ется  ярость,  сверхактивность  или
мышечное    возбуждение.    Однако    в   большинстве   случаев
сомнамбулическая одержимость новой, вселившейся личности всегда
злобно настроена и враждебно относится к  первой.  Ее  основная
цель  --  разрушить,  замучить, а иногда даже уничтожить первую
личность..."

     В  дом  доставили  несколько  смирительных  ремней.  Крис,
усталая и опустошенная, стояла и наблюдала, как Карл привязывал
их  к  кровати  и  к рукам Реганы. Когда Крис поправляла Регане
подушку, швейцарец выпрямился и с жалостью глянул в  искаженное
лицо девочки.
     -- Она выздоровеет? -- спросил он.
     Крис   уловила   участие   в  его  голосе,  но  не  смогла
ответить... В тот момент, когда  Карл  обратился  к  ней,  Крис
нащупала под подушкой какой-то предмет.
     -- Кто положил сюда распятие? -- возмутилась она.

     "...Этот   синдром  --  только  проявление  конфликта  или
какой-то вины, поэтому мы и пытаемся  выяснить  причину.  Самый
лучший способ в этом случае -- гипнотерапия, однако здесь мы не
могли  успешно ее применить. Поэтому выбрали наркосинтез -- это
вид лечения наркотиками,  но,  честно  говоря,  опять  зашли  в
тупик.
     -- Так что же дальше?
     -- Время покажет. Боюсь, что теперь только время может все
выявить.  Мы попытаемся что-нибудь сделать и будем надеяться на
перемены. Пока что придется положить ее в больницу..."

     Крис отыскала Шарон  на  кухне  в  тот  момент,  когда  та
ставила  на  стол пишущую машинку. Шарон только что принесла ее
из детской. Уилли около раковины резала морковь для рагу.
     -- Шар,  это  ты  сунула  распятие  ей  под  подушку?   --
выпытывала Крис с напряжением в голосе.
     -- Что ты имеешь в виду? -- опешила Шарон.
     -- Ты не клала?
     -- Крис,  я  не  пойму,  о чем ты говоришь. Послушай, я же
тебе говорила еще в самолете: я  рассказала  Регане,  что  "бог
создал мир", и еще, возможно, о...
     -- Хорошо, Шарон, я тебе верю, но...
     -- Я тоже ничего не клала,-- проворчала Уилли.
     -- Но  ведь  кто-то  положил  его  туда,  черт  возьми! --
взорвалась Крис и тут  же  накинулась  на  Карла,  открывавшего
холодильник.
     -- Я  тебя  еще  раз спрашиваю: это ты положил распятие ей
под подушку? -- Голос ее почти срывался.
     -- Нет,  мадам,--  спокойно  возразил  Карл,   заворачивая
кусочки льда в полотенце. -- Нет. Не знаю никакого креста.
     -- Но этот идиотский крест не мог сам попасть туда! Кто-то
из вас  врет!  Отвечайте  все: кто сунул его туда?! Кто? -- Она
вдруг тяжело опустилась на стул и зарыдала, закрыв лицо руками.
     -- Простите меня, ради Бога, простите, я не соображаю, что
делаю,-- всхлипывала Крис. -- О боже, я ничего не понимаю!
     Уилли и Карл молча смотрели  на  нее.  Шарон  успокаивающе
дотронулась до ее шеи.
     -- Ну перестань. Все хорошо, все хорошо.
     Крис вытерла лицо рукавом.
     -- Да,  я  понимаю,  что  тот,  кто  это сделал, хотел как
лучше.

     "-- ...Послушайте, я вам снова и снова повторяю, вы  лучше
поверьте мне: я не отдам ее ни в какой сумасшедший дом!
     -- Это...
     -- Мне  не важно, как вы это называете! Но я должна видеть
ее все время!
     -- Тогда извините.
     -- Конечно! "Извините"! О боже! Сотня докторов, и все, что
вы мне можете сказать, это ваше идиотское..."

     Крис затянулась сигаретным дымом,  потом  нервно  затушила
бычок  и поднялась в спальню Реганы. В сумерках Крис разглядела
прямую фигуру, сидящую на стуле у кровати Реганы. "Что  он  тут
делает? -- удивилась она. -- Карл?"
     Крис  подошла ближе, но швейцарец даже не взглянул на нее,
продолжая пристально смотреть на девочку.
     Рука Карла была протянута вперед, касаясь лица Реганы. Что
у него в руке?
     Крис  приблизилась  к  кровати  и  различила   самодельный
компресс  со  льдом,  который  Карл  наспех  соорудил на кухне.
Швейцарец пытался охладить девочке лоб.
     Крис  была  тронута  и  с  удивлением  наблюдала  за  этой
картиной.  Заметив,  что  Карл не обращает на нее внимания и не
двигается, она повернулась и тихо вышла из комнаты...

