гистаминами и поливитаминами.  Следующие  две  недели
девушка в полной прострации слонялась по квартире,  чувствуя  апатию  ко
всему, происходящему вокруг. Ее беспокоили только счета  от  врачей,  но
Анжело просил не волноваться - он обо всем позаботится.
   Как только Джо-Бет немного окрепла, он лично отвел ее в косметический
салон, где ей изменили лицо и покрасили волосы в другой цвет.
   Взглянув в зеркало, Джо-Бет себя не узнала: ее волосы стали  того  же
рыжего оттенка, что и у Мел, брови выщипаны и приподняты. В  целом  лицо
прибрело  совершенно  новое,  незнакомое  ей  выражение.  Джо-Бет  сразу
почувствовала себя  свободнее.  Анжело  сказал  ей,  что  она  настоящая
красавица. Анжело был первым мужчиной в ее жизни, который к  ней  хорошо
относился, был добрым и нежным, не требуя  ничего  взамен.  Он  даже  не
пытался склонить ее к сексу.
   Джо-Бет хорошо понимала, почему Мелоди по уши влюбилась в него.
   - Он такой заботливый, - сказала она как-то сестре. - Просто не знаю,
как мне отблагодарить его.
   Почти целый месяц, до самого апреля, Джо-Бет жила как в  тумане.  Она
была слишком слаба, слишком больна и слишком напугана,  чтобы  понимать,
что происходит вокруг нее.
   Только в начале апреля девушка начала понемногу прозревать.
   Мелоди  действительно  работала  моделью,  но  не  дорогой,   которая
позирует для журналов высокой моды. Чарлина оказалась права: фотографии,
в "Воре" были не ее.
   - Зачем же ты тогда их мне прислала? - спрашивала Джо-Бет, не понимая
намерения сестры.
   - Я просто не  могла  удержаться,  -  уклончиво  ответила  Мелоди.  -
Девушка так на меня похожа. Мне все время казалось, что она  и  есть  я.
Меня так и подмывало послать их тебе. Мне и в голову не  приходило,  что
ты можешь приехать  сюда...  -  Голос  Мелоди  сорвался.  -  Ты  знаешь,
золотко, я честно пыталась, но все эти люди из агентств только  смеялись
надо мной. Они говорили, что у меня тело, как у ребенка.
   Но маленькое, чувственное тело Мел оказалось  вполне  подходящим  для
агентства Анжело "Экзотик инкорпорейшн", чьи модели работали  спутницами
богатых  бездельников,  позировали  для  порножурналов,  демонстрировали
нижнее белье и снимались обнаженными для календарей.
   Джо-Бет представила себе обнаженную Мелоди на  календаре,  висящем  в
конторе Флойда, и рассматривающих ее мужчин и, не удержавшись, спросила:
   - Это ужасно, Мел. Как ты можешь?
   - Это не так уж и ужасно. Все дело в привычке, да к тому  же  за  это
хорошо платят. Подумай о деньгах, Джо-Бет.
   Деньги для Мелоди всегда были на первом месте.
   - Я никогда не буду заниматься этим,  -  сказала  Джо-Бет  Анжело.  -
Лучше умру.
   Он отнесся к ней с пониманием.
   - Конечно, беби. Эта работа не для тебя. Ты девочка  высшего  класса.
Просто выплати мне то, что должна, и мы квиты.
   Он показал ей счета на тысячи долларов Джо-Бет была в шоке  Она  даже
не подозревала, что доктора берут так много. Когда к расходам на лечение
добавились счета за работу дантиста, посещение косметического  салона  и
новую одежду, девушка пришла в ужас. Не стоило забывать, что она жила на
квартире, арендуемой Анжело для Мел, и он кормил их.
   - Мне жизни не хватит, чтобы расплатиться с тобой.
   - Ты можешь их отработать, беби, - с улыбкой ответил Анжело.
