жнялся   в
восстановлении речи.  Учительницей  была  Надежда  Константиновна.  Дверь  в
комнату закрывалась во время урока. Они были вдвоем. Никто  не  слышал,  как
вела Надежда Константиновна урок.
     В доме немного повеселело. А как были счастливы все,  когда  раздавался
смех Владимира Ильича! Ведь он был жизнерадостный человек.  И  смешливый.  А
теперь, когда здоровье прибывало, Владимир Ильич и  вовсе  радовался  каждой
шутке, умному слову, и приезду друзей из Москвы,  и  новой  книге,  и  рыжим
листьям в осеннем саду. Наступила осень тысяча девятьсот  двадцать  третьего
года.
     В  октябре  однажды  Владимир  Ильич  пришел,  опираясь  на  палку,   в
горкинский небольшой  гараж  и  дал  понять,  что  желает  ехать  в  Москву.
Выводите машину. Едем. Надежда Константиновна  с  Марией  Ильиничной  ужасно
разволновались.
     - Да разве можно? Да чем это кончиться может?!
     И доктора были против.
     Но Владимир Ильич был человеком настойчивым. Что решил, то решил.
     Черный "роллс-ройс" выехал из усыпанного оранжевыми  листьями  парка  и
покатил в Москву. Не очень шибко покатил,  остерегаясь  ухабов.  Завиднелась
Москва. Золоченые главы, белокаменные стены, дымы  над  фабричными  трубами.
Владимир Ильич при виде Москвы снял  кепку,  замахал  над  головой.  Москва!
Скорее в Кремль!
     Сердце часто и сильно толкалось в  груди,  когда  он  перешагнул  порог
зала заседаний Совнаркома. Все было дорого здесь Владимиру  Ильичу.  Длинный
стол под зеленым сукном. Плетеное кресло во главе стола. Каждый час  в  этом
зале был памятен!
     Нечаянно взгляд упал на печку в  углу,  и  Владимир  Ильич  рассмеялся.
Вспомнил, как прятались за печкой курильщики.  Курили,  а  дымок  пускали  в
отдушину.  Владимир  Ильич  решительно  запрещал  на  заседаниях  Совнаркома
курить.  Вот  иному  наркому  станет  невтерпеж,  и  улизнет  за   печку   и
наслаждается там, пока председатель не застучит по столу карандашом.
     Что-то строгое и нежное поднялось в душе  Владимира  Ильича.  Он  любил
товарищей.
     Владимир Ильич постоял, повспоминал и пошел в свой кабинет.  И  кабинет
оглядел. При виде географических карт, портрета Маркса, телефонов на  столе,
книжных полок снова нахлынули мысли о недавнем.
     Но Владимир Ильич не прощался. Нет. Он хотел жить и вернуться сюда.
     Постоял. Поглядел. И приблизился  к  пальме.  Большая  тенистая  пальма
росла в кадке возле окна. Ветви у нее были похожи на раскидистые  зонтики  в
жарких краях. Ее берегли. Владимир Ильич просил беречь эту пальму.
     В детстве в симбирском их доме было  много  цветов.  Такая  же  пышная,
раскидистая  пальма  стояла  в  столовой.  Точно  такая,   с   вечнозелеными
листьями.
     Потом проехались, поглядели Москву. Поехали на  Сельскохозяйственную  и
кустарно-промышленную выставку.
     Первая  советская  выставка!  Владимир  Ильич   непременно   хотел   ее
посмотреть.
     Выставку сделали на берегу Москвы-реки, у Нескучного сада.  Раньше  там
были  мусорные  свалки.  Свалки  убрали.  Разбили  на  месте  их   цветники.
Построили павильоны. Вырос хорошенький деревянный городок.
     Слишком еще помнили люди войну, голод и холод.  Слишком  все  это  было
недавно.
     Оттого удивительны  были  деревянные  павильоны  с  узорами,  прямо  не
верилось!
     А в павильонах - россыпи золотой пшеницы  и  ржи,  пирамиды  толстенных
капустных кочанов, горы розового скороспелого картофеля,  арбузы  и  дыни  -
плоды полей и садов.
     Видно было, оживает деревня.
     И фабрики и заводы прислали свои изделия на выставку. Видно  было,  что
город оправляется от нищеты и разрухи.
     Владимир Ильич возвращался  из  Москвы  усталый,  но  полный  душевного
подъема и жизни.
     И так остро, так сильно вспомнилось Надежде Константиновне  выступление
Ленина в Большом театре 20 ноября 1922 года. Это было последнее  выступление
его перед болезнью.
     Ленин сказал: "...из России нэповской будет Россия социалистическая".