     "...внешняя случайность, ведь одержимость редко  связывают
с  истерией,  поскольку  корни  синдрома  почти  всегда ведут к
самовнушению. Должно быть, ваша дочь  слышала  об  одержимости,
верила  в  нее, знала симптомы, поэтому сейчас ее подсознание и
воспроизводит синдром. Если это возможно  установить,  тогда  и
лечение надо проводить на основе самовнушения. В таких случаях,
мне  думается,  сыграло  бы на руку потрясение. Хотя, вероятно,
большинство терапевтов с этим не согласятся.
     Ну, и как я уже  говорил,  повлиять  может  любая  внешняя
случайность.  Поскольку  вы  возражаете  против  госпитализации
своей дочери, я...
     -- Говорите же, ради Бога, что "я"?
     -- Вы когда-нибудь слышали  о  ритуале  изгнания  дьявола,
миссис Макнейл?.."

     Книги в кабинете были для Крис лишь частью обстановки, она
не читала ни одной из них.
     Теперь  же  Крис  жадно  всматривалась  в названия, упорно
искала...

     "...специфический ритуал, во время  которого  раввины  или
священники  пытаются изгнать духа. В настоящее время сохранился
только у католиков. Для тех, кто считает себя  одержимым,  этот
ритуал   вполне   действенное   средство.   Обычно  этот  метод
срабатывает, здесь играет роль сила внушения. Вера  больного  в
одержимость  вызывает  синдром, и в той же мере вера в изгнание
беса  может  заставить  исчезнуть  все  признаки   одержимости.
Этот... ну вот, вы уже нахмурились. Ну, может быть, здесь будет
к   месту  рассказать  вам  об  австралийских  аборигенах.  Они
считают, что если какой-нибудь колдун  мысленно  на  расстоянии
пошлет  им  "луч  смерти", то они обязательно должны умереть. И
ведь в  самом  деле  умирают!  Ложатся  и  постепенно  умирают!
Единственное,  что иногда спасает их, это то же самое внушение:
аннулирующий луч, посланный другим колдуном!
     -- И вы хотите, чтобы я отвела ее к колдуну?
     -- Да. То есть  я  хочу  сказать,  что  ее  надо  показать
священнику.   Я   понимаю,  что  это  немного  странный  совет,
возможно, даже опасный, ведь мы не уверены в  том,  что  Регана
хоть  что-нибудь  знала раньше об одержимости, и в частности об
изгнании бесов. Как вы думаете, она могла об этом прочитать?
     -- Не думаю.
     -- Может быть, она видела это в кино? Или по телевизору?
     -- Нет.
     -- Может быть, читала Евангелие, Новый Завет?
     -- А почему вы об этом спрашиваете?
     -- Там есть упоминание об одержимых и о том,  как  Христос
изгонял бесов. Описание признаков одержимости.
     -- Нет.  Забудьте  об  этом.  Слышал  бы сейчас все это ее
отец..."