   Джо-Бет не сразу поняла, а когда до нее  наконец  дошло,  на  что  он
намекает, то вспыхнула  и,  выпрямившись  во  весь  рост,  с  презрением
посмотрела на него.
   - Я не собираюсь позировать  для  твоих  грязных  журналов.  Даже  не
надейся на это. Забудь об этом раз и навсегда!
   Качая головой, Анжело прищелкнул языком:
   - Мне кажется, что ты кое-что забыла, о чем забывать не  следует.  Не
так ли, детка?
   Джо-Бет почувствовала, как все внутри у нее напряглось и  похолодело.
Ей стало стыдно за свою наивность.  Как  можно  быть  такой  доверчивой?
Анжело вовсе не добрый и ласковый человек, каким казался, он  мужчина  и
мужчина в худшем понимании этого слова. И сейчас  она  полностью  в  его
власти. Если не подчинится, он выдаст ее полиции.
   Джо-Бет решила посоветоваться с Мелоди:
   - Что мне делать. Мел?
   Мелоди не имела об этом ни малейшего представления.
   - Я бы одолжила тебе денег, если бы они  у  меня  были,  золотко,  но
сейчас я на мели.
   Джо-Бет была потрясена. Мелоди зарабатывала  кучу  денег.  Почему  же
вдруг ничего нет?
   - Ну ты же понимаешь, как это делается.
   Джо-Бет ничего не понимала,  но  внезапно  к  ней  пришло  прозрение:
деньги, заработанные Мелоди, текли мимо ее кармана.
   - Перед тобой большие перспективы, - сказал девушке  Анжело.  -  Тебя
ожидает прекрасное будущее. Ты можешь жить на широкую ногу, иметь все, о
чем мечтала.
   Подумай о своей матери. Разве тебе  не  хочется,  чтобы  она  жила  с
тобой? Но все это стоит недешево, детка.
   Джо-Бет  попыталась  получить  работу  официантки  в  бифштексной  на
Бродвее, но там потребовали страховку, и девушка  запаниковала.  Полиция
сразу пойдет по ее следу. С месяц она поработала в кафе, где не задавали
никаких вопросов, но и платили  мало.  Анжело  только  улыбался  и  ждал
своего часа.
   В конце июня он предложил ей  сняться  обнаженной  для  календаря,  и
Джо-Бет согласилась, прекрасно понимая, что ее загнали в тупик.
   Ей повезло, что фотограф и два его ассистента были людьми деловыми  и
знали цену времени. Они разглядывали  тело  девушки  с  профессиональной
точки зрения, не замечая ее присутствия, обсудили все  детали,  вымазали
какой-то косметикой и не разрешили сидеть, чтобы, не дай Бог, на коже не
осталось рубцов от стула. Она позировала им в нескольких ракурсах,  пока
фотографы не пришли к окончательному решению. Они сняли ее,  стоящую  на
коленях и  поддерживающую  руками  полные  высокие  груди,  с  волосами,
свисающими с одного плеча. Девушка категорически  отказалась  улыбаться.
Перед ее глазами всплыли фотографии  Мелоди  с  застенчивой  улыбкой  на
губах, что показалось ей верхом унижения.
   В конце концов все обошлось хорошо. Фотографы спокойно  расстались  с
ней, сказав на прощание:
   - Если ты нам снова понадобишься, мы дадим знать.
   Никто даже не пытался приставать к ней, и ей не пришлось защищаться.
   Джо-Бет заплатили сто долларов,  которые  пошли  в  карман  Анжело  в
уплату долга.
   Спустя две недели ей предложили встретиться с Кохом.
   Кох был постоянным клиентом Анжело. Самые что ни на есть  сливки.  Он
даже не дотронется до нее, а если и дотронется,  то  у  него  ничего  не
выйдет, он недееспособен.
