мозги  есть?  За  каким  хреном  мы
приехали? Ее в морг нужно, в морг! Понимаете?..
   - Но я думал, может, еще не поздно.
   - Поздно! Вы знаете, сколько стоит  вызов?  А  вы?  -  Она  напористо
оглядела кучку собравшихся зевак.
   "Балаган какой-то, - подумал я, - клоун в белом халате.  Или,  может,
сам спятил. Только что случилась  трагедия.  Молодая  женщина  совершила
самоубийство. Труп, кровь, мозги. Бред. Хоть я и сам циник, но..."
   - Закройте рот! - не выдержал Ефимов и сунул ей в нос удостоверение.
   Баба пошла пятнами и, пятясь, залепетала извинения.
   - Я обязательно  доложу  о  вашем  поведении  главврачу,  -  пообещал
полковник.
   Наконец появилась оперативная группа.  Следователя  Гену  Ермакова  и
уполномоченного капитана Свиридова я знал давно и потому с удовольствием
с ними поздоровался. А  вот  эксперт-криминалист  -  это  да!  Это  было
явление.  Девчонка,  на  вид  лет  четырнадцати,   суетливо   налаживала
аппаратуру, стараясь не смотреть на кровавую кашу, вылетевшую из черепа.
   - Приступайте, - приказал Ефимов и, обернувшись  к  "скорой  помощи",
добавил негромко:
   - А вы убирайтесь отсюда.
   Курсистка-криминалистка, сделав пару крупных снимков, тихонько  легла
на труп.
   - Подождите! - остановил  "скорую"  Ермаков.  -  Вот  вам  и  клиент.
Оксанка спеклась.
   Медсестра и санитарка утащили девчонку в  машину,  а  Генка  защелкал
камерой, добровольно приняв на себя обязанности юной криминалистки.
   - Сержант, блокируйте вход, - распорядился  Ефимов,  заметив,  что  в
дверях в нерешительности топчется длинный нескладный парень. - Никого не
выпускать, никого не впускать!
   - Слушаюсь! - Сержант с готовностью и видимым удовольствием  задвинул
парня в подъезд.
   - А вы расходитесь,  здесь  не  Третьяковская  галерея,  -  обратился
полковник к растущей толпе любопытных.  Но  безуспешно.  Положение  спас
участковый. Сразу войдя в  курс  дела,  начал  переписывать  свидетелей.
Народу тут же заметно поубавилось.
   - У меня почти все, - сообщил Генка, - сейчас только "привяжу" труп к
окну, и порядок.
   - Не надо, я сама, - что-то слабо пискнуло  слева.  Бледная  девчонка
требовала камеру.
   - Очухалась, слава Богу, ничего, бывает, - успокоил ее Ермаков. - Ты,
Оксана, с пяти точек сними. Возьми подальше, чтобы труп и  окно  были  в
кадре.
   - Знаю.
   - Ну и славненько, пора бы и медикам появиться.
   - Константин Иванович, - ко мне подошел полковник. - Ну, что там?
   - Да ничего. На лестнице никого  не  встретил.  Замочных  щелчков  не
слышал. Двери в квартирах закрыты. У нее бронированная и  тоже  закрыта.
На  звонки  никакой  реакции.  Или  ломать  будем,  или  пару  омоновцев
вызывайте. Пусть с крыши в окно или на балкон спустятся.  По-моему,  это
проще, а то всю дверную коробку придется выворачивать.
   - Я уже вызвал. С кем-нибудь из соседей говорили?
   - Имел счастье. Беседовал с  тетей  Розой  из  семнадцатой  квартиры.
Через закрытую дверь.
   - Почему через закрытую?
   - Боится, девственность бережет.
   - Ну и что она поведала?
   - То, что Ирина - женщина незамужняя и жила совсем неплохо.
   - Значит, ее звали Ириной? Но кто она такая?
   - Продавщица из салона "Сапфир", сегодня не явившаяся на работу.
   - Почему вы не сообщили об этом раньше?