     Указательный палец Крис скользнул по корешкам книг. Ничего
нет. Ни Библии, ни Нового Завета, ни...
     Спокойствие!
     Ее взгляд вернулся к заглавию книги, стоящей в самом низу.
Это был один из томов о колдовстве, который  ей  прислала  Мэри
Джо  Пэррин.  Крис  достала  книгу и отыскала оглавление. Палец
заскользил вниз по странице.
     Вот!
     Название  главы  пульсом  отдалось  в  висках:  "Состояние
одержимости".
     Крис захлопнула книгу и прикрыла глаза. Она растерялась...
     Может быть... Может быть...
     Крис  открыла  глаза  и  медленно  побрела на кухню. Шарон
печатала на машинке. Крис показала ей книгу.
     -- Шар, ты прочитала это?
     Шарон продолжала печатать, не отрывая глаз от листа.
     -- Что именно прочитала? -- переспросила она.
     -- Книгу о колдовстве.
     -- Нет.
     -- Это ты ее отнесла в кабинет?
     -- Нет. Я вообще ее не трогала.
     -- А где Уилли?
     -- Ушла на рынок.
     Крис кивнула, что-то обдумывая. Затем поднялась в  спальню
Реганы и показала книгу Карлу.
     -- Карл, ты не ставил эту книгу в кабинет? На стеллаж?
     -- Нет, мадам.
     -- Может  быть, Уилли,-- пробормотала Крис, уставившись на
книгу. Смутные ужасные догадки начали мучить ее. Неужели  врачи
в  клинике  Бэрринджер были правы? Неужели это правда, и Регана
сама внушила себе психическое расстройство после  прочитанного?
Можно  ли  найти  здесь  описание  подобного  состояния? Что-то
специфическое, что присутствует и в поведении Реганы?
     Крис села за стол, открыла главу об одержимости  и  начала
искать:
     "Непосредственное  явление,  вытекающее  как  следствие
веры в бесов,  так  называемая  одержимость,--  состояние,  при
котором  люди считают, что их физическим и моральным поведением
руководит либо бес (наиболее часто в описываемый период),  либо
дух умершего человека. Это явление встречалось в истории во все
времена  и  по  всей территории земного шара. Его еще предстоит
объяснить. После тщательного  исследования  Траготта  Ойстраха,
впервые опубликованного в 1921 году, этот вопрос практически не
изучался.  Достижения  психиатрии  почти ничего не добавляют по
существу этого явления".
     Крис нахмурилась. После разговора с врачом у нее сложилось
другое впечатление.
     "Известно следующее: некоторые люди подвергались  таким
изменениям,  что  для окружающих они становились совсем другими
личностями. Менялись не только голос, манеры, выражение лица  и
характерные телодвижения, но и сам человек начинал чувствовать,
что  он  отличается  от своего прошлого "я", и осознавал, что у
него теперь иное имя (человеческое или  дьявольское)  и  другая
судьба..."
     Симптомы... Где же симптомы? -- нервничала Крис.
     "...В  малайском архипелаге, где одержимость до сих пор
-- обычное явление, вселившийся дух умершего  часто  заставляет
одержимого  повторять  жесты  усопшего,  подражать его голосу и
манерам до  такой  степени,  что  родственники  усопшего  часто
впадают  в истерику. Здесь можно столкнуться и с так называемой
квазиодержимостью   --   это   может    быть    либо    простое
надувательство,  либо  паранойя  или  истерия.  Проблема всегда
состояла лишь в том, как объяснить  явление,  и  самое  древнее
толкование   этому   --   вселение   духа.   Такое   толкование
подтверждали еще тем, что вселившаяся личность вела себя совсем
по-иному. В бесовской форме одержимости  "бес",  например,  мог
разговаривать на иностранном языке, неизвестном первой личности
или..."
     Вот!  Это  уже  кое-что!  Ее  бред!  Попытка воспроизвести
какой-то язык. Крис торопливо продолжала читать:
     "...или  проявление  парапсихологических  способностей,
например,  телекинеза:  перемещение предметов без использования
материальной силы..."
     Стук? Подпрыгивание кровати?
     "В случаях вселения духа умершего  происходят  и  такие
явления,    как   описанный   Ойстрахом   эпизод   с   монахом,
становившимся  во  время  приступов  одержимости  способным   и
одаренным  танцором,  хотя  до  заболевания  никогда и нигде не
танцевал.  Такие  явления  могут  быть  весьма   впечатляющими.
Психиатр  Юнг  после изучения сеансов одержимости мог дать лишь
частичное объяснение тем  явлениям,  которые  бесспорно  нельзя
симулировать..."
     Это уже звучало тревожно.

     "...И   Уильям  Джеймс,  величайший  психолог  Америки,
указывал  на  "правдоподобность"  духовного  объяснения   этого
явления,  после  того как тщательно изучил так называемое "Чудо
Вацека", девочку-подростка из Вацека в штате Иллинойс,  которую
нельзя  было  отличить от девочки по имени Мэри Рофф, умершей в
сумасшедшем доме двенадцать лет назад..."
     Крис, нахмурившись, читала и не слышала,  как  в  прихожей
раздался звонок. Она не слышала, как Шарон перестала печатать и
пошла открывать.
     "Обычно  считают,  что  демоническая  форма одержимости
восходит к истокам Христианства... На самом деле и одержимость,
и изгнание бесов появились задолго до времени  Христа.  Древние
египтяне,  а также жители древнейших цивилизаций Тигра и Ефрата
считали, что  физические  и  духовные  расстройства  вызываются
вторжением  в  организм  бесов.  Приводим  в  качестве  примера
заклинание против детских  болезней  в  Древнем  Египте:  "Уйди
прочь,  исчадье  тьмы, нос твой как крючок, а лицо наизнанку...
Ты пришел лобзать мое дитя... Ты не смеешь..."