   Кох, президент большой электронной компании, находил  удовольствие  в
том, чтобы над  ним  издевались  и  унижали  девочки-школьницьь  Джо-Бет
сделала все как надо, и он, довольный, заплатил за нее три сотни  баксов
да еще дал пятьдесят долларов чаевых.
   Джо-Бет плотно прикрыла за собой  дверь  и,  едва  переставляя  ноги,
стала подниматься по лестнице, ведущей  в  квартиру,  которая  в  мечтах
представлялась ей огромной и красивой, а на деле оказалась  маленькой  и
затхлой.
   Она ненавидела  в  этой  квартире  все:  вычурные  кресла,  обтянутые
розовым искусственным шелком, с  салфеточками  на  изголовье,  маленькие
круглые столики, покрытые розовыми скатертями и  кружевными  салфетками,
но особенно горка, где на полках стояли пастухи и  пастушки  -  имитация
дрезденского  фарфора.  Это  было  ужасное  помещение,  комната  дешевой
проститутки.
   Войдя в квартиру, Джо-Бет сразу поняла: что-то случилось. Мелоди  Рос
сидела, развалясь в одном из кресел,  и  выглядела  больной  и  усталой.
Анжело стоял  у  розового  бара,  держа  в  руках  стакан  с  коричневой
жидкостью. Оба разом повернулись к Джо-Бет.
   Что-то во всем этом настораживало, что-то явно произошло. От страха у
Джо-Бет засосало под ложечкой. Неужели полицейские напали на ее след?
   Анжело резко поставил стакан на стойку бара.
   - Слава Богу, ты пришла вовремя.
   Припухшие веки Мелоди выдавали, что она плакала.
   Джо-Бет почувствовала, как холодок пробежал по спине. Мел смотрит  на
нее с явной ненавистью. Господи, что же все-таки случилось?
   - Вовремя для чего? - потребовала ответа Джо-Бет.
   Анжело набрал в легкие воздуха и изобразил на лице подобие улыбки.
   - Иди скорей переодевайся.  Надень  что-нибудь  классное.  Постарайся
выглядеть как школьница.
   - Как кто? - переспросила Джо-Бет, заливаясь краской.
   - Ты прекрасно слышала. Сегодня на Лонг-Айленде грандиозный прием. Ты
будешь  подарком  нашего  агентства  для  одного   парнишки,   известной
кинозвезды. Для нас наступили хорошие времена, детка.  Теперь  мы  будем
грести деньги лопатой.
   По голосу чувствовалось, что Анжело нервничает.
   - Почему же я не подхожу  для  этой  роли?  -  впервые  подала  голос
Мелоди.
   - Ты что, свихнулась? - Анжело с презрением посмотрел на нее.  -  Они
хотят девочку, совсем молоденькую.
   -  Ты  считаешь,  что  я  недостаточно  молода?  Господи,  мне  всего
двадцать.
   - Заткнись! - Анжело, размахнувшись, ударил Мелоди по лицу.
   - Не смей ее трогать, ублюдок! - закричала Джо-Бет.
   Анжело пристально посмотрел ей в глаза.
   - Настал твой звездный час, детка. Иди переодевайся. - Он взглянул на
свои золотые часы "Ролекс". - Они будут здесь через пятнадцать минут.
   - Я никуда не поеду, - ответила Джо-Бет сквозь зубы.
   - Еще как поедешь. Может, у тебя есть выбор?
   Когда Джо-Бет выходила за  дверь,  то  услышала,  как  Анжело  сказал
Мелоди:
   - У нее есть кое-что, чего у тебя нет уже давно. Она девственница.

Глава 5

   Старинное поместье Блейнз-Лендинг  являло  собой  образец  готической
архитектуры с ее стрельчатыми  сводами,  куполами  и  огромными  окнами,
украшенными витражами.
   Из окон открывался божественный вид на  пролив  Лонг-Айленд.  Широкие
французские двери вели из  гостиной  на  кирпичную  террасу  и  далее  к
плавательному бассейну, выложенному флорентийской плиткой.  За  террасой
располагались лужайки, зеленые и мягкие,  как  мыльная  пена,  сбегавшие
вниз к полуразрушенной дамбе.
