елавшие их
его  вассалами.  Пример   такого  договора   между  великим  князем   Иваном
Федоровичем Рязанским  и Витольдом,  великим князем  Литовским, заключенного
ок.  1430  г.,  можно  найти  в  книге  под ред. А. Л. Черепнина, Духовные и
договорные грамоты великих  удельных князей XIV-XVI  вв., М.-Л,, 1950,  стр.
67-68. В северо-восточной Руси таких договоров, кажется, не знали.
       *15 После 1917 г русские н подчиненные им народы уяснили это  дорогой
ценой  Щедрые   ленинские  обещания   крестьянам,  рабочим   и  национальным
меньшинствам, позволявшие  им взять  в свои  руки землю  и промышленность  и
пользоваться неограниченным  правом на  самоопределение (обещания,  дававшие
крайнюю степень свободы, но неоговоренные в законе и незащищенные судом),  в
конечном итоге привели к совершенно противоположным результатам.

       Способность бояр покидать  своих князей, когда  им заблагорассудится,
понуждала и князей вести себя так, как им заблагорассудится; и, поскольку  в
конечном итоге росла-то именно княжеская власть, боярам не единожды пришлось
раскаиваться в  этом своем  драгоценном "праве".  Когда Москва  покорила всю
Русь, и  больше не  оставалось независимых  удельных князей,  под чью власть
можно было бы перебраться, бояре обнаружили, что оказались вообще без всяких
прав.  Тогда  им  пришлось  взвалить   на  себя  весьма  тяжелые   служебные
обязательства, не получая ничего взамен. Хроническое российское  беззаконие,
особенно в отношениях между стоящими у власти и их подчиненными, проистекает
в немалой степени  из отсутствия какой-либо  договорной традиции вроде  той,
что была заложена в Западной Европе вассалитетом
       Следует указать и на то,  что в России не знали  иерархии феодального
подчинения. Бояре поступали на  службу только к князьям,  и хотя те из  них,
кто был побогаче, имели  иногда своих собственных "вассалов",  отсутствовали
разветвленные  узы  верности  между  князем,  боярином и вассалом боярина и,
следовательно, не  существовало всей  сложной сети  взаимозависимости, столь
характерной  для  западного  феодализма  и  столь  важной  для политического
развития Запада.
       (3)  Материальной  стороной  западного  феодализма  был феод, то есть
собственность (земля  или должность),  временно жалуемая  вассалу в качестве
вознаграждения за  службу. Хотя  современные ученые  не считают  больше, что
почти вся земля в феодальной Европе находилась в условном держании, никто не
ставит под  сомнения того  факта, что  феод тогда  был господствующей формой
землевладения.  Практика  предоставления  собственности  в условное владение
служилому  классу  известна  и  в  других  местах,  однако сочетание феода с
вассалитетом есть уникально западноевропейское явление.
       До самого  недавнего времени  полагали, что  какая-то форма условного
землевладения была известна и в России, по крайней мере в 1330-х гг.,  когда
Иван Калита вставил; в  свою духовную грамоту абзац,  ссылавшийся, казалось,
на  такой  вид  землевладения.   Однако  крупнейший  знаток   средневекового
землевладения в  России С.  В. Веселовский,  показал, что  эта точка  зрения
основывается на  превратном прочтении  текстов и  что на  самом деле  первые
русские  феоды  -  поместья  -  появились  лишь  в  1470-х  гг. в покоренном
Новгороде.*16 До того времени Россия знала единственную форму  землевладения
- аллод  (вотчину), не  связанный с  несением службы.  Отсутствие в удельной
Руси  какой-либо  формальной  зависимости  между  землевладением  и несением
службы  означало,  что  там  отсутствовала  коренная  черта того феодализма,
который  практиковался  на  Западе.  Условное  землевладение,  появившееся в
России  в  1470-х  гг.,  было  не  феодальным,  а антифеодальным институтом,
созданным абсолютной монархией с целью разгрома класса "феодальных" князей и
бояр (см. ниже, Глава 3). "Когда они [вольные люди в России] были вассалами,
у  них  не  было  еще  государева  жалованья,  или  по  крайней мере не было
fiefs-terre,  т.  е.  они  сидели,   главным  образом,  на  своих   вотчинах
(аллодах),- пишет Петр Струве.- А  когда у них явились fiefs-terre,  в форме
поместий, они перестали быть вассалами, т. е. договорными слугами".*17
       *16 Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.-Л., 1947, I,
стр. 264, 283
       *17  Струве,  "Наблюдения",  стр.   415.  Струве  использует   термин
"вассалитет" идиосинкразически для обозначения службы, несомой  добровольно,
а не под принуждением

       В   удельной   Руси   был   институт,   соответствовавший   западному
fief-office,-  "кормления",  как  назывались  административные  должности  в
провинции. Назначения такого сорта, однако, всегда делались на  ограниченный
срок  (максимум   два-три  года)   и  не   могли  сделаться   наследственной
собственностью своих держателей, как часто случалось с западным fief-office.
