Она указала на пару блестящих
красновато-коричневых высоких ботинок. - Они мне нравятся, и  они  будут
прекрасно смотреться с новым платьем.
   Дальше начались баталии по поводу ее прически.
   - Скажи на милость, кто тебя стрижет?
   - Фатсо. Примерно раз в два месяца.
   - Так я и думала!
   Она повела Арран в дорогой салон на Юнион-сквер.
   Результат  получился  блестящий,  однако  Арран  знала,   что   через
несколько минут от прически ничего не останется.
   Вдобавок, по-видимому, от нервного напряжения у  нее  на  лбу,  между
бровями,  выступило  какое-то  темное  пятно,  и  она  пришла  в   ужас,
уверенная, что миллионы телезрителей сразу обратят на него внимание. И в
довершение ко всему, приехав на телестудию, Арран узнала, что, словно по
злому капризу судьбы, сразу после нее пойдет программа со Стефани Лоренц
- создательницей всемирно известной косметики  и  средств  по  уходу  за
кожей. Стефани приехала вместе с двумя своими лучшими моделями, с такими
же  прическами,  как  у  Арран  Но  на  них  это  смотрелось  совершенно
по-другому.
   Арран в отчаянии прикрыла глаза рукой. Ну  почему  Изабель  не  могла
прийти сюда  с  ней,  поддержать  ее  в  эту  минуту?  Но  нет,  Изабель
отказалась наотрез:
   - Ни в коем случае, дорогая Это твой день, и только твой.
 
*** 
 
   - Сегодня у нас в  студии  молодая  писательница,  которая  в  скором
времени, мы уверены, перевернет весь литературный мир.  Арран  Уинтер  -
захватывающая история успеха молодой девушки в нашей стране менее чем за
пять  лет.  Работая   в   местном   книжном   магазине,   она   написала
роман-бестселлер, не уступающий книге "В поисках мистера Гудбара".
   Обходительный  молодой   человек   в   дорогом   спортивном   пиджаке
европейского производства и розовато-лиловой рубашке смотрел на Арран  с
улыбкой, идущей, казалось, от самого сердца.
   - Скажите, Арран, когда вы решили стать писательницей?
   - Когда мне было около шести лет.
   Арран старалась не забывать его инструкции: "Смотрите на меня или  на
красный огонек  в  камере.  Не  смотрите  на  экран".  Он  повторил  это
несколько раз. Лучше бы он вообще этого не говорил. Теперь  глаза  Арран
то и дело обращались к экрану, как будто их притягивало магнитом.
   Молодой    человек    пошутил    по    поводу    ее    необыкновенной
целеустремленности уже в раннем возрасте. Глаза Арран снова скользнули к
экрану, на котором отражалась ее голова. Прическа выглядит  ужасно!  Она
нервно откинула аккуратно уложенную челку со лба. Ну зачем  они  сделали
ей челку! И еще она расстроилась по поводу новых  ботинок.  Она  думала,
что будет сидеть в кресле, так что все их увидят. А ее усадили  рядом  с
ведущим за высоким барьером.
   - Арран, скажите, откуда писатель берет сюжеты для своих  книг?  Есть
ли у вас какая-нибудь секретная формула?
   Слава Богу, вопросы по крайней мере простые  и  предсказуемые.  Арран
рассказала о сюжетах, с которыми у нее никогда не было проблем,  о  том,
как  создаются  образы.  Вспомнила  о  далеких  днях   в   бирмингемской
библиотеке.
   - Это действительно просто. Если вы умеете подойти  к  людям,  они  с
вами разговаривают, и  можно  столько  всего  услышать...  Вокруг  такой
богатый материал.
   - Вы работаете регулярно, в определенные часы?
   И сколько раз переделываете написанное?
   - Обычно я делаю четыре варианта. Первый - совсем черновой. Я  просто
набрасываю основные идеи. Во  втором  варианте  я  их  развиваю.  Третий
вариант - отборочный. Я как бы отбрасываю мусор.
   Ведущий сощурил глаза.
   - В  первый  раз  слышу,  чтобы  писательница  называла  свою  работу
мусором.
   - Писатели обычно говорят о законченной работе.
   Я же сейчас имею в  виду  сам  процесс.  Там  бывает  столько  всякой
чепухи. Тот писатель, который будет это отрицать, скорее  всего  говорит
не правду.
   - Понятно. Теперь вот  еще  что.  В  книгах  большинства  современных
писателей много секса и насилия.
   У вас, Арран...
   - Ну, разумеется, у меня тоже этого полно. Ведь люди же любят  читать
об этом.
   Ведущий поднял брови.
   - В самом деле? Вы выглядите такой молодой. Не может быть, чтобы секс
сам по себе...
   Арран с удовольствием пустилась в пространные рассуждения  по  поводу
отображения секса и насилия в литературе, начиная с "Ромео и Джульетты",
включая "Трамвай "Желание" и Библию. Она так увлеклась и этой  темой,  и
своим собственным красноречием, что забыла об экране. Продюсер даже  дал
ей несколько минут лишнего  времени.  Когда  Арран  сказали,  что  время
истекло, она была страшно разочарована.
   Позже, во время рекламной паузы, она услышала о том, какое получилось
интересное интервью. Честный, откровенный разговор. Счастливая донельзя,
она бросила на себя взгляд в зеркало.., и радости  как  не  бывало.  Она
выглядела как будто после драки. Волосы встали дыбом,  две  пуговицы  на
платье расстегнулись, в вырезе виден бюстгальтер.
 
