бращала.
     Тени  уже удлинились, когда они наконец  вышли из леса  и  увидели свой
дом,  уютный  и  тихий,  греющийся  в  лучах  заходящего  солнца, под  сенью
огромного дуба.
     - Он на месте! - прошептала Корделия.
     - Хвала Небесам, - согласился Магнус. Келли  неожиданно хлопнул себя по
лбу ладонью.
     - Ой вэй! Забыл, забыл, как я мог забыть!
     - И  в самом деле?  - удивился  Пак. -  Эй, эльф,  если ты придумываешь
причину, чтобы улизнуть...
     - А что случилось? - обернулась к ним Корделия.
     -  Туфельки, туфельки для  фей! Я пообещал  нашим цветочным феям  сшить
туфельки для  эльфийского  хоровода!  Мне  нужно бежать  к  своей колодке  и
дратве!
     - И  не пытайся!.. - начал было Пак, но Келли уже несся прочь,  крикнув
на прощание:
     - Пока!
     -  Ну не может же  он подвести фей,  - рассудительно поглядела  на Пака
Корделия. - Ах, какой же ты злюка!
     - Да, я злюка. Попадись мне только этот сын Эрина и Израэля...
     - Ну не  станешь же  ты наказывать  того, кто делил с нами все тяготы и
испытания, - возразил Грегори.
     - Как же! Все, кроме последнего!
     - О чем это ты? - насторожился Магнус.
     - Это моя забота, дети.  Моя и только моя, - Пак мрачно  поглядел на их
дом. - Идемте, дети. Наконец-то у меня появилась хоть слабая надежда довести
вас домой в целости и сохранности.
     Мальчики взвизгнули  от  радости и понеслись  над лужайкой  на бреющем.
Фесс и Корделия,  отягощенные пленниками, отстали. Грогат  плыл между  ними,
покачиваясь от ветерка.
     Подойдя к двери, Джеффри оглянулся на военные трофеи и нахмурился.
     - Кажется, они опять начинают вырываться, Магнус.
     Грогат  и Феба снова задергались, пытаясь сбросить путы, и  Лонтар тоже
открыл глаза, сморщившись от боли в груди.
     - Пожалуй, будет только лучше снова их усыпить, - заметила Корделия.
     - Да,  и гораздо безопаснее,  -  Магнус  остановился  напротив Лонтара,
пристально глядя на колдуна. Корделия опустила Грогата на землю и  подъехала
поближе,  чтобы заняться Фебой, а Джеффри  с Грегори взялись за Грогата. Они
сосредоточенно  уставились  на   пленников,  и  те  постепенно  успокоились,
перестали трепыхаться и снова закрыли глаза.
     Гэллоугласы с облегчением вздохнули и направились к дверям.
     Корделия задумалась.
     - А где мы их положим?
     - Места хватит только в гостиной, - Магнус потер подбородок.
     Джеффри хлопнул в ладоши:
     - Конечно! Нужно будет только отодвинуть стол и стулья!
     - Может  быть,  не  стоит...  - начал  Пак,  но дети,  не  слушая  его,
понеслись внутрь. Он со вздохом прислушался к грохоту переставляемой мебели.
     Пленники  вплывали  внутрь в  порядке размеров -  сначала  Феба,  затем
Лонтар. Когда колдуна сняли с конской спины, Фесс поднял голову.
     - Дети, вашим родителям могут не понравиться ваши гости...
     - А куда же еще прикажешь их девать, - крикнула  Корделия  через плечо.
Ноги старика исчезли за порогом.
     - Мы могли бы построить просторный шалаш, - предложил Фесс, когда  дети
вернулись. Магнус покачал головой, отвязывая Грогата.
     - Нам  пришлось бы построить целую хижину,  чтобы укрыть нашу коллекцию
порока  и от дождя, и от ветра, и от  холода, Фесс. Ты ведь не хочешь, чтобы
экспонаты простудились и умерли?
     - О таком финале можно только мечтать, -  сверкнул глазами  Пак, глядя,
как великан проплывает мимо него.
     - Какой же ты  все-таки кровожадный, Робин!  - упрекнула  его Корделия,
проходя в двери.
     - Да, кровожадный. Ну и  что? - пробурчал эльф себе под нос. - Лучше их
кровь, чем ваша, ребятки. А ты что скажешь, Ходячее Железо?
     - До некоторой степени да, - признал Фесс. - Однако я  рад видеть в них
такое сострадание.
     Магнус  и Корделия снова вышли наружу.  Мальчик взял  Фесса под уздцы и
повел его в конюшню за дом.