   Сент   припарковал   машину   позади   дома,   втиснув    ее    между
"роллс-ройсами", "шевроле" и "ламборгини". Во втором ряду машин виднелся
огромный старинный катафалк.
   Его  окна  закрывали  черные  шторы,  а  панельные   бока   испещряли
гротескные знаки и буквы. Вся машина  была  заляпана  красными  пятнами,
словно чья-то неведомая рука вылила на ее крышу ведро красной краски.
   -  "Скриминг  Скаллз",  -  сказал  Сент,  кивнув  головой  в  сторону
катафалка.
   - Кто? - переспросила Вера, не понимая, о ком идет речь.
   - Рок-группа. Тяжелый металл.
   Сент провел Веру между машинами, минуя троицу  здоровенных  парней  с
непроницаемыми лицами,  которые  перекидывались  в  картишки  на  капоте
"кадиллака". Все трое были одеты в черные майки, испещренные  на  спинах
такими же непонятными знаками и буквами, что и катафалк.  У  каждого  на
одной из рук от плеча до локтя виднелась татуировка в виде змеи.
   - Это и есть "Скриминг Скаллз"? - спросила Вера.
   - Кто? Эти? Конечно, нет. Для этого ребята слишком чистые и  гладкие.
Это просто охрана.
   Они остановились у входа  в  особняк,  где  широкоплечий  мужчина  по
списку сверял имена приглашенных.
   В холле девушка с ослепительной улыбкой на лице и минимумом одежды на
теле предлагала гостям шампанское, наливая его  из  бутылки,  оплетенной
венком из белых цветов.
   Сент взял у нее два бокала и протянул один из них Вере.
   Холодное шампанское приятно щекотало небо.  Вера  почувствовала  себя
увереннее, вспомнив, что Диана Старр пила шампанское каждый день.  А  уж
Старфайер,  конечно,  чувствовала  бы  себя  как  дома  в  любой,  самой
разношерстной компании.  Глубоко  вздохнув,  Вера  задержала  дыхание  и
сделала глубокий выдох. Она мысленно рассуждала: "Это то, чего ты всегда
хотела. У тебя появился шанс изменить жизнь".
   Теперь она знала, что ей будет так же легко  и  непринужденно  здесь,
как было бы Старфайер.
   Пол в холле, где они стояли под огромной, сверкающей огнями  люстрой,
был выложен в шахматном порядке черно-белыми плитами. Прямо  перед  ними
находилась широкая лестница, разделенная на два крыла, за ней  виднелось
круглое витражное окно с изображениями изумрудных и бирюзовых  павлинов,
гуляющих под сенью раскидистой магнолии.
   - Это единственное, что осталось от старого дома. Все остальное он  к
черту переделал, - сказал Сент Вере, ведя ее в глубь дома.
   Сент помнил Блейнз-Лендинг с детства. Они часто гостили здесь,  когда
проводили лето на Северном побережье, где тетя Глория арендовала большой
особняк. Тогда  он  играл  на  этих  зеленых  лужайках  или  в  зарослях
рододендронов - ему не разрешалось одному  ходить  на  пляж,  пока  тетя
Глория и ее кузина Бетси Блейн Уэллс пили  на  террасе  холодный  чай  и
слушали пластинки Мантовани.
   Сент помнил  удобную  обветшалую  мебель,  потертые  ковры,  спальни,
оклеенные пожелтевшими обоями с потускневшими розами, и покрытую пятнами
плесени акварель с видом Венеции, которую написала еще прабабушка  Блейн
во время своего путешествия по Европе перед первой мировой войной.
