хорошая актриса, мама. Я это знаю.
   - Конечно, моя дорогая. Я помню, как славно ты  сыграла  в  "Алисе  в
Зазеркалье". Но знаешь, в  твоем  возрасте  все  девочки  мечтают  стать
актрисами.
   - Я  никогда  ничего  другого  не  захочу,  мама.  Клянусь,  я  стану
актрисой, и никем иным.
   "Посмотри же на меня, мама, - хотелось ей крикнуть тогда. -  Посмотри
на меня как следует! Все на меня смотрят, кроме вас с отцом".
   И это  была  правда.  Идя  по  улице,  Изабель  видела,  как  мужчины
оборачиваются  ей  вслед,  одобрительно  присвистывая.  Но  ей  хотелось
большего...
   Если бы  только  представилась  возможность!  Сколько  она  могла  бы
сделать для всей семьи. Ворочаясь без сна в нарядной белой  постели  для
гостей, Изабель думала о том, что она ответственна  не  только  за  свое
будущее, но и за будущее сестер. Кристиан и Арран. Она уже получила свой
шанс - чудом попала в Город Ангелов, находящийся  всего  в  какой-нибудь
миле от мировой столицы кино. Теперь дело только за ней.
   Но как в том повторяющемся сне, она, хоть и подошла  близко  к  своей
заветной мечте, схватить ее руками все  еще  не  может.  Марджи  и  Холл
Дженнингс, оба пожилые и благодушные, даже отдаленно не были  связаны  с
кинобизнесом. И среди их друзей таковых не оказалось.
   В их доме Изабель встречалась с самыми разными симпатичными людьми  -
банкирами,  биржевиками,  риэлтерами,  врачами.  Все  они  относились  к
киноискусству как к чему-то скорее утомительному, чем необходимому.  Все
это прекрасно, признавали они. Но на расстоянии.
   "Боже, помоги  мне,  -  молилась  Изабель.  -  Сделай  так,  чтобы  я
встретила продюсера, или режиссера, или сценариста, или хотя бы  агента.
Кого-нибудь, кто провел бы меня через эту дверь".
   Но Бог пока бездействовал.
   К чести Изабель, надо признать, она никогда не показывала  владевшего
ею   отчаяния.   Когда   Марджи   возила   их   с   Кристиан    смотреть
достопримечательности - Диснейленд, Маринленд, студии "Юниверсал", - она
держалась    вежливо     и     выказывала     приличествующую     случаю
заинтересованность.
   Иногда у нее возникало искушение  довериться  Марджи.  Поймет  ли  ее
Марджи? Изабель видела, что подруга матери ее полюбила. Возможно,  здесь
кроется тот самый шанс.
   Она тщательно выбрала время - ленч у бассейна, когда Стюарт  не  было
дома.
   Однако очень скоро  Изабель  поняла,  что  помощи  от  Марджи  ей  не
дождаться. Догадалась она и о причине  столь  нежного  отношения  к  ней
Марджи. Все дело оказалось в том, что Изабель похожа на отца, в которого
Марджи - как выяснила потрясенная Изабель - была  когда-то  в  молодости
страстно влюблена.
   - Вы были влюблены в отца?!
   От солнечных лучей, проникавших  сквозь  желто-зеленый  тент,  обычно
румяные щеки Марджи казались оранжевыми.
   - Но.., как же это, Марджи? Я даже не знала, что вы  с  ним  знакомы.
Мама никогда мне об этом не рассказывала.
   - Да, Иза, я знала его. Конечно, это было много лет  назад.  Мы  трое
тогда были неразлучны. Повсюду вместе.
   Мы обе любили его - я и Лиз. - Выражение лица ее стало  мечтательным.
Она с отсутствующим видом ковыряла вилкой салат  из  авокадо.  Подцепила
креветку, осмотрела, положила вилку обратно. - Как раз перед  окончанием
войны.., летом 1944-го. Самое прекрасное лето... Или,  может  быть,  это
нам так казалось.
   Изабель  сидела  молча,  с  изумлением  слушая  рассказ  Марджи.   Та
продолжала:
   - Мы даже забыли о войне. Конечно, она постоянно напоминала  о  себе.
Все ходили в военной форме, и еды не хватало. Но стояло лето.  Нам  было
по восемнадцать. Все казалось таким близким, доступным.
   Я была.., наверное, такая же, как сейчас. Большая  и  жизнерадостная.
Ну, может, чуть потоньше. Элизабет всегда считалась у нас серьезной. Все
принимала близко к сердцу. Мечтала спасти весь мир. Работала в  каких-то
комитетах по спасению военнопленных, беженцев, детей-сирот. А  Джордж...
О Джордж! Как сейчас его вижу... - Марджи задумчиво смотрела на  зеленую
воду бассейна. Изабель ждала затаив дыхание. - Он был потрясающе красив.
Черные вьющиеся волосы, и эти великолепные голубые глаза, в точности как
у тебя. А какой умный, способный! Его ведь приняли в Оксфорд.
   Он хотел стать поэтом. Писал чудесные стихи. Но вместо  этого..,  его
призвали в армию, и скоро все кончилось.
   Его ранили в самом конце, когда война уже практически закончилась. О,
это так жестоко, так несправедливо! Он очень долго  лежал  в  госпитале.
Больше  года.  Мои  родители  не  позволяли  мне  видеться  с   ним.   Я
чувствовала, что сердце мое разбито. - Она шумно вздохнула. Потом  взяла
себя в руки, улыбнулась Изабель. - Но все хорошо, что хорошо  кончается.
Я вышла замуж за Холла.
   У нас родилась Стюарт. Мы прожили счастливую жизнь.
   А все остальное - уже, как говорится, история.
   "Боже правый, - подумала Изабель, - она все еще влюблена  в  него!  И
как патетично  она  рассказывает...  Но  уж  если  бы  я  в  кого-нибудь
влюбилась, ни за что не стала бы слушать родителей. Обязательно  поехала
бы с ним повидаться".
   - Больше я  Джорджа  не  видела,  -  продолжала  Марджи.  -  Уверена,
Элизабет подходит ему гораздо больше, чем я. Она его не подвела.  Думаю,
она относится к нему как к самому серьезному делу своей жизни.
   Вошла девушка-мексиканка, убрала тарелки с салатом и поставила  блюдо
с нарезанными персиками. Марджи  автоматически  кивнула  ей,  оставаясь,
по-видимому, мыслями все еще там, в том далеком времени, за тысячи  миль
отсюда.
   - Вот почему я решила не терять с ними связи, что бы там ни думала по
этому поводу Элизабет. Поклялась не упускать детей Джорджа  из  виду.  А
как приятно  было  посылать  вам  подарки  на  Рождество.  Я  словно  бы
оставалась частью вашей семьи.
   В этот момент Изабель ясно поняла, что Марджи ей не поможет. Для  нее
Джордж Уинтер был все тем же красивым молодым студентом, что и  четверть
века назад.
   Человеком, которого она любила. Она никогда не  сделает  ничего,  что
могло бы его огорчить. И она никогда не сможет до конца  понять,  что  с
ним стало.
 