     - Идем, верный  товарищ! Путь был долгим,  но наконец мы дома!  А  тебя
ждет теплое стойло и свежее масло!
     - Отдых будет весьма кстати, - вздохнул  Фесс. - Мне нужно переработать
столько новых данных...
     Они  скрылись за углом. Корделия подошла к единорогу,  а Пак неожиданно
очень заинтересовался вьюнком, выросшим у парадной двери.
     - Нам тоже пора прощаться, радость моя, -  грустно заговорила Корделия,
потрепав  своего  друга  по холке. - Если я приведу  тебя  в дом,  моя  мама
рассердится еще сильнее. И потом, ты ведь нашел то, за чем приходил?
     Единорог кивнул, ударив копытом землю.
     - Но...  Ох!  Только не уходи  навсегда,  ладно?  -  Корделия обхватила
голову  единорога,  заглядывая  ему  в  глаза.  -  Мне без  тебя  будет  так
грустно...  Как подумаю, что  никогда больше тебя  не увижу,  мне становится
сразу так одиноко! Не покидай меня надолго, пожалуйста!
     Единорог покачал головой и переступил  ногами,  уткнувшись головой ей в
грудь.
     - И я тебя люблю, крепко-крепко, -  прошептала  Корделия.  - Прощай! До
свидания! До новой встречи!
     Единорог отступил назад, помотал головой, повернулся и поскакал к лесу.
Уже у самых деревьев он  снова остановился, обернулся к Корделии и  встал на
дыбы, глядя  прямо ей  в  глаза.  А затем скользнул в  тень деревьев. Копыта
зашуршали по ковру  из  сухой листвы и  серебряная  грива еще долго мелькала
среди сумеречных теней, пока совсем не скрылась.
     Корделия смотрела ему вслед со слезами на глазах.
     - Он ведь не бросит меня, правда?
     - Нет, пока ты сама этого не захочешь, - негромко ответил Пак.
     - Ах! Как я могу такого хотеть?
     - Пока нет, - усмехнулся Пак. - Но может наступить такой день, когда ты
будешь вот так же смотреть вслед кому-нибудь  другому  и еще сильнее ожидать
его возвращения.
     Корделия решительно затрясла головой.
     - Ни за что!
     - Может  быть, - вздохнул Пак, - а  может быть, и... А-а! Может быть да
может  быть!  Мир  утопает в  этом  "может  бытии",  а?  И ты все  равно  не
успокоишься...  Ступай домой, дитя! Ты еще не раз увидишь твоего единорога и
еще не один  год вы с  ним не расстанетесь! А теперь ступай домой - кажется,
братьям нужна твоя помощь.
     И он выразительно покосился на дверь.
     Корделия улыбнулась сквозь слезы, вытерла глаза и поспешила внутрь.
     Пленники лежали у камина, а трое братьев тупо смотрели друг на друга.
     - Чего это вы стоите, как вкопанные? -  удивилась Корделия. - Или после
жизни в лесу у вас отшибло память и вы не помните, что делают под крышей?
     - Да нет, не это, - отмахнулся Магнус. - Хотя с другой стороны...  Меня
беспокоят наши пленники. Они не должны проснуться.
     -  Это правда,  - признала Корделия. - И  кто знает, когда еще вернутся
папа с мамой?
     -  Тем более, - Джеффри бросился в угол, вытащил оттуда папину трость и
встал у головы Грогата, угрожающе глядя на великана.
     - Если он хоть один глаз приоткроет...
     -  То  ты  усмиришь  его  сонным  заклинанием, а не дубинкой,  - строго
ответил  Магнус.  -  Это надежнее.  А  я  буду  охранять  колдуна. Он  может
доставить нам крупные неприятности, - и он шагнул к Лонтару.
     - Но ведь и вам рано или поздно нужно будет поспать, - заметил Грегори.
Магнус нахмурился.
     - Это верно.  Давайте-ка свяжем их ненадежнее. Джеффри,  ты не помнишь,
ведь у папы в сарае лежал моток веревки?
     Джеффри кивнул и с грохотом исчез. Мгновение спустя снова громыхнуло, и
он  вернулся, сгибаясь под  тяжестью  огромного  мотка  толстенной  веревки.
Стряхнув ее на пол, мальчишка выпрямился.
     - Ох и тяжелая!
     - Верно,  - кивнул Магнус. -  Извини, Джеффри.  Мне  нужно было  самому
сходить.
     - Ты что? - Джеффри обиженно посмотрел на него. - Все еще считаешь меня
младенцем?
     - Да  никогда, -  улыбнулся Магнус. -  Ладно, давайте сперва обработаем
великана. Грегори, будешь завязывать узлы. Джеффри, Корделия, разом - ВЗЯЛИ!
