знул.
   - Аббат, на место! Извините, он ко  всем  лезет,  а  пистолет  можете
убрать.
   Пес обиженно удалился, а я полез за носовым платком, чтобы стереть  с
лица собачью слюну.
   - Пожалуйста, возьмите.  -  Оганян  протянул  мне  пачку  стотысячных
бумажек.  -  Так   каким   образом   вскрыли   магазин,   что   смолчала
сигнализация?
   - Покажу на месте. Мы можем туда проехать?
   - А почему нет? Все равно там нужно быть через час. Едем сию  минуту.
Только оденусь.
   Вчерашний ритуал открывания повторился в полном объеме.  В  кабинете,
после  звонка  на  милицейский  и  пожарный  пульты,  хозяин   "Сапфира"
вопросительно на меня посмотрел.
   - Ну и...
   - Повторим вчерашний маршрут.
   Согласно кивнув, Вартан вновь устроил перезвон замков и ключей.
   Я стоял посередине хранилища и думал,  что  милицейская  собака  была
вовсе не дурой, в отличие от окружающих ее людей. Именно она  подсказала
мне, где искать. Два сейфа, справа и слева, были совершенно  одинаковые.
Но, вспоминая рассказ Оганяна о том, как вела себя собака, пролом я стал
искать там, где он и оказался.
   - Интересно. Вартан, сколько весят эти "медведи"?
   - Каждый более полутонны.
   - Нормально. - На секунду почва ускользнула у  меня  из-под  ног.  Не
могли грабители, пусть даже трое, сдвинуть такую  чушку.  Да  еще  через
небольшой пролом.
   - Как вы их сюда приволокли? И когда?
   - Полгода назад. С трудом. Человек шесть упирались, пока по  лестнице
тащили, одного чуть не придавило. Полдня потратили.
   - М-м-да. У вас ломика, случайно, не найдется?
   - Найдется. У Гриши все найдется. Но зачем?
   В мастерской, откуда-то  из-под  верстака,  Оганян  вытащил  метровый
шестигранный прут с заостренными концами.
   Подойдя к сейфу с торца, я попробовал сдвинуть его в сторону,  орудуя
ломом как рычагом. Он чуть приподнялся,  и  только.  А  ведь  грабителям
удалось установить его, причем ломом действовать при этом они не  могли.
Новое дело. Зря только взял аванс. Я виновато взглянул на ювелира.
   - Что вы хотите?
   - Сдвинуть его чуток.
   - Но зачем? - выпучил глаза Оганян.
   - Там поглядим. Помогите.
   - Господь с вами, туда он не сдвинется.
   - Почему?
   - Так подшипники приварили.
   - Какие еще подшипники? - теперь открыл рот я.
   - На которых закатывали сюда.
   - Что? - Кажется, я начинал понимать. - А вперед можно?
   - Должен поехать, попробуем.
   С двух сторон взяв сейф за бока, мы подналегли, и, сначала нехотя,  а
потом легче, "медведь" загрохотал сталью по метлахской плитке. По  тому,
как  заорал  Вартан,  я  понял,  что  он  заметил  заклеенную  брезентом
пробоину.
   - Господи, -  раненым  зверем  он  метался  по  комнате,  -  кто  мог
подумать, кто мог подумать?!
   -  Да,  ворье  нынче  извращенно-ухищренное.  Ну  а   Гончаров,   как
по-вашему, аванс че зря взял?
   - Оставьте вы ваш юмор, хотя бы на время, не до него,
   - Вчера, да и десять минут  назад,  вы  были  абсолютно  спокойны,  а
теперь. Странно!
   - Мерзавцы, нет, вы только подумайте, какие мерзавцы. -  не  унимался
Вартан, стараясь протиснуться в щель между проломом и сейфом.
   -  Туда  нельзя!  -   категорично   запретил   я,   закрывая   грудью
образовавшийся проход. - Возможно, там остались следы.  Идите  вызывайте
милицию. Я побуду здесь.
