
день несварение желудка. Я  уж  его,  крокодила,  кормлю-кормлю!  Ничего  не
помогает.
     -- Он кормит, -- откликнулся из пустого газетного киоска десципон. -- У
нас все  поставлено на щедрую ногу. Вы не представляете, скольким приходится
жертвовать ради наших зверьков.
     Последнее слово он произнес громко и певуче.  Каким-то  образом  дракон
услышал  голос  начальника  Загона и пустил в его сторону тонкую серую струю
дыма, которая достигла десципона. Его лицо и руки почернели,  и  старичок  с
жалобными криками убежал прочь.
     -- Иногда  мне  кажется,  --  произнес кормилец, медленно поднимаясь на
нога и помогая подняться Коре,  --  что  эти  твари  что-то  соображают.  Но
вообще-то  они  безмозглые.  --  А  как  считает  наука?  --  спросила Кора.
Служители и хранители тоже поднимались  из  пыли,  отряхивались  и  при  том
сквозь  зубы,  но  внятно хулили дракона, который не обращал на них никакого
внимания. Судя по всему, его мучили колики. Оттого он  пускал  дым,  издавал
звуки и рычал.
     -- Продолжим  экскурсию? -- задорно спросил толстый драконокормилец. --
Они все такие? -- спросила Кора. -- Другие крупнее, -- ответил кормилец.  --
Ах,  --  произнес  откуда-то  издали  бородатый  десципон.  --  Наша гостья,
наверное, уже устала и  хочет  передохнуть.  Давайте  пригласим  ее  в  нашу
скромную столовую для сотрудников.
     -- Я  полагаю,  что  руководство  Загона совершенно правильно поднимает
вопрос о заботе о нашей гостье. От имени правительства я  полностью  одобряю
это  решение,  -- заговорил где-то скрывавшийся ранее Мери. Никто не обратил
внимания на филиппику Мери,  а  Кора,  преисполнившись  гордыни,  решила  не
подчиняться этой несмелой публике. Ее задача заключалась в поисках драконов,
а не в дружбе с десципонами.
     -- Большое  спасибо,  -- сказала Кора, поднимаясь с земли и отряхивая с
платья пыль. -- Однако, к сожалению, я вынуждена отложить на некоторое время
радость общения с вами. Мы еще не обошли все клетки и загоны.
     Общий стон разочарования был ответом Коре, но  она  умела  игнорировать
мужские  мольбы.  Дракон  Смирный  повернул жабью голову и оскалился. Желтый
глаз горел, как огонек зажигалки. Какое счастье, что я послушалась Милодара,
подумала она, и оставила Котика с бабой Настей. Ведь попади он сюда, кинулся
бы меня защищать -- и не было бы у меня котика.
     Третий  загон  также  был  пуст,  и  Кора  отложила  на  будущее  читку
сопроводительной  таблички.  Она  знала  уже,  что  из  семи драконов четыре
пропали бесследно, а три все еще находятся в Загоне. Одного она уже  видела.
Остальных  обязана  была  увидеть.  Ведь  прежде  чем  выяснить, как драконы
пропадают, сыщик должен понять, насколько хорошо их охраняют и  возможно  ли
их украсть. Следующий шаг -- понять, кому это выгодно.
     Пока  Кора  рассуждала  таким  образом,  все  хранители и кормильцы уже
поднялись на ноги и нехотя потянулись за Корой, которая подошла к клетке, на
которой была надпись:

     Дракон королевский, гибридный.
     Самка Ласка.
     Возраст пятьдесят лет.
     Масть белая, в крапинку.
     Глаза голубые.
     Уникальный экземпляр,
     Размах крыльев двадцать метров.
     Горда.
     Не кормить, не дразнить.

     На этот раз пришлось долго ждать, прежде  чем  дракониха  проснулась  и
соблаговолила  выйти. Служители и руководители Загона кричали на нее, звали,
умоляли, обещали лакомства,  угрожали  --  но  из  черного  зева  пещеры  не
раздавалось никаких звуков.
     -- Может,  тоже  исчезла?  --  неуверенно спросил десципон, но кормилец
отрицательно покачал головой:
     -- Я ее сегодня видел, бегала по загону,  клянчила.  Вы  же  знаете  ее
нрав.
     -- Отвратительный нрав, -- согласился десципон. Кора не вмешивалась, ей
хотелось стать незаметной, своей, обычной -- тогда и только тогда она сможет
заглянуть  в  души людей. Ведь как бы ни исчезали драконы, почти наверняка у
преступников были сообщники в самом Загоне -- иначе сюда не проникнешь и  не
выведешь дракона. Правда, наглядевшись на Смирного, Кора вообще усомнилась в
том,  что  возможно  куда-то  вывести  дракона,  способного  погубить  взвод
тяжеловооруженной пехоты.
