ся  и  выпал  из
окна спальни вашей дочери.
     Крис отрицательно покачала головой:
     -- Этого  никак не могло случиться. Во-первых, окно всегда
закрыто, а во-вторых, Бэрк  был  всегда  пьяный,  но  при  этом
всегда аккуратный и осторожный. Ведь так, Шар?
     -- Так.
     -- Бэрк   даже   работал   "под  мухой".  Как  же  он  мог
споткнуться и выпасть из окна?
     -- Может быть, вы еще кого-нибудь ждали в  тот  вечер?  --
спросил Киндерман.
     -- Нет.
     -- Может  быть,  у  вас  есть  друзья, которые заходят без
звонка?
     -- Только Бэрк,-- уверила его Крис. -- А что?
     Детектив   опустил   голову   и,    нахмурившись,    начал
разглядывать смятый листок в руках.
     -- Странно...   это   так   загадочно.  Покойный  приходит
навестить вас, остается только на двадцать  минут,  уходит,  не
встретив  вас,  и  при  этом  оставляет тяжело больную девочку.
Говоря точнее, миссис Макнейл, вы исключаете, что он мог упасть
из окна. Кроме того, после падения он  не  мог  получить  такие
травмы шеи. Такое происходит в одном случае из тысячи...
     Детектив указал на книгу о колдовстве.
     -- Вы читали в этой книге про ритуальные убийства?
     Крис  отрицательно  покачала головой. Предчувствие сковало
ее.
     -- Может быть, не в этой книге,-- засомневался  Киндерман.
-- Однако  простите  меня, я упомянул об этом просто так, чтобы
вы лучше подумали. Ведь бедного Дэннингса  нашли  со  свернутой
шеей.  Именно  подобным образом совершаются ритуальные убийства
так называемыми бесами, миссис Макнейл.
     Крис побледнела.
     -- Какой-то   сумасшедший   убил   мистера    Дэннингса,--
продолжал  детектив,  пристально глядя на Крис. -- Сначала я не
говорил этого,  чтобы  не  расстраивать  вас.  И,  кроме  того,
теоретически  это  мог быть и несчастный случай. Но лично я так
не думаю. Это мое мнение. Моя догадка. Я считаю, что  его  убил
очень сильный человек. Это раз. Трещины на черепе -- это два. И
еще  разные  мелочи, о которых я говорил, допускают возможность
того факта, что покойного убили,  а  потом  столкнули  из  окна
комнаты  вашей дочери. Это могло произойти, если кто-то зашел к
вам в промежутке между уходом мисс Спенсер  и  вашим  приходом.
Поэтому я и спрашиваю еще раз: кто мог зайти?
     -- О  боже,  подождите  секунду!  -- потрясенно прошептала
Крис срывающимся голосом.
     -- Да-да, извините... Это так неприятно. Возможно, я вовсе
не прав, признаю... Но вы подумайте. Кто? Кто мог зайти?
     Крис опустила голову и,  нахмурившись,  задумалась.  Потом
взглянула на Киндермана.
     -- Нет. Не могу никого вспомнить.
     -- Может  быть,  тогда  вы,  мисс  Спенсер?  --  обратился
детектив к Шарон. -- Кто-нибудь к вам сюда приходит?
     -- О нет, никто,-- удивилась Шарон, широко раскрыв глаза.
     Крис повернулась к ней:
     -- А твой жокей знает, где ты работаешь?
     -- Жокей? -- переспросил Киндерман.
     -- Это ее друг,-- пояснила Крис.
     Шарон отрицательно покачала головой.
     -- Он никогда не приходил сюда. Кроме того, в тот вечер он
был в Бостоне. У них там какой-то съезд.
     -- Он торговец?
     -- Нет, адвокат.
     Детектив опять повернулся к Крис.
     -- А ваши слуги? У них бывают посетители?
     -- Нет. Никогда.
     -- Может  быть,  вы  ждали  в  тот   день   посылку?   Или
какой-нибудь пакет?