   Покорный, вдруг одряхлевший,  он  двинулся  к  выходу.  Почему  такая
разительная перемена?  В  конце  концов,  он  уже  двое  суток  знал  об
ограблении. Пора бы с этим свыкнуться. А тут сразу скис. Странно.
   - Странно?! - остановил я его вопросом.
   - Что? - промямлила понурая спина.
   - Странно. Ломали стену, а в помещении, как в  хирургической  палате,
ни пылинки.
   - Да! - Дернувшись, его спина замерла, будто ожидая следующего удара.
   - А может быть, Ирина организовала генеральную уборку?
   - Нет, - ко мне повернулась его  землистая  физиономия  с  потухшими,
неживыми глазами. - Уборки не было. Милиция запретила.
   - Я имею в виду, не после ее ухода, а до того, как вы их вызвали.
   - Нет.
   - Сколько раз в неделю и когда здесь орудует ваша полотерка?
   - Сразу после закрытия салона.
   - В последний раз убиралась одна?
   - Я был в кабинете, но пару раз наведывался.
   - Что заметили?
   - Ничего, все было как всегда.
   - Как тщательно она убирается?
   - А черт ее знает, не задумывался.
   - Когда ваша Ирина приходит?
   - Уже должна бы, она обычно первой, после меня, является.
   - Направьте ее ко мне  да  вызывайте  позавчерашних  оперов.  И  еще,
встряхнитесь. Вашу унылую персону Ирина видеть не должна.
   - А что? Вы думаете... Неужели...
   - Ничего я не думаю, и нечего раньше времени гнать гусей.
   - Хорошо, не буду.
   - Так говорите, полгода назад?
   - Что?
   - Установили сейфы.
   - Где-то так.
   - И полгода, как у вас работает Ирина?  Как  она  к  вам  попала?  По
рекомендации?
   - Нет. На вакантное место, по объявлению.
   - Но почему именно она? Вероятно, было много других претендентов?
   - Да, около двадцати девушек.
   - Чем же вы мотивировали свой выбор?
   - Наверное, симпатией. Да... Личной симпатией.
   - Когда вы стали сожительствовать?
   - Сожительствовать? Нет, это громко сказано. Просто несколько  раз...
Как бы это поточнее...
   - Трахнулись, - услужливо подсказал я, с  удовольствием  наблюдая  за
его смущением.
   - Ну да, - изящный вартановский  носик  брезгливо  дернулся,  -  если
хотите!
   - Я вовсе не хочу, хотели вы! И, кстати, где?
   - Что?
   - Где предпочитали совокупляться?
   - По-разному. Обычно у меня в спальне.
   - А жена?
   - Я не женат.
   - Ясно. И брюки с ключами обычно висели рядом, на стуле.
   - Надо думать!
   - Суду все ясно. Перед кем  еще  вы  демонстрировали  свою  доблесть,
скидывая штаны с ключами?
   - Но, простите, не буду же я ими греметь в такие минуты.
   - Я спрашиваю, кто, кроме Ирины, ощущал свежесть ваших простыней?
   - И Наташка, и Ленка.
   - Нормально. Идите и делайте то, о чем я вам сказал.
   Мне удалось выкурить сигарету, прежде чем в дверь магазина позвонили.
Я был готов к предстоящей встрече. Выстроив ошеломляющую  атаку  первого
вопроса, теперь с нетерпением ожидал противника.
   Но его не было. Устав от бездействия, я громко позвал хозяина.
   - Ну, что она там телится? Вартан, поторопи ее!
   - Ее нет, - ответил он растерянно. - девочки пришли, а ее нет. Обычно
она пораньше приходит.
   - Чадно, подождем немного, появится. В милицию позвонили?
   - Да, сейчас выедут.
   - Будем надеяться. Сидите здесь, я на секунду отлучусь.  За  сейф  не
суйтесь.

***

   Обойдя дом, я вошел во двор и чуть не  лопнул  от  злости.  В  другое
время над этой картиной можно было бы  посмеяться,  но  теперь...  Вдоль
дома, по  аллейке,  с  независимым  видом  прогуливался  капитан  Шутов.