*** 
 
   -  Это  не  имеет  значения,  -  утешала  ее  Изабель.  -  Ты   много
жестикулировала. Я уверена, никто и не заметил.
   Они сидели в ресторане "Л'Этуаль"  за  праздничным  обедом.  Кристиан
тоже приехала. В первый  раз  после  рождения  Марка  и  Мелиссы  сестры
собрались вместе.
   - Надеюсь, нам для этого  не  всегда  понадобится  рожать  детей  или
издавать книги, - шутила Изабель.
   Она остановилась в отеле "Хантингтон" на Ноб-Хилле, вместе  со  своим
теперешним другом - богатым  молодым  конгрессменом  из  округа  Ориндж.
Арран никак не могла запомнить, как его зовут. То ли Морган Рэндалл,  то
ли  Рэндалл  Морган.  Он  обладал  привлекательной,  хотя  и   несколько
старомодной внешностью и был явно без ума  от  Изабель.  Они  собирались
пробыть в Сан-Франциско до завтрашнего вечера. Завтра  Арран  устраивала
вечер с автографами в магазине "Могал букс".
   Изабель стала кинозвездой и очень много работала.
   Сейчас она одновременно снималась в  двух  фильмах  и  уже  подписала
контракт на третий. Съемки должны начаться сразу  после  окончания  этих
двух фильмов. Она сменила агента.  Теперь  вместо  Дэвиса  Уиттэкера  ее
представлял кто-то из знаменитостей, кажется, Уильям  Моррис.  Арран  не
представляла себе, как Изабель все это выдерживает.
   Она переехала в громадный особняк в южном колониальном стиле,  наняла
огромный штат прислуги и няню из Англии для близнецов. И она всегда была
страшно занята. Даже в те короткие периоды, когда не работала.
   Бесконечные  приемы,  встречи  с  богатыми  и  знатными  или   просто
известными людьми, такими, как теперешний конгрессмен, или  мексиканский
нефтяной миллионер, или иранский принц. Еще она постоянно покупала новые
наряды для себя и подарки  для  других.  У  двухлетних  близнецов  были,
наверное, все игрушки, какие только существуют  на  свете,  а  их  шкафы
ломились от одежды - они бы не могли ее всю износить за целую жизнь.
   Сама Изабель стала воплощенным божеством Голливуда. Тонкая,  изящная,
великолепная.  Каждая  черта  лица,  фигуры,  деталь   одежды   -   само
совершенство.
   Арран,  правда,  иногда  казалось,  что   Изабель   слишком   шикарно
одевается, слишком  много  смеется,  слишком  часто  откидывает  с  лица
волосы.., и слишком много пьет.
   Больше, чем когда бы то ни было.
   Кристиан, изящная, элегантная, загорелая, казалась отполированной  до
блеска. После громкого, хотя и вполне  дружелюбного  разрыва  со  Стивом
Романо ("Мы оба свободные люди и чувствуем, что настало время  двигаться
дальше") она целый год провела в компании автомобилиста-гонщика француза
Рауля Валми.
   - Как интересно! - возбужденно говорила Арран. - Но  это  же  ужасно.
Что ты делаешь, когда он на треке? Я бы с ума сошла от страха.
   - Я больше не хожу смотреть гонки. Лежу  в  это  время  на  берегу  у
какого-нибудь бассейна. Как ты думаешь, откуда у меня этот загар?
   Сейчас она чувствовала, что готова двигаться дальше.
   Вначале это все было захватывающе, но теперь  интерес  пропал.  Рауль
Валми оказался ужасным  занудой.  В  жизни  его  волновали  три  вещи  -
автомобили, секс и он сам.
   В свои двадцать  семь  лет  он  был  красив  грубоватой  красотой,  с
сильным, волосатым крестьянским телом.
   Сколько раз, лежа на кровати рядом с ним в  каком-нибудь  из  городов
Европы,  Кристиан  наблюдала,  как  Рауль  внимательно  изучает  себя  в
зеркале, напрягает и расслабляет мышцы ягодиц, задумчиво проводит руками
по ребрам и грудной клетке, по плоскому волосатому  животу,  поглаживает
свои мощные бедра. Через пятнадцать минут этого  самолюбования  Кристиан
по ритмичным движениям его плеч и спины могла  сказать,  что  теперь  он
поглаживает пенис, торжествующе наблюдая за тем, как наступает  эрекция.
После этого он поворачивался к ней и демонстрировал ей член с  гордостью
шеф-повара, достающего из духовки пышное суфле.
   Нет, положительно пора двигаться дальше.
   Она  никогда  не  была  большой  любительницей  автогонок.  Следя  за
автомобилями на треке, она не могла отличить машину Рауля от других. Они
мчатся мимо и скрываются из вида, так что глазом моргнуть не успеешь.
   От их рева у нее начиналась головная боль. Так же как  и  от  запахов
бензина  и  перегретого  металла,  от  бесконечных  пресс-конференций  и
приемов, на которых Рауль хвастался и пыжился, как индюк.
   Почему бы ей не поступить  так,  как  хочется?  Она  может  себе  это
позволить. Вот пройдет вечеринка с автографами в честь  книги  Арран,  и
она отправится дальше.
   В другую страну, на другой континент, к другому  мужчине...  Как  это
прекрасно - быть совершенно свободной.
 
