Посыпались
искры. И тут же в руках у старухи вспыхнул пук соломы.
  - Ой! - воскликнули троглодиты. Они убедились в том, что Пашка - настоящий
волшебник.
  А Пашка мог бы поклясться, что в тот момент, когда он высек искры, старуха
поднесла к соломе маленькую зажигалку, и именно от нее, а не от кремней
огонь перекинулся на солому.
  Старуха умело сунула горящий пук в угли, остальные стали быстро
подкладывать сучки и сухие веточки. Через две минуты посреди пещеры уже
похрустывал ветками костер - огонь ожил и вернулся к людям.
  Пашка поднялся на ноги и отступил.
  Ему надо было подумать.
  Троглодиты хвалили его, хлопали по плечу, а дети норовили поцеловать.
  - Будь моим мужем, - сказала Ура.
  - Нет, - сказала Ора, - он будет моим мужем.
  Девицы вцепились друг дружке в волосы, и тут Пашка услышал, как старуха
прошептала:
  - Слушай меня внимательно: уходи из пещеры, как только я дам знак. - И
закричала громче всех: - Эй вы, недостойные люди! Великий охотник Седой
обижен на нас. Он уходит от нас туда, где текут чистые реки, и поднимаются
снежные горы. Духи леса и гор призывают его. Мы не достойны такого героя.
  Старуха сделала Пашке знак, и он, не оглядываясь, пошел к выходу.
  Он понимал, что старуха права, но ему так хотелось обернуться, пожать всем
руки, пообещать, что он снова к ним приедет, и тогда они славно
поохотятся. Но нельзя...
  Сзади неслись стоны и плач.
  - Прости нас, Седой! - громче всех кричала Мама. - Мы не верили тебе!
Накажи нас, но не уходи.
  Но Пашка, не оборачиваясь, ушел в лес.
  Старуха появилась минут через пять.
  - Гераскин, - сказала она с упреком, - я с ног сбилась. Ты куда из пещеры
убежал, когда тебе велели огонь сторожить?
  - Но я же не знал...
  - Ты подвергал риску свою жизнь и всю операцию.
  - Извините, - сказал Пашка, - но я такое видел! Я видел, как эвакуировали
неандертальцев! Я разгадал великую историческую тайну!
  - Пашка, не выдумывай глупостей, - сказала старуха.
  Теперь, в лесу, она выпрямилась и уже совсем не казалась старухой, если бы
не изрезанное морщинами лицо и крючковатый нос.
  - Это не глупость, - возразил Пашка. - У меня фильм есть.
  - Я не буду с тобой спорить. Некогда. Мне нужно довести тебя до кабины
времени, отправить домой и вернуться в пещеру, пока они не решили, что я
совсем пропала.
  - Так вы из Института времени?
  - А ты что думал, мы детей отправляем в прошлое без страховки? Как ты мог
убедиться, здесь не шутят. Еще немного - и тебя бы съели!
  - А у вас зажигалка?
  - Паша, не задавай глупых вопросов, останешься живым в первобытной эпохе.
  Они не успели устать, как оказались перед лесом, в котором скрывалась
кабина времени.
  - А как вас на самом деле зовут? - спросил Пашка.
  - Агент-спасатель Института времени Елена Простакова, - ответила старуха,
которая совсем уже не была похожа на старуху - просто загримированная
девушка, - но, если мы с тобой встретимся в нашем времени, можешь звать
меня Леной, я не гордая.
  Они добежали до кабины времени.
  - Лен, а Лен! - взмолился Пашка. - Ты будешь отчет писать?
  - Если Ричард спросит, напишу, - ответила Лена.
  - Ты скажешь, что я практику завалил?
  - Ты сам ему покажешь свой фильм. И в школе покажешь. Там и решат.
  - Значит, ты про меня ябедничать не будешь?
  - Что за слово такое глупое! - возмутилась Елена Простакова. - За нами,
агентами Института времени, такого никогда не водилось.
  - А тебе не страшно туда возвращаться? - спросил Пашка.
  - Нет, я привыкла. Они неплохие люди. Только скучно бывает и очень плохо
без шампуня.
  Это Пашка понимал.
  Но вот и кабина времени. Пашка вошел в нее.
  - А вообще-то говоря, - сказала Лена Простакова, горбясь и понемногу вновь
превращаясь в первобытную старуху, - ты неплохой парень. И вел себя
нормально. Иногда тебя заносило... Но кого из нас не заносит!