ЛЮБОВЬ К ЖИЗНИ

     Сани неслись. Снег брызгал из-под копыт. Полозья визжали по  скользкому
следу. Солнце только зашло. В полгоризонта полыхала заря. Но сумерки  быстро
надвигались, гуще разливалась синева по снежному полю, темнее вдали  высился
лес. И вот одна во все небо зажглась спокойная, высокая звезда.
     Владимир Ильич возвращался с охоты. Ружье он держать еще не  мог,  лишь
наблюдал, как другие охотятся. Но и это доставляло радость. Он  любил  охоту
и все, что с охотой связано. Бродить по лесу и вдруг увидеть: из-под  увялой
прошлогодней листвы топорщатся, тянутся  вверх  весенние  молодые  росточки.
Или, закинув голову, долго следить, как мягко перелетывает белка с ветки  на
ветку. Или заметить на снегу путаный заячий след... Все это  Владимир  Ильич
любил. И из ружья любил попалить.
     Но бывали случаи, когда  другой  охотник  непременно  бы  выстрелил,  а
Владимир Ильич нет. Один  раз  охотились  с  флажками  на  лисицу.  Охотники
обнесли значительную часть леса цепью из красных флажков.  Там  лисица.  Она
пугается красных флажков, ищет выхода.
     А выход оставлен, охотники с шумом и криками гонят лисицу к выходу.
     Владимир Ильич стоял с ружьем.  "Эх,  кабы  повезло,  подстрелить  бы!"
Вдруг - просто чудо! - из-за елей  прямо  на  него  вышла  лисица.  Владимир
Ильич замер. Она была так красива,  ярко-рыжая  на  белом  снегу,  с  острой
мордочкой, великолепным пушистым хвостом! Шла прямо  на  ружье,  все  ближе.
Ближе. Но Владимир Ильич не выстрелил. Уж очень была она хороша! И день  был
хорош, как сегодня, снежный, яркий.
     Владимир Ильич улыбнулся, вспомнив тот случай с лисой.
     Как  весело  звенят  полозья  саней!  Тихо  приближается  вечер.   Заря
медленно  остывает,  а  над  лесом,  против  зари,  нарисовался  светленький
серпик.
     Этот светленький серпик увидела и  Надежда  Константиновна  из  окна  и
сказала Марии Ильиничне:
     - Сегодня будто праздник. Взгляни, и луна-то нынче особенная.
     - У нас оттого легко на душе, что Володе лучше. Подумай, даже на  охоту
поехал, совсем замечательно! - ответила Мария Ильинична.
     - А помнишь, как он на елке смеялся, почти как в прежние времена?
     И они начали вспоминать  недавнюю  елку,  которую  зажигали  в  Большом
горкинском доме для детей совхозных рабочих и служащих, и  Владимира  Ильича
у елки, его смех  и  доброту  с  ребятишками.  И  игру  Марии  Ильиничны  на
пианино, и с каким удовольствием Владимир Ильич слушал.
     Только приятное и отрадное хотелось им вспоминать в этот день.
     Владимир Ильич возвратился из зимнего леса  с  румянцем  во  всю  щеку.
Морозный  воздух,  охота,  езда  на  санях  освежили  и  взбодрили  его.  Но
полагается отдых. Таков был  режим.  Доктора  глаз  с  Владимира  Ильича  не
спускали. Пришлось лечь на часик в постель.
     Пока  Владимир  Ильич  отдыхал,   Надежда   Константиновна   с   Марией
Ильиничной не переговаривались, а только остерегали  одна  другую,  приложив
палец к губам: тс-с. Не разбудить бы.
     И на душе у  обеих  была  еще  робкая,  еще  несмелая  радость.  Они  с
надеждой глядели на будущее.
     Доктора обнадеживали.
     Один недавно сказал:
     - Наверняка к весне вылечим.
     А вечером Надежда Константиновна  читала  Владимиру  Ильичу.  Когда  он
стал поправляться, она каждый день читала  ему  "Правду".  А  сейчас  читала
рассказ Джека Лондона.
     Владимир Ильич сидел в  кресле,  задумчиво,  чуть  сощуренным  взглядом
глядел в окно. Там в глубоком снегу стоял  старый  парк.  "Парка  не  видно.
Мороз  заледенил  стекла   окон.   Белые   ветви   папоротников   причудливо
распустились на окнах. Волшебные, как в детстве, ледяные цветы.
     Рассказ назывался "Любовь к жизни". Через  снежную  пустыню  пробирался
человек, умирающий с голоду. Человек ослабел и уже не мог  идти  и  полз  по
снежной пустыне. Рядом полз больной, тоже умирающий  волк.  Между  волком  и
человеком  завязалась  борьба.  Кто  победит?  Неужели  волк?  Нет.  Победил
человек. Жажда жизни влила в него силы. У  человека  была  цель  -  корабль,
видный уже, на краю пустыни у берега моря. Там жизнь. И он полз, полз...
     Владимиру Ильичу очень понравился этот рассказ. Надежда  Константиновна
понимала, что так его увлекло. Мужество. Упорство. Воля  человека  к  жизни.
Нельзя сдаваться.
     Владимир Ильич не сдавался. Надежда Константиновна понимала  его  мысли
и чувства, навеянные сегодняшним чтением. Мысли о  возвращении  к  жизни.  К
труду.
     Разве могла она  в  тот  январский  вечер  подумать,  что  совсем  мало
осталось Владимиру Ильичу жить?
     Новый приступ болезни сразил внезапно. И навсегда.
     Ленин умер 21 января 1924 года в шесть часов пятьдесят минут  вечера  в
Горках.