     -- Крис?
     Увлекшись, она продолжала читать дальше:
     -- Шар, я занята.
     -- К тебе явился детектив по делу об убийстве.
     -- О боже, Шар, скажи ему... -- Крис задумалась.  --  Хотя
не надо. -- Она нахмурилась, все еще глядя в книгу. -- Не надо.
Пусть войдет. Пригласи его.
     Послышались шаги.
     Крис замерла в ожидании.
     Чего я жду?
     Детектив  вошел  вместе  с Шарон. Комкая в руках шляпу, он
сопел, почтительно склонившись немного вперед.
     -- Мне так неловко. Вы заняты, я вижу, вы  заняты.  Я  вас
побеспокоил.
     -- Ну, как ваши дела с миром?
     -- Очень плохо, очень плохо. А как ваша дочь?
     -- Никаких перемен.
     -- О,  извините,  мне ужасно неловко. -- Детектив неуклюже
топтался у стола. В глазах его проскальзывало  участие.  --  Вы
знаете, я бы вас никогда не стал беспокоить, у вас больна дочь,
это  так  неприятно.  Боже мой, когда моя Руфь болела, или нет,
нет, это была Шейла, моя младшая...
     -- Пожалуйста, присаживайтесь,-- перебила Крис.
     -- Да-да,  спасибо.  --  Киндерман  шумно  выдохнул  и   с
благодарностью уселся на стул напротив Шарон.
     Та опять принялась печатать письма.
     -- Извините,  так  на  чем вы остановились? -- возобновила
разговор Крис.
     -- Ах, да, моя дочь, у нее... ах, ну,  это  не  важно.  --
Детектив  сменил тему. -- Вы ведь заняты. А я тут лезу со своей
жизнью, хотя о ней можно было снять целый фильм. В самом  деле!
Это  просто невероятно! Если бы вы знали хоть половину из того,
что происходило в моей сумасшедшей семье! Я расскажу вам  всего
один  случай. Моя мама каждую пятницу готовила нам рыбный фарш.
Так всю неделю, понимаете, всю неделю никто  не  мог  помыться,
потому  что  моя  мамуля  запускала в ванну карпа, вот он там и
плавал себе целую неделю,  потому  что  моя  мама,  видите  ли,
считала,   что   это   очищает   его   организм   от  ядов!  Вы
приготовились? Потому что... Ах, ну ладно...  Этого  достаточно
-- Киндерман   вздохнул  и  махнул  рукой.  --  Иногда  полезно
посмеяться хотя бы для того, чтобы не расплакаться.
     Крис безразлично смотрела на детектива и ждала...
     -- Вы  читаете?  --  Киндерман  взглянула   на   книгу   о
колдовстве. -- Это нужно вам для фильма? -- поинтересовался он.
     -- Просто читаю.
     -- Нравится?
     -- Я только начала.
     -- Колдовство,--  пробормотал детектив. Вытянув голову, он
попытался прочитать название книги.
     -- В чем дело? -- рассердилась Крис.
     -- Да-да, извините. Вы заняты, я сейчас уйду.  Как  я  уже
говорил, я бы никогда не стал вас беспокоить, но тут...
     -- Что?
     Детектив стал серьезным и положил руки на стол.
     -- Понимаете, миссис Макнейл, мистер Дэннингс...
     -- Ну?
     -- Черт  побери!  --  яростно  воскликнула  Шарон и вынула
испорченное письмо из машинки. Она скомкала его  и  швырнула  в
корзину для бумаг, стоящую около Киндерма-на.
     -- О,   извините,--   осеклась   Шарон,  заметив,  что  ее
внезапная вспышка гнева перебила их разговор.
     Крис и Киндерман смотрели на нее.
     -- Вы -- мисс Фенстер? -- обратился к Шарон Киндерман.
     -- Спенсер,-- поправила Шарон и отодвинула стул, собираясь
встать и поднять листок.
     -- Не   беспокойтесь,   не   беспокойтесь,--   затараторил
Киндерман, нагибаясь и поднимая скомканный листок.
     -- Спасибо,-- поблагодарила Шарон.
     -- Ничего. Извините, вы -- секретарь?
     -- Шарон, это...
     -- Киндерман,-- напомнил детектив. -- Уильям Киндерман.
     -- Ну да. А это Шарон Спенсер.
     -- Рад  познакомиться,--  кивнул  Киндерман блондинке. Она
положила руки на машинку и с любопытством рассматривала его. --
Возможно, вы нам поможете,-- добавил детектив. -- В ночь гибели
мистера Дэннингса вы ушли в аптеку  и  оставили  его  одного  в
доме, верно?
     -- Не совсем. Оставалась еще Регана.
     -- Это моя дочь,-- пояснила Крис.
     Киндерман продолжал задавать вопросы Шарон.