                            Глава четырнадцатая

                             ВСТРЕЧА В КРЕМЛЕ

  Зачет по практике у Пашки приняли, хоть и сделали ему выговор за
вмешательство в первобытные дела.
  Зато его фильм, и особенно та часть, которая касалась неандертальцев,
произвел сенсацию - посмотреть прибегали из всех отделов.
  Но что удивительно - те кадры, где был Немо-Ной и его корабль, и кадры,
снятые из корабля, не получились. Все обесцвечено, списано, стерто, смыто.
  Так что Ричард и академики, которым Пашка рассказывал об эвакуации
неандертальцев, поверили не до конца. Вернее, совсем не поверили. Это
звучало так:
  - Очень интересно, но ты ведь, Гераскин, известный фантазер!
  Самое обидное - не поверили друзья: Алиса и Аркашка Сапожков.
  - Погодите, - говорил Пашка, - вот прилетит Немо-Ной, он обещал. Тогда вы
по-другому запоете.
  Но Пашка и сам в это не верил. Прошло тридцать тысяч лет. Даже такой
долгожитель, как Немо-Ной, вряд ли столько проживет.
  Так бы эта история и закончилась, если бы не одно событие. Через девять
дней после возвращения Пашки с практики в школе шел урок литературы.
Ученики пятого класса репетировали трагедию Шекспира, которая называется
"Отелло". Там один мавр задушил свою жену.
  Случилось так, что за полчаса до репетиции у Маши Белой начался страшный
насморк - а как известно, это последняя болезнь, с которой не смогли
справиться к концу двадцать первого века. Прилетела "скорая", Машу
отправили в больницу, и репетиция грозила сорваться, потому что никто в
классе, кроме Маши, не знал роли Дездемоны. И тогда учитель литературы
Леопольд Модестович поглядел на Пашку, вздохнул и сказал:
  - Я не хочу тебя обидеть, Гераскин, но ты ведь знаешь наизусть все
трагедии Шекспира...
  - Точно, - согласился Пашка, - в прошлом году я их выучил на спор с
Джавадом Рахимовым, который проиграл мне на этом восемь порций мороженого.
  - Значит, - сказал Леопольд Модестович, - ты должен пожертвовать собой
ради коллектива.
  - Только не это! - закричал Пашка. - Вы же обещали, что не будете давать
мне женских ролей. Я не девчонка!
  - Пашенька! - взмолился учитель. - Ты же понимаешь, что это только на
репетицию. А к спектаклю Маша выздоровеет.
  - Пашка! - хором завопили ученики пятого класса. - Не подводи!
  - Пускай Алиса Селезнева по книжке прочитает текст, - предложил Пашка.
  - Это очень интересно, - сказала Алиса, которая тоже только что
возвратилась с исторической практики. - Как ты представляешь? Джавад будет
меня душить, а я буду читать текст по книжке?
  Когда все отсмеялись, Пашка махнул рукой - на что не пойдешь ради
товарищей! - кое-как влез в белое платье Дездемоны, напялил парик с
жемчужной ниточкой и стал ждать, когда войдет взбешенный муж Отелло.
  Муж Отелло, то есть намазанный черной краской Джавад Рахимов, вошел
решительными шагами и стал размахивать платочком, который потеряла
Дездемона. И вот когда Джавад спросил грозным голосом: "Молилась ли ты на
ночь, Дездемона?" - открылась дверь и вошел невысокий плотный человек в
яркой форме комиссара Интергалактической полиции. На голове у него была
фуражка с перекрещенными кометами, из-под которой выбивался непокорный чуб.
  - Простите за вторжение. Меня зовут комиссар Милодар, - сказал он. - И еще
простите, что сорвал репетицию бессмертной трагедии Шекспира "Гамлет".
  Никто не улыбнулся, потому что все знают, какая сложная жизнь у комиссаров
Галактической полиции - тут можно Шекспира и с Дюма спутать.
  - А ты, девочка, лежи, лежи, - обратился он к Пашке. - Я мигом. Задам
вопрос, и вы, молодой человек черного цвета, можете додушить свою невесту.
  Все ждали, что будет дальше. Джавад так и замер над Пашкой, легонько сжав
черными руками его горло.
  - Разыскивается один человек, - сказал Милодар. - После двух недель
безустанных поисков следы привели меня в вашу школу. Не бойтесь,
признавайтесь сразу, хуже уже не будет. Кто из вас Гераскин Павел?
  Павлу стало неприятно. Его впервые разыскивала Галактическая полиция. Но
так как все посмотрели на него, а Джавад посильнее сжал пальцы, то Пашка
прохрипел:
  - Это я Гераскин.
  - Вы, девочка, - сказал комиссар Милодар, - не волнуйтесь. Ваша песенка
спета. И я сюда пришел не шутки шутить.
  Тут Пашка понял, что его вот-вот задушат, с трудом вырвался из лап Джавада
и отпрыгнул в сторону.
  - Я и есть Гераскин! - крикнул он. - Это я играю роль Дездемоны.
  - Судя по голосу, возможно, - согласился комиссар. - А переодеться ты не
мог бы?
  - А чего мне переодеваться? - Пашка стянул через голову белое платье
несчастной женщины и остался в джинсах и майке.