*** 
 
   Фридом устроил очень оригинальную витрину для книги  Арран.  Выставил
коробки с огромными заголовками, в которых она была упакована, затейливо
украсил их пучками соломы. Синдбад немедленно разрушил всю  его  работу,
усевшись в самой середине витрины. Фридом чуть не плакал.
   - Не переживай, Фридом, - утешал его Рингмэйден. - Мы их  распродадим
прежде, чем увидят твою витрину.
   - Вы правда так думаете?
   Арран никак не могла поверить, что книгу раскупят.
   Она боялась, что ее никто не захочет купить.., никто даже не придет в
магазин.
   - Сейчас только половина пятого, - терпеливо повторял  Рингмэйден.  -
Вечер назначен на пять.
   - Как я выгляжу?
   - Прекрасно. Лучше, чем на телеинтервью. Прекрати суетиться.
   Сегодня она оделась по-своему, не обращая внимания на слова Изабель о
том, как должна выглядеть знаменитая писательница.
   - Это мой вечер, и я хочу быть сама собой.
   Она надела рубашку из хлопка с цветным поясом из индийского  магазина
в Беркли - подарком Фридома - и свои обычные джинсы, правда,  закатанные
до колен, чтобы были видны новые ботинки.
 
*** 
 
   Вечер прошел успешно.  Пришли  все  -  общественные  деятели,  столпы
общества, представители прессы.
   А вереница праздношатающихся с Норт-Бич,  заглянувших  на  огонек  за
дармовой выпивкой и угощением, придала всему  мероприятию  эксцентричную
богемную окраску.
   В течение получаса Арран сидела за столиком, надписывая  книги,  пока
они не разошлись, все до единой.
   Изабель заказала сотню экземпляров для друзей в Лос-Анджелесе.
   Фридом,  в  первом  в  его  жизни  костюме-тройке,  купленном   утром
специально для этого случая за семнадцать с половиной долларов,  обносил
гостей шампанским.
   Ящики с шампанским прибыли в качестве сюрприза от Изабель, так же как
сыр, паштеты и прочие деликатесы из дорогого магазина.
   Фридом выглядит просто красавцем, думала Арран.
   Волосы стянуты в аккуратный хвостик, бороду сбрил,  и  костюм  хорошо
сидит.  Его  можно  принять   за   молодого   преуспевающего   служащего
какой-нибудь фирмы. Рингмэйден сообщил, что Фридом преодолел ужас  перед
змеями и злыми духами и перестал употреблять ЛСД. Фридом начал  меняться
к лучшему. И этим  изменениям  суждено  будет  изменить  его  жизнь.  Не
пройдет и шести  лет,  как  он  и  в  самом  деле  станет  преуспевающим
служащим, будет жить в собственном доме с женой и ребенком.
   Сам Рингмэйден был в своей стихии - в центре внимания  представителей
литературного мира и прессы города Сан-Франциско.
   Изабель, как всегда, выглядела потрясающе в своем фирменном сочетании
черного и белого цветов. Весело болтала с многочисленными поклонниками и
доброжелателями. Конгрессмен не отходил от нее ни на шаг.
   Кристиан без устали отвечала на  вопросы  о  своем  романе  с  Раулем
Валми. На следующий день о ней напишут в светских колонках  всех  газет,
на зависть миллионам домашних хозяек и секретарш, которые бы отдали  все
на свете, чтобы только вкусить той блестящей, романтической жизни, какой
живет Кристиан Уинтер.
   На протяжении всего вечера фотокамеры щелкали не переставая. В  конце
концов репортер из "Сан-Франциско  кроникл"  собрал  сестер  вместе  для
семейного портрета.
   Они позировали, взявшись за руки, радостно улыбаясь, -  писательница,
создавшая бестселлер, кинозвезда, светская знаменитость.
   - В чем ваш секрет? - спрашивали их. - Что отличает сестер Уинтер  от
остальных людей?
   Они улыбались, глядя друг на друга. Подняли бокалы.  Каждая  ответила
по-своему.
   - Мы поклялись добиться успеха, когда  были  еще  детьми,  -  сказала
Изабель, вспомнив ту далекую ночь и себя в голубом платье Стюарт.
   - Мы все чувствовали в этом необходимость, - ответила Кристиан.
   - А кроме того, мы сестры, - серьезно добавила Арран. -  Возможно,  у
нас это заложено в генах.
   Собравшиеся ответили одобрительным смехом.
 
*** 
 
   На следующий день  фотография  и  статья  появились  под  заголовком:
"Сестры Уинтер. У них это заложено в генах".
 