Попросту Юрка. В отлично подогнанной форме, заложив руки  за  спину,  он
методично ходил взад-вперед. Ему бы еще связку кованых ключей. и портрет
тюремного надзирателя готов.
   - Баран, - прошипел я, проходя мимо. - За мной! На дистанции. Зайдя в
самый дальний подъезд соседнего здания и дождавшись  "конспиратора",  я,
наконец, сорвался:
   - Дебил, ты что делаешь?
   - Кот, ты с гвоздя сорвался?
   - Сколько тебе заплатили? Кретин!
   - Кто?
   - Жители двора, благодарные зрители.
   - За что?
   - За клоунаду, что ты разыграл посреди двора. Ты хоть понимаешь,  что
наделал?
   - Но ты же сам просил.
   -  Просил,  и  просил  действовать  мягко,  ненавязчиво.  Неужели   у
сорокалетнего мента не  хватило  мозгов  обрядиться  в  штатское?  Нате,
смотрите, капитан Шутов сел на хвост опасного преступника.
   - Да никто на меня не смотрел.  И  ходил  я  так,  чтобы  со  стороны
казалось, что жду женщину.
   - Это тебе казалось и тому страусу, что сует бестолковку в песок.
   - Отстань! Может, мне из-за  твоего  паршивого  бомжа  еще  дворником
прикинуться?
   - Если дурак, то это надолго. Где он?
   - Перед тобой я отчитываться не обязан. На это есть начальство.
   - Не нервируй меня, Жора.  Не  повышай  во  мне  адреналин.  Иде  мой
бомжик?
   - Хрен его знает!
   - Его что, с утра не было?
   - Был, да сбежал.
   - Не понял. Давай-ка по буковкам.
   - После нашего разговора, как мы и договаривались, я  притопал  сюда.
Спустился в подвал, нашел его клоаку... Зашел в  этот  гадючник,  прости
меня Господи, чуть кишки наизнанку не вывернуло. Смрад. Тухлая  рыба  по
сравнению с ним - букет сирени, подаренный...
   - Ближе к делу...
   - Гляжу, лежит то ли скелетированный труп, то ли нечисть какая. Я нос
зажал, чтобы завтрак на него не...
   - Юра, без эмоций.
   - Ага, фонарик ему прямо в рыло сунул, гляжу - живой, глазные  яблоки
за веками шевелятся. "Кончай, - прошу, - дуру гнать. Подъем". Кот, я  не
хилый парень, сам знаешь, но тут я чуть  было  не  обо...  Его  моргалки
распахнулись точь-в-точь как у той бабы, что у Гоголя в гробу лежала. Во
мне ужас бамбуком прорастает. Смотрит вроде осмысленно, но как-то сквозь
меня, сквозь стены,  сквозь  потолок.  Чтоб  себя  взбодрить,  ору  ему:
"Лежать, не двигаться!" А он  и  не  думает.  Я  ему  стволом  на  выход
показываю.
   - Заставь дурака Богу молиться, а он весь лоб расшибет.  Я  ж  просил
деликатней.
   - Посмотрел бы я на тебя! Твои кальсоны Ленке пришлось бы...
   - Дальше.
   - Отодвинулся я в проход поглубже, чтобы пропустить его. "На выход, -
говорю, - сука!" Он  спокойно  пожевал  серые  губы  беззубыми  деснами,
поднялся и, пошатываясь, прошел мимо. Костя, ты бы видел, во что он  был
одет! На любой помойке валяются шмотки получше...
   - Еще не вечер.
   -  Заткнись.  Один  рукав  от  плеча  был  разодран.  Костя,   оттуда
совершенно четко выглядывали кости плеча и  предплечья.  Этих  бомжей  я
перевидал сотни, но такого...
   - Короче.
   - Короче, на ступеньках он вдруг повернулся ко мне, задергался,  упал
и покатился вниз. Я едва успел отпрыгнуть.