     -- Я об этом ничего не знаю. А что?
     -- Мистер  Дэннингс  был  --  о  мертвых плохо не говорят,
царство ему небесное,-- но, как вы выразились, "под  мухой".  В
этом  состоянии  он был, ну, скажем, вспыльчив, возможно, мог к
чему-нибудь придраться и разозлить человека,  в  данном  случае
посыльного,  который зашел для того, чтобы передать вам что-то.
Вы никого не ждали? Может быть, белье из чистки? Или что-нибудь
из магазинов? Какой-нибудь сверток?
     -- Я действительно не знаю,--  недоумевала  Крис.  --  Все
приносит Карл.
     -- Да, я понимаю.
     -- Хотите спросить его?
     Детектив  вздохнул  и откинулся на спинку стула, засовывая
руки  в  карманы  пальто.  Он  хмуро  уставился  на   книгу   о
колдовстве.
     -- Не  важно,  не  важно. Это было давно. У вас ведь очень
больна дочь, и, пожалуйста, не волнуйтесь. Очень рад был с вами
познакомиться, мисс Спенсер.
     -- Я тоже. -- Шарон слегка кивнула.
     -- Загадочно,-- покачал  головой  Киндерман.  --  Странно.
Извините меня, я потревожил вас впустую.
     -- Ничего,  я  провожу  вас  до  двери,-- предложила Крис,
думая о чем-то своем.
     -- Не беспокойтесь.
     -- Мне нетрудно.
     -- Ну, если вы настаиваете. Кстати, один шанс на  миллион,
я  понимаю,  но ваша дочь,-- может быть, вы спросите ее, видела
ли она мистера Дэннингса в своей комнате в тот вечер?
     Крис шла, сложив руки.
     -- Послушайте,  прежде  всего  у  него  не   было   причин
подниматься к ней.
     -- Я  понимаю, я все понимаю, это верно. Но ведь если бы в
свое время английские ученые не задали вопрос: "А  что  это  за
грибок?"  --  у  нас сегодня не было бы пенициллина. Не так ли?
Пожалуйста, спросите ее. Вы спросите?
     -- Когда она достаточно поправится. Да, я спрошу.
     -- Я не хотел огорчать вас... -- Они уже подошли к входной
двери,  когда  Киндерман  вдруг  замялся  и  в  нерешительности
приложил  пальцы  к  губам:  --  Вы  знаете,  мне очень неловко
просить вас, однако...
     Крис напряглась в ожидании очередного удара.  Предчувствие
опять неприятно защекотало где-то внутри.
     -- Что такое?
     -- Для  моей  дочери...  не  могли бы вы дать автограф? --
Детектив покраснел, и Крис чуть не рассмеялась от облегчения.
     -- О, конечно. Где карандаш? -- засуетилась она.
     -- Вот он! --  Киндерман  одной  рукой  вынул  из  кармана
пальто замусоленный карандашный огрызок, а другой -- из пиджака
-- визитную карточку. -- Она будет так благодарна.
     -- Как  ее  зовут?  --  спросила  Крис, прижимая визитку к
двери и приготовившись надписать ее.
     Последовало  какое-то  непонятное   замешательство.   Крис
слышала  за  спиной  только  тяжелое дыхание. Она обернулась на
детектива и заметила в его глазах смятение.
     -- Я солгал,-- выдавил он наконец. -- Это для меня.
     Киндерман уставился на визитку и покраснел.
     -- Напишите: "Уильяму".
     Крис уставилась на него  с  неожиданной  и  чуть  заметной
нежностью,   потом,  взглянув  на  обратную  сторону  карточки,
написала: "Уильям Ф. Киндерман, я люблю вас!" -- и расписалась.
     -- Вы очень милая женщина,-- заметил детектив, не глядя на
Крис, и засунул карточку в карман.
     -- А вы очень милый мужчина.
     Киндерман покраснел еще сильнее.