По сути  дела, они  представляли собой  вознаграждение, выдаваемое преданным
слугам заместо денег, которых русским князьям вечно сильно не доставало.
       Отсутствие в России феодальных институтов западноевропейского типа  в
значительной мере обусловило  отклонение политического развития  этой страны
от  столбовой  дороги,   которой  шла   Западная  Европа.  Феодализм   часто
рассматривают  как  строй,  органически  противоречащий государственности; в
обыденной    речи    понятие    "феодальный"    подразумевает   замкнутость,
дезорганизацию, недостаток гражданственности. Такое толкование,  сделавшееся
популярным благодаря Французской революции и либеральным публицистам XIX в.,
не  разделяется  современными  историками.  Последние  принимают во внимание
скрытые  центростремительные  тенденции,  присущие  западному  феодализму, и
огромный  вклад,  внесенный  им  в становление современной государственности
Вассалитет показал себя превосходным заместителем государственной власти  во
время  ее  упадка,  а  местами  и  исчезновения  вслед  за  развалом империи
Каролингов.  Когда  западные  короли  неспособны  были  больше  пользоваться
публичной  властью  территориальных  правителей,  у  них  все еще оставалась
кое-какая  власть  благодаря  личным  обязательствам,  данным  им вассалами.
Поначалу  феодальная  власть  распространялась   лишь  на  вассалов,   лично
присягнувших на  верность королю  (vassi dominici),  однако в  ряде западных
стран она  в конце  концов распространилась  и на  вассалов вассалов.  Таким
образом,  путем  постройки  иерархии  феодальной  зависимости возник порядок
подчиненности,  который,  даже  будучи  по  своему  происхождению  частным и
договорным, функционировал наподобие  порядка публичного и  обязательного. И
именно из феодальных институтов выросли некоторые из важнейших  политических
институтов современного государства.  Феодальная curia regis,  первоначально
бывшая  собранием  королевских  вассалов,  созванных,  чтобы  помочь  королю
советом, которого он как  господин имел право у  них испрашивать, в XIII  в.
сделалась  во  Франции   центральным  органом  королевского   правительства,
пользующимся услугами  платных чиновников.  В XIII  в. Генеральные  Штаты во
Франции  и  в  Англии  превратились  из  нерегулярных  съездов, созываемых в
периоды чрезвычайного  положения, в  парламенты, которые  сделали свою былую
обязанность своим правом. Точно так же и судебная система Англии и  Франции,
выросла из феодального института, а  именно права вассала на публичный  суд,
творимый не его господином, а третьим лицом. Таким образом, невзирая на  все
свои  противовластные  тенденции,   феодализм  предоставил  в   распоряжение
западных монархов  прекрасный набор  орудий, при  помощи которых  они сумели
укрепить  свою  власть  и  устроить  централизованные государства. Державная
власть над личностью вассалов и  контроль над их феодами могли  сделаться (а
местами и действительно стали)  средством установления державной власти  над
всем народом  и населяемой  им территорией.  Правители Германии  и Италии не
смогли как следует воспользоваться этим орудием; властителям Англии, Франции
и Испании это удалось, и, начиная  с 1300 г., они заложили основания  мощных
централизованных  государств.  В  этих   трех  странах  феодализм   послужил
колыбелью, в которой было выпестовано современное государство.*18
       *18 Вклад феодализма в формирование современного государства является
темой книги Heinrich Mitteis lehnrecht and Slaatsgewalt (Weimar 1933)

       Русский удельный князь, не имевший в своем распоряжении вассалитета и
условного  землевладения,  находился  в   весьма  невыгодном  положении   по
сравнению  с  западным  королем.  Он  был  хозяином лишь в своем собственном
поместье.  Вполне  естественно,  в   таком  случае,  что  накопление   земли
становилось его  навязчивой идеей.  Он покупал  землю, выменивал  ее, брал в
приданое и  захватывал силой.  Из-за этой  страсти, усугублявшей  и без того
недурно  развитые  у  них  приобретательские  инстинкты,  более честолюбивые
удельные князья превращались в обыкновенных дельцов.
