ы сильно облезшей от дождя, холода и прочих влияний непогоды, взялся за большую медную ручку и толкнул внутрь. Дверь распахнулась с протестующим скрипом.
     - Ричард! - Этот оклик смешался с возбужденным собачьим лаем.
     Вздрогнув от неожиданности, поскольку был все еще погружен в невеселые мысли, он обернулся.
     К нему катился огромный, совершенно мокрый, белый с коричневым меховой клубок, преследуемый младшей сестрой Ричарда, такой же возбужденной и мокрой, как пес. Лохматый клубок докатился до последней ступеньки, встал на все четыре лапы и бросился назад, вверх по лестнице.
     - Генри! - громко окликнул собаку Ричард.
     Пес тотчас остановился и посмотрел на него с обожанием - иначе и нельзя было назвать выражение его карих глаз. Тело собаки дрожало от восторга и невероятно частых взмахов хвоста.
     - Он просто хочет с тобой поздороваться. Он по тебе ужасно скучает. - Бекки остановилась рядом с собакой и улыбнулась. - И я тоже.
     - А уж как я скучаю по тебе, сестричка! - тоже с улыбкой ответил Ричард. В шестнадцать лет в его сестре все еще было больше от мальчишки-сорванца, чем от благонравной девушки. Темно-рыжие волосы Бекки были необыкновенно хороши, и со временем она обещала стать настоящей красавицей. Благословение это или проклятие? - Я бы тебя обнял, только...
     Бекки расхохоталась и убрала с лица мокрую прядь волос.
     - Я хотела его искупать.
     - А вместо этого он искупал тебя. - Ричард почувствовал запах мокрой собачьей шерсти. - Он явно нуждается в том, чтобы его вымыли как следует.
     Бекки сморщила нос.
     - Генри имеет невыносимую привычку кататься по самым грязным и вонючим предметам, какие только может найти.
     Словно в ответ на критику, Генри именно в эту минуту решил как следует встряхнуться, и вокруг него поднялось целое облако мелких брызг с весьма противным запахом.
     - Ну, Генри, ну же! - Бекки ухватила пса за ошейник и оттащила подальше от брата. - Перестань сейчас же!
     - Ребекка! - прозвучал возмущенный окрик из уст кого-то, пока невидимого.
     Ричард поднял брови.
     Бекки широко раскрыла глаза с самым невинным видом.
     - Я не виновата!
     Джослин обогнула дальний угол дома и ринулась прямо к ним.
     - К черту все это, ты должна была крепче держать эту проклятую псину...
     Тут она осеклась, и поведение ее мгновенно изменилось. Она подошла к брату и сестре с подчеркнутым достоинством воспитанной девицы. Бекки подняла глаза к небесам. Джослин была примерно на год старше Бекки, однако если сестры Ричарда и обладали внешним сходством, то характерами разительно отличались. Ричард был уверен, что Джослин не узнала его на расстоянии. Она ничего не видела с расстояния более пятнадцати футов, но с негодованием отвергала предложение носить очки. Она тоже должна была превратиться в красавицу скорее, чем ему хотелось бы, но в отличие от Бекки прекрасно сознавала это уже сейчас.
     Джослин подошла ближе и хорошо отработанным движением надула губы.
     - Ребекка, ты не предупредила меня, что у нас гость.
     - А у нас его и нет, - ответила Бекки, бросив на Ричарда выразительный взгляд.
     Джослин помолчала и вдруг радостно взвизгнула:
     - Ричард?
     - А вы ожидали какого-нибудь другого джентльмена? - сухо осведомился Ричард.
     - Ну уж нет! - фыркнула Бекки.
     - Не ожидали, но надеялись! - Джослин драматически вздохнула и подошла к нижней ступеньке. Она старалась держаться как можно дальше от Генри, но пес не обращал на нее ровно никакого внимания, что-то увлеченно вынюхивая в трещине камня. Джослин поднялась по лестнице и запечатлела сестринский поцелуй на щеке брата. - Я... то есть мы никак не можем познакомиться с кем-нибудь подходящим для общения - с каким-то интересным джентльменом, - сидя в этой глуши. Почему мы не можем жить с тобой в Лондоне?
     - Я не хочу жить в Лондоне, - поспешила возразить Бекки. - Благодарю покорно, мне и здесь хорошо. Я вполне счастлива.
