и  заляпан  винными
пятнами.
     - Теперь можешь гадать, какая я - настоящая, - говорит Мадам.
     Не собираюсь гадать. В мире все равно нет иной правды, кроме  той,  в
которую нам хочется верить.
     Мы не задерживаемся в комнате  Мадам,  чему  я  безмерно  рад.  Здесь
слишком душно.
     - Леня, мне порой кажется, что  ты  еще  совсем  мальчик,  -  говорит
Мадам. - Нельзя же быть таким наивным.
     - Почему?
     - Жить трудно.
     - А мне никто не обещал, что будет легко.
     Я иду рядом с Мадам, гадая, как мы смотримся со  стороны.  Бледный  и
высокий Стрелок годится Мадам в сыновья по возрасту,  но  сходства  в  них
нет. Наверное, это выглядит как визит переодетого  аристократа  в  дешевый
бордель.
     - Ступеньки крутые, - предупреждает Мадам.
     - Помню.
     Мы выходим в рекреационную зону, и девочки под  зонтами  приветствуют
Мадам одобрительным визгом. Гей, бултыхающийся в  воде  у  самого  берега,
торопливо  встает  и  машет  рукой.  Из-под   стойки   бара   высовывается
всклокоченная голова Компьютерного Мага и торопливо ныряет обратно.
     - Видишь, Вики нет, - громко говорит  мне  Мадам.  Покровительственно
кладет руку на плечо:  -  Девочки,  Стрелок  подождет  свою  подружку!  Не
обижайте его!
     Общий смысл ответов сводится к тому, что меня непременно  обидят,  но
мне это понравится. Мадам грозит девушкам пальцем,  потом  идет  к  стойке
бара. Маг, словно почувствовав ее приближение, появляется на свет.
     - Поговори со Стрелком, - ласково просит его Мадам.  -  У  него  есть
вопросы... ответь на все.
     - На все-все? - вопрошает Маг.
     - Абсолютно.
     - Ну, Мадам, я вас за язык не тянул! - заявляет Маг.
     - Если бы в этом была необходимость... - вздыхает Мадам.
     Я дожидаюсь Мага за столиком, стоящим чуть в отдалении от других.  Ни
к чему девочкам слушать наш разговор.
     - Шампанское! - заявляет Маг, подходя ко мне. - Привет,  Стрелок!  Ты
ведь шампанское пьешь, верно? Я не  пью,  там  пузырьков  много,  потом  в
животе бурчит!
     Он как-то странно двигается. Очень ровно, словно по асфальту.  Смотрю
на его ноги - они не  касаются  песка.  На  босых  ногах  Мага  стоптанные
тапочки, из которых растут крошечные, молотящие по воздуху крылышки.
     - А я только с девушками шампанское пью, - отказываюсь я. - Там водка
есть?
     -  Там  все  есть!   -   Маг   шлепает   на   стол   бутылку   ликера
ядовито-фиолетового цвета, и  убегает  с  невостребованным  "Абрау-Дюрсо".
Через минуту, все так  же  паря  над  пляжем,  он  возвращается  с  водкой
"Урсус", хрустальным кувшином, полным воды и пакетиком "Зуко".
     - На, мешай!
     "Урсус" я никогда  не  пробовал,  но  по  слухам,  водка  хорошая.  С
надеждой, что подсознание додумает  вкус  за  меня,  наливаю  стопку.  Маг
хватает кувшин и сам смешивает в нем напиток, пользуясь рукой  в  качестве
миксера.
     В конце-концов,  мы  в  виртуальности...  микробов  тут  нет.  Залпом
выпиваю и отхлебываю прямо из кувшина. Интересуюсь:
     - Где такую обувку раздобыл?
     - Тапочки? А, сегодня сделал... запарило в песке  вязнуть.  Нравится?
Понимаешь, ходить в  Диптауне  можно  только  по  полу.  Вот,  пришлось  к
подметкам кусок пола приклеить.  И  теперь  никаких  проблем  -  гуляй  по
воздуху, пока не устанешь!
     Маг хохочет и начинает мелко перебирать ногами, поднимаясь  почти  до
уровня стола. Потом поджимает ноги, падает в кресло  и  откупоривает  свой
ликер. С чмоканьем припадает к бутылке.
     - Шикарная  штучка!  -  заявляет  он.  -  Сладкий-сладкий!  Настоящий
кюрасао!
     - Ты весь день тут проводишь? - интересуюсь я.
     - День? Ха! Я отсюда выхожу поесть, и, пардон, в туалет сбегать!
     - Мадам говорит, вся защита на тебе держится...
     - Не то слово! Тут все на мне держится.
