на  свои  туфли.  Что  за
ерунда?    Ей    стало    интересно,   ходят   ли   иезуиты
исповедоваться.
     Послышался отдаленный  раскат  грома.  Крис  взглянула  на
небо. Интересно, будет дождь или нет... воскресение...
     Да,  да,  конечно.  В  следующий вторник. Сверкнула
молния.  Можешь  не  волноваться,  малышка,  мы  сами   тебе
позвоним.
     Подняв  воротник пальто, Крис заторопилась домой. Ей очень
хотелось, чтобы пошел дождь.

     Через минуту Крис была уже на месте. Сначала она  зашла  в
ванную, оттуда -- на кухню.
     -- Салют, Крис, успешно поработали?
     Это   Шарон  Спенсер.  Симпатичная  блондинка  двадцати  с
небольшим лет. Вечно юная. Родом из Орегона. Уже три  года  она
работала   секретарем  у  Крис  и  одновременно  была  домашней
учительницей Реганы.
     -- Да как всегда, ерунда. -- Крис подошла к столу и лениво
начала перебирать почту. -- Что-нибудь стоящее внимания?
     -- Не желаете ли отобедать на  следующей  неделе  в  Белом
доме?
     -- Не знаю, Марти, а что я там буду делать?
     -- Объедаться пирожными до отвала.
     Крис засмеялась:
     -- А где Рэгс?
     -- Внизу, в детской.
     -- Чем занимается?
     -- Лепит. По-моему, птицу. Для тебя.
     -- Да,  птица  мне нужна,-- улыбнулась Крис. Она подошла к
плите и налила в чашку горячего кофе.
     -- Ты пошутила насчет обеда?
     -- Конечно, нет,-- удивилась Шарон.
     -- В четверг.
     -- Народу много будет?
     -- Да нет. По-моему, человек пять или шесть.
     -- Кроме шуток?
     Крис было приятно. Она  даже  не  особенно  удивилась.  Ее
общество  любили  многие:  кучера и поэты, профессора и короли.
Что им нравилось в ней? Ее жизнь? Крис села.
     -- Как прошли занятия?
     Шарон зажгла сигарету и нахмурилась:
     -- Опять плохо с математикой.
     -- В самом деле? Интересно.
     -- Вот именно. Это же  ее  любимый  предмет,--  поддержала
Шарон.
     -- Ну,  это, наверное, из-за современных методов обучения.
Я бы даже не сумела различить номера автобусов, если бы...
     -- Привет, ма!
     Регана выскочила из-за двери, широко расставив  в  стороны
руки.  Рыжие  хвостики.  Светящееся  от радости лицо. И миллион
веснушек.
     -- Привет, маленькая  негодяйка.  --  Крис  поймала  ее  в
объятия  и  крепко  прижала  к себе, смачно чмокая в щечку и не
пытаясь  сдерживать  свою  нежность.   Потом   с   любопытством
спросила:  --  Что  же  ты  делала  сегодня?  Что-нибудь  очень
интересное?
     -- Да, ерунда.
     -- Какая именно ерунда?
     -- Дай вспомнить.  --  Регана  уперлась  коленями  в  ноги
матери и медленно раскачивалась взад-вперед. -- Ну, как всегда,
я занималась.
     -- Так.
     -- И рисовала.
     -- Что ты рисовала?
     -- Цветы, такие, знаешь... как маргаритки, только розовые.
А потом,  ну  да,  потом была лошадь! -- Регана широко раскрыла
глаза и начала с восхищением рассказывать. -- У этого дяди была
лошадь, ну, у того, который живет там, у реки. Ма, мы гуляли, и
вдруг эта лошадь, такая красивая! Ма, ты бы ее видела!  И  этот
дядя  сам  разрешил  мне  посидеть  на  ней. Правда-правда! Ну,
конечно, только на минуточку!
     Крис многозначительно подмигнула Шарон.
     -- Неужели сам? -- спросила она, удивленно поднимая брови.