ЧАСТЬ ПЯТАЯ 
 
Глава 1 
 
1984 год 
 
   Арран  сидела  во  главе  большого  овального   стола,   и   на   нее
выжидательно, не мигая, смотрели десять пар глаз. Она  присутствовала  в
качестве почетной гостьи и руководителя одной из секций на  писательской
конференции "Большой рог", проводившейся на ранчо Тимберлейн, неподалеку
от Шеридана, в штате Вайоминг.
   Ранчо Тимберлейн, издавна бывшее центром скотоводства  и  славившееся
своими сосновыми лесами и скалами, в последнее время  стало  известно  и
как  место  проведения  конференций,  на  которые  съезжалось  множество
участников и  гостей.  Ранчо  могло  принять  до  двухсот  человек.  Его
огромные комнаты в старинном стиле, с их грубо оштукатуренными стенами и
плиточными полами, тяжелой мебелью, индийскими коврами  и  всевозможными
трофеями, включавшими античное  оружие,  капканы  для  медведей,  чучела
зверей, причудливо  контрастировали  с  современными  средствами  связи,
компьютерами, телексами,  копировальными  аппаратами  и  принтерами.  На
открытой  деревянной  пристройке  стояла  роскошная  ванна,  где   могли
свободно уместиться человек двадцать.
   Глядя на  все  это,  Арран  задумалась  о  том,  во  что  превратится
Тимберлейн еще через столетие и как отнеслись бы к этому коренные жители
этих мест.
   На ежегодную в высшей степени престижную  конференцию  "Большой  рог"
обычно приглашались многообещающие студенты, каждый  из  которых  платил
немалые деньги  за  возможность  участвовать  в  работе  секций,  ну  и,
конечно,  за  великолепную  еду,  фантастически  красивые  ландшафты   и
возможность  пообщаться  в  неофициальной  обстановке  с   литературными
знаменитостями. В предыдущих конференциях в качестве почетных  гостей  и
руководителей секций уже участвовали Трумэн Капоте, Лилиан Хелман,  Джон
Ирвинг.  Арран,  получив  приглашение,  испытала  одновременно  ужас   и
восторг.
   - Не глупите, - сказал ей Брэд Стиллинг,  зачинатель  и  руководитель
конференции. - Вы, кажется, забыли о том, что вы тоже знаменитость.
   Сам Брэд - автор пяти научных романов - со своими длинными  седеющими
волосами и кожаными заплатками на свитерах, казалось,  воплощал  в  себе
представление людей о литературном гении.
   - Никто не захочет принимать меня всерьез.
   - Чепуха. Они все будут смотреть вам в рот. А вообще-то  предоставьте
им возможность высказываться, а сами сидите с умным видом, и  пусть  они
вами восхищаются.
   Брэд, читавший студентам лекции  об  английской  литературе,  говорил
приятным, глубоким, прекрасно поставленным голосом.
   Ему хорошо говорить, думала Арран. А  как  принять  умный  вид,  если
выглядишь намного моложе своих слушателей?
   Она пошла и купила очки в роговой оправе,  в  которых  совершенно  не
нуждалась.
   Теперь, сидя во главе стола, съежившись под взглядами студентов,  она
напомнила себе, что ей двадцать девять лет, что она  уже  издала  четыре
романа, которые разошлись намного лучше, чем книги Брэда, что два из них
экранизированы и что ей совершенно нечего бояться.
   Электрические часы на стене  показывали  пять  минут  десятого.  Пора