     -- Нет, я не милый. Я надоедаю. Не обращайте  внимания  на
то, что я здесь наговорил. Это так неприятно. Забудьте об этом.
Думайте только о вашей дочери. Только о дочери.
     Крис кивнула, и подавленное настроение опять захватило ее,
как только Киндерман вышел на крыльцо.
     -- Но вы спросите ее? -- напомнил детектив, повернувшись к
Крис.
     -- Да,-- прошептала Крис. -- Я обещаю. Я спрошу.
     -- До свидания. Будьте осторожны.
     Крис еще раз кивнула и добавила:
     -- И вы тоже.
     Она  закрыла  дверь.  И  тут  же опять открыла ее, услышав
стук.
     -- Как  неприятно.  Я  так  вам  надоел.  Я  забыл  у  вас
карандаш. -- Его лицо выражало смущение.
     Крис обнаружила у себя в руках огрызок, слабо улыбнулась и
отдала его Киндерману.
     -- И еще... -- Он колебался. -- Это бесполезно, я понимаю,
я уже  надоел,  но  все же я не усну спокойно, если буду знать,
что где-то сумасшедший или наркоман гуляет на свободе.  Как  вы
думаете,  мог  бы  я  поговорить  с мистером Энгстромом? Насчет
доставок... По поводу доставок на дом. Мне, пожалуй,  следовало
бы это сделать.
     -- Конечно, входите,-- чуть слышно проговорила Крис.
     -- Нет,  вы  заняты. Этого достаточно. Я могу поговорить с
ним здесь. Здесь хорошо.
     Он прислонился к перилам.
     -- Если  вы  так  настаиваете...  --  Крис  едва   заметно
улыбнулась. -- Он с Реганой. Я его сейчас пришлю.
     Крис  поспешно  закрыла  дверь.  Через  минуту  на крыльцо
шагнул Карл. Высокий и статный, он смотрел на Киндермана прямым
холодным взглядом.
     -- Да?
     -- Вы имеете право не отвечать мне,-- начал Киндерман, так
же прямо глядя ему в глаза. -- Если вы не  воспользуетесь  этим
правом,  то все, что вы скажете, может быть использовано против
вас на суде. У вас есть  право  переговорить  с  адвокатом  или
пригласить  адвоката на допрос. Если вы желаете иметь адвоката,
но не имеете средств,  вам  будет  назначен  адвокат  бесплатно
перед допросом. Вы поняли?
     Птицы   щебетали   в   густой  листве  деревьев,  и  гудки
автомобилей с М-стрит доносились сюда приглушенно, как жужжание
пчел на дальнем лугу. Взгляд Карла  не  изменился.  Он  коротко
бросил:
     -- Да. -- Вы отказываетесь от права молчать?
     -- Да.
     -- Вы   хотите   отказаться  и  от  права  переговорить  с
адвокатом или пригласить его на допрос?
     -- Да.
     -- Вы утверждали ранее,  что  28  апреля,  в  день  смерти
мистера Дэннингса, вы посетили кинотеатр "Крэст"?
     -- Да.
     -- В котором часу вы вошли в кинотеатр?
     -- Я не помню.
     -- Вы  утверждали,  что  ходили на шестичасовой сеанс. Это
поможет вам вспомнить?
     -- Да. На шестичасовой сеанс. Я вспомнил.
     -- Вы смотрели эту картину с самого начала?
     -- Да.
     -- И ушли после окончания фильма?
     -- Да.
     -- Не раньше?
     -- Нет, я досмотрел до конца.
     -- После  этого  вы  сели  в  транзитный   автобус   перед
кинотеатром  и  сошли  на пересечении М-стрит и Висконсин-авеню
приблизительно в 9.20 вечера?
     -- Да.
     -- И пошли домой пешком?
     -- И пошел домой пешком.
     -- И были дома примерно в 9.30?
     -- Я был дома ровно в 9.30.
     -- Вы в этом уверены?
     -- Да, я посмотрел на часы. Абсолютно уверен.
     -- Так вы досмотрели фильм до самого конца?