Когда Крис приехала на съемки в Вашингтон, Шарон (она была  уже
членом  семьи) жила вместе с ними в отдельной комнате на втором
этаже. Потом она  познакомилась  с  каким-то  конюхом,  который
работал  на  конюшне,  расположенной  неподалеку.  Теперь Шарон
нужна была отдельная квартира. Крис сняла для нее номер-люкс  в
дорогой  гостинице  и  при этом настояла на том, чтобы за номер
платила именно она, а не Шарон.
     -- Сам,-- улыбнулась Шарон.
     -- Лошадь была серая! -- добавила Регана. -- Ма, а неужели
мы не можем купить лошадь? То есть ведь мы могли бы, да?
     -- Посмотрим, малышка.
     -- Когда у меня будет лошадь?
     -- Посмотрим. Ну, а где твоя птица?
     На секунду Регана замерла, а потом, недовольно взглянув на
Шарон, сжала губы и укоризненно покачала головой.
     -- Это был сюрприз. -- Она засмеялась.
     -- Ты хочешь сказать...
     -- Ну да. С длинным смешным носом, как ты и хотела!
     -- Рэгс, ты прелесть. Можно посмотреть?
     -- Нет, мне еще нужно ее раскрасить. Когда будем  обедать,
ма?
     -- Ты голодная?
     -- Умираю от голода.
     -- Так  ведь  еще и пяти нет. Когда же мы ели? -- спросила
Крис у Шарон.
     -- Где-то в двенадцать,-- попыталась припомнить Шарон.
     -- А когда вернутся Уилли и Карл?
     Крис отпустила их до вечера.
     -- Часов в семь,-- ответила Шарон.
     -- Ма, пошли в кафе, а? -- попросила Регана. -- Можно?
     Крис взяла дочь за руку, притянула ее к себе и поцеловала.
     -- Беги наверх, одевайся, сейчас пойдем.
     -- Как я тебя люблю!
     Регана выбежала из комнаты.
     -- Малыш, надень новое платье!  --  крикнула  ей  вдогонку
Крис.
     -- Тебе   хотелось   бы   опять   стать  одиннадцатилетней
девочкой? -- задумчиво спросила Шарон.
     -- Это предложение?
     Крис глянула на письма и начала  безразлично  раскладывать
исписанные листки.
     -- Ты его принимаешь? -- настаивала Шарон.
     -- Со  всеми  заботами,  которые у меня сейчас? И со всеми
воспоминаниями?
     -- Да.
     -- Ну уж нет.
     -- Подумай хорошенько.
     -- Я думаю. -- Крис подняла письмо с прикрепленным впереди
конвертом. Джаррис. Ее агент. -- Кажется, я просила его пока ни
о чем мне не писать.
     -- Прочитай,-- предложила Шарон.
     -- А что такое?
     -- Я читала его сегодня утром.
     -- Что-нибудь хорошее?
     -- Великолепное.  Они  хотят  взять   тебя   режиссером,--
ответила Шарон и сделала очередную затяжку.
     -- Что?!
     -- Прочитай письмо.
     -- О  Боже,  Шар,  ты не шутишь? Крис вцепилась в письмо и
начала жадно пробегать его глазами:  --  "...Новый  сценарий...
триптих...  студия  просит  сэра  Стефана  Мора...  При наличии
согласия на..." Я буду режиссером!
     Размахивая руками, она заверещала от радости:
     -- О Стив, ты ангел, ты не забыл!
     Они снимали какой-то фильм в Африке. Он  здорово  напился.
Сидя  в шезлонге, на закате дня, Стив как-то сказал ей, что ему
нравится работа актера. "Ерунда,-- ответила Крис. -- Ты знаешь,
что  такое  настоящая  работа?  Самому  ставить   фильмы!"   --
"Согласен".  -- "Надо сделать что-то свое собственное, я имею в
виду что-то такое, что будет жить потом". -- "Ну и займись этим
сама". -- "Я пыталась, но меня не берут". -- "Почему?"  --  "Им
кажется,  что я не справлюсь с монтажом". Дорогие воспоминания.