     - Посторонний может сюда пройти?
     - А как бы мы на жизнь зарабатывали, если их не пускать?
     - Я о другом. Возможно проникнуть в служебные помещения борделя?
     - Заведения! Это не бордель, а Заведение! Нет, нельзя.
     - Абсолютно?
     Маг вздыхает и становится более серьезным:
     - Ты хакер или ламер?
     Вопрос риторический, но все же отвечаю:
     - Чайник я.
     -  Понятненько...  Абсолютных  защит  не   существует.   Чем   больше
приближаешься к абсолютной надежности, тем  неудобнее  твое  пребывание  в
виртуальности. Тут квадратичная зависимость - с увеличением защиты  падает
твоя способность воспринимать и передавать  информацию.  Самое  главное  -
найти оптимальное соотношение защиты и  удобства.  Наша  охранная  система
создана с элементами искусственного интеллекта.  При  обнаружении  попыток
взлома  дается  оповещение,  вводятся  дополнительные  пароли,  включаются
болванчики...
     - Болванчики?
     -  Автономные  мобильные   охранные   программы,   фагоциты.   Я   их
болванчиками зову, они все тупые. Ты чего не пьешь?
     Наливаю себе еще.
     - Если идет интенсивная атака, - продолжает Маг, - то степень  защиты
растет неограниченно, вплоть до полной капсуляции  Заведения.  Разумеется,
на практике такого не случалось, но все должно работать именно так...
     - Ты хочешь сказать - защита все-таки идеальна?
     Маг мнется. Тщеславие, которого он явно не лишен,  борется  в  нем  с
объективностью.
     - Нет... Если проникновение спланирует большая группа профессионалов,
они успеют войти, прежде чем охрана заработает на всю катушку. Только кому
это надо, а?
     Я понимаю, что иного ответа и  ожидать  было  смешно.  На  любой  щит
находится свой меч.
     - Спасибо, Маг.
     - Да ладно, мелочи! - машет он рукой. - Хочешь свою охранную  систему
наладить? Притаскивай, помогу. Или нет, пошли к тебе! - загорается Маг.  -
Сам все сделаю. Скучно тут сидеть!
     Качаю головой - не угадал.
     - Просто интересуюсь постановкой дела.
     - А, так ты из проверяющих? - вскидывается Маг.  -  Т-с!  Все  понял,
тихо... Чего Мадам сразу не сказала?
     Интересно, кто может проверять виртуальный публичный  дом?  И  зачем?
Очень интересно... но расспрашивать Мага не решаюсь.
     - Пойду, может уже  и  Вика  освободилась,  -  говорю  я.  Маг  сразу
становится торжественным и важным:
     - Ты смотри, Вику не обижай!  -  предупреждает  он.  -  А  то...  она
девчонка славная, я за нее любому морду набью.
     Маг вздыхает, мечтательно смотрит на море.
     - Хотел было за ней приударить, да ты меня опередил...  -  признается
он. - Вика ведь в меня влюблена была по уши. И сейчас еще, наверное...  но
ты не переживай. Я у друзей подруг не отбиваю.
     Когда-то я думал, что компьютерщики из телесериалов - это придуманные
характеры. Если бы! В жизни они тоже есть.
     - Но вот к той, беленькой, лучше и не подходи! - добавляет он. -  Она
в меня втюрилась, уже с полгода сохнет.
     Бедная девушка,  не  подозревая  о  своей  тяжелой  судьбе,  хохочет,
обнимаясь с подружкой.
     - Или, может, за Наташкой приударить... - размышляет Маг. -  Они  тут
все такие влюбчивые!
     Он подхватывает свой  ликер  и  приплясывающей  походкой  движется  к
веселящейся блондинке. А я пользуюсь моментом, чтобы смыться.



                                    101

     Видимо, я делаю пару лишних кругов на винтовой  лестнице,  и  поэтому
спускаюсь в холл. Давешних посетителей нет. Наверное, уже вкушают  радости
жизни.
     Только  какой-то  парень  стоит  у  стола,  листая   черный   альбом.
Невысокий, сутулый, с лицом изголодавшегося сурка, длинными прядями волос,
выбивающимися из-под надвинутой на глаза кепки.
     Я прохожу мимо, к двери в служебные помещения, когда до меня доходит.
А парень уже откинул альбом и неторопливо двигается к выходу.
     - Кепочка! - окликаю я его.
     Он  останавливается   и   медленно   оборачивается.   Глаза   пустые,
жизнерадостные как у вареной рыбы.
     - Ты - Кепочка, - повторяю я.