   -  Я  знал  ровно  столько,  сколько  знаете  вы,  и   нет   никакого
основания...
   - Мужики, у вас все?  Можно  мы  стащим  ее  с  вертела?  А,  Кот!  -
приветливо протянул мне руку врач-судмедэксперт  Иван  Захарыч  Корж.  -
Сколько лет, сколько зим! Надо бы отметить... - По обыкновению,  он  был
под легкой мухой.
   -  Всенепременно,  Захарыч,  заходи  вечером,  что-нибудь  изобразим.
Только ты мне девочку осмотри качественно и тщательно.  Каждую  клеточку
ее грешного тела.
   - Есть предположение, что ей помогли?
   - Не знаю, Захарыч. Надеюсь, ты что-нибудь углядишь.
   - Хотел бы я знать, что там можно увидеть. Мешок с костями. Крепенько
она навернулась. Не знаю даже...
   - Не ной,  старик,  дерзай.  В  твоих  руках  шестьдесят  килограммов
прекрасного неисследованного материала. До вечера!
   - Да он же пьян, - удивился Ефимов.
   - Перманентно, - согласился я.
   Омоновский "уазик" появился  неожиданно.  Он  стремительно  мчался  и
только в метре от нас резко остановился,  противно  завизжав  тормозами.
Любят мальчики эффекты.
   - Алексей Николаевич, в чем проблема? - с переднего сиденья  выскочил
коротко остриженный качок-лейтенант, а затем вылезли и  его  богатыри  в
количестве трех человек.
   - Да вон в окно нужно залезть и дверь открыть.
   - Обижаете, начальник, туда любой  "брандспойт"  проникнет...  А  это
что?  -  Он  наконец  заметил  проткнутое  разбитое  тело,  что  киселем
расплывалось в руках несущих его санитаров.
   - А это, возможно, работа того,  кто  сейчас  отдыхает  в  той  самой
квартире.
   - Ясно. Сколько комнат?
   - Обычно,  по  планировке,  двадцатая  квартира  -  трехкомнатная,  -
вмешался участковый. - Но именно в этой я ни разу  не  бывал.  Жалоб  не
поступало.
   - Если трехкомнатная, то одно окно выходит  на  улицу,  к  базарчику.
Поставьте туда человека на контроль. Он вооружен?
   - Не знаем, - вмешался Ефимов, - поставь лучше своего водителя.
   - Согласен. Коля, на улицу! Держи пятое окно справа.
   - Понял.
   - Орлы, на крышу! Лом, тебе балкон, а ты, Пушистый, пойдешь  в  окно.
Сержант страхует концы на крыше. Я блокирую входную дверь. Всосали?
   - А его как? - поинтересовался Пушистый,  совершенно  лысый,  толстый
парень. - Долбить? Или...
   - Попробуйте взять живым, за ним хвост длинный.
   - Попробуем, - согласился  омоновец.  -  Ну  что,  орелики,  поехали.
Сейчас  десять  сорок  пять,  начинаем  ровно  в  одиннадцать.   Алексей
Николаевич, если  возникнет  что  непредвиденное,  дайте  отбой  длинным
сигналом из нашего "уазика". Если все тип-топ,  то  за  одну  минуту  до
одиннадцати три резких, коротких.
   - Вас понял, - пообещал полковник.
   - По местам!
   От  соседнего  подъезда  отъехала  "шестерка",  поравнявшись  с  нами
тормознула, пропуская окровавленных санитаров с  разбитым  телом  Ирины.
Пожилой респектабельный водитель приоткрыл дверку:
   - Насмерть, что ли?
   - Да нет, легкий обморок, - сострил Захарыч.
   - А почему мозги кругом?
   - Это она обкакалась, когда летела.
   - Слушай, ты, дятел, иди-ка... отсюда на... - не выдержал  Ефимов,  -
пошел...
   "Жигуленок" послушно попятился назад. Трое омоновцев на крыше  курили
в ожидании сигнала. Посмотрев на часы, лейтенант кивнул нам  и  вошел  в
подъезд.