Теплая улыбка. Милый Стив!
     -- Ма, я не могу найти платье! -- крикнула Регана.
     -- В стенном шкафу! -- ответила Крис.
     -- Уже смотрела!
     -- Сейчас иду! -- На секунду Крис задумалась, взглянула на
письмо и поникла. -- А вдруг ерунда какая-нибудь и  не  в  моем
стиле?
     -- Да вряд ли. Мне кажется, фильм стоящий.
     -- Ну  да,  ты  всегда  считала,  что в фильмы ужасов надо
вставлять комедийные эпизоды.
     Шарон засмеялась.
     -- Мама!
     Крис медленно встала.
     -- У тебя сегодня свидание. Шар?
     -- Да.
     Крис покосилась на корреспонденцию.
     -- Тогда иди, а с остальной ерундой разберемся завтра.
     Шарон встала.
     -- Хотя подожди-ка. --  Крис  что-то  вспомнила.  --  Одно
срочное письмо надо отправить сегодня же.
     -- Хорошо.   --   Шарон   взяла  блокнот  и  приготовилась
записывать.
     -- Ма-а-а-м! -- Регана уже подвывала от нетерпения.
     -- Подожди, я сейчас,-- попросила Крис Шарон.
     Шарон глянула на часы.
     -- Крис, мне уже пора заниматься созерцанием.
     Крис пристально и с чуть заметным раздражением  посмотрела
на   нее.   За  полгода  ее  секретарша  вдруг  превратилась  в
"искательницу спокойствия". Началось это с  самогипноза  еще  в
Лос-Анджелесе,  а  потом  закончилось  буддийским  песнопением.
Последнее время, пока Шарон жила под одной  крышей  с  Крис,  в
доме  поселилась  апатия, сопровождаемая безжизненными, унылыми
напевами "Nam myoho renge kyo" ("Крис, ты просто  повторяй  эти
слова,  ничего  больше,  и твои желания исполнятся, и все будет
так, как ты хочешь..."). Эти завывания  доносились  до  Крис  и
днем,  и ночью, и чаще всего именно тогда, когда она разучивала
роль.
     -- Можешь  включить  телевизор,--  великодушно   разрешила
Шарон  своей  хозяйке.  --  Все  нормально.  От песнопения меня
никакой шум не отвлекает.
     На этот раз она  собралась  заниматься  трансцендентальным
созерцанием.
     -- Шар,  неужели  ты  действительно  веришь,  что  вся эта
чепуха может хоть каким-то образом помочь тебе?  --  равнодушно
спросила Крис.
     -- Это меня успокаивает,-- ответила Шарон.
     -- Понятно,--   сухо  отчеканила  Крис  и  пожелала  Шарон
спокойной ночи. Она не напомнила про письмо и, выходя из кухни,
пробормотала: -- "Nam myoho renge kyo".
     -- Повторяй эти слова минут пятнадцать  или  двадцать!  --
крикнула ей вдогонку Шарон. -- Может, это и тебе поможет!
     Крис  остановилась  и хотела возразить, но передумала. Она
поднялась в спальню Реганы и сразу же подошла к стенному шкафу.
Регана застыла посередине комнаты и внимательно вглядывалась  в
потолок.
     -- Что такое? -- забеспокоилась мать.
     Крис  пыталась найти платье. Бледно-голубое, ситцевое. Она
купила его неделю назад и хорошо помнила, что повесила платье в
стенной шкаф.
     -- Странный шум,-- заметила Регана.
     -- Я знаю. У нас завелись друзья.
     -- Разве? Какие? -- Регана перевела взгляд на мать.
     -- Белки, крошка моя, белки на чердаке.
     Ее дочь была брезглива и терпеть не могла крыс. Даже. мыши
приводили ее в ужас.
     Поиски платья не увенчались успехом.
     -- Мам, посмотри, его тут нет.
     -- Вижу, вижу. Может, Уилли случайно бросила его в стирку?
     -- Как будто исчезло.
     -- Ну, ладно. Надень тогда синее, оно тебе тоже идет.