       По этой  причине, когда  идеи "государства"  и "суверенитета"  пришли
наконец в  Россию (это  случилось в  XVII в.),  их инстинктивно воспринимали
сквозь  вотчинную  призму.  Московские   цари  смотрели  на  свою   империю,
раскинувшуюся от Польши до Китая, глазами вотчинников - более или менее  так
же,  как  глядели  некогда  их  предки  на  свои  крошечные  уделы. Привычка
рассматривать  царство  и  его  обитателей  с  позиций  собственника  крепко
укоренилась  в  сознании  российских  правителей  и  служилого класса. Когда
императоры  XIX  в.-   по  воспитанию  люди   насквозь  западные  -   твердо
отказывались даровать стране  конституцию, они вели  себя в каком-то  смысле
подобно обыкновенным собственникам,  опасающимся, что создание  юридического
прецедента  поставит  под  угрозу  их  права на имущество. Последний русский
государь   Николай   II   по   темпераменту   идеально   подходил   на  роль
конституционного монарха. И, тем не менее, он не мог пойти на предоставление
конституции, а когда его к тому  вынудили, не умел соблюсти ее, ибо  смотрел
на самодержавную власть как на род доверительной собственности, которую долг
повелевает  ему   передать   наследнику  в   неприкосновенности.   Вотчинное
умонастроение   составляло   интеллектуальную   и   психологическую   основу
авторитарности,  присущей  большинству  русских  правителей и сводившейся по
сути дела к нежеланию дать  "земле" - вотчине - право  существовать отдельно
от ее владельца - правителя - и его "государства".
       Свойства,    отличавшие    внутреннее    развитие    ранней   русской
государственности,-  необыкновенно  глубокая   пропасть  между   держателями
политической  власти  и  обществом  и  собственническая,  вотчинная   манера
отправления  державной  власти,-  были  усугублены  сокрушительным   внешним
событием - монгольским завоеванием 1237-41гг. Со времени своего поселения  в
Восточной Европе славяне  приучились относиться к  набегам кочевников как  к
неизбежному.  К  началу  XIII  в.  они  даже  сумели  установить  с  некогда
вселявшими в  них ужас  половцами modus  vivendi, начали  вступать с  ними в
браки  и  участвовать  в  совместных  военных  предприятиях. Но у них всегда
оставались и  леса, куда  можно было  отойти в  случае опасности.  Кочевники
редко забирались туда надолго, и славянские поселенцы, обрабатывавшие  землю
в районе Волги-Оки, не говоря  уж о жителях отдаленных новгородских  земель,
были относительно ограждены от них. Поэтому появление монгольских  всадников
в  лесных  дебрях  зимой  1236-1237  гг.  явилось великим потрясением, следы
которого и по сей день не вполне стерты в сознании русского народа. То  были
передовые  разъезды  большой  армии   под  предводительством  Батыя,   внука
Чингисхана, получившего  в наследство  часть всемирной  монгольской империи,
лежащую  в  направлении  заходящего  солнца.  Воины  Батыя  не  были  просто
мародерами в скоротечном набеге: они представляли собою превосходную  боевую
силу,  пришедшую  покорить  и  остаться  на  всегда.  Главные силы их войска
проникли в  русский лес  весной 1237  г., "как  тьма, гонимая  облаками", по
выражению араба, видевшего их набег в другом месте. В 1237-1238 гг., а затем
снова в 1239-1241 гг. они  разорили русские города и деревни,  вырезав всех,
кто осмелился  оказать им  сопротивление. Из  больших городов  один Новгород
избежал разгрома  благодаря весеннему  половодью, сделавшему  его болотистые
окрестности  непроходимыми  для  монгольской  конницы.  Спалив  дотла  Киев,
захватчики  направились  на  запад.  Они,  вероятно, завоевали бы и Западную
Европу, если бы  летом 1242 г.,  когда они стояли  лагерем в Венгрии,  их не
настигла  весть  о  смерти  Чингисхана,  вслед  за чем они повернули назад в
Монголию и с тех пор больше не возвращались.