     -- Да, я уже сказал.
     -- Ваши  ответы   записываются   на   магнитофон,   мистер
Энгстром, и я хочу, чтобы вы были уверены в том, что говорите.
     -- Я уверен.
     -- Вы  помните  ссору  между  служащим кинотеатра и пьяным
зрителем, происшедшую за пять минут до окончания фильма?
     -- Да.
     -- Вы мне не можете назвать причину этого недоразумения?
     -- Этот мужчина напился и мешал другим.
     -- И чем все кончилось?
     -- Выставили. Его выставили из кинотеатра.
     -- А  ведь  никакой  ссоры  не  было.  А  помните  ли   вы
вынужденную  паузу  по  техническим  причинам, она продолжалась
примерно 15 минут, и фильм был прерван.
     -- Нет.
     -- Вы помните, как возмущались зрители?
     -- Нет. Никакой паузы не было.
     -- Вы уверены?
     -- Ничего не было.
     -- Было, и это записано в  журнале  киномеханика,  поэтому
фильм  кончился  в  тот  вечер  не в 8.40, а примерно в 8.55, а
значит, самый первый  автобус,  который  смог  вас  довезти  до
пересечения  М-стрит  и Висконсин-авеню, подошел не в 9.20, а в
9.45. Дома вы могли быть не ранее чем без пяти десять, а  не  в
9.30,  что подтвердила и миссис Макнейл. Теперь не смогли бы вы
объяснить это загадочное несоответствие?
     -- Нет.
     Несколько секунд детектив  молча  разглядывал  его,  потом
вздохнул и, опустив голову, выключил магнитофон, спрятанный под
подкладку пальто.
     -- Мистер  Энгстром,--  проникновенно  начал Киндерман. --
Возможно, совершено серьезное преступление. Вы под подозрением.
Мистер Дэннингс оскорблял  вас,  я  узнал  об  этом  из  других
источников.   Очевидно   и   то,   что   вы  говорили  неправду
относительно места  вашего  пребывания  в  момент  его  смерти.
Иногда  случается  --  все  мы  люди,  почему  бы и нет? -- что
женатый человек оказывается в таком месте,  о  котором  ему  не
хотелось бы упоминать. Вы заметили, я устроил все так, чтобы мы
разговаривали с вами наедине? Теперь я не записываю. Магнитофон
выключен. Вы можете доверять мне. Если уж получилось, что в тот
вечер  вы  были  не  с  женой,  а  с другой женщиной, вы можете
сказать мне об этом, я проверю  ваше  алиби,  и  вы  не  будете
больше  на  подозрении,  а  ваша  жена... она ничего не узнает.
Скажите, где вы были в тот момент, когда умер Дэннингс?
     На секунду в глубине глаз швейцарца  что-то  блеснуло,  но
тут же пропало.
     -- В кино! -- упорно настаивал на своем Карл.
     Детектив  пристально смотрел на него. В тишине было слышно
только его сиплое дыхание. Шли секунды...
     -- Вы меня арестуете? --  разорвал  наконец  тишину  Карл.
Голос его слегка дрожал.
     Детектив  не  ответил  и продолжал, не мигая, разглядывать
швейцарца. Карл собрался что-то сказать, но детектив неожиданно
спустился с крыльца и направился к полицейской машине,  засунув
руки в карманы.
     Карл  бесстрастно  и  спокойно  наблюдал за ним с крыльца.
Киндерман открыл дверцу машины, достал  пачку  салфеток,  вынул
одну  и высморкался, безразлично уставившись на реку. Потом сел
в машину и даже не оглянулся. Карл  взглянул  на  свою  руку  и
заметил, что она дрожит. Когда захлопнулась входная дверь, Крис
стояла  у  стойки  бара в кабинете и наливала водку в стакан со
льдом. Она услышала шаги. Карл  поднимался  по  лестнице.  Крис
взяла  стакан и медленно направилась в кухню, помешивая напиток
указательным пальцем. Она шла  и  ничего  вокруг  не  замечала.