   - Дешево он тебя купил!
   - Заткнись. Я же не вчера родился. Нагнулся, в  глаза  посветил.  Они
закатились, одни белки видны. Проверил на горле артерию  -  пульс  вроде
есть. В общем, выскочил, да за  угол,  к  телефону.  Вызвал  "скорую"  и
назад, а оно исчезло.
   - Что - оно?
   - Тело.
   - Ясненько.  Из  тебя  бы  получился  неплохой  магистр  каких-нибудь
оккультных наук.
   - Перестань. Я же не говорю, что он испарился, трансформировался  или
что там еще. Нет. Просто тело кто-то унес.
   - Ерунда. Предельное истощение плюс  нервный  шок.  Как  следствие  -
глубокий обморок. Пока ты вызывал катафалк, он пришел в себя и  поскорее
уполз на "запасной аэродром". Прохлопал ты моего бомжика. Иди и  сторожи
дальше. Теперь в подвал никого не пускай и оттуда не выпускай.  Особенно
следи за его логовом. Я скоро буду.

***

   На дверях  "Сапфира"  висела  вежливая  табличка:  "Извините,  у  нас
ревизия". А у тротуара перед входом  стояли  "жигуленок"  и  милицейский
"уазик". Я нажал кнопку звонка, и нервный Оганян, видно ожидая меня, тут
же открыл.
   - Константин Иванович, они только что приехали. Спрашивали вас.
   - И куда вы их подевали?
   - Внизу, возле сейфов, заново все осматривают.
   - Где Ирина?
   - Ее нет! - услышал я вроде простой и  лаконичный  ответ.  Но  в  нем
содержалось  множество  нюансов,  похоже,  мы  с   Оганяном   думали   и
тревожились одинаково.
   - Телефон у нее есть?
   - Есть, но не отвечает.
   - Где вся остальная ваша братия?
   - Гриша еще не пришел, а девочки в комнате отдыха.
   - А мальчики?
   - Там же. Полковник милиции просил никуда не отлучаться.
   - Что, сам приехал?
   - Кажется. Здоровенный, на медведя похожий.
   - Странно, у меня он ассоциируется с огромной откормленной мышью.

***

   - А, Гончаров! - встретил меня Ефимов. - Молодец, сообразил.
   Вокруг злополучного сейфа хлопотал и суетился милицейский люд. Шлепал
затвор фотокамеры, сверкала вспышка, с  рулеткой  наготове  стоял  лысый
лейтенант. Другой лейтенант, но  с  шевелюрой,  используя  вместо  стола
собственные колени, сидел на полу и писал протокол осмотра.
   - Что скажете, Константин Иванович?
   - Пока ничего, Алексей Николаевич!
   - Но каковы крысы, а? Такую норку  пробуравили,  в  полтора  кирпича,
долгонько же им ковырять пришлось.
   - Не думаю. Трудно было вытащить первые два-три кирпича, а  дальше  -
дело техники.
   - Может быть. Но дело проясняется. Из этой дырки появился  свет,  как
вы считаете?
   - Я его не вижу.
   - Ну, батенька, - Ефимов с  видимым  разочарованием  чмокнул  губами,
давая тем самым понять, с каким тупицей ему приходится иметь дело, - это
же просто, как бублик. Лаз  в  стене  свидетельствует,  что  Оганян  вне
подозрений.
   - Почему?
   - Тьфу ты! Ну зачем ему разбирать кладку?
   - А он и не разбирал, - согласился я. - Разбирали другие, но  по  его
заказу.
   - Абсурд! Он мог инсценировать ограбление гораздо проще.
   - Проще были бы и наши выводы. Вам не кажется странным, что при  всей
здешней сложной сигнализации на этой стене она отсутствует? Хотя за  ней
открытый подвал?
   - Психологический фактор.  Глухая  стена,  Гончаров,  всегда  кажется
надежней любой, даже бронированной двери.
   - Согласен. Но систему-то устанавливали специалисты. Кому, как не им,
знать уязвимые места помещения?