     Их лица сморщились от напряжения. Грогат  медленно  всплыл на  три фута
вверх. Кончик веревки прыгнул к нему, как змея, бросающаяся в атаку, обвился
вокруг тела и завязался простым узлом.
     - Теперь закрутим, - скомандовал Магнус.
     Остальные снова напряглись.
     Грогат начал вращаться,  сначала медленно, потом быстрее и быстрее, как
ножка от стола в токарном станке.
     Грегори  посматривал на  веревку,  укладывая ее в аккуратные кольца  на
теле Грогата.  Когда  веревка  дошла до  лодыжек,  он  остановил  вращение и
завязал еще один узел.
     - А теперь - вниз.
     И великан снова опустился на пол.
     Корделия,  Джеффри и Магнус облегченно перевели дух. Джеффри наклонился
над коконом и перерезал веревку своим ножом.
     - Так, теперь колдуна, - кивнул Магнус.
     В этот раз  они даже не сморщились. Тощее тело Лонтара легко оторвалось
от пола, веревка сама собой завязалась, и Лонтар начал вращаться.
     Когда все трое, надежно увязанные в веревочные коконы, лежали рядышком,
Джеффри и Магнус снова встали на караул.
     - Но все равно вы же захотите спать, - опять повторил Грегори.
     - Когда мы уснем, их будут охранять эльфы. Мы успеем проснуться, потому
что  все  трое надежно связаны.  Они позовут  нас, как только  наши пленники
начнут просыпаться, - пояснил Магнус.
     - Правда, Робин?
     -  Что?  -  Пак  сосредоточенно  жевал ногти и еле  оторвался от  этого
занятия. -  Ах,  это?  Да, да.  Не волнуйтесь,  Волшебный Народец с радостью
поможет вам,  чтобы эти  трое не просыпались в доме  Верховного Чародея. Все
равно хуже  уже не будет, -  добавил он себе  под  нос,  снова уставившись в
погасший камин и яростно потирая руки. Корделия заметила это.
     - Тебя что-то беспокоит, Робин?
     - Пусть тебя это не волнует, - ответил эльф. - Это  моя забота, и я сам
за все отвечу. Не волнуйся.
     Корделия еще  раз встревоженно посмотрела на него, так и не поняла, что
он имел в виду, пожала плечами и пошла к комоду за вышивкой.
     - Ну что ж, раз нам придется ждать еще многие  часы, а то и многие дни,
надо как-то скоротать время.
     И  она  уселась  в ногах  у Фебы,  одним глазом поглядывая за девушкой,
другим - за иглой, и счастливо напевая.
     Ну  а  Грегори  всплыл  к  каминной  полочке  и  уселся  там,  скрестив
по-портновски ноги, выпрямив спину  и с гордой  улыбкой поглядывая сверху на
братьев и сестру.
     Пак недовольно  покосился  на него.  Мама  запретила Грегори  сидеть на
каминной полочке,  заявив, что если бы  она  предназначалась для сидения, то
папа  вырезал  бы  на  ней  сиденье.  Папа  немедленно вызвался  сходить  за
стамеской и рашпилем, но мама остановила его  сердитым взглядом и замечанием
насчет пятен  сажи  на  одежде. Папа, правда,  заметил, что еще немного сажи
особой погоды  не  сделает, но мама  настояла  на своем,  и полочка осталась
запретной зоной. Сейчас Пак вспомнил про это и хотел было что-то сказать, но
подумал и махнул рукой. Одним пустяком больше,  одним меньше...  И  он снова
углубился в мрачные размышления о своей судьбе.
     Тем временем  наступил вечер.  Когда стало  совсем  темно,  Пак щелкнул
пальцами,  несколько домовых  проворно зажгли  камин и лампы,  а потом снова
попрятались в щели.
     Магнусу  и  Джеффри  пришлось  еще  раз  усыплять  пленных.  Феба  тоже
заворочалась, Корделия коротко взглянула на девицу, и та снова уснула.
     Вот приблизительно так и обстояли  дела, когда дверь  распахнулась и  в
дом с радостными восклицаниями вошли Верховный Чародей и его жена.
     Но радостные крики оборвались, когда они вошли в гостиную и увидели эту
сцену.
     Паку хватило одного взгляда на их лица, он застонал и с воплем отчаяния
вылетел через дымоход.
     Дети   круглыми   глазами  поглядывали   друг   на  друга,   неожиданно
догадавшись, что их поведение было менее, чем идеальным.
     Затем мама все-таки закрыла рот и сделала глубокий вдох.
     Папа опередил Гвен.