     -- Слушай, кормилец, -- сказал первый десципсщ, почесывая узкую  жидкую
бороденку,  --  а сбегай-ка ты на кухню и принеси оттуда... -- Каши? -- Нет,
мяса.
     -- О нет! -- вырвалось у одного из смотрителей. --  Пока  еще  я  здесь
начальник,  --  вскричал  десципон.  И, отстегнув от пояса связку ключей, он
протянул  ее  толстому  кормильцу,  произнеся:  --  Желтый,  большой  --  от
холодильника.   --   Что  едят  драконы?  --  спросила  Кора.  --  Маленьких
непослушных детишек! -- весело откликнулся толстый кормилец и побежал прочь.
Из пещеры так никто и не появлялся. -- Зря вы такая настойчивая,  --  сказал
переводчик. -- Вам же надо с этими людьми работать в тесном контакте. А если
они вас невзлюбят?
     Вскоре появился драконокормилец. Он нес вилы с насаженным на них куском
мяса размером с ботинок.
     Почему-то  его  появление  вызвало  приступ печали среди стоявших вдоль
решетки сотрудников Загона. Чего нельзя было сказать о драконе.
     Со страшным ревом из пещеры выскочила дракониха  Ласка  --  существо  в
самом  деле  необыкновенное  и  прекрасное  в своем пресмыкающемся уродстве.
белое, в синий горошек, словно одетое  в  любимый  парижский  сарафан  Коры,
большие  голубые глаза сияют, красный рот приоткрыт, и розовый язык размером
в матрас нервно облизывает ровные пики белых зубов...
     -- А сколько они живут? -- спросила Кора шепотом у переводчика,  глядя,
как  кормилец просунул вилы сквозь решетку, а Ласка несмело, будто не верила
своему счастью, приблизилась к решетке с той стороны.
     -- Сколько они живут? --  передал  переводчик  вопрос  Коры  одному  из
десципонов.
     -- До  четырехсот  лет,  -- ответил десципон. -- У нас в крайней клетке
долгожитель. Триста пятьдесят. Но он чаще всего спит.
     -- Значит, Ласка совсем еще  ребенок,  --  произнесла  Кора.  Никто  не
возразил.
     Большой  белый  ребенок  вблизи  оказался  не  столь прекрасен, как при
первом взгляде. Покрытые чешуей бока дракона  ввалились,  живот  практически
прилип  к  хребту,  ноги  и брюхо измазаны в помете, а движения дракона были
неуверенны -- казалось, что эта юная громадина вот-вот упадет.
     -- Что с ней? -- спросила Кора. --Вы ее не кормите, что ли?
     Никто ей не ответил. Вилы дрожали в руках толстого кормильца. Не доходя
двух шагов до решетки, Ласка вытянула вперед длинную шею и сложила трубочкой
губы. Дотянувшись до мяса,  она  резким  движением  выбросила  вперед  язык,
сорвала  мясо  с  вил  и  кинула  в  пасть. Затем, к удивлению Коры, которая
думала,  что  Ласка  проглотит  этот  кусок  мяса,  словно  муху,  дракониха
принялась  перекатывать во рту, дегустировать кусок, как воспитанный ребенок
редкую конфету трюфель.
     Глаза драконихи  заволокло  белой  пленкой,  по  телу  пробегали  залпы
сладострастной истомы.
     -- Скажите,  пожалуйста,  --  спросила  Кора  у десципона, -- а если бы
дракон смог убежать отсюда, куда бы он  делся?  --  Убежать  нельзя!  --  Но
если...
     -- Если бы убежал, -- сказал кормилец, отбрасывая в сторону вилы, -- то
в Древний Волшебный лес, который начинается за Хребтом Независимости, в трех
спареках от города.
     -- И бывали такие случаи? -- спросила Кора. -- Исключено! -- воскликнул
десципон.  Ласка  наконец  проглотила  мясо  и  тихонько,  совсем по-собачьи
завыла.
     -- Она же голодная! -- вырвалось у Коры. -- Вы с ума сошли! -- возразил
десципон с бородой, явно готовый к такому обвинению. --  Мы  с  вами  сейчас
пройдем  в мой кабинет, и вы увидите все документы. Мы ведем строжайший учет
всех продуктов и витаминов, которые выдаются нашим дорогим крошкам. Там есть
все -- от гороха до печени трески. Ни один дракон не  засыпает  голодным  --
вот наш лозунг!
     -- Лицемерит она, -- сообщил толстый кормилец. -- На жалость вас берет.
Видит,  приехал  кто-то  из Галактического центра, проверка, комиссия, можно
поживиться! Вы не представляете, насколько они коварны!
     -- Но  ведь  вы  только  что  утверждали,  что  драконы  --  безмозглые
пресмыкающиеся!
     -- Это  тоже