     - В таком случае ты можешь остаться, - бросив на сестру испепеляющий взгляд, заявила Джослин.
     Ричард с трудом подавил страдальческий стон. Это был постоянный повод для споров. Бекки охотно провела бы всю жизнь в деревне, а Джослин не могла дождаться того дня, когда уедет в Лондон. Даже состояние их семейных финансов не уменьшало ее пылкого желания провести сезон в городе.
     - Ричард. - Джослин подцепила брата под руку и устремила на него широко раскрытые умоляющие глаза. Ресницы ее трепетали, голос дрожал на самых низких нотах. - Пожалуйста!
     - Господь всемогущий, где ты научилась таким штучкам? - спросил Ричард в полном изумлении.
     - Каким штучкам?
     Глаза Джослин цвета темного меда, казалось, распахнулись еще шире, если это вообще бьшо возможно. Ричард понимал, что должен позаботиться о приданом для всех сестер и благополучно выдать их замуж, но понимал и то, что первым делом надо обеспечить старших. Он считал или по крайней мере надеялся, что у него есть несколько больше времени на то, чтобы найти подходящих женихов для парочки младших. Видимо, насчет Джослин он заблуждался.
     - Ты не был дома несколько недель, - назидательно заговорила Бекки, - а она только и делала, что слушала тетю Луэллу.
     - Я так и знал, - пробормотал Ричард.
     С того самого дня как леди Луэлла Кодлинг перебралась в Шелбрук-Мэнор, чтобы присматривать за детьми покойной сестры, она забивала девочкам головы разговорами о Лондоне, сезонах, блестящих балах и, разумеется, об элегантных поклонниках. К счастью, в одной только Джослин рассказы тетки нашли благодарную слушательницу.
     - Тетя Луэлла всего лишь старается подготовить нас к достойному положению в обществе, - с пафосом возразила Джослин. - Больше она ничем не в состоянии нам помочь.
     - Я, может, и не нуждаюсь в таком количестве помощи, как ты, - усмехнулась Бекки.
     Джослин презрительно сморщила нос. Бекки показала сестре язык.
     - Как всегда, приятно очутиться дома, - вздохнул Ричард. - Впрочем, я только переночую.
     - Ри-и-чард! - простонали обе сестры в унисон.
     - Дела, мои дорогие, дела.
     Девушки обменялись взглядами, мгновенно объединяясь против общего врага. Что они затевают? Ричард поспешил отбросить эту мысль. У него нет времени на всякую чепуху.
     - А теперь, Бекки, убери этого, зверя, и пойдемте в дом. Надеюсь, остальные где-то поблизости?
     - Эмма, Марианна и тетя Луэлла в гостиной. Штопают. - Это последнее слово Джослин произнесла так, словно оно было непристойным.
     - Отлично. Мне нужно поговорить со всеми, и я предпочел бы сделать это немедленно.
     Сестры снова обменялись многозначительными взглядами. Нет, они определенно что-то затевают. Несносные создания! Но что их объединило? Ричард поморщился в предвкушении предстоящего разговора.
     - О чем? - спросила Бекки, недоверчиво сощурив глаза.
     - Терпение, моя дорогая. Отделайся от собаки.
     Ричард улыбнулся и вошел в дом, оставив за спиной полное любопытства возбужденное бормотание. В конце концов, хорошо хоть, что они всерьез не ссорятся друг с другом, а их постоянные перепалки скорее забавляли, чем сердили его.
     Ричард шел по просторному парадному холлу, в который выходили две изогнутые лестницы, ведущие на галерею, стараясь не замечать более светлых, чем остальная часть стены, пятен на тех местах, где прежде висели картины. Свернув в западный коридор, он направился к маленькой гостиной.
     Две старшие сестры и тетка сидели возле корзин с одеждой, требующей починки, и, занятые шитьем, старались - скорее всего без особого успеха - сделать сильно поношенные вещи пригодными для дальнейшей носки.
     - Добрый день.
     - Ричард! - Эмма, отложив шитье, встала ему навстречу. Ричард пересек комнату и крепко обнял сестру. Темноволосая и темноглазая, Эмма больше остальных сестер была на него похожа. Практичная и воспринимающая жизнь такой, как она есть, Эмма хорошо понимала обстоятельства их существования и в отсутствие Ричарда сама вела хозяйство. Слегка отступив, она вгляделась в лицо брата. - Мы ничего о тебе не знали. И очень беспокоились. У тебя все в порядке?