начинать. Она откашлялась, поправила  очки.  Заговорила,  пытаясь  унять
дрожь в голосе:
   - Доброе утро. Меня зовут Арран Уинтер.
   Она коротко рассказала о себе для тех, кто мог не знать ее книг.
   - Скажите им, какая вы  великая  писательница,  -  инструктировал  ее
Брэд, - произведите на них впечатление с самого начала, и  тогда  они  в
рот вам будут смотреть.
   Слегка задохнувшись, Арран закончила  свою  короткую  речь.  Оглядела
комнату. Пора переходить к делу.
   - Как вы  знаете,  каждое  утро  мы  работаем  над  двумя  небольшими
отрывками из художественных произведений.  Сегодня  мы  разберем  работу
Уолтера. - Она улыбнулась Уолтеру, нервному молодому человеку с огромным
адамовым яблоком,  которое  ходило  вверх  и  вниз  по  его  горлу,  как
теннисный мяч. - А после кофе поработаем с рассказом Бренды.
   Бренда, женщина за сорок, с бульдожьим лицом, в крестьянском платье и
грубых чулках, любила поспорить и принимала все замечания в штыки, в  то
время как  Уолтер  рассыпался  в  благодарностях  за  каждый  совет  или
замечание.
   Арран устремила взгляд своих серых глаз на Уолтера.
   Заговорила так спокойно, как  будто  каждый  день  вела  литературные
семинары.
   - Еще одно. Мы всегда просим автора воздержаться от каких  бы  то  ни
было комментариев до тех пор, пока мы  не  закончим  обсуждение.  Работа
должна говорить сама за себя.
   Неожиданно она заметила, что они  все  что-то  пишут  в  своих  новых
желтых блокнотах. Боже правый!  Они  записывают  то,  что  она  говорит!
Слушают и записывают... Какое счастье!  Значит,  Брэд  оказался  прав  в
конце концов.
   К часу дня, когда наступил перерыв на ленч,  Арран  уже  наслаждалась
семинаром. Как она и ожидала, угрюмая  Бренда  готова  была  спорить  по
малейшему поводу.
   С твердостью, которой она раньше никогда в себе  не  замечала,  Арран
велела ей замолчать, и все девять  студентов  ее  энергично  поддержали.
Даже Уолтер поднял голос.  Его  работу  уже  разобрали,  и  он  перестал
смущаться.
   - Ну разумеется, - сказал Брэд за ленчем. - Они ведь  платят  немалые
деньги за право приехать сюда.
   И платят они за то, чтобы послушать вас, а не Бренду.
   Запомните, Арран: если вы добились успеха, вы для них непогрешимы  во
всем. Можете считать себя оракулом, дорогая.
 
*** 
 
   Теперь Арран получала удовольствие от этой  конференции,  на  которую
ехала так неохотно и лишь по настоянию Брэда.  Студенты  были  заняты  с
раннего утра до позднего вечера - семинары, лекции, чтение стихов вслух,
ежедневные занятия с психологом. Утром Арран  проводила  семинар,  после
ленча готовилась к следующему семинару. Тем не менее  у  нее  оставалось
достаточно свободного времени до вечера, когда  проходили  неофициальные
встречи литераторов со студентами за ужином и коктейлями. Арран окружали
поклонники, каждый из которых горел желанием ее угостить. Это  оказалось
неожиданно приятным.
   - И  это  только  справедливо,  -  комментировал  Брэд.  -  Небольшое
вознаграждение за бесконечные утомительные часы, проводимые  за  пишущей
машинкой в полном одиночестве. Так что наслаждайтесь, дорогая.
   В  среду