  - Вот так-то лучше, - одобрил Милодар. - Тогда поехали в Кремль. Тебя ждут.
  - В Кремль?
  - Только придется надеть что-нибудь попраздничней, - сказал Милодар и
показал на Аркашу Сапожкова, который стоял рядом в средневековом костюме -
Аркаша играл мерзавца Яго. - Поменяйся одеждой с этим мальчиком.
  - Еще чего не хватало! Одно дело, когда надо мной смеются в классе, а
другое дело - в Кремле. И вообще, скажите, пожалуйста, что я такого
сделал, что меня арестовывает Галактическая полиция и везет неизвестно
куда?
  - Вас не арестовывают, молодой человек... или девушка, я уж не знаю, как у
вас в школе решили.
  - Павел Гераскин почти отличник, - вмешался Леопольд Модестович, видно
желая взять Пашку под защиту, но Милодар только отмахнулся.
  - Если не хочешь торжественно одеваться, не надо, - сказал он. - Но хоть
куртка какая-нибудь есть у тебя с собой?
  Пашка накинул куртку. Ребята пошли проводить его до выхода из школы, и
хотя Милодар поклялся, что с Пашкой ничего плохого не случится, они все же
беспокоились.
  Спецфлаер со спецультразвуковой сиреной как молния промчался над Москвой и
через несколько минут опустился на площади перед Кремлевским Дворцом.
  Милодар с Пашкой поднялись на второй этаж. Часовые отдавали им честь.
  Они прошли коридорами и залами. Милодар молчал, потому что он привык иметь
дело с секретными поручениями.
  Наконец они оказались в Грановитой палате. Там, в небольшом уютном зале,
сидели в креслах, беседуя, несколько человек: сам президент, с которым
Пашка не был знаком, но в последних новостях видел не раз; министр по
делами космических отношений - юный гений с астрономического факультета по
имени Гоша Добродеев; Акулина Ивановна Коган - министр культуры и другие
важные персоны. А напротив них сидели трое.
  Одного из них Пашка видел девять дней назад, остальных - чуть раньше.
  Первый был древний, как сама Земля, капитан Немо-Ной, которому давно
перевалило за пятьдесят тысяч лет. По обе стороны от него сидели те два
неандертальца, которых Пашка встретил в бассейне перед путешествием в
прошлое.
  Пашка держал себя в руках - все-таки он не в школе. Вежливо поздоровался с
президентом, пожал руку Гоше, а министр культуры поцеловала Пашку в щеку.
  Пашка подошел к капитану Немо-Ною. Он был рад его видеть.
  - Здравствуйте! - воскликнул он. - Вот уж не думал, что вы так скоро
приедете!
  - Ты ошибаешься, Паша, - сказал последний берендей. - Прошло больше
тридцати тысяч лет со дня нашей встречи...
  - Ну конечно же, - спохватился Пашка. - А кажется, что это было вчера.
  Президент отпустил комиссара Милодара, а Пашке предложил сесть в кресло и
съесть пирожное. В итоге Пашка незаметно съел пять, но никто не обратил
внимания - разве в Кремле считают пирожные?
  Президент стал расспрашивать Пашку о том, как проходила историческая
практика, и как потом Гераскину никто не поверил. Все смеялись, а капитан
Немо-Ной сказал, что Паша - смелый мальчик.
  - Так, значит, ваш опыт удался? - спросил Пашка.
  И тогда заговорил один из неандертальцев, тот самый, который плавал с
Пашкой в бассейне.
  - Теперь мы - равноправные граждане Галактики, - сказал он. - У нас была
сложная история, но мы смогли стать грамотными и даже сами изобрели
космические путешествия. И за все это мы благодарны капитану Немо-Ною.
  - А я сначала даже испугался, - смущенно признался Пашка. - Когда увидел
вас в бассейне. Я думал, тут какая-то тайна.
  - Никакой тайны - просто официальный визит с одной планеты на другую. Мы с
моим коллегой, - он показал на второго неандертальца, - руководим
Академией наук и Управлением культуры. А капитан Немо-Ной - наш почетный
консультант.
  Оба неандертальца были одеты в черные костюмы и такие белоснежные сорочки,
что Пашка устыдился своего не слишком опрятного вида - словно он и есть
настоящий дикарь в обществе культурных людей.
  Доедая пятое пирожное, Пашка поинтересовался:
  - А древние животные у вас остались?
  - Кого вы имеете в виду? - спросил первый неандерталец.
  - Он имеет в виду мамонтов, - улыбнулся Немо-Ной. - Ему так хотелось на
них поохотиться!
  - Ни в коем случае! - воскликнул второй неандерталец. - Они же занесены в
Красную книгу и охраняются в заповедниках. Надо беречь природу.
  - Правильно, - согласился Пашка.
  А когда они прощались, первый неандерталец спросил Пашку, не раздумал ли
тот переписываться с его дочкой. Пашка сказал, что, конечно, не раздумал,
и тогда неандерталец дал ему живой портретик очень хорошенькой
неандерталочки.
  Пашке захотелось с ней познакомиться, но для этого ему еще придется
полететь на планету неандертальцев.