     - Ты не был здесь целый месяц, - поджав губы, заметила тетка. - А ведь тебе следует приезжать каждую неделю.
     - Мы уж думали, что тебя похитили пираты, - улыбнулась Марианна и поправила очки, которые сползли ей на самый кончик носа.
     Она была более светловолосой, чем Джослин, но не менее хорошенькой и совершенно не заботилась о своей наружности. Копна светло-золотых кудрявых волос в вечном беспорядке, в одежде тоже всегда что-нибудь не так. Она была целиком погружена в любимые книги, в свои стихи и свои мечты.
     - Ничего столь авантюрного со мной, увы, не произошло, - смеясь, возразил Ричард, подходя к Марианне и ласково касаясь губами ее лба. - Просто меня задержали дела.
     - Он хочет о чем-то с нами поговорить, - объявила Джослин, входя в комнату.
     - О чем-то серьезном? - сдвинув брови, спросила Эмма. - Надеюсь, ничего плохого не произошло?
     - Не обнаружил ли ты еще какие-нибудь папины долги? - появляясь на пороге, поинтересовалась Бекки.
     - Слава Богу, нет. В сущности, это скорее нечто приятное, как я полагаю.
     Джослин, разумеется, вовсе не найдет это приятным. Эмма, как он подозревал, тоже. Марианна слишком погружена в собственный мир, чтобы особенно беспокоиться о том, где она живет, а что касается Бекки, пройдет еще несколько лет, прежде чем придется думать о ней в этой связи.
     - У нас снова есть деньги? - восторженно взвизгнула Джослин.
     - И мы можем купить еще одну лошадь? - подхватила Бекки.
     - И приличный экипаж, - проворчала тетя Луэлла. - Наш вот-вот развалится.
     - Прежде провалится крыша, тетя, - с улыбкой напомнила Эмма.
     - И платья, Ричард! Что-нибудь модное, сшитое Настоящей модисткой. Может быть, даже из Парижа. - Джослин подхватила юбку и растянула ее в обе стороны. - Не эти вот старые тряпки, которые мы сами себе шьем и бесконечно перешиваем.
     - Да, было бы приятно надеть что-нибудь красивое, - мечтательно произнесла Бекки, и Ричард вдруг осознал, что и она становится взрослой.
     - Что-нибудь в светлых тонах, - прозвучал и голос Марианны.
     - Любой незамужней девушке следует носить белое, независимо от возраста, - чопорно изрекла тетя Луэлла. Эмма и Марианна обменялись страдальческими взглядами. - Но светлые пастельные тона тоже допустимы.
     В мгновение ока комната наполнилась возбужденной женской болтовней. Ричард смотрел и слушал все это, чувствуя, как у него закололо под ложечкой. Беда не в том, что он вынужден охладить их пыл, хотя это ему было вовсе не по сердцу, хуже всего, что его надежды дать сестрам то, чего они хотят - и вполне заслуживают, - весьма призрачные.
     - Нет-нет, ничего похожего, - сказал он и в тот же миг почувствовал себя виноватым - радостное выражение словно ветром сдуло с девичьих лиц, а ведь он, их брат, был в состоянии именно сейчас обеспечить им и переезд в Лондон, и желанные сезоны, и хорошее приданое, и новые платья на всю жизнь.
     Для этого надо только жениться на Джиллиан, приняв ее условия, - и все, что им нужно и чего они хотят, будет им предоставлено. Разве они этого не заслуживают в той или иной степени?
     А он сам?
     - Этого и не стоило ожидать, - заметила Эмма с преувеличенно ясной улыбкой. Она кивнула Марианне, и та встала и подошла к старшей сестре. - Ну что ж, поскольку вопрос о наших финансах...
     - ...или их отсутствии... - подхватила Джослин и тоже подошла к Эмме.
     - ...поставлен на повестку дня... - продолжала Эмма, выпрямившись, а тем временем Бекки присоединилась к Марианне, -...мы хотели бы обсудить создавшееся положение и получить ответы на некоторые вопросы.