       Северо-восточная Русь и Новгород теперь сделались данниками одного из
ответвлений  монгольской  империи,  так  называемой  Золотой  Орды,  центром
которой был  Сарай в  нижнем Поволжьи  (Литва, имевшая  значительное русское
население, избежала этой  участи).*19 Монголов не  интересовала земля, а  уж
тем  более  лес;  им  надобны  были  деньги  и  рекруты  Вместо  того, чтобы
оккупировать Русь, как они поступили с более богатыми и культурными Китаем и
Ираном, они  обложили ее  данью. В  1257 г.  с помощью привезенных китайских
специалистов они провели первую  всеобщую перепись населения Руси  и, исходя
из нее,  разложили обязательства  по выплате  дани. Как  и в Китае, основной
единицей  налогообложения  был  двор.  В  дополнение  к этому на все товары,
обмениваемые посредством торговли, был  наложен налог с оборота  ("тамга"),.
Каждый город был обязан брать на постой монгольских чиновников с вооруженной
стражей,  занимающихся  сбором  дани  и  тамги, набором рекрутов (по большей
части детей) и  вообще блюдущих интересы  своих хозяев. Нечем  было удержать
этих эмиссаров и их стражу от измывательств над населением. Русские летописи
полнятся   описаниями   учиненных   монголами   зверств.   Иногда  население
возмущалось (например, в Новгороде в 1257-1259  гг. и в ряде городов в  1262
г.), однако такое неповиновение неизменно каралось с крайней жестокостью.*20
       *19 Покорившее Русь войско  возглавлялось монголами, однако ряды  его
состояли в основном  из людей тюркского  происхождения, в обиходе  известных
под именем татар. Золотая Орда мало-помалу "отюрчилась", или  "отатарилась",
и по этой причине часто говорят о "татарском иге"
       *20 Я не хочу создать  впечатления, что монголы и тюрки  Золотой Орды
был.и  всего  лишь  свирепыми  варварами  В  это  время  они  почти  во всех
отношениях культурно стояли выше русских; еще  в 1591 г так отзывался о  них
английский  путешественник  Джайлс  Флетчер  (Giles  Fletcher.)  Однако, как
убедительно продемонстрировали во время Второй мировой войны немцы и японцы,
люди, стоящие на высоком культурном  уровне у себя в стране,  способны вести
себя  на  завоеванных  землях  вполне  отвратительно  Чем  резче  культурные
различия между завоевателем и  покоренным, тем более склонен  первый считать
своих жертв недочеловеками  и обращаться с  ними соответственно. Как  гласит
японская пословица: "На чужой стороне у человека нет соседей"

       Монгольский хан сделался первым бесспорным личным сувереном страны. В
русских документах после 1240 г. он обычно именуется "царем", или "цезарем",
каковые  титулы  прежде  того  предназначались  императору Византии. Ни один
князь не мог вступить на власть, не заручившись предварительно его  грамотой
- "ярлыком". Чтобы  получить ярлык, удельным  князьям, приходилось ездить  в
Сарай, а иногда даже и в  Каракумы, в Монголию. Там им нужно  было совершить
особый  ритуал  -  пройти  в  монгольских  одеждах  меж  двух  костров  -  и
коленопреклоненно просить о  грамоте на свою  вотчину. Иногда их  подвергали
чудовищным  издевательствам,  и  иные  князья  расстались  в Сарае с жизнью.