   Без одной минуты одиннадцать омоновский "уазик" трижды квакнул, зло и
отрывисто. В подъезде заухала бронированная дверь под  крепким  ботинком
лейтенанта. Тяжело, но точно с крыши на балкон соскользнул Лом.  Он  тут
же растянулся за укрытием кирпичной стены  и  дубинкой  методично  начал
долбить стекла. В это время его  напарник  на  прочной  лонже,  раскачав
достаточную  амплитуду,  влетел  в   окно.   Послышалась   беспорядочная
стрельба. Высадив балконную дверь, Лом тоже проник внутрь.
   Еще несколько выстрелов, и Ефимов не выдержал:
   - Завалят ведь, а, Гончаров?
   - Не думаю. Психологический фактор. Так, кажется.
   - Поднимайтесь! - пригласил нас лейтенант с балкона. - Кушать подано.
***

   - Где он? - первым ворвавшись в квартиру, хищно взалкал Ефимов.
   - А вот чего нет, того нет, - съязвил лейтенант. - И, похоже,  никого
тут не было.
   - А это уж нам решать, - обиделся полковник. - Вы свободны.  Стрельбу
тут устроили, как...  Ермаков,  осмотрите  все  тщательно.  После  обеда
доложите. Мне тоже пора. Вы как, Гончаров?
   - Думаю, тут справятся без меня, да еще с таким  экспертом.  Я  скоро
вернусь в салон.
   - Добро, держите меня в курсе.
   Оперативник с сержантом отправились опрашивать соседей. Оксана стояла
в ожидании распоряжений, а мы с Генкой  рассматривали  последнее  жилище
покойной.
   - Кучеряво жила усопшая, - начал я первым.
   - Не хило! - подтвердил Генка. - Должно быть, новая русская.
   - Ага, продавщица!
   - Нуворишка. Ты что, Оксанка, стоишь, как Доротея? Мышей ловить надо,
пальчики  искать,  деньги  зарабатывать.  Здесь  трупов   нет,   работай
спокойно.
   - Ну ладно, Ермаков, - сказал я. - Если что интересное - звони.
   - Когда встретимся?
   - А давай вечером ко мне. Захарыч будет.
   - Это мудрая мысль. А ты все по немецкой водке западаешь?
   -  Дешевле.  Слушай,  еврейкой  из  квартиры  напротив  займись  сам,
разговорчивая старушенция, должна что-то знать.
   - А что тут знать, ведь самоубийство налицо?
   - Не уверен. Если и так, то, возможно, довели до самоубийства. С чего
бы молодой, красивой бабе, да еще  обеспеченной  лучше  нас  с  тобой  в
десять раз, сигать с пятого этажа?
   - Вот и я думаю...
   - Подумай! Чао! Оксаночка, когда встретимся?
   - Ее папа прокурор, с тобой будет встречаться он, - усмехнулся Генка.
   - Свидание отменяется. Целую ручки. Узнайте в ЖЭУ, на кого  оформлена
квартира, а также приватизирована она или нет.
   Близился полдень. Температура была плюсовая, грязный снег  потихоньку
сдыхал, образуя замечательные лужи с коварным скользким дном.
   "Нет, в эту сказочку  о  самоубийстве  не  верится,  -  размышлял  я,
виртуозно огибая асфальтовые озера. -  Ну  зачем,  скажите  на  милость,
такой бабе отправляться на тот свет, да  еще  по  собственному  желанию?
Ведь все имела. Чистенькая работа при большом окладе,  жирный  любовник.
Семьи нет. Пеленок  нет.  Нет  даже  пьяного  мужа.  Но  есть  квартира,
меблированная  словно  зал  Версальского  дворца.  Квартира?   Квартира,
квартира... Сколько же в ней комнат? Кажется, две... или три? Ясно. Было
три. перепланирована в двухкомнатную. Оттого-то и ощущение зала. Комната
в 30 квадратов для нас такая же редкость, как для кита велосипед. А чего
стоит отделка! Кстати, где я уже видел такое? Конечно, в доме у Оганяна.