     Ричард молча уставился на сестер. Они, в свою очередь, уставились на него, и на каждом милом личике было самое решительное выражение. Ричард вдруг понял, что имеет дело не с импульсивной вспышкой, а с заранее обдуманным и подготовленным противостоянием. Перед ним был вражеский отряд, который решил одержать победу любой ценой и не брать пленных. Он в явном меньшинстве. Ричард посмотрел на тетку. Она одна осталась сидеть и продолжала шить, а на лице ее играла выжидательная усмешка. Эта усмешка не понравилась ему в той же степени, как и физиономии сестер.
     - Что ж, очень хорошо, - медленно проговорил он. - Задавайте ваши вопросы.
     Девушки переглянулись Эмма подняла голову.
     - Мы все помним, как шли здесь дела в годы перед смертью отца. Он приезжал из Лондона только затем, чтобы выбрать на продажу очередную картину...
     - Или лошадь, - добавила Бекки.
     - Или еще что-нибудь, лишь бы получить возможность оплатить карточные долги, - сказала Марианна.
     - Он продал бы любую из нас, если бы представилась такая возможность. - Голос Джослин был полон горечи, и Ричард не мог осудить ее за это. - Все это было облечено в благородную форму, но мы отлично знаем, что он уже готов был продать Эмму, но умер.
     - Джослин! - вспыхнула Эмма. Сестрам было известно, хоть и редко обсуждалось вслух, что их отец вел переговоры и браке Эммы с богатым пожилым лордом. Тот готов был оплатить львиную долю долгов графа в обмен на руку семнадцатилетней девочки. - Теперь это не имеет значения.
     - Ричард должен знать, - заметила Марианна ровным голосом и без малейшей укоризны. - В то время он отсутствовал.
     Чувство вины снова кольнуло Ричарда. Он тогда был слишком занят своей жизнью, чтобы замечать, что происходит в Шелбрук-Мэноре. Когда умерла мать, он учился в закрытой школе далеко от дома, а в последующие годы не видел причин регулярно приезжать в деревню, навещая сестер лишь от случая к случаю. Да, он был слишком занят тем, что проматывал деньги, которых не имел, уверенный, что его векселя обеспечены семейным достоянием. Надо сказать, что прежде всего он оплатил именно эти, собственные долги.
     - Я знаю, - тихо сказал он.
     Именно эта сделка и довела до сознания Ричарда то, насколько ужасно положение его семьи Претендент, которому отец обещал отдать в жены Эмму, явился к Ричарду в день похорон и потребовал, чтобы тот дал согласие на брак.
     Лорд был в три раза старше Эммы и достаточно богат, но Ричард слышал весьма скверные вещи о его сексуальных предпочтениях. О причинах смерти двух его предыдущих жен тоже говорили разное.
     В тот период Ричард не интересовался жизнью сестер - сказать по правде, он вообще почти ничего о них не знал, но сама мысль о родственных отношениях с человеком, достойным лишь презрения, грязным извращением, перевернула что-то в его душе. В минуту мгновенного озарения он понял, что будущее Эммы, равно как и будущее всей семьи, в том числе и его собственное, зависит теперь только от него.
     - Я сожалею, что не узнал об этом своевременно... - начал он, однако Эмма перебила его.
     - Пожалуйста, Ричард, не нужно об этом, - быстро произнесла она. Они оба еще тогда, после смерти отца, условились не поднимать эту тему, хотя сейчас Ричарду подумалось, что, может быть, стоит рассказать остальным членам семьи о его отношении к не внушающему доверия нареченному и покончить с этой историей навсегда. - Это дело давно прошедших дней.
     - Вот как? - Джослин вызывающе скрестила руки на груди. - Но ведь это самое главное, о чем мы должны его спросить.
     - Откуда нам знать, что ты не продашь одну из нас какому-нибудь высокопоставленному покупателю? - с пылающими глазами спросила Бекки. - Или не сделаешь еще что-нибудь похуже?
     - Бекки! - одернула сестру Эмма.
     Ричард был потрясен.
     - Как вам в голову могут прийти подобные вещи? Я провел последние пять лет, делая все от меня зависящее, чтобы...
     - Не обвиняй их, то есть нас, в том, что мы спрашиваем тебя об этом, - снова остановила его Эмма. - И не сердись за то, что думаем о подобных проблемах...
     - Если сын пошел в отца... - пробормотала тетя Луэлла.
     - Разве я не делал все, что мог, чтобы облегчить наше положение? Улучшить вашу жизнь? - Ричард сжал кулаки, больше разгневанный подспудным смыслом замечания тетушки, чем вопросами сестер, но где-то в глубине души ощущая горькую досаду от того, что она, возможно, в чем-то права. - Черт побери, да в чем, собственно, дело? Неужели именно это вас так беспокоит?