ВСТАНЬТЕ, ТОВАРИЩИ!

     Много красноармейцев  и  партизан  во  время  гражданской  войны  знало
паровоз "У-127". Всю войну он возил на фронт бойцов и  орудия.  А  с  фронта
раненых в тыл. Трудился без устали. Белогвардейские гранаты и  пули  нещадно
хлестали его и калечили. К концу войны паровоз совсем был разбит,  вышел  из
строя.
     Вспомнили о нем, когда советский народ начал восстанавливать  в  стране
хозяйство. Тогда рабочие нашли на  паровозном  кладбище  паровоз  "У-127"  и
решили: давайте-ка, братцы, подлечим его.
     Хорошо  подлечили.  Паровоз  "У-127"  вышел  из  ремонта   как   новый.
Рабочие-ремонтники были беспартийные, а новый свой  паровоз,  сработанный  в
неурочное время, отдали  в  дар  коммунистам.  И  избрали  Владимира  Ильича
почетным машинистом. Выписали Ленину расчетную книжку.
     В скорбные дни, когда Ленин умер, этому паровозу было  назначено  везти
из Горок в Москву траурный поезд.
     Всю ночь и весь день и еще ночь из ближних и дальних  деревенек  и  сел
шли в Горки крестьяне прощаться с вождем.
     Был  жестокий  мороз.  Порывами  налетал  острый,  режущий   ветер.   В
горкинском парке  стеклянно  стучали,  качаясь  от  ветра,  ветви  деревьев.
Черные с красным  полотнища  обвили  белые  колонны  Большого  дома.  Дороги
устлали еловые ветви. На снегу печально лежали цветы.
     Четыре  версты  от  дома  до  станции  несли  гроб  на  руках  рабочие,
крестьяне, коммунисты, товарищи,  члены  правительства.  И  паровоз  "У-127"
повез горестный поезд в Москву.
     Машинист Матвей Кузьмич Лучин двадцать один год  водил  поезда.  Теперь
он вел паровоз "У-127". Без остановок шел поезд. Ровно в час  надо  привезти
в Москву гроб с телом Ленина. По сторонам вдоль всей железной дороги  стояли
крестьяне.
     Паровоз приближался с протяжным, тревожным гудком. Люди  не  трогались.
Стояли без движения на рельсах. Плечом к плечу. Молча. Паровоз не  дошел  до
станции,  остановился,  тяжело  задышал.  Машинист  вышел  из  паровоза   на
лесенку.
     - Товарищи! - сказал машинист. - На этом паровозе  Владимир  Ильич  был
почетным машинистом, моим напарником. Слово я дал Владимиру  Ильичу  никогда
не опаздывать. Нынче приказано ровно в час быть  в  Москве.  Помогите  слово
сдержать. Ильичу дано слово...
     И заплакал. И люди заплакали. Расступились, открыли поезду путь.
     Москва. Снова товарищи взяли на руки гроб с дорогим Ильичом.  Из  улицы
в улицу медленным шагом сквозь тысячи безмолвных людей несли к Дому Союзов.
     Вдруг где-то над  крышами  возник  глухой  шум.  Заполнил  небо.  Низко
пронеслись аэропланы. И, словно белые голуби, полетели листки. Люди  ловили.