Что-то  вокруг  пугающе  изменилось.  Ужас  просачивался  в  ее
сознание. Что там, за дверью? Что это?
     Не смотри!
     Крис вошла на кухню, села за стол и отхлебнула из стакана.
"Я считаю, что его убил очень сильный человек..."
     Взгляд ее упал на книгу о колдовстве.
     Что-то...
     Шаги. Это Шарон. Вернулась  из  спальни  Реганы.  Вот  она
вошла. Села за машинку. Вставила чистый лист бумаги в каретку.
     -- Что-то...
     -- Довольно-таки  неприятно,-- пробормотала Шарон, опустив
пальцы на клавиатуру и рассматривая стенограмму, лежащую рядом.
     Тишина.   Что-то   тяжелое   зависло   в   воздухе.   Крис
отсутствующе продолжала пить.
     Шарон   нарушила   тишину.  С  напряжением  в  голосе  она
произнесла:
     -- Сейчас  развелось  много  хиппи  в  районе  М-стрит   и
Висконсин.  Разные  оккультисты.  Полиция  называет  их  "адовы
собаки". Я подумала, может быть, Бэрк...
     -- О Боже, Шар! Забудь об этом, прошу тебя! --  взорвалась
Крис. -- Я должна думать сейчас только о Рэгс! Ты понимаешь?
     Шарон   повернулась   к  машинке  и  застучала  с  бешеной
скоростью. Потом резко поднялась и вышла из кухни.
     -- Я пойду погуляю,-- холодно бросила она.
     -- Ради   бога,   держись   подальше   от   М-стрит!    --
напутствовала Крис и опять уставилась на книгу.
     -- Ладно!
     -- И от Н-стрит тоже!
     Крис слышала, как открылась и закрылась входная дверь. Она
вздохнула  и почувствовала, что жалеет о том, что произошло. Но
вспышка сняла напряжение, не полностью, конечно.
     Крис попыталась сосредоточиться на книге. Она нашла место,
где остановилась, с нетерпением принялась пробегать страницу за
страницей, отыскивая описание симптомов  Реганы:  "...бесовская
одержимость...   синдром...   случай   с  8-летней  девочкой...
ненормально... четыре взрослых человека едва могли удержать..."
     Перевернув очередную страницу, Крис уставилась  на  нее  и
застыла.
     Она услышала шум. Это Уилли вернулась с продуктами.
     -- Уилли?.. Уилли?.. -- срывающимся голосом позвала Крис.
     -- Да, мадам,-- отозвалась Уилли, ставя на пол сумки.
     Не глядя на нее, Крис подняла книгу.
     -- Это ты положила книгу в кабинет, Уилли?
     Уилли  взглянула  на  книгу и кивнула, потом повернулась и
принялась разгружать сумки.
     -- Уилли, где ты ее нашла?
     -- Наверху, в спальне,-- ответила Уилли.
     Она засовывала в холодильник бекон.
     -- Когда ты ее там нашла? -- продолжала допытываться Крис,
не отрывая взгляда от страниц.
     -- После того как все уехали в больницу,  мадам,  когда  я
пылесосила в спальне Реганы.
     -- Ты уверена?
     -- Уверена, мадам.
     Крис  застыла. Взгляд ее замер, дыхание остановилось. В ее
памяти болезненно четко вспыхнула картина  того  вечера,  когда
умер  Дэннингс.  Она  ясно  вспомнила  открытое  окно в спальне
Реганы. Что-то совсем знакомое шевельнулось в ее  мозгу,  когда
она  взглянула на первую страницу книги. По всей длине страницы
была аккуратно оторвана тоненькая полоска бумаги.
     Крис дернулась, услышав наверху  в  спальне  Реганы  звуки
возни.
     Стук,  очень  частый, с мощнейшим резонансом, будто кто-то
кувалдой молотил в комнатах!
     Истошный крик Реганы, ее испуганный, умоляющий голос!