     Они пошли в кафе. Крис довольствовалась салатом, а  Регана
после  супа  с  четырьмя булочками и жареного цыпленка уплетала
шоколадный  коктейль,  полторы  порции  пирога  с  голубикой  и
кофейное  мороженое. И куда это все умещается? В кости идет,
что ли? Девочка была очень худенькая.
     Крис докурила и, медленно допивая кофе, посмотрела в окно.
     Темная вода Потомака застыла в каком-то ожидании.
     -- Какой хороший был обед, мам.
     Крис повернулась к ней и, как это часто с  ней  случалось,
увидела  в  своей  дочке Говарда. Она тут же перевела взгляд на
тарелку.
     -- А пирог не будешь доедать? -- спросила Крис.
     Регана опустила глаза.
     -- Я наелась конфет.
     Крис потушила сигарету и улыбнулась:
     -- Тогда пошли.

     Около семи они были дома.  Уилли  и  Карл  уже  вернулись.
Регана  сразу  побежала  в  детскую,  чтобы побыстрее закончить
птицу для матери. Крис пошла на кухню за письмом. Уилли  варила
кофе  в  старой  кастрюльке  без  крышки. Она была раздражена и
недовольна.
     -- Привет, Уилли, как кино? Хорошо провели время?
     -- Не спрашивайте. -- Она бросила щепотку соли  и  немного
яичной  скорлупы  в  булькающее  содержимое кастрюльки. Да, они
сходили в кино, объяснила Уилли. Она хотела посмотреть  кино  с
участием  "Битлз",  но  Карл  настоял  на своем: ему приспичило
пойти на фильм про Моцарта.
     -- Ужас! -- кипела она, уменьшая огонь на плите. --  Такой
дурак!
     -- Ну  извини. -- Крис сунула письмо под мышку. -- Кстати,
Уилли, ты не видела платье, которое я купила Регане на  прошлой
неделе? Такое голубое, из ситца?
     -- Да, сегодня утром оно было в стенном шкафу.
     -- И куда ты его положила?
     -- Оно там.
     -- Может,  ты  случайно  прихватила  его,  собирая грязное
белье?
     -- Оно там.
     -- С грязным бельем?
     -- В стенном шкафу.
     -- Там его нет. Я смотрела.
     Уилли хотела что-то  ответить,  но  только  сжала  губы  и
бросила сердитый взгляд на кастрюльку с кофе. Вошел Карл.
     -- Добрый  вечер,  мадам. -- Он направился к умывальнику и
налил стакан воды.
     -- Ты расставил капканы? -- спросила Крис.
     -- Никаких крыс.
     -- Ты их расставил?
     -- Конечно, я их расставил, но на чердаке чисто.
     -- А теперь скажи: тебе кино понравилось?
     -- Очень.  --  По  его  поведению,  так  же,  как   и   по
непроницаемому выражению лица, ничего нельзя было понять.
     Крис  пошла  к  себе в комнату, про себя напевая известную
песенку  "Битлз".  Но  внезапно  остановилась.  Сейчас  я  тебе
покажу!
     -- Карл, а тебя не затруднило достать мышеловки?
     -- Ничуть.
     -- В шесть часов утра?
     -- В ночном универмаге, мадам.
     -- О Боже!
     Крис  долго  купалась,  наслаждаясь  теплой водой, а когда
вошла в свою спальню за халатом, то в стенном шкафу  обнаружила
пропавшее платье Реганы. Оно лежало смятое на куче белья.
     Крис  подняла  его.  Как  оно здесь очутилось? Этикетки не
были сорваны. Крис задумалась. Потом вспомнила, что  в  тот  же
день,  когда  покупала  платье,  купила  и  кое-что  для  себя.
Наверное, я все сюда и бросила.
     Крис отнесла платье в спальню Реганы  и,  повесив  его  на
вешалку,  убрала  в  шкаф.  Она  мельком  взглянула  на туалеты
дочери. Прекрасные платья. Да, Рэгс, смотри лучше на них  и  не
думай о папе, который даже писем не пишет.