     -- Он пришел повидать миссис Макнейл?
     -- Да.
     -- Он считал, что она скоро придет?
     -- Я ему сказала, что она должна вернуться очень скоро.
     -- Очень хорошо. А когда вы ушли? Вы этого не помните?
     -- Надо  подумать.  Я  смотрела новости, поэтому... Ну да,
верно. Я помню еще  разозлилась,  когда  аптекарь  заявил,  что
рассыльный мальчик уже ушел домой. Я тогда еще сказала: "Ну-ну,
а  всего-то  шесть  тридцать". Значит, Бэрк пришел через десять
или двадцать минут после моего разговора.
     -- Значит,-- подытожил детектив,-- он пришел сюда где-то в
6.45.
     -- А что все это значит? -- заволновалась Крис, чувствуя в
душе растущее напряжение.
     -- Понимаете, тут возникает вопрос,  миссис  Макнейл,--  с
хрипотцой  в голосе произнес Киндерман, поворачиваясь к ней. --
Приехать в дом, скажем, без четверти семь и  уйти  всего  через
двадцать минут...
     -- Ну  и  что?  Это  же Бэрк,-- возразила Крис. -- На неге
похоже.
     -- А похоже ли  на  мистера  Дэннингса,--  поинтересовался
Киндерман,-- посещать бары на М-стрит?
     -- Нет.
     -- Я так и думал. Я просто проверил. А имел ли он привычку
ездить  в  такси?  Обычно  он  вызывал  машину  из  дома, когда
собирался уходить?
     -- Да.
     -- Тогда приходится задуматься, зачем же он разгуливал  по
лестнице.  Удивительно  и  то,  что  в таксопарках нет записи о
заказе в тот вечер из этого дома,-- добавил Киндерман. -- Кроме
той, где зафиксировано, что  таксист  заехал  за  мисс  Спенсер
ровно в шесть сорок семь...
     -- Я  ничего  не  знаю,--  пробормотала Крис. Голос ее был
бесцветным... Она ждала...
     -- Вы же знали  об  этом!  --  крикнула  детективу  Шарон,
потрясенная его словами.
     -- Да, простите меня,-- извинился детектив. -- Однако дело
теперь приняло серьезный оборот.
     Крис часто задышала, не сводя с Киндермана глаз.
     -- В   каком  смысле?  --  пролепетала  она  неестественно
писклявым голосом.
     Детектив уперся подбородком в кулаки,  все  еще  сжимающие
скомканный листок.
     -- Судя   по   отчету   патологоанатома,  миссис  Макнейл,
вероятность случайной гибели исключена... Однако...
     -- Вы хотите сказать, что его убили? -- Крис напряглась.
     -- Положение... Я понимаю, это очень неприятно.
     -- Продолжайте.
     -- Положение его головы и определенные травмы мышц шеи...
     -- О боже! -- вскрикнула Крис.
     -- Да. Это неприятно. Извините. Мне  ужасно  неловко.  Но,
понимаете,  в  таком  состоянии  --  детали можно упустить -- в
таком состоянии тело мистера Дэннингса могло оказаться,  только
пролетев  определенное  расстояние,  ну,  скажем,  двадцать или
тридцать футов. И только потом оно  должно  было  скатиться  по
лестнице.  Так  что  вполне  вероятно,  что... Но, позвольте, я
сначала спрошу вас...
     Детектив повернулся к нахмурившейся Шарон.
     -- Когда вы ушли, мистер Дэннингс был здесь? С девочкой?
     -- Нет, он был внизу... В кабинете.
     -- Может ли ваша дочь вспомнить,-- Киндерман повернулся  к
Крис,-- был ли в тот вечер мистер Дэннингс в ее комнате?
     Была ли она когда-нибудь вообще с ним наедине?
     -- А  почему  вы  об  этом спрашиваете? Нет, я же говорила
раньше: ей дали сильное успокоительное и...
     -- Да-да, вы мне говорили,  это  верно,  я  вспомнил.  Но,
может быть, она проснулась. Ведь это возможно?
     -- Нет. И потом...
     -- Когда  мы  с вами разговаривали в прошлый раз, она тоже
спала после успокоительного?
     -- Да, она действительно спала,-- вспомнила  Крис.  --  Ну
так что?
     -- Мне показалось, что в тот день я видел ее у окна.
     -- Вы ошиблись. Киндерман пожал плечами:
     -- Может быть, может быть, я не уверен.
     -- Послушайте, почему вы все это спрашиваете? -- вымолвила
наконец Крис.
     -- Видите  ли,  есть  вероятность,  как я уже говорил, что
покойный напился до такой степени, что споткнул