     Ни малейшей реакции. Парень лупится на меня пустым взглядом.
     - Ты мне не нравишься! - с нежданной радостью говорю я. - Слышишь? Ты
мне очень не нравишься.
     - Три раза "ха-ха", - отводя  блеклый  взгляд,  отвечает  Кепочка.  И
вновь поворачивается к двери. Любопытства в нем нет в принципе.
     Но, по крайней мере, земляк.
     - Стой! - кричу вслед, и он останавливается. Равнодушно ждет. -  Тебе
не следует больше приходить сюда, - говорю я.
     Кепочка ухмыляется.  Первая  эмоция  на  его  лице  -  но  она  такая
механическая, словно я общаюсь с программой, а не с человеком.
     - Чего ты здесь добиваешься?
     Кажется, это тот вопрос, на который он готов ответить.
     - Некоторые исследования групповой психологии.
     - Проводи их в другом месте.
     Белесые глаза обшаривают меня с ног до головы.
     - Ты здесь работаешь?
     - Нет.
     - Значит - мутант.
     Я теряюсь от этой странной характеристики, и Кепочка поясняет:
     - Утрата социальной и этической ориентации.  Распад  личности.  Какая
неизбежная и отвратительная метаморфоза.
     Уже открывая дверь он добавляет:
     - Неинтересно...
     ...Голос Вики догоняет меня на выходе:
     - Подожди, Леонид. Не надо!
     Прийти в себя - довольно трудная задача. Оказывается, моя правая рука
вцепилась в пояс, а левая сжата в  кулак.  Смотрю  на  Вику,  ощущая,  как
медленно спадает ярость.
     - Это был Кепочка? - уточняю на всякий случай.
     - Да.
     - Кажется, я начинаю понимать вашу реакцию...
     - Остыл? - интересуется Вика. - Молодец. Пойдем.
     Мне уже не по себе от недавней вспышки. Странно, не ожидал, что  меня
можно так легко завести - ничего, в общем-то, не значащими словами.
     - Кто он такой, Вика?
     Она чувствует, что на этот вопрос придется дать ответ.
     - Ничего особенного. Просто человек,  считающий  себя  вправе  судить
окружающих.
     - Например - виртуальных проституток?
     -  Не  только.  Я  знаю  еще  пару  мест,  где  Кепочка  ставит  свои
эксперименты.
     - Он что-то говорил о психологии...
     Непонятно почему, но эти слова Вику смешат:
     - Личность, неспособная  к  созиданию,  обязательно  ищет  оправдания
деструктивному поведению. Очень часто они  принимают  форму  отстраненного
наблюдения  за  несовершенствами  мира.  Особенно  за  такими,   как   наш
бордель...
     Мы входим в  дверь,  с  которой  улыбается  черный  котенок,  и  Вика
продолжает:
     - Психология, в общепринятом понимании, крайне простая  наука.  Люди,
неспособные самостоятельно вбить гвоздь или срифмовать  пару  строчек,  ни
капли не сомневаются в своей способности понимать -  и  судить  других.  В
крайних  проявлениях   это   становится   смыслом   жизни   и   источником
самоутверждения.
     - Кто ты, Вика?
     - Психолог. Кандидат наук, если тебе интересно.
     Она  садится,  стряхнув  со  стула  каменную  крошку.  Комната  после
землетрясения явно нуждается в уборке. Поскольку второго стула  все  равно
нет, я опускаюсь на корточки.
     - А тема твоей диссертации?
     -   "Сублимация   аномальных   поведенческих   реакций   в   условиях
виртуального пространства".
     Словно извиняясь, она добавляет:
     - Принято формулировать таким языком.
     Вот оно что...
     - Ты изучаешь таких, как Кепочка? - спрашиваю я. - Настоящий  охотник
за охотниками липовыми?
     - Нет. Уже давно нет, Леня. Изучать было интересно  полгода,  год.  А
сейчас - все они на одно лицо. И Кепочка, и остальные  подобные  ему.  Все
патологии едины, и если ты знаешь одного психопата, то можешь  предсказать
поведение тысячи.
     - Тогда зачем...
     - Потому что  они  есть.  Здесь  деструкция,  прущая  из  них,  может
причинить боль одному, нескольким людям. В реальной жизни они  оставят  за
собой след из сломанных судеб, отравленной любви, осмеянной дружбы.  Может
быть, даже из крови. А  здесь  они  безвредны.  Весь  их  гонор,  звериные
реакции, интриги и самомнение - пыль. Пыль на ветру.
     - Но ведь тебе тяжело - здесь!
     - И что с того? Больно не мне настоящей. Больно мне нарисованной.
     - Вика...