     Карл! Это Карл что-то со злостью кричит Регане.
     Крис выскочила из кухни.
     О Бог мой, что там происходит?
     Обезумев,  она  бросилась  к  лестнице  в  спальню.   Крис
услышала  удар.  Кто-то  споткнулся,  кто-то рухнул на пол, как
тяжелый мешок.
     Раздался крик Реганы:
     -- Нет! Нет! Прошу тебя, нет!  --  и  потом  жуткий  голос
Карла. Нет-нет, это не Карл! Там кто-то еще!
     Крис  пролетела через холл, задыхаясь, ворвалась в спальню
и замерла в ужасе. Невероятные удары сотрясали стены. Карл  без
сознания   лежал   около  письменного  стола.  Девочка  волчком
вертелась на кровати, а  кровать  подпрыгивала  и  тряслась.  В
руках  Регана  сжимала белое костяное распятие и направляла его
во влагалище, с ужасом уставившись на  крест.  Ее  глаза  почти
вылезли  из  орбит от страха, все лицо было перепачкано кровью,
сочащейся из носа, трубка для питания валялась рядом.
     -- Я прошу тебя! Нет! Ну, пожалуйста! -- кричала  девочка,
а  руки  все ближе придвигали крест. Казалось, она изо всех сил
пытается оттолкнуть распятие, но не может.
     -- Ты сделаешь  то,  что  я  говорю,  мерзавка!  Ты
сделаешь это!
     Ужасный  бас,  эти  жуткие  слова  шли от Реганы, голос ее
вдруг стал низким  и  грубым,  свирепыми  яростным,  и  в  одно
мгновение  выражение  ее лица изменилось, превратившись в дикую
бесовскую маску, виденную Крис на сеансе гипноза. И теперь лицо
и голос менялись  с  невероятной  скоростью.  Оглушенная,  Крис
продолжала смотреть.
     -- Нет!
     -- Ты сделаешь это!
     -- Прошу тебя!
     -- Ты сделаешь это, или я убью тебя!
     -- Прошу тебя!
     Глаза  Реганы раскрылись еще шире, она невидяще уставилась
перед собой, отступив перед  какой-то  страшной  неизбежностью,
открыла рот и закричала с неистовым отчаянием. Потом черты беса
опять проявились на лице Реганы, комната наполнилась зловонием,
и  стало  очень  холодно, казалось, что этот холод шел от стен.
Удары прекратились, и  пронзительный  крик  девочки  перешел  в
грудной,  захлебывающийся  злобный  крик  ликующего победителя.
Регана ткнула распятие во влагалище и яростно начала  глубже  и
глубже  вонзать его, при этом она свирепо приговаривала все тем
же низким, оглушительным басом:
     -- Теперь ты моя, ты моя, вонючая скотина!
     Крис не могла пошевелиться, а Регана яростно бросилась  на
мать.  Лицо ее изменилось до неузнаваемости, она вытянула руку,
схватила Крис за волосы и дернула вниз.
     -- А-а-а! Мамаша маленькой хрюшки! --  пророкотал  тот  же
низкий  голос.  -- А-а-а-а! -- Затем рука, вцепившаяся в голову
Крис, дернулась вверх, а другая сильно ударила ее в грудь. Крис
отлетела от кровати и стукнулась  головой  о  стену,  а  Регана
продолжала злобно хохотать.
     Крис  в полуобморочном состоянии лежала на полу, перед ней
мелькали какие-то лица,  раздавались  непонятные  звуки.  Перед
глазами  вертелось  что-то  бесформенное,  расплывчатое, в ушах
шумело и свистело. Крис пыталась встать, но  это  ей  никак  не
удавалось.  Она  посмотрела  на  заляпанную  кровью кровать, на
дочь, лежащую к ней спиной, и поползла мимо  Карла  к  кровати.
Вдруг  Крис  съежилась  и  подалась  назад. Она разглядела, как
голова   дочери   начала   медленно    поворачиваться    вокруг
неподвижного   туловища,