     - Нет. - Эмма искоса бросила успокаивающий взгляд на сестер. - Мы знаем, что ты ничего подобного не сделаешь. И все же...
     - Мы хотим знать только одну вещь - что является источником твоих доходов, Ричард, - глядя на брата пронизывающим взглядом, объявила Марианна.
     Эмма глубоко вздохнула.
     - Расскажи нам, откуда ты берешь деньги?
     - Хотя это и не слишком значительные суммы, - вставила Джослин.
     - И поступают нерегулярно, - добавила Бекки.
     - Ты, кажется, продолжаешь выплачивать долги отца, - сказала Эмма.
     - И притом содержишь нас, - продолжила Марианна. - Не слишком роскошно, но все же...
     - Достаточно хорошо, - возразила Эмма. - И потому мы...
     - Мы боимся, - подхватила Бекки.
     - Боимся, что ты занимаешься чем-то незаконным, - пришла первой к финишу Марианна.
     - Безнравственным, - сказала Эмма.
     - Запрещенным, - вставила Бекки. - И мы вовсе не хотим, чтобы тебя бросили в тюрьму.
     - Или повесили, - мрачно возвестила Джослин. - Что тогда будет с нами?
     Несколько секунд Ричард только и мог, что смотреть на сестер в безмолвном изумлении. Он нашел себе занятие - пусть выморочное, не слишком серьезное, но в то же время вполне приятное, - только бы не трястись над каждым пенни, жил в квартире, которую по доброй воле не избрал бы для себя ни один порядочный джентльмен. Он работал по ночам, пока от испарений скипидара не начинало жечь глаза, создавая произведения, годные на продажу, не более, и не доставляющие творческой радости ему самому, появлялся, в обществе только как наблюдатель, почти не участвуя в светской жизни. Он бросил карточную игру и неумеренное пьянство, и самое главное - женщин.
     Весь Лондон считает его совершенно другим - порядочным - человеком. Мало того, он удостоился попасть в первую строчку списка женихов Джиллиан, заслужив у всех бесспорное уважение и даже доверие. У всех, кроме собственных сестер...
     Стараясь, чтобы голос его звучал как можно спокойнее, Ричард заговорил:
     - А что бы вы сказали, дорогие сестрицы, если бы я и в самом деле оказался втянутым в нечто противозаконное или безнравственное?
     Сестры переглянулись, а затем вновь дружно обратили на него свои взоры. Воинственное выражение на их лицах сменилось отчаянностью и чем-то еще. Бесстрашием?
     - Естественно, мы постарались бы остановить тебя, - сказала Эмма.
     - Предположим, - поднял брови Ричард. - Что бы вы тогда делали?
     - Я могла бы пойти в услужение. - В голосе у Эммы прозвучала полная покорность судьбе. - Нашла бы место гувернантки.
     - Я тоже, - твердо произнесла Марианна.
     Джослин бросила на сестер умоляющий взгляд. Те кивнули в ответ, и она мрачно проговорила:
     - А я, возможно, нашла бы себе мужа, который не потребовал бы приданого. - Она горько вздохнула. - Сын мясника хочет обзавестись семьей и, кажется, не прочь жениться на мне.
     - Не прочь? - возмущенно фыркнула Бекки. - Даже я не стала бы его поощрять! - Она повернулась к Ричарду и сообщила:
     - У него бородавки!
     - Он очень славный молодой человек, - возразила Эмма.
     - Если тебе нравятся бородавки, - еле слышно пробурчала Джослин.
     Ричард некоторое время смотрел на них испытующе.
     - Ну а ты, Бекки? Что предприняла бы ты, чтобы избавить меня от петли палача?
     - Я могла бы выйти замуж, хотя, наверное, я еще слишком молода для этого. - Ее глаза встретились с глазами Ричарда. - И мы могли бы продать лошадь. Правда, она уже старая и прихварывает, но сколько-нибудь за нее можно было бы выручить.
     Гнев Ричарда улетучился. Кроме тети Луэллы, а ее едва ли можно принимать в расчет, это единственные родственники, какие у него остались. И все как одна готовы были пожертвовать собой, чтобы избавить его от опасности. Ричард бы