Очевидно, это гнездышко по его рецепту и приготовлено. Те же панели,  те
же гобелены... Немного попроще, но стиль тот же, оганяновский. Почему он
врет? Или не врет?
   Возможно, он действительно не вхож в дом своей любовницы, считая, что
она замужем. Тогда что мы имеем с гуся? А гусь в этом случае  говорит  о
том, что Ирина вела двойную игру. И вполне может  быть,  что  ограбление
планировалось заранее, полгода назад. Но кем?  Одной  Ирине  с  этим  не
справиться. Значит, были сердобольные помощники, которые после успешного
проведения акции и помогли ей отправиться к прабабушке".
   Версия мне понравилась, так  что,  подходя  к  салону,  я  был  собою
доволен. Оставался сущий пустяк - найти грабителя и убийцу. Это мог быть
и сам хозяин, выскочивший мне навстречу, едва я переступил порог.
   - Ну, что там, Константин Иванович?
   - Как будто вы не знаете!
   - Что я должен знать? Где она?
   - Как говорила ее соседка, тетя Роза, "перестаньте крутить мне  уши".
А ваша любовница-работница, думаю, не без вашей помощи,  на  том  свете.
Привет передавала.
   С самого кончика его римский носик начал бледнеть  и  заостряться  на
глазах. Отрицающе замотав головой, Оганян повалился на диван.  То  ли  в
самом деле его достало, то ли играет, черт его знает.
   - Кот, подь сюда,  -  с  улицы  меня  звал  Юрка.  От  нетерпения  он
извивался и притопывал ногой.
   - Ну, что у тебя? - вышел я к нему.
   - Золото нашли.
   - Хозяин знает?
   - Нет, решили пока не сообщать. В интересах, так сказать, следствия.
   - Растешь, Шутов. Где нашли?
   - Пойдем, мы ничего не трогали, только отсняли и замерили.
   По грязным ступенькам мы спустились в злополучный подвал. На сей  раз
здесь было светло, как в съемочном павильоне. Налево, в пятой  кладовке,
еще работали, но Юрка потянул меня направо, к лежбищу бомжа.  Там  также
вовсю лупил рефлектор.
   Под откинутым матрацем на цементном полу ярились желтизной с  десяток
колец.
   - И это все?
   - Извините, больше не было.
   - Ясно! Юрка, это просто подставка. Кстати, где он сам?
   - Кто?
   - Житель подземелья.
   - Не появлялся.
   - Прохлопал ты. Скорее всего его завалят. Смерть бомжа будет на твоей
совести. И... - Подумав, я добавил:
   - Найди бродягу.
   - Сколько стоит его жизнь?
   - Сколько бы ни стоила, она не твоя.  Он  что-то  знает,  может,  был
свидетелем.
   - А мне кажется, участником, за что  и  получил  свою  долю.  -  Юрка
кивнул на найденный клад.
   - Не думаю. В любом случае его нужно  найти.  Что  с  жильцами  пятой
квартиры? Кто они, выяснили?
   - Да, только не они,  а  он  -  Унжаков  Георгий  Иванович.  Одинокий
старик. Общительный. Соседи им довольны. Я хотел его допросить.
   - Я ж тебя просил не дергаться.
   - Успокойся, его нет.
   - Вот как? И где же он?
   - Никто не знает, может быть, на даче.
   - Не рановато ли? Март месяц.
   - Смотря какая дача.
   - И где она?
   - Соседи не знают. Как у тебя, что вынюхал?
   - Труп, с чем тебя и поздравляю!
   - Чей?
   - Оганяновской любовницы.
   - Юра, у нас все, - доложил лысый эксперт, лейтенант.
   - Что интересного?
   - Работали, как минимум, двое, хотя следов множество.
   - Один мой, - прервал я и отпечатал на грязи протектор моего башмака.