   - Алексей Николаевич, у меня все, - доложил лысый с рулеткой, - можно
отрывать пластырь.
   - Давайте. Не пойму, зачем они его присобачили?
   - Стойте! - протестующе поднял я руку. -  Товарищ  полковник,  с  той
стороны, в подвале, ждет Шутов. Вход со двора. Мне кажется, эту  заплату
необходимо осмотреть оттуда тоже, как и весь чулан пятой квартиры. И еще
там есть  логово  бомжа,  прикажите  его  обыскать.  А  пластырь  -  для
перекрытия сквозняка.
   - Ты много сделал, Гончаров, - полковник явно начинал сердиться, - но
я не люблю, когда блохи кашляют. Это еще что за приказы?
   - Также было бы неплохо, -  продолжал  я  невозмутимо,  -  взять  под
наблюдение пятую квартиру. Но в контакты с хозяевами пока не вступать.
   - Это еще почему? - Ежик ефимовских усов угрожающе дернулся.
   - Думаю, они тут ни при чем, глупо воровать так  откровенно,  хотя  и
здесь есть своя прелесть. Когда вернусь, пообщаюсь с ними сам.
   -  Что  значит  -  сам?  Что  за  самодеятельность?   Куда   это   вы
собираетесь?
   - По этому же делу.
   - Тем более. Куда?
   - Мы так не договаривались, господин полковник, - тихо закипал  я.  -
Помнится, вы просили помочь, вот и помогаю,  но  хамство  ваше  меня  не
устраивает, тем более что жалованье вы мне не  платите.  Разберусь  и  в
одиночку.
   - А вот и х... ты угадал. Покажи-ка  документы,  разрешающие  частную
розыскную  деятельность.  Представь  квитанции  об  уплате   налога.   И
разрешение на ношение газового оружия... А вы чего стоите, рты разинули?
- обратился полковник  в  воспитательных  целях  к  личному  составу.  -
Сказано вам, осмотреть чулан и обыскать ночлежку. Вызвать  человека  для
наблюдения за квартирой. Едем, Константин Иванович.
   Это не входило в мои планы. "Я вольный чиж, люблю лишь зелень сада  и
так боюсь силков моей страны". Но  подумал,  что  на  сей  раз  придется
уступить.
   - Извините меня, - неожиданно произнес  Ефимов,  убедившись,  что  мы
остались одни. - Погорячился.
   - Ага, ошибочка вышла.
   - Привычка, я до этого в войсках МВД служил.
   - И какой же балбес вас сюда назначил?
   - Ты говори, да не заговаривайся! Кому надо, тот и назначил. Едем!
   - Куда?
   - Куда скажешь.
   - В ресторан.
   - Вечером в ресторан не возражаю, - утрамбовывая  восьмипудовую  тушу
за руль сразу же просевшего "жигуленка", согласился полковник.
   - На Северо-Восточную, вот адрес. - Я протянул  ему  записку,  только
что полученную от Оганяна. - А у вас что, другой работы нет,  кроме  как
это ординарное ограбление?
   - Да до хрена,  только  от  бумажек  в  глазах  годуновские  мальчики
пляшут.
   - А-а-а, развеяться, значит, пожелали?
   - Тебя бы на месяц к письменному столу приковать. Здесь,  что  ли?  -
притормаживая у мини-рынка, спросил Ефимов.
   - Так точно, господин комиссар. Теперь во двор и к началу дома.
   Недовольно фыркнув, "жигуленок" ткнулся в ступеньки первого  подъезда
хрущевской пятиэтажки.
   - Вы со мной? - вежливо осведомился я. - Но имейте в  виду,  квартира
на пятом этаже, а с вашей комплекцией...
   - Я, в отличие от тебя, водку декалитрами  не  жру,  на  здоровье  не
жалуюсь. Куда, зачем и к кому мы идем?
   - В двадцатую квартиру. Для того...
   Душераздирающий крик заставил меня замолчать.