Читали о Ленине.
     И еще поставлены были на площадях деревянные щиты с биографией  Ленина.
Ведь Ленин очень был скромен. Ни за что не позволял писать о себе.
     И вот его нет, и народ толпился у деревянных  щитов  и  читал  короткий
рассказ о великой жизни Ленина.
     Холодно. На московских улицах горели  костры.  Бесконечными  вереницами
двигались люди к Дому Союзов. День и ночь.  Отогревались  у  костров.  Снова
шли. Или топтались  на  месте,  чтоб  не  обморозить  ноги,  пока  на  шажок
двинется очередь.
     Москвичи  и  приезжие  из  всех  концов  Советской  страны.  Русские  и
украинцы, армяне и казахи, белорусы,  грузины...  Иностранные  коммунисты  и
рабочие.


     В Доме Союзов, утонув в цветах, стоял гроб. Тихо звучала  музыка.  Тихо
шли люди.
     Похоронили Владимира Ильича в воскресенье 27 января в  четыре  часа  по
московскому времени.
     На Красной площади построили Мавзолей. Трое суток строили его  в  лютую
стужу.  Долбили,  взрывали,  оттаивали  мерзлую   землю   кострами,   копали
котлован. И выросло строгое здание. Тогда  было  оно  деревянным.  Позже  на
месте его воздвигнут величественный Мавзолей из гранита и мрамора.
     Утром 27 января сходились и съезжались на Красную площадь делегации  от
заводов и фабрик, из разных городов и Советских  республик,  от  иностранных
коммунистических партий. С  утра  под  январским  студеным  небом  стоял  на
высоком помосте покрытый красными знаменами гроб Ильича.
     Замер почетный караул. Замерла Красная  площадь.  И  вот  кавалерийский
эскорт   пронесся   карьером   мимо   гроба   полководца   первой   в   мире
социалистической революции. И вот  артиллерийские  запряжки  прошли  крупной
рысью, отдавая последние воинские почести Ленину.
     И потянулись рабочие колонны и, приближаясь к помосту,  приспускали  до
самой земли траурные флаги.
     Ровно в четыре часа в городах и поселках,  где  было  радио,  раздались
слова:
     "Встаньте, товарищи! Ильича опускают в могилу".
     Остановились станки. Стали машины. Стояли,  склонив  головы,  люди.  За
границей рабочие прервали работу. Пять минут было молчание. А трубы  заводов
и фабрик гудели, гудели. Стали на всех путях поезда и  гудели.  Остановились
в морях наши пароходы. Долгий, неутешный несся голос скорби  над  полями,  и
селами, и городами, и всей нашей Родиной.
     Ледяной ветер метался по Красной площади. Плескал траурные полотнища  и
красные стяги. Морозил слезы на лицах.
     Прогремел прощальный салют.
     Гроб с телом Ленина опустили навсегда в Мавзолей.
     Смеркалось. Близилась ночь.  Людские  колонны  все  шли  через  Красную
площадь мимо Мавзолея, все шли...