   Сейчас же по желанию богатого и известного Арнольда Блейза  старинный
особняк превратился в  чудовище  и  вы  глядел  так,  как  выглядела  бы
почтенная вдова в ярком макияже и  мини-юбке.  Старую  фамильную  мебель
заменили вычурные сооружения из нержавейки, кожи и  стекла;  в  столовой
шестиногие стулья из  прозрачного  зеленого  пластика  окружали  черного
стекла стол, поддерживаемый футуристическим  сплетением  медных  трубок;
абстрактная мазня невообразимых расцветок заменила прабабушкину акварель
с  видом  Венеции,  и  весь  дом  от  погреба   до   чердака   заполнили
стереоколонки; патефон выбросили на помойку.
   - И он гордится всем этим, - сказал Сент Вере.  -  Говорит,  что  это
впечатляет.
   - Кого впечатляет?
   - А черт его знает.
   - Зачем ему это надо?
   - Это долгая история. Давай сейчас не будем говорить об  этом.  Пусть
себе наслаждается.
   Сент взглянул на  стоявшую  рядом  с  ним  Веру,  которая,  потягивая
шампанское, с искренним удивлением смотрела на все происходящее  глазами
человека, впервые попавшего в подобное место и никогда  не  встречавшего
таких людей. Увидев всю эту толпу глазами невинной английской няни, Сент
почувствовал запоздалое раскаяние.
   Какого черта он привел ее сюда? О чем он только думал?
   Сент решил было схватить Веру за руку и увезти обратно в Нью-Йорк, но
передумал:  во-первых,  потому,  что  им  овладело  какое-то   тревожное
чувство, даже предчувствие, что;
   Арни действительно очень нуждается в нем, и, во-вторых, потому,  что,
несмотря  на  первоначальную  панику.  Вера  уже  успокоилась  и   стала
чувствовать себя увереннее. Ей даже удавалось неплохо выглядеть в тесном
для нее вечернем платье матери. Хотя, впрочем, ему все равно, во что она
одета.
   На этом приеме одежда не имела никакого значения.
   Некоторые гости, в основном отпрыски известных на северном  побережье
семей, с кажущейся небрежностью оделись  в  дорогие  слаксы  и  юбки  из
крокодиловой кожи; новые приятели Арни  по  Голливуду,  молодые  люди  с
голодными глазами,  щеголяли  в  костюмах,  продающихся  в  единственном
экземпляре в бутиках на Родео-авеню; представители артистических  кругов
Манхэттена носили все, начиная с одежды  от  Кристиана  Диора  и  кончая
тряпьем Армии спасения. Мимо прошел шатающейся походкой  пьяный  молодой
человек, волоча за собой хихикающую девицу в  розовом  вечернем  платье,
корсаж которого украшали увядшие гардении. Они явно сбежали с  какого-то
молодежного бала ради этого приема, где в избытке выпивка,  наркотики  и
громкая музыка.
   Сент резко обернулся, почувствовав на плече чью-то  сильную,  тяжелую
руку.
   - Привет, Сент! Так ты все-таки решил прийти?
   Мужчина был мускулистым, преждевременно полысевшим в свои тридцать  с
небольшим. В толпе гостей он выглядел белой вороной, но  это,  возможно,
потому, что был абсолютно трезвым. Звали  мужчину  Фрэнк  Зелинский.  Он
служил телохранителем у Арни. На  Фрэнке  пузырился  надувной  клетчатый
жилет. Сент знал, что под жилетом в пристегнутой к  плечу  кобуре  лежит
"вальтер РРК380".
   - Как у него дела? - спросил Сент.
   - А как ты думаешь?
   И сразу Сент вспомнил морозный, холодный день, когда прошлой зимой, в
очередной раз поссорившись с отцом и чувствуя себя отвергнутым, позвонил
Арни, чтобы поплакаться тому в жилетку. Прогостив у него пару  дней,  он
стал  свидетелем  его  сумасбродного  поведения   и   постоянной   смены
настроений. Арни серьезно беспокоил Сента. Наркотики вошли у приятеля  в
привычку. Тогда многие увлекались наркотиками, но в случае с  Арни  дела
обстояли достаточно серьезно. Это был тяжелый случай.