*** 
 
   Марджи  повезла  Изабель  по  магазинам  на  Родео-драйв,   потом   в
парикмахерскую, сделать модную прическу. Она намеревалась взять с  собой
и Кристиан, но Кристиан хотелось лишь одного - играть в теннис. Она жила
как в раю - играла на  прекрасном  корте  новой  металлической  ракеткой
Стюарт, которую та охотно дала ей напрокат. Стюарт не любила теннис.
   Благодаря длинным ногам,  мощному  броску,  юной  энергии  и  острому
зрению Кристиан очень скоро выросла в  сильного  игрока.  Ее  Марджи  по
магазинам не возила. Вместо этого  они  ездили  в  теннисный  клуб,  где
Марджи познакомила Кристиан с несколькими молодыми людьми.
 
*** 
 
   Изабель завидовала Кристиан. Ей тоже хотелось расслабиться,  поиграть
в теннис, развлечься, но другой, целеустремленной частью своего существа
она сознавала, что времени для этого нет. Она должна быть готова в любой
момент, как только представится шанс.
   Наблюдая  за  дамами  в  салонах  красоты,  у  Гуччи   и   в   других
фешенебельных магазинах, Изабель поняла: для того чтобы  иметь  успех  в
Лос-Анджелесе,  надо  быть  худощавой,  загорелой  и  по  крайней   мере
выглядеть  богатой.  Каждый  день  она  критически   осматривала   себя,
раздевшись догола. Слишком она пышная и слишком бледная.
   Она села  на  диету  из  мяса,  фруктов  и  овощей,  стала  регулярно
заниматься  физическими  упражнениями,  проводила  строго   дозированные
промежутки времени на пляже. К концу второй  недели  она  сбросила  пять
фунтов, пышные  бедра  похудели,  стали  твердыми  и  упругими,  а  тело
покрылось ровным золотистым загаром.
   В свое время все и свершилось.  В  третью  субботу  их  пребывания  в
Лос-Анджелесе Марджи устроила прием в честь ее и  Кристиан,  на  котором
Изабель познакомилась с Дэвисом Уиттэкером.
 