Ярлыки распределялись  буквальное аукциона,  где выигрывал  тот, кто  обещал
больше всего денег и людей и лучше других гарантировал, что сможет держать в
руках  беспокойное  население.  По  сути  дела,  условием княжения сделалось
поведение, противоречащее тому, что можно назвать народным интересом. Князья
находились под бдительным  взором ханских агентов,  рассеянных по всей  Руси
(еще в конце XV в. у  них было постоянное представительство в Москве),  и им
приходилось выжимать и  выжимать дань и  рекрутов из населения,  не будучи в
состоянии задуматься о том, что  приносят ему такие меры. Любой  ложный шаг,
любые недоимки  могли закончиться  вызовом в  Сарай, передачей  ярлыка более
угодливому сопернику, а, быть может, и казнью. Князья, под влиянием  момента
выступавшие на стороне народа против сборщиков дани, немедленно навлекали на
себя ханскую кару.  В этих обстоятельствах  начал действовать некий  процесс
естественного   отбора,   при   котором   выживали   самые  беспринципные  и
безжалостные,  прочие  же  шли  ко  дну. Коллаборационизм сделался у русских
вершиной политической добродетели. Вече,  никогда не имевшее особой  силы на
Северо-Востоке, вслед за недолгой полосой подъема в XII в. переживало резкий
упадок.   Монголам,   видевшим   в   нем   хлопотное   средоточие  народного
недовольства, вече пришлось совсем не по душе, и они толкали князей от  него
избавиться. К середине XIV в. за  исключением Новгорода и Пскова от вече  не
осталось  почти  ничего.  С  ним  исчез  единственный  институт, способный в
какой-то мере обуздывать держателей политической власти.
       <<страница 82>>
       Ученые сильно расходятся в оценке воздействия монгольского господства
на Русь; некоторые придают ему  первостепенное значение, другие видят в  нем
лишь налет на  внутренних процессах, проходивших  в условиях удельного,  или
"феодального",  строя.  Вряд  ли,  однако,  можно  усомниться  в  том,   что
чужеземное  засилье,  в  своей  худшей  форме тянувшееся полтора века, имело
весьма  пагубное  действие  на  политический  климат  России. Оно усугубляло
изоляцию  князей  от  населения,  к,  которой  они  и  так склонялись в силу
механики  удельного  строя,  оно  мешало  им  осознать,  свою   политическую
ответственность  и  побуждало  их  еще  более  рьяно  употреблять  силу  для
умножения своих личных богатств. Оно  также приучало их к мысли,  что власть
по своей природе беззаконна. Князю, столкнувшемуся с народным недовольством,
чтобы добиться  повиновения, стоило  только пригрозить  позвать монголов,  и
такой  подход  с  легкостью  перешел  в  привычку.  Русская жизнь неимоверно
ожесточилась,  о  чем  свидетельствует  монгольское  или   тюркско-татарское
происхождение столь великого числа  русских слов, относящихся к  подавлению,
таких  как  "кандалы",  они  же  "кайдалы", "нагайка" или "кабала". Смертная
казнь,  которой  не  знали  законоуложения  Киевской  Руси,  пришла вместе с
монголами. В  те годы  основная масса  населения впервые  усвоила, что такое
государство: что оно забирает все, до чего только может дотянуться, и ничего
не дает взамен, и что ему  надобно подчиняться, потому что за ним  сила. Все
это подготовило  почву для  политической власти  весьма своеобразного сорта,
соединяющей в себе туземные и  монгольские элементы и появившейся в  Москве,
когда Золотая Орда начала отпускать узду, в которой она держала Россию.
       <<страница 83>>

ГЛАВА 3. ТОРЖЕСТВО ВОТЧИННОГО УКЛАДА

       Собрание  множества  мелких  полусуверенных  политических  единиц   в
унитарное государство, управляемое абсолютным монархом, было осуществлено  в
России методами, отличными от тех, которые знакомы из западной истории.  Как
отмечалось  выше,  удельный  порядок   отличался  от  западного   феодализма
несколькими особенностями, две из которых оказали прямое влияние на  процесс
политического объединени