     - Ну? И что это вы здесь устроили? Подбородок Грегори затрясся.
     - Мы... мы... больше не будем...
     - Мы, честное слово, никогда больше... - пообещала Корделия  со слезами
на глазах.
     - Мы не хотели, - виновато попытался объяснить Магнус.
     А Джеффри сложил руки на груди и вызывающе заявил:
     - А вы нам этого вовсе и не запрещали!



        Кристофер Сташеф.
        Напарник чародея

 "ЧАРОДЕЙ VIII"
 Перевод с англ В.А.Федорова
 OCR Gray Owl  http://cherdak-ogo.narod.ru Ў http://cherdak-ogo.narod.ru


     Анонс

     Рыцарская сага  о Роде Гэллоугласе, ВЕРХОВНОМ ЧАРОДЕЕ острова Греймари,
и  о  его  необыкновенном коне-роботе, Фессе,  хранящем в  памяти  фамильную
историю своего  хозяина за  последние пятьсот лет, а  также  о его  супруге,
огненнокудрой ведьме  Гвендолен,  и  их детях, способных  летать  верхом  на
помеле и без оного, плавить  взглядом  металл  и проходить сквозь крепостные
стены, а  также о Волшебном  Народце: феях, эльфах, оборотнях, краккобаррах,
аквагиппусах, единорогах, драконах и прочей забавной живности.

     Пролог

     Хосе  неодобрительно  покосился  на экран  и  напечатал  первую команду
процедуры записи информации в новый мозг:
     "Копирование мозга".
     Экран опустел. Затем  по нему пробежала вереница символов и стандартных
заголовков:
     "Загрузка черепной коробки".
     Хосе  крепко  зажмурил глаза и  покачал головой. О  Марсии можно  будет
подумать  позже. Сейчас  он  на работе. Ему здесь  неплохо платят,  и  он не
получит денег, если выполнит  работу спустя  рукава. Тогда у него  вообще не
будет никакой работы.
     Он   коснулся  клавиши,   которая   открывает   окно   производственной
лаборатории внизу, и напечатал:
     "Проверка черепной коробки".
     По экрану побежало сообщение:
     "Черепная коробка загружена".
     Хосе  довольно кивнул: он  знал, что внизу  под ним, в  стерилизованной
белой  комнате, в  обитой  мягкими прокладками  полусфере закреплен  шар  из
нержавеющей  стали размером с баскетбольный мяч, который будет находиться  в
этой колыбельке,  пока в него записывается главная программа. В шаре спрятан
гигантский  кристалл, трехмерная  решетка, которая  способна вечно сохранять
электрические заряды, пока еще  представляющий собой  всего лишь старательно
выращенный камень, а не абсолютно новый мозг робота.
     Тем временем  техник подсоединил  компьютер Хосе к памяти мозга. Теперь
мозг готов к получению базовых операционных программ.
     На экране появилась новая строка:
     "Определите маршрут".
     Хосе напечатал:
     "А = В =..."
     "Равно". Две маленькие параллельные линии как  будто что-то перевернули
в нем. Хосе поразила  интенсивность собственной реакции. Как все-таки сильно
идея  равенства, перед которой он всегда преклонялся, может взволновать его!
И все потому, что Марсия опять принялась за свое сегодня утром, опять завела
давний разговор о  том,  равны ли они  в своих  взаимоотношениях, как должны
быть, по ее мнению. И, конечно, начав, она уже не отвяжется.
     Все началось, когда жена выпорхнула из душа, а он объявил:
     - Завтрак готов...
     Марсия  остановилась  в  дверях, закутанная  в  махровое  полотенце,  и
бросила  такой  надменный  взгляд, на  который  способна  далеко  не  всякая
женщина.
     - Я не хуже тебя могу нажимать кнопки автоповара, Хосе.
     Хосе удивленно посмотрел на нее.
     - Конечно, можешь. Я просто подумал, что было бы неплохо...
     - ...дать понять мне,  что я не выполняю свои обязанности? Ты прекрасно
знаешь, что женщины не должны больше готовить еду.
     - Конечно, знаю. Ты мне не прислуга.
     - Но и мужчины тоже не слуги, верно?  - саркастически  заметила Марсия.
Хосе нахмурился.
     - Эй,  давай не будем заводиться. Никто не должен быть  ничьим  слугой,
так?
     - Не говори глупости! - раздраженно прошипела  она.  -  Если мужчины не
будут это делать, кто тогда будет?
     - Мы оба станем это делать для себя. Верно?
     - Совсем неверно, - возразила она. - Как это может быть?
     - Ну, если каждый готовит себе пищу, никто никому не служит.