*** 
 
   Стюарт была влюблена в Дэвиса. Но он практически никогда не  бывал  у
них в доме и никуда не приглашал Стюарт,  и  из  этого  Изабель  сделала
вывод, что он не отвечает ей взаимностью.
   - Он совершенно холодный, - призналась  однажды  Стюарт.  -  Даже  ты
скоро это поймешь, - добавила она,  скорее  для  того  чтобы  произвести
впечатление на Изабель. - Вообще-то он уже старый. Ему  двадцать  шесть.
Он  побывал  во  Вьетнаме.  Окончил  юридический   факультет   Йельского
университета. Все считали, что он станет партнером в отцовском бизнесе в
Харфорде, но он и слышать не хотел о  том,  чтобы  работать  в  какой-то
старой замшелой фирме, существовавшей еще до Рождества Христова. Так что
вместо этого он приехал в Лос-Анджелес и занялся шоу-бизнесом. Отец  его
был вне себя.  Пригрозил,  что  лишит  Дэвиса  наследства.  Можешь  себе
представить? - Стюарт затянулась зажатой в зубах сигаретой с марихуаной.
- Старый болван! Дэвис всю  жизнь  мечтал  работать  в  театре.  Еще  со
школьных лет с ума сходил по сцене. Родители все-таки ужасные кретины! -
Она  протянула  Изабель  влажный  коричневый  окурок.   -   На,   хочешь
затянуться?
   - Нет, спасибо.
   - А знаешь, ты все-таки страшная мещанка.
   Изабель перевернулась на спину.  Тщательно  смазала  живот  гавайским
маслом  с  соком  алоэ.  Двадцать  минут  на  спине,  потом  она   снова
перевернется на живот.
   - Мне все равно. Если только тебя это не очень раздражает.
   - Да нет. Это твое личное дело.
   За живой изгородью из олеандров  слышались  удары  ракетки  по  мячу.
Кристиан играла с  каким-то  бронзовым  атлетом  из  загородного  клуба.
Кажется, она побеждала.
   Изабель зевнула.  Под  ярким  горячим  солнцем  ее  начала  одолевать
дремота. Глаза сами собой закрывались.
   - Дэвис - актер?
   Она задала этот вопрос скорее из вежливости. Друзья  Стюарт  ее  мало
интересовали. Все ужасно скучные и так похожи друг на друга.
   - Да нет, что ты! -  Стюарт  сделала  глубокую  затяжку.  -  М-м-м-м!
А-а-а-ах! Чудная травка! Ты  уверена,  что  не  хочешь  попробовать?  Не
передумала? Ну, как знаешь... Но  ему  бы  следовало  быть  актером.  Он
потрясающе выглядит. - Стюарт подползла вместе  с  надувным  матрасом  к
самому бассейну, опустила ногу, поболтала ею в воде. - О Господи, как бы
мне хотелось заняться любовью с Дэвисом Уиттэкером. Готова поспорить, он
потрясающе хорош в постели. Иза, ты принимаешь таблетки?
   - Нет.
   - А зря. Я принимаю их регулярно уже три года...
   А он высокий, и у него такое большое тело. И  такие  глаза...  Такие,
знаешь, как бы задумчивые. С сонными веками. Понимаешь, о чем я говорю?
   - Какого цвета?
   - Что? Да не знаю. Кажется, карие. Но очень сексуальные.
   - Здорово, - пробормотала Изабель, почти засыпая. -  Так  чем  же  он
все-таки занимается? Ты сказала, он не актер?
   - Он агент. Разыскивает таланты. Только подумай!
   Выглядеть так, как Дэвис, и помогать другим, вместо того чтобы...
   Изабель моментально проснулась.
   - Я думаю, ты увидишь его в субботу на вечеринке, - сказала Стюарт. -
Если он придет, конечно.
 