   - Господи, Сент! - кричал тогда Арни. - Не будь занудой! Со мной  все
в порядке. Давай я и тебе дам нюхнуть порошочка.
   - Нет, Арни. Это не для меня.
   Тогда Сент думал, что может помочь  Арни,  удержать  его  от  роковой
черты, к которой друг стремительно катился, но ошибался. Арни  не  нужна
была его помощь.
   - Какие проблемы? Что ты придумываешь?  Я  легко  могу  отвыкнуть  от
водки и кокаина. - И уже совсем злобно:
   - Если тебе все это так не нравится, можешь убираться отсюда. Здесь в
тебе никто не нуждается.
   Когда же Сент решил вернуться в Калифорнию, у Арни началась истерика:
   - Сент, не уезжай. Не оставляй меня  одного.  Без  тебя  мне  с  этим
никогда не справиться.
   Сент чувствовал себя предателем и трусом, но ничего не мог поделать.
   После всего увиденного школа показалась ему  райским  уголком,  и,  к
своему удивлению, Сент ее прилично окончил. Он очень надеялся, что  отец
придет на выпускной  вечер.  Стоя  на  возвышении  в  ожидании  диплома,
молодой   человек   с   надеждой   всматривался   в   лица    родителей,
расположившихся на раскладных стульях в тени развесистого дуба,  ожидая,
что вот-вот появится отец. Тот,  конечно,  не  пришел,  а  вместо  этого
прислал чек на солидную сумму и приглашение в Нью-Йорк,  чтобы  обсудить
его будущее.
   Первым желанием было разорвать проклятый  чек,  но  его  приятель  по
комнате, сын адвоката из Сан-Франциско, вмешался.
   - Ты что, совсем из ума выжил? - кричал он.
   - Мне не нужны его паршивые деньги.
   - Тогда отдай их мне. Я не гордый.
   Немного поразмыслив, Сент  решил  взять  деньги  и  потратить  их  на
что-нибудь несуразное, что явно не вызвало бы одобрения отца.  В  салоне
подержанных машин ему на глаза попался "ягуар",  элегантный  автомобиль,
но целиком и полностью непрактичный, что и заставило Сента  его  купить.
На нем он целый месяц гонял по стране, вел машину  не  торопясь,  а  все
возможные поломки и аварии делали путешествие  еще  более  интересным  и
привлекательным.
   Прежде чем  отправиться  в  Манхэттен,  Сент  решил  подышать  свежим
воздухом,  а  заодно  и  повидаться  с  тетей  Глорией,   которая   жила
затворницей недалеко от Стамфорда, штат Коннектикут в  полуразвалившемся
старом доме на более чем скромную ренту. Помимо  великолепного  сада,  у
тети Глории было мало интересов, ну разве что вновь и вновь перечитывать
по вечерам "Героев" Хогана. Однако она очень обрадовалась Сенту.
   От тети Глории он наконец позвонил отцу, чтобы вновь  разочароваться.
Мисс Геррити сказала, что тот улетел в Лондон.
   Тогда молодой человек решил позвонить матери.
   - О, это ты, Слоун? Мне очень жаль, что я не смогла присутствовать на
твоем выпускном  вечере,  но  я  приготовила  тебе  подарок.  Может,  ты
заскочишь ко мне вечером в пятницу? Только, пожалуйста, не слишком рано.
Что-нибудь часиков в девять-десять. Ты  еще  не  потерял  ключ  от  моей
квартиры?
   И напоследок он позвонил Арни, о котором постоянно тревожился.
   - Господи, Сент, куда ты запропастился? Я тебя  везде  разыскиваю.  Я
купил этот дом, Сент. Теперь Блейнз-Лендинг мой. Ты должен его  помнить,
это тот сам