   Рванув дверцу, я вывалился из машины.  Но  поздно.  Она  уже  летела,
судорожно цепляясь  за  воздух.  Помочь  ей  мог  разве  что  Карлсон  с
вертолетом в заднице.
   В  следующее  мгновение  правым  боком,  областью   почек,   женщина,
буквально как на шампур, нанизалась на штырь, который  служил  столбиком
для проволочной оградки газона. Расколотый о  бетонный  бордюрчик  череп
окрасил кровью вперемешку с мозгами бок "жигуленка" и мои брюки.
   Взглядом я проследил траекторию полета.  Он  начинался  из  открытого
окна кухни пятого  этажа.  Что-то,  пока  не  уловимое,  заставило  меня
насторожиться: то ли  померещившееся  в  черном  квадрате  окна  бледное
пятно, то ли любопытные, прилипшие к стеклам блины соседских физиономий.
   - Закройте рот, полковник... Никого  в  подъезд  не  впускайте  и  не
выпускайте. Вызывайте бригады.
   Опрометью я бросился в подъезд и замер, прислушиваясь, не щелкнет  ли
где замок. На лестничных клетках царила не правдоподобная тишина.  Белая
старуха смерть, сделав свое  дело,  прилегла  отдохнуть.  А  любопытные,
руководствуясь опытом, предпочли визуальное наблюдение за случившимся из
окон.
   Осторожно, на носочках, я крался на пятый  этаж,  попутно  осматривая
двери. Основная масса жильцов, должно быть,  ушла  работать  и  учиться,
оставив дома пенсионеров и больных. Значит, народу в  подъезде  немного.
Это облегчает задачу.
   Примерно так я подумал, остановившись возле  металлической  двери  из
нержавейки с латунной цифрой 20, не зная,  что  предпринять.  Ломать  ее
бессмысленно.
   А звонить, так можно и в лоб что-нибудь получить.
   После падения Ирины едва ли прошло полминуты, выйти из квартиры никто
не мог. Значит, самоубийство. А самоубийство потерпит. Вот  только  мужу
надо бы сообщить. Но как это сделать?  Все  же  я  решился  и  позвонил.
Безрезультатно. По очереди нажал  кнопки  звонков  всех  трех  соседских
квартир, и только в одной из них, что напротив, услышал шорох.  Объектив
глазка потемнел, и воцарилось молчание.
   - Живой кто-нибудь есть? - не выдержал я.
   -  А  кто  вам  нужен?  -  въедливо  и  настороженно  поинтересовался
старушечий голос.
   - У вас соседка из двадцатой квартиры в окно выбросилась.
   - Я уже знаю, ну и что?
   - Как ее мужу сообщить?
   - Вы меня лучше спросите, а он есть?
   - А она разве не замужем?
   - Молодой человек, перестаньте закручивать старой  женщине  уши.  Она
так же замужем, как я сейчас беременна. Перестаньте  говорить  глупости,
лучше вызывайте труповозку с ментами и снимите ее с этого шкворня.
   - Откройте, мне нужно поговорить.
   - Умнее ты придумать ничего не мог? Роза  откроет  дверь  незнакомому
мужчине, чтобы он ее изнасиловал и выбросил в окно, как арбузную корку?
   - Вы думаете, ее изнасиловали и вытолкнули?
   - Ничего я не думаю. Только  на  ее  месте  не  стала  бы  прыгать  с
подоконника.
   - От нее кто-нибудь выходил?
   - Почему я должна с вами беседовать? Не  морочьте  мне  голову,  там,
кажется, кто-то приехал. Пойду посмотрю в окно.
   Я помчался вниз, потому как и сам услышал шум  двигателя  подъехавшей
машины. И хотя помогать было уже некому, "скорая помощь"  на  этот  раз,
как ни странно, явилась первой. Сестра и санитарка сидели  в  салоне,  а
толстая врачиха гневно подпрыгивала и настойчиво допытывалась у Ефимова:
   - ... Нет, я вас спрашиваю, у вас