*** 
 
   Дэвис Уиттэкер уже совсем было решил не приезжать.  Ему  не  хотелось
видеть  Стюарт,  которая  ему  очень  не  нравилась.  Ее  невежественная
болтовня, подражание жаргону хиппи выводили его из  себя.  И  английские
гости Марджи его тоже не интересовали. Наверняка какие-нибудь  приторные
наивные толстушки с пастельной косметикой на унылых лицах.
   И все-таки он приехал. В основном из-за того, что сидел без  денег  и
не упускал случая поесть за чужой счет.
   За хороший обед он будет вежлив с  девушками  из  Англии  и  даже  со
Стюарт. Дэвид неохотно тратил деньги на себя.
   Экономил даже на еде. Каждый  заработанный  пенни  шел  на  актерское
агентство "Уиттэкер". Он нелегально ночевал в складском помещении позади
своего офиса. Кипятил там кофе и разогревал супы на переносной печке.
   Список его клиентов - совсем немногочисленных - состоял из  новичков,
которые не могли  найти  никого  другого,  кто  бы  их  представлял,  из
актеров,  присылаемых  иногда  старым   институтским   приятелем,   ныне
работавшим на студии, из тех, с кем другие агентства больше не работали.
Таких,  как,  например,   стареющая   певица-сопрано,   которую   теперь
приглашали лишь на свадьбы и еврейские празднества. И то если  она  была
трезва. Дэвис  позарез  нуждался  в  хороших  клиентах.  Однако  хорошие
клиенты в нем, похоже, не нуждались.
   И все же Дэвис Уиттэкер оставался оптимистом. Он умел выживать и не в
таких ситуациях. Подавлял приступы панического страха, охватывавшего его
каждый раз, когда он  думал  об  арендной  плате,  о  хороших  костюмах,
необходимых для того, чтобы  выглядеть  преуспевающим  молодым  агентом.
Стискивал зубы и продолжал свое дело. Он не сдастся, он докажет старику,
что может справиться сам. Даже если такая жизнь в конце  концов  погубит
его. Иногда, в самые черные минуты, он думал, что так оно скорее всего и
случится. В такие периоды ему казалось, что весь мир объединился,  чтобы
уничтожить его. Но каждый раз что-то случалось,  спасая  его  от  полной
катастрофы, отодвигая ее еще на один день. Кто-нибудь  из  его  клиентов
получал роль в  рекламном  фильме  или  в  "мыльной  опере".  Его  могли
пригласить на какую-нибудь вечеринку, где завязывались полезные связи...
***
 
   В субботу в половине шестого Изабель вертелась перед сестрой.
   - Как я выгляжу, Крис?
   Кристиан обернулась. Внимательно посмотрела на сестру.
   - Не так, как всегда, - неуверенно ответила она.
   - Что это значит - не так, как всегда? Хорошо я выгляжу или плохо?
   - Ты выглядишь потрясающе.
   Это была правда. Изабель полдня провела в парикмахерской, и теперь ее
густые черные кудри с обманчивой естественностью струились по плечам. Но
дело не только в прическе, думала Кристиан. Может быть, в новом  платье?
Очень простом, коротеньком, полотняном, кремового  цвета.  Да,  пожалуй,
это благодаря новому платью Изабель выглядит такой  блестящей,  такой..,
совершенной.
   - Да, - повторила Кристиан, - потрясающе.
   - Это хорошо, - небрежно произнесла Изабель.
   Несмотря на кажущуюся легкость тона,  Кристиан  поняла,  что  Изабель
очень серьезна. По-видимому, дело не  только  в  том,  чтобы  показаться
кому-то  неотразимой  на  сегодняшней  вечеринке.  Интересно,   подумала
Кристиан, что это она задумала? Для кого она  так  тщательно  одевается?
Кого надеется покорить?
   Однако, когда вечеринка началась, Кристиан выкинула  это  из  головы.
Все было так прекрасно. Не хотелось  тревожиться  ни  о  чем.  Она  даже
представить себе не  могла  ничего  подобного.  Патио  и  лужайки  возле
бассейна украсили  цветами  и  яркими  фонариками.  Весело  играл  джаз.
Официанты разносили охлажденное в бочках со льдом белое вино и импортное
пиво, огромные блюда с закусками  -  гигантскими  креветками  в  горячем
соусе, сочными цыплятами  на  вертелах,  грибами  с  беконом.  Для  четы
Дженнингс и их гостей в этом не было ничего особенного. Обычный семейный
пикник в конце недели. А для Кристиан  происходящее  казалось  волшебной
сказкой.
   К тому моменту, когда три специально нанятых повара положили цыплят и
стейки на догорающие угли и полили соусом, Кристиан  почувствовала,  что
влюблена.
   Во все, что ее окружало. В этот бархатный вечер, в  это  изобилие,  в
эту красоту, в еду и вино - вообще в жизнь.
   Как бы ей хотелось, чтобы Иза смогла расслабиться и насладиться  всем
этим. Иза все воспринимает слишком серьезно.
   Впрочем, к тому времени, как стали разносить стейки, Кристиан  забыла
об Изабель. К этому моменту она поняла,  что  влюблена  еще  и  в  Томми
Миллера - того самого юношу, с которым сыграла вчера два сета в теннис в
загородном клубе. В мускулистого загорелого Аполлона,  предложившего  ей
быть его партнершей в открытом турнире юниоров.
   - Если тебе и правда еще нет восемнадцати, тогда... черт  возьми,  мы
их всех причешем!
 