     - Итак,  высокомерный и могущественный  сильный  пол все-таки не сможет
отвертеться от черной работы?
     Хосе в самом деле почувствовал себя заинтригованным.
     - Значит, ты не хочешь, чтобы я время от времени готовил тебе завтрак?
     Марсия, побагровев, выпалила:
     - Не  будь ослом! - и вылетела  в спальню. Содрогнувшийся Хосе взглянул
на календарь.
     - Действительно, правильно  предупреждали Цезаря,  берегись  мартовских
Ид...
     Он  вздохнул  и  откусил кусочек поджаренного  хлебца.  Почему-то  тост
больше не казался вкусным.
     Хосе едва успел просмотреть перечень новостей, и в тот момент, когда он
нажимал комбинацию  кнопок,  чтобы получить подробности заинтересовавших его
сообщений, Марсия появилась из спальни, безупречно одетая и причесанная.
     - Декларация независимости утверждает, что мы  равны,  верно? - заявила
она.
     Хосе, захваченный врасплох, сумел лишь промямлить:
     - Что... как...
     -  Декларация!  -  погрозили  ему  пальцем.  -  Но  мы  не  можем  быть
по-настоящему независимы, пока связаны  друг  с другом. Чтобы  действительно
быть  равными,  нужно быть  абсолютно  НЕзависимыми.  Вот  что  говорится  в
Декларации!
     Хосе побледнел.
     - Неужели ты это серьезно?
     -  Конечно!  Тиран,  ты  мог  бы  позволить  мне самой  заказывать себе
завтрак,  - она откусила английскую булочку и поморщилась. -  К тому же  она
совершенно остыла.
     - Ну, ладно! Я не должен был заказывать автоповару твой завтрак! - Хосе
стиснул зубы, свернул  невостребованный завтрак и повернулся, чтобы  бросить
его в мусорную корзинку.
     - Эй, ты что делаешь! - закричала Марсия. - А что я буду есть?
     Хосе удивленно посмотрел на женщину.
     - Закажешь новый, конечно. По крайней мере, он будет горячим.
     - У  меня нет  для этого  времени!  И  все  из-за того, что ты считаешь
оскорбленным свое глупое мужское "Я"!
     -  Какое отношение имеет мое глупое мужское "Я" к тому  обстоятельству,
что ты не переносишь холодные булочки?
     - Разве я говорила что-нибудь подобное?
     - Ты сказала, что она холодная...
     - Но я же ее ем. А мог бы заказать мне и новую!
     - Не  знаю, хватит ли у меня для  этого глупого мужского соображения, -
Хосе повернулся, чтобы набрать комбинацию на пульте управления автоповара.
     - О,  теперь  в  ход  пущен уже сарказм?  -  Марсия  вскочила,  задрала
подбородок,  глаза   засверкали.  -  Скажи  мне,  мистер  Большой  Сторонник
Равенства,  ты  с   таким  же  сарказмом  относишься  и  к  своей  священной
Декларации?
     Хосе воздел брови.
     - Вот уж чего не было, того не было!
     - Но, мой дорогой, ты нарушаешь все ее принципы!
     - Ни духа, ни буквы не нарушаю.
     - Неужели?  А как же насчет той фразы, где  говорится,  что  "Создатель
наделил всех людей определенными неотъемлемыми правами?"
     - Да я никогда...
     Она заставила его замолчать.
     -  А  Джефферсон  показал, что  значит "люди должны  быть  свободными и
равноправными личностями!"
     Хосе нахмурился.
     - Не думаю, чтобы это вполне...
     - О,  конечно,  придираешься к словам. Но позволь сказать тебе,  мистер
Всезнайка, если  "люди  должны быть свободными и  равноправными личностями",
тогда и жены должны быть свободны и независимы от мужей!
     - Но ведь Джефферсон имел в виду штаты! - взвыл Хосе.
     - Какая разница, что  он  имел в  виду? Все  дело в принципах! - Марсия
устремилась к двери. - Пошли, мы опаздываем!
     Она уселась в угол мягкого сидения и приказала компьютеру:
     - Восьмая Миля и  Адаме, -  потом тем  же тоном  обратилась к  мужу.  -
Закрой дверь.
     Хосе   закрыл  дверь  и   одарил  Марсию  многозначительным   взглядом,
уговаривая себя сохранять спокойствие.
     Но сегодня это могло не получиться, ибо Марсия уже заговорила вновь.
     -  Если принципы  применимы  к  штатам, следовательно, они  применимы к
людям, населяющим эти штаты. Если Нью-Джерси независим от Англии, то  и жена
должна быть незав