     - Я тебя прошу - не вмешивайся в дела заведения. А  то  Мадам  снимет
твой доступ.
     Она улыбается, и я теряюсь.
     - Ладно. В заведении я в ваши дела не вмешиваюсь.
     - А за его пределами?
     - Это уже вопрос личной свободы.
     Вика разводит руками.
     - Леонид, тебе сколько лет?
     - Меняемся? - быстро спрашиваю я. - Информация на информацию?
     В виртуальности никто не афиширует  свои  биографические  данные.  Но
Вика даже не подозревает, насколько их не привык афишировать я.
     - Хорошо. Мне двадцать девять, Леонид.
     Прежде чем ответить, я еще успеваю обрадоваться.
     - Тридцать четыре.
     - Никогда бы не подумала. Я тебе давала двадцать с небольшим.
     Не стоит говорить, что мои опасения были прямо противоположными.
     - Виртуальность лжива.
     - Нет. Виртуальность - как лед. Мы вмерзаем в  нее  раз  и  навсегда.
Нашу первую маску невозможно снять. Потом можно придумать  сотни  тел,  но
то, первое, всегда будет заметно.
     - Твоей первой маской была Мадам?
     Вика берет со стола сумочку, достает сигареты, закуривает:
     - Да, Леня. Мы получили грант на исследование сексуального  поведения
людей  в  виртуальном  пространстве.  Западники  были  немножко  на   этом
повернуты... как-никак треть информации в сети касалась  секса.  Вот  я  и
придумала такой образ - уверенная, тертая жизнью, все  повидавшая  хозяйка
борделя.
     - Он получился, - признаю я.
     Вика выдыхает дым и спрашивает с легкой иронией:
     - Может быть, я такая и есть? В глубине души?
     - А мне плевать.
     Вру я, вру. Но Вика не спорит.
     - Зуко тебя успокоил?
     - Почти.
     -  Он  хороший  специалист.  Ты  можешь  спокойно  приводить   своего
приятеля.
     Смотрю на часы. Время еще есть.
     - Это не так просто,  Вика.  Тут  важно  угадать,  и  прийти  за  ним
вовремя.
     - Смешной вы народ, хакеры, - бросает Вика. Мне тоже смешно. Надо же!
Меня посчитали крутым программистом.
     - Ты позволишь у тебя поспать?
     - Что?
     - Поспать. Я почти сутки  в  глубине,  а  работать  лучше  со  свежей
головой.
     Вика - вот чудо - подходит к вопросу по-деловому.
     - Тебя разбудить?
     - Да, через два часа.
     - Спи. Будь как дома. Я сама тебя разбужу.
     Она треплет меня по голове - жест скорее подошел бы Мадам, но мне все
равно приятно. Кивает на постель  и  выходит  в  ту  дверь,  что  ведет  в
костюмерную. Через минуту Мадам  выйдет  из  своей  комнаты  и  отправится
командовать девочками.
     А я делаю не совсем корректный поступок.  Достаю  из  кармана  куртки
катушку с тонкой нитью. На конце нити - грузик.
     Ветер за окном не утихает ни  на  минуту,  нитку  раскачивает,  но  я
все-таки вытравливаю ее до конца. Когда грузик касается склона, смотрю  на
нить: каждый метр ее отмечен полоской красной краски.
     Семь с половиной метров.  Простыни  тут  не  помогут.  Ну  ничего,  в
борделе наверняка есть веревки, хотя бы в тех комнатах, что  предназначены
для садомазохистов.
     Выкидываю катушку за окно. Мне чуть-чуть неловко, но я утешаюсь  тем,
что Вика наверняка разрешила бы этот маленький эксперимент.
     Она ведь сказала - "будь как дома"...
     Я плюхаюсь на узкую кровать, прямо на покрывало. Закрываю  глаза.  Но
перед тем, как позволить себе уснуть, все-таки выхожу из  виртуальности  и
приказываю "Виндоус-Хоум" разбудить меня через два часа.
     Сон приходит почти мгновенно. Я почему-то надеюсь,  что  снова  увижу
что-то сюжетное и пророческое - как в прошлый раз, когда Алекс  расстрелял
Неудачника. Но мне снится полный сумбур.
     Радуга, сияющая над Диптауном.  Ослепительные  всполохи,  похожие  на
дип-программу. Только  эта  радуга  сложена  из  уступов,  это  библейская
лестница, уходящая в небо. Я иду по ней, словно Компьютерный Маг  в  своих
крылатых  шлепанцах.  Цвета,  оказывается,  имеют  разную  плотность  -  я
проваливаюсь в фиолетовых и синих слоях,  слегка  опираюсь  на  зеленые  и
твердо ступаю по желтым. Город подо мной ярок и наряден, я вижу его сквозь
цветной туман.