   -  Точно,  -  согласился  криминалист.  -  Работали  заранее   хорошо
подготовившись. Посмотрите.
   Он указал на два больших оцинкованных бака, ночью мною  незамеченных.
Теперь стала понятна и идеальная чистота хранилища.
   - В них находилась вода, - продолжал лейтенант. - А набирали  ее  вон
из той гидроразвязки, у входа. Работали, судя по  всему,  не  спеша,  по
ранее разработанному плану. Загодя приготовили некоторые приспособления.
Например,  это.  -  Криминалист  торжественно  кивнул  на  ржавый  крюк,
крепившийся к двухметровому черенку.
   - Логично, - сказал я.  -  И  видимо,  им  притянули  сейф  назад,  к
пролому?
   - Возможно, по крайней мере, царапины на лицевой части сейфа,  внизу,
позволяют думать именно так.
   - Что еще?
   - Еще монтировки, зубила, все то,  что  необходимо  для  того,  чтобы
разобрать кладку.
   - Ну, как тебе? - победно спросил  меня  Юрка,  словно  не  я,  а  он
обнаружил все это.
   - Великолепно! Еще бы ты бомжика нашел, а  точнее,  не  терял  бы.  А
старичок-то  хозяйственный.  -  Я   оглядел   аккуратные   стеллажи   со
всевозможными соленьями, вареньями, маринадами. - Ладно, Юрик, мне здесь
делать нечего, я  пошел.  Ты  тут  повнимательнее.  Вечером  -  ко  мне.
Подведем итог.
   Оставив тухлый смрад подземелья, я вылез из подвала, с  удовольствием
прочищая легкие весенним прозрачным воздухом.  Закурив,  сел  на  лавку,
обдумывая только что увиденное  и  гибель  Ирины.  Связать  преступления
воедино было несложно. Только вот  какими  узлами?  И  еще  один  момент
заставлял медлить, не уходить. Меня основательно  беспокоил  мой  добрый
знакомый бомж. А неразрешенный вопрос хуже занозы саднит и раздражает. И
решить его хотелось бы побыстрее. Я печенкой чувствовал, что времени  на
это отпущено немного, если оно вообще  осталось.  Кто  он,  откуда?  Что
видел? То, что он не  грабитель,  понятно  и  курице.  В  самом  крайней
случае, и то с натяжкой, он мог быть соучастником, но это  маловероятно.
Скорее всего, стал невольным  свидетелем.  Тогда  напрашивается  вопрос.
Почему его не убрали? До Ирининой смерти я бы мог ответить -  не  хотели
идти на мокрое. Но с другой стороны, Ирина - самоубийца.
   Вернемся к бомжу. Если его не убрали, значит, он нужен. Зачем?  Чтобы
повесить на него взлом? Возможно, но не очень. Преступники не так глупы.
Должны понимать, что предложенная ими версия весьма  и  весьма  хлипкая.
Скорее другое - его не заметили. Но тогда зачем подбросили ему цапки под
матрац?
   У песочницы под грибком маялись  два  ханурика.  Мне  очень  хотелось
тепло и душевно поговорить с ними, но они видели,  как  я  выбирался  из
подвала, где орудует милиция. Так что беседа  с  ними  будет  похожа  на
разговор по испорченному телефону.
   Когда они, о чем-то договорившись, ушли, я сменил дислокацию и застыл
в ожидании дичи.
   Пара алкашей, как две капли воды  похожая  на  предыдущих,  появилась
через пять минут, аналогично устроившись под  грибком.  Но  у  них  было
большое преимущество - пузырь дрянной водки.  Подходить  к  ним  сейчас,
нарушая творческий процесс и претендуя  на  святая  святых,  было  бы  в
высшей степени неразумно.
   Озираясь, из подвала выполз Юрка и с независимым видом  направился  в
мою сторону. Резко отвернувшись, я всем  своим  видом  показал,  что  не
знаком с ним. У него хватило ума пройти мимо.
   При виде доблестного  офицера  милиции  мои  ханурики  упрятали  свой
эликсир и заскучали.