     Крис закрыла шкаф и, резко повернувшись, ударилась ногой о
письменный стол. О Боже, этого еще не хватало!
     Она  приподняла  ногу  и  потерла  ушибленный палец. И тут
только  заметила,   что   стол   сдвинут   с   прежнего   места
приблизительно   на   метр.  Неудивительно,  что  я  ударилась.
Наверное, Уилли пылесосила и отодвинула его.
     Крис с письмом от своего агента  спустилась  в  кабинет  и
присела на мягкий низкий диван у огня.
     Она   еще   раз   просмотрела  письмо.  Вера,  Надежда,
Любовь. Три независимые части, в  каждой  свой  режиссер  и
актерский  состав.  Ей  предлагали  Надежду.  Замысел ей
нравился. Немного скучновато, подумала она, но зато  изысканно.
Наверняка  название изменят на что-нибудь типа "Суматоха вокруг
добродетели".
     В прихожей послышался звонок. Пришел Бэрк Дэннингс. У него
не было своей  семьи,  и  он  часто  заходил  к  Крис.  Будущий
режиссер  задумчиво улыбнулась и покачала головой, услышав, как
Бэрк что-то съязвил в отношении  Карла,  которого  ненавидел  и
постоянно поддразнивал.
     -- Ну,  привет.  Дай  выпить!  --  первым делом потребовал
Бэрк, войдя в комнату и устремившись к бару.
     Бэрк был немного раздражен и чем-то расстроен.
     -- Опять в поисках? -- спросила Крис.
     -- Что ты имеешь в виду, черт возьми? -- огрызнулся он.
     -- У тебя озабоченный вид. -- В таком  состоянии  она  его
уже  видела,  когда снимали фильм в Лозанне. Они остановились в
приличной гостинице с видом на Женевское озеро. В  первую  ночь
после  приезда  Крис  никак не могла заснуть. В пять часов утра
она вскочила с кровати, оделась и спустилась вниз, чтобы выпить
чашечку кофе  или  просто  поболтать  с  кем-нибудь.  Ожидая  в
коридоре  лифта,  она  выглянула в окно и увидела Дэннингса. Он
вышагивал вдоль берега озера, засунув руки в карманы пальто,  и
не  обращал  никакого  внимания  на  жуткий  холод.  Когда Крис
спустилась в вестибюль, Бэрк как раз входил в гостиницу.
     -- Ни одной шлюхи на горизонте! --  разочарованно  выпалил
он, проходя мимо нее с опущенными глазами. Затем Дэннингс вошел
в  лифт  и  поднялся к себе в номер спать. Позже, когда Крис со
смехом вспомнила этот случай, Дэннингс пришел в ярость, объявил
публично, что она страдает "избытком галлюцинаций", и  добавил,
что  верят  ей  "только потому, что она кинозвезда". Тогда Бэрк
назвал ее ненормальной, а  несколько  позже  спокойно  объяснил
(чтобы  не обижать ее), что, возможно, она кого-то и видела, но
по ошибке приняла за Дэннингса. "Кстати,--  заметил  он,--  моя
прапрабабушка, кажется, была родом из Швейцарии".
     Крис подошла к бару и напомнила ему об этом случае.
     -- Не  будь дурой! -- закричал Дэннингс. -- Я провел целый
вечер за чаем, я был на факультетском чаепитии!
     Крис облокотилась о стойку бара:
     -- Так ты пил только чай?
     -- Да, не ухмыляйся так глупо.
     -- И нализался чаем,-- сухо  отрезала  она.  --  Вместе  с
иезуитами.
     -- Нет, иезуиты были трезвые.
     -- Они не пьют?
     -- Ты  что,  рехнулась?  -- продолжал кричать Бэрк. -- Они
нажрались! Никогда в жизни не встречал таких алкашей!
     -- Потише, Бэрк, не забывай: здесь Регана.
     -- Да, Регана,--  зашептал  Дэннингс.  --  Дай  же  скорее
выпить, черт тебя дери!