  (с) Кир Булычев, 1998.
  (с) "Бамбук", 1999.
  (с) Дизайн Дмитрий Ватолин, Михаил Манаков, 1998.
  (с) Набор текста, верстка, подготовка Михаил Манаков, 1998, 1999.
  (с) Корректор Андрей Верзаков, 1999.
Тексты произведений, статей, интервью, библиографии, рисунки и другие
материалы НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ без согласия авторов и издателей.



Кир Булычев


                            Планета для тиранов

         Др. назв.: Планета для Наполеона. Планета для Наполеонов


                                  Повесть

                              Цикл - "Алиса"

                            Написана - 1997 (?)


                               Глава первая

                          У ПАПЫ ПРОПАЛИ ГОЛКОРЫ!

  Перед Новым годом Алиса получила видеописьмо с планеты Уксу. Когда она
вставила письмо в компьютер, на экране появилось лицо жительницы той
планеты. Лицо было похоже на мордочку веселого ежика.
  - Дорогая Алиса Селезнева! - произнесла уксуйка на космолингве. - Мы знаем
о твоих путешествиях и подвигах. Нам очень хочется с тобой познакомиться.
Через месяц в нашей столице состоится научная конференция молодых ученых.
Пожалуйста, прилетай к нам и расскажи о том, как вы с Павлом Гераскиным
построили подземную лодку и спускались к центру Земли. Если Павел захочет,
пускай тоже прилетает. Мы тебя очень ждем.
  После этого начался видовой фильм о планете Уксу, и планета Алисе так
понравилась, что она решила слетать на конференцию.
  Но оказалось, что легче решить, чем сделать.
  Планета Уксу, как всем известно, расположена в системе звезды Реклод-3, до
которой от Земли несколько световых лет. Регулярных рейсов туда нет,
нерегулярных - тем более. Планета Уксу только-только избавилась от
карантина, который ввели из-за какого-то ужасного тирана.
  Конечно, в такое путешествие лучше отправиться в хорошей компании. Но Паша
Гераскин занимался с Громозекой раскопками на Марсе, остальные Алисины
друзья были в разъезде, а папа, мама, и симферопольская бабушка заняты на
работе.
  И тогда Алиса вспомнила о Гай-до.
  Она набрала номер видеофона в польском городе Вроцлаве и увидела на экране
милое лицо Ирии. Ирия вытерла тыльной стороной руки муку со щеки, дунула
на непослушную прядь волос, упавшую на нос, и, ничуть не удивившись, что
ей звонит Алиса, сказала:
  - Как хорошо, что ты позвонила, Алисочка, я как раз собиралась искать
тебя. Скажи, пожалуйста, ты когда-нибудь готовила пирог с тыквой
по-французски?
  - С тыквой и черносливом?
  - Вот именно! Скажи, девочка моя, надо ли пропускать тыкву через мясорубку
или достаточно нарезать кусочками?
  - Лучше пропустить, - ответила Алиса. - Но не забудь добавить сливки.
  - Ах да, конечно же сливки! Спасибо, Алисочка! - И с этими радостными
словами Ирия отключилась. Видно, она решила, что не Алиса ей звонила, а
наоборот - она сама провидеофонила в Москву, чтобы узнать про пирог.
  Ирия была чудесным, удивительным человеком.
  Родилась она на далекой планете Вестер. Ее отец, великий конструктор
космических кораблей, воспитывал ее без мамы и старался сделать из нее
настоящего мальчика. Так что Ирия стала чемпионом планеты по боксу,
покорила все самые высокие горы, водила мотоцикл, самолет, вертолет,
космолет и бульдозер, прыгала в высоту на два с половиной метра и
разбивала ребром ладони шесть кирпичей. Отец оставил Ирии в наследство