     Во сне  я  даже  знаю,  почему  иду  в  небо.  Где-то  там,  наверху,
хрустальный купол глубины, разделивший мир пополам. Я должен разбить его -
или оружием Маньяка, или голыми руками, как получится. Хрусталь треснет  и
прольется на город - ослепительным звездным дождем. Ведь звезды -  они  из
хрусталя, это не подлежит сомнению. Из колкого хрусталя, отражающего  свет
наших глаз.
     И что-то случится. Может быть звезды сожгут нас. Может быть -  успеют
остыть, и упадут в подставленные ладони. Не знаю, чего именно я хочу.
     Главное - не ошибиться и ударить  вовремя.  Оно  уже  определено,  то
время, когда я смогу превратить барьер в миллионы хрустальных  звезд.  Оно
почти пришло, время...
     - Время... Леонид, время...
     Открываю глаза под шепот "Виндоус-Хоум". Проходит пара секунд, прежде
чем я осознаю, где нахожусь.
     А еще через мгновение входит Вика.
     - Ты проснулся?
     Киваю, сажусь на смятой постели, тру лоб. Голова тяжелая.  Надо  было
или дольше спать, или вообще не ложиться.
     - Я сварю кофе, - говорит Вика.
     Привалившись к деревянной стене, наблюдаю за Викой.  Она  достает  из
черного, не от грязи - от старости,  буфета  полотняный  мешочек  с  кофе.
Мелет зерна на маленькой ручной кофемолке из надраенной  до  блеска  меди.
Умело разжигает очаг.
     Пахнет  сухими  сосновыми  дровами,  закипающим   кофе   и   какой-то
абстрактной, немедицинской чистотой... то ли воды в горном  ручье,  то  ли
горячего песка под солнцем.
     Хорошо.
     Я могу прошептать свою считалочку и выйти в реальность.
     Сварить настоящий кофе и даже сдобрить его остатками коньяка. Умыться
холодной водой.
     Будь я проклят, если так поступлю.
     Это здесь все настоящее - чистый воздух, живая вода, кофейная гуща на
дне чашки, заботливый взгляд Вики. Снаружи - заброшенная пыльная  комната,
сырость, гнилая вода из крана.
     ...Что-то часто стало накатывать на меня это самоубийственное желание
- стать таким, как все...
     -  Коньяк?  -  спрашивает  Вика.  Наливает  мне   маленькую   рюмочку
"Ахтамара".
     - У меня есть еще минут пять, - говорю я. - Потом... пора.
     - Ты вернешься не один?
     - Надеюсь.
     - Возьми своего друга за руку, когда будешь входить. Тогда  для  него
тоже сделают привилегированный статус. Я попрошу Мага.
     - Спасибо.
     - Мадам поблагодаришь. От нее все зависит.
     - С Мадам мы друзья, она позволит, - улыбаюсь я.
     Я успеваю выпить две чашки кофе и две рюмки коньяка, прежде  чем  мое
время и впрямь кончается.
     Пора.
     Вика начинает  прибирать  в  комнате,  когда  я  выхожу.  Я  невольно
вспоминаю про суррогат-семьи, которые в последнее время  стали  появляться
все чаще и чаще. Все эти живущие в разных  городах  парочки,  снимающие  в
Диптауне общие квартиры. Говорят, они очень любят возиться  по  хозяйству,
пылесосить и стирать - словно имитация быта сделает их союз настоящим.
     "А у вас есть семья?"
     "Да. Моя  подруга  проститутка,  у  нас  маленькая  горная  хижина  в
борделе. Заходите, она сварит прекрасный кофе. У нас  всегда  чистенько  и
уютно, даже после землетрясения!"
     От того, что такая картина  не  вызывает  ни  малейшего  раздражения,
становится страшно.
     Ситуацию надо разрешать. Как угодно.
     Я бреду по  улице  к  входному  порталу.  Прохожу  мимо  павильончика
какой-то  авиакомпании,  где  скучает  оператор.  Рядом  с   павильончиком
примостился нищий. Это  тоже  новое  явление  -  побирушки  в  виртуальном
пространстве, еще месяц назад их не было.
     Нищий опрятен, но оборван и тощ. Его  фигура  слегка  просвечивает  и
дергается рывками -  таким  способом  пытаются  продемонстрировать  низкую
скорость модема и слабость программного обеспечения.
     - Help me... - стонет нищий.
     - Бог подаст, - сообщаю я.
     - Господин ха