ВИШНИ ЦВЕТУТ

     Наступила весна.  В  горкинский  парк  прилетели  грачи.  Прилетели  на
родину и захлопотали над  гнездами,  устраивая  жизнь,  оглушая  окрестности
радостным гамом. И жаворонки прилетели. Высоко, в бездонной  голубизне  неба
лилась, не смолкая, песнь жаворонков.  Над  Малым  прудом  плясали  в  лучах
солнца стрекозы с прозрачными крылышками.
     Надежда Константиновна постояла у пруда. Она знала в  горкинском  парке
все любимые места и дорожки Владимира Ильича.
     Но был один уголок, который Владимир Ильич не успел увидеть, а  Надежда
Константиновна любила сюда приходить. Пришла и  сейчас.  Села  на  скамейку.
Задумалась, положив на колени руки в морщинах, с набухшими жилками.
     Здесь цвели  вишни.  Юные,  тонкие  вишенки  с  темно-красными,  словно
облитыми лаком, гибкими ветками.
     Вишни цвели в первый раз. Владимир Ильич не успел увидеть их цвета.
     В последнюю осень  приехали  к  Владимиру  Ильичу  в  Горки  рабочие  с
Глуховской мануфактуры.  Привезли  Владимиру  Ильичу  письмо  от  фабрики  и
подарок - вишневые саженцы из фабричного сада.
     Как обрадовался Владимир Ильич встрече с  рабочими!  Счастливым  светом
загорелись глаза!
     На прощание один старый рабочий сказал:
     - Я рабочий-кузнец, Владимир Ильич. Я кузнец. Мы скуем  все  намеченное
тобой.
     И крепко  обнял  Владимира  Ильича.  Постояли  обнявшись.  Через  этого
старого кузнеца Владимир Ильич как бы всему рабочему классу  горячий  привет
посылал. А рабочий дал обещание Ленину.
     "Обещаем,   Ильич,   дорогой   наш   Ильич!"   -   повторяла    Надежда
Константиновна рабочую клятву.
     Жужжали пчелы над вишнями...
     Много весен миновало с тех пор, много лет.
     Вишни в горкинском саду разрослись.
     Выросло, возмужало созданное  Лениным  государство.  Выросла  созданная
Лениным партия.
     Бывали трудные времена, лихие и тяжелые  годы.  Вынесла  все  испытания
Родина. Крепче, сильнее, краше становится Советский Союз.  В  самых  дальних
краях  нашей  Родины  горят  "лампочки  Ильича".  Электростанции,  заводы  и
фабрики,  космодромы,  колхозы,  совхозы,  новые   города,   школы,   клубы,
театры...
     Если бы мог увидеть Владимир Ильич!
     Но, наверное, Ленин сказал бы:
     "Не останавливайтесь. Не все достигнуто. Ведь наша цель - коммунизм".
     Коммунизм - это справедливость  и  правда.  Это  общий  труд  на  общее
благо. Это бесстрашные дороги вперед и вперед, в поисках  нового.  Это  наша
мечта о счастье и жизни красивой и благородной.
     Ленин показал нам к ней путь.


ДОРОГИЕ ЮНЫЕ ЧИТАТЕЛИ!

     Эту повесть о жизни Ленина я писала с огромным волнением. Мне  хотелось
нарисовать живой образ Владимира Ильича, рассказать о его детстве и  юности,
об основных этапах его революционной борьбы и государственной  деятельности.
Хотелось, чтобы,  читая  эти  страницы,  вы  еще  горячее  полюбили  родного
Ильича.
     Конечно, невозможно в одной книге рассказать обо всей  жизни  Владимира
Ильича - так значительна и безмерна она. Эта повесть лишь одна  из  ступеней
вашего познания Ленина. А когда подрастете, вам  откроется  много  нового  о
неповторимой жизни и великом подвиге  Владимира  Ильича  -  создателя  нашей
Коммунистической партии и Советского государства.
                                                                       Автор