     -- Что же ты делал на факультетском чаепитии?
     -- Идиотская   общественная   деятельность,   всегда  надо
заниматься какой-нибудь ерундой.
     Крис протянула ему стакан джина со льдом.
     -- Мы обсуждали, как сильно  испоганили  их  территорию,--
пробурчал  режиссер. Он поднес стакан к губам и сделал набожный
вид. -- Ну да, смейся. Все, что ты  умеешь,--  это  смеяться  и
вертеть задом.
     -- Я только улыбнулась.
     -- Ну, все равно. Лучше скажи, как у тебя дела.
     Крис неопределенно пожала плечами.
     -- У тебя плохое настроение? В чем дело?
     -- Не знаю.
     -- Не рассказывай сказки.
     -- Чертовщина  какая-то, я, пожалуй, тоже выпью,-- сказала
она, протягивая руку за стаканом.
     -- Правильно, это полезно для желудка. Ну, так  в  чем  же
дело?
     Крис медленно налила себе водки.
     -- Ты когда-нибудь думал о смерти?
     -- Извини, но...
     -- Да,   о   смерти,--   перебила   она   его.   --  Думал
когда-нибудь, Бэрк? Что это такое? Я  хочу  сказать,  на  самом
деле, что это такое?
     -- Не знаю,-- ответил Дэннингс слегка раздраженно. -- Нет,
не знаю.  Я  вообще об этом не думаю. Я воспринимаю смерть, как
она есть, и все. Какого черта ты вздумала говорить об этом?
     Крис пожала плечами.
     -- Не знаю,-- медленно  произнесла  она.  Бросила  кусочек
льда себе в стакан и задумчиво наблюдала за ним. -- Да... да...
я  думаю,  это  что-то вроде... как сон в момент пробуждения. Я
хочу сказать, что именно так мне  показалось...  что  смерть...
именно  такая.  Я имею в виду конец, конец, я раньше никогда об
этом не думала. -- Крис потрясла головой. -- О Боже, меня  даже
в  дрожь бросило! Мне показалось, что я падаю с нашей проклятой
планеты со скоростью сто миллионов в час.
     -- Чушь! Смерть -- это покой,-- вздохнул Дэннингс.
     -- Но только не для меня, дорогой мой.
     -- Твоя жизнь будет продолжаться в твоих детях.
     -- Перестань! Мои дети -- это не я.
     -- Да, и слава Богу! Одной такой вполне достаточно.
     -- Нет,  Бэрк,  ты  только  вдумайся!  Никогда  больше  не
существовать! Это...
     -- О  Господи,  помилуй! Приходи на факультетское чаепитие
на следующей неделе, и, может, священники тебя успокоят.
     Бэрк поставил стакан.
     -- Давай лучше выпьем.
     -- Знаешь, а я и не догадывалась, что они пьют.
     -- Ты просто глупая.
     В  его  глазах  сверкнула  злоба.   Бэрк   приближался   к
агрессивной  стадии  опьянения. Крис задумалась. Ей показалось,
что она задела его за живое.
     -- Они ходят исповедоваться? -- спросила она.
     -- Откуда я знаю? -- неожиданно взревел Бэрк.
     -- А ты разве не учился на...
     -- Где этот проклятый джин?
     -- Хочешь кофе?
     -- Не будь дурой. Я хочу выпить.
     -- Выпей кофе.
     -- Ну перестань. Давай налей на дорожку.
     -- Что-нибудь полегче?
     -- Нет, никакой дряни. Терпеть не могу пить всякую  дрянь.
Ну, давай же наливай в конце концов!
     Бэрк протянул стакан, и Крис плеснула ему немного джина.
     -- Может, мне пригласить двух или трех священников к себе?
     -- Кого?
     -- Я  не  знаю.  --  Она  снова  пожала  плечами.  --  Ну,
кого-нибудь поважней.
     -- От них потом не отвяжешься. Все они ворюги и  зануды,--
выпалил Бэрк и залпом осушил стакан.
     Да,  он  начисто  забывается. Крис быст