свое последнее детище - разумный космический кораблик по имени Гай-до. Он
проектировал его для разведочных партий на дальних планетах, так что
Гай-до все умел и был под стать своей госпоже.
  После смерти папы Ирия часто отправлялась на Гай-до в дальние путешествия,
открывала новые планеты и астероиды, стала настоящим космическим волком.
Но однажды, на свое счастье, на планете Пять-четыре она отыскала попавшего
в катастрофу польского путешественника Тадеуша и полетела с ним в Польшу.
С тех пор она почти безвылазно живет возле города Вроцлава, воспитывает
свою маленькую дочку, заботится о муже и совершенно забыла о боксе,
стрельбе, альпинистских восхождениях и прыжках через космическое
пространство.
  Гай-до постепенно свыкся с такой жизнью. Его примирила с ней любовь к
маленькой девочке, которую он считает своей племянницей, служа ей нянькой,
игрушкой, коляской и грелкой.
  Но порой на кораблик нападает тоска - ему снятся звездные пространства,
астероиды, а чаще всего зловещая планета Пять-четыре. Тогда Гай-до
начинает тихонько напевать песни космических скитальцев, но Ирия
приказывает ему замолчать, а то девочка их запомнит и испортит себе вкус и
слух.
  Гай-до замолкает и думает:
  "В сущности, мне повезло. Мог бы я сейчас летать от планетки к планетке,
совершать вынужденные посадки, разбиваться о скалы, напрягаться и трещать
по швам, покрываться ржавчиной и окалиной. А теперь я живу в покое, стою
на опушке леска, нянчу очаровательного человеческого детеныша, которого
нашла в капусте моя дорогая госпожа Ирия, - ну чего еще может желать
космический корабль? Ничего!"
После этого Гай-до тихо вздыхает и принимается раскачиваться, чтобы
девочка поскорее засыпала.
  Алиса знает об этом, она нередко навещает Ирию и Тадеуша, и малышка ее уже
узнает. Алиса жалеет Гай-до, она уверена, что самое большое счастье для
космического корабля, особенно для такого умного и отважного, как
Гай-до, - это летать от звезды к звезде и грудью встречать метеориты.
  Поэтому она опять набрала номер видеофона и тут же увидела на экране Ирию.
На этот раз Ирия была очень удивлена.
  - Что-нибудь случилось? - спросила она.
  - Нет.
  - А почему ты снова звонишь? Я все запомнила о черносливе.
  - Ирия, ты перепутала. Это не ты мне звонила, а я тебе.
  - Ты? А мне показалось, что я. Ну тогда быстро говори, а то у меня все
подгорит, и ты будешь виновата.
  - Ирия, скажи, пожалуйста, ты не отпустишь со мной на несколько дней
Гай-до?
  - Зачем?
  - Мне нужно слетать на конференцию на планету Уксу. А туда нет рейсов.
  - Ты собираешься туда лететь одна? Куда смотрят твои родители? -
возмутилась Ирия. - Да ты знаешь, что на этой планете правит страшный
тиран, известный по всей Галактике? Только через мой труп!
  Алиса не стала спорить и возмущаться. Она привыкла к тому, что все
взрослые, даже лучшие из них, сначала дают волю своим чувствам, а потом
начинают думать. В конце концов, что может случиться с ребенком в космосе,
тем более что ты уже не ребенок, а перешла в седьмой класс, занимаешься
биологией и приглашена сделать научный доклад на конференции.
  В жизни главное - терпение.
  Пошумев и побурлив, Ирия утихла и спросила:
  - А мама не возражает?
  - Мама не возражает, - честно ответила Алиса.
  Мама, может, и возразила бы, но она была в командировке на Плутоне и о
планах Алисы на ближайшие дни ничего не знала.
  - Странно, - произнесла Ирия. - Я бы мою малышку никогда не