   Едва только Юркина спина скрылась в арке, я, демонстративно плюнув  в
его сторону, направился к алкашам.
   - Чего они тут разлетались? - спросил доверительным тоном, как старых
друзей. - Гнездо, что ли?
   - Да-а-а, ювелирный бомбанули, - нехотя ответил толстый и  обрюзгший,
с животом навыпуск. - Наливай, Славик.
   Рачительным провизором Славик отмерил  дозу  в  сметанную  баночку  и
нерешительно протянул мне.
   - Будешь, что ли? - поинтересовался с надеждой на отказ.
   - За чужой-то счет кто не будет? - недовольно прошлепал брюхан. -  Ты
сам-то кто? Вроде видел тебя.
   - Естественно, видел, живу тут неподалеку.
   - А-а, ну  мочи.  Мусора  тут  с  понедельника  суетятся.  Сначала  в
"Сапфире" нюхались, а сегодня в подвал сунулись.
   - Что им надо в  подвале?  -  с  трудом  глотая  предложенную  дрянь,
скривился я.
   - Дык вроде через подвал золотишко хапнули, - пояснил Славик, допивая
остатки и с сожалением разглядывая пустыш.
   - Как это через подвал?
   - Как-как, каком кверху. Бабки есть?
   - Есть, а как это - через подвал?
   - Колюню надо спросить, он там прописан.
   - Какого Колюню? - не замедлил задать я вопрос.
   - Чего это ты так интересуешься? - насторожился брюхан.
   - Да странно это как-то, через подвал. И Колюня какой-то прописан,  -
оправдался я, доставая червонец и протягивая его Славику.
   - Славик, мухой! Присаживайся. -  Брюхо  подвинулось,  предлагая  мне
место. - Тебя как зовут?
   - Костя.
   - Кот, значит. А меня Женя. А Колюня - бомж, живет там. Только что-то
не видно его сегодня. Обычно по  утрам  вылазит,  кости  греет,  бутылки
собирает. Мы его маленько подкармливаем, когда есть на что.
   - Кто он такой, Женя?
   - Да кто его знает! Говорит, раньше капитаном дальнего плавания  был.
Даже фотку показывал. Молодой, в форме, вроде похож. Шут его  знает,  но
книжки, газеты читает. По-английски шпарит. Только дух от него  тяжелый.
Говорит, из Мурманска. Жена выгнала, или сам  ушел.  То  ли  она  его  с
кем-то застукала, то ли он ее, шут его знает. А вот и реаниматор пришел.
Занюхать чего-нибудь взял?
   Сурово кивнув, Славик протянул четвертинку  хлеба,  затем,  приподняв
фуфайку, достал из-за пояса бутылку водки.
   - Банкуй, Кот, -  приказал  мне  брюхан,  взяв  на  себя  обязанность
старшего в компашке. - В нашем-то дворе как оказался?
   Этого вопроса я ждал, потому с удовольствием ответил:
   - Понимаешь, Жека, ко мне пришло письмо, но ошиблись адресом,  вместо
вашего двадцать пятого дома принесли в мой,  пятьдесят  пятый.  Квартира
обозначена правильно - номер пять, а домом ошиблись. Какому-то  Унжакову
Георгию Ивановичу. Жду его уже полчаса, все нет.
   - А его и не будет, Жора неделю как на дачу укатил.
   - Когда же вернется?
   - Не знаю. Откуда нам знать? Он не докладывает. Сел  да  поехал.  Ну,
нам пора, идем, Славик.
   Я  допустил  ошибку,  назвав  номер  квартиры.  Очевидно,   алконавты
прознали, через чью кладовку  был  совершен  взлом.  Пришлось  играть  в
открытую. А это менее продуктивно.
   - Ну вы, ханурики занюханные, или будем вести  содержательную  беседу
на свежем воздухе, попивая водочку, или сегодня же я выписываю вам  пару
повесток. Тогда придется отвечать уже в моем  кабинете,  а  там  не  так
приятствен