*** 
 
   Изабель поняла, что победила,  как  только  вошла  через  французские
двери в патио. Воцарилась полная тишина, все взгляды обратились на  нее,
а через несколько секунд  ее  уже  окружали  мужчины  всех  возрастов  -
подростки, молодые люди и их отцы. Даже Холл Дженнингс подошел.  До  сих
пор они почти не общались. Холл много работал, домой возвращался  поздно
и со стаканом виски и журналом "Уолл-стрит" сразу уходил в свою комнату.
   Они обменивались лишь ничего не  значащими  фразами,  типа:  "Привет,
Изабель. Ну как ты? Хорошо провела день?"
   Сегодня он вел себя совершенно по-другому.
   - Ты потрясающе выглядишь, дорогая.  Просто  вся  светишься.  Никогда
тебя такой не видел.
   При всей своей неопытности Изабель не могла не заметить восхищения  в
его глазах. Она удовлетворенно улыбнулась про себя, мысленно отметив эту
первую победу.
   Дэвис Уиттэкер стоял в дальнем  конце  патио,  позади  группы  людей,
оживленно беседовавших с Марджи. Он  сразу  заметил  Изабель,  в  ту  же
секунду, как она появилась.  Ему  даже  показалось,  что,  если  закрыть
глаза, он все равно будет видеть ее. Образ ее как будто  отпечатался  на
его веках.
   - ., так рада, что они хорошо проводят время, -  говорила  между  тем
Марджи.  -  Они  такие  лапочки,  так  радуются  всему.  Мне  доставляет
удовольствие их баловать.  Мы  очень  дружили  с  их  родителями.  Можно
сказать, выросли вместе.
   Через некоторое время Марджи отошла к другим гостям. Убедившись,  что
Стюарт  надежно  окружена  группой  друзей,  Дэвис  начал  рассматривать
Изабель, но не делал попыток приблизиться к ней, пока не убрали  тарелки
и все снова не пришло в движение. В следующий же момент они,  словно  по
мановению волшебной палочки, оказались рядом. Виновницей тому в  немалой
степени была Изабель, хотя Дэвис об этом и не подозревал.
   - Надеюсь, вам нравится в Калифорнии?
   Он взял ее пустой бокал, протянул бармену.
   - Благодарю вас.
   Она говорила низким, чуть хрипловатым  голосом,  с  таким  английским
акцентом, что дух захватывало. Потом она подняла на него глаза, и  Дэвис
в первый раз ощутил их притягательную  силу.  Ярко-голубые,  с  оттенком
индиго. Удивительные глаза... Она улыбнулась полными, сочными губами,  и
на щеках появились ямочки. Глаза Дэвиса обратились к ямочке, разделявшей
подбородок на две части. Он где-то слышал, что это  признак  сексуальной
ненасытности.
   В этот момент он испытал ощущения, которые означали не что иное,  как
вожделение, в самом его примитивном виде. Он  окинул  взглядом  ее  всю.
Кожа цвета спелого персика. Это избитое сравнение ужаснуло его,  но  оно
подходило как нельзя лучше. Взгляд его переместился к выемке  на  груди,
упругой и одновременно мягкой. В этом он не сомневался.
   Однако Изабель обладала не только прекрасными  глазами,  великолепной
фигурой и массой пышных черных кудрей. Дэвис, кстати, сразу  понял,  что
кажущаяся, такая привлекательная  небрежность  прически  стоила  девушке
кучу денег. Изабель, несомненно, была личностью.
   В толпе из шестидесяти человек именно  она  сразу  обращала  на  себя
внимание. В ней ощущался какой-то магнетизм.
   Не отличавшийся романтичностью, скорее даже циничный, Дэвис Уиттэкер,
повидавший на своем веку столько хорошеньких девушек, что не счесть, был
потрясен этой девушкой до глубины души.
   Да что он уставился на нее, как идиот! Дэвис тряхнул  головой,  отпил
вина. Обычно такой разговорчивый и неотразимый с женщинами,  на  которых
хотел произвести впечатление, сейчас  он  просто  не  мог  найти  нужные
слова. Секунды проходили в молчании одна за другой.
   Наконец Дэвис, совсем отчаявшись, спросил Изабель,  как  ей  нравятся
калифорнийские вина. Она ответила, что на ее вкус они очень хороши, хотя
она  немногие  из  них   пробовала.   Потом   он   спросил,   много   ли
достопримечательностей   удалось   ей   посмотреть.   Изабель   ответила
утвердительно. Рассказала о Диснейленде и студиях "Универсал